Кстати сказать, в нашем объединении были и свои положительные стороны. Мы с Николаем Николаевичем Вороновым теперь чаще посещали Ставку, Верховного и уже вдвоем решали вопросы, связанные с использованием артиллерии, формированием новых частей. А при его поддержке делать это было гораздо легче.
Глава пятая. Обстановка улучшается
Итак, в ходе войны в начале 1942 года наметилось некоторое улучшение обстановки в нашу пользу. Конечно, это не было тем коренным переломом, который произойдет позднее, после блистательной победы наших войск на Курской дуге. Но все же... Враг уже почувствовал силу ударов Красной Армии, был даже отброшен от стен Москвы на сотни километров. Его военная машина начала явно пробуксовывать.
Произошло улучшение и в работе нашей оборонной промышленности. Ее эвакуированные на восток заводы начали работать более ритмично, мы стали получать во всевозрастающих количествах орудия и боеприпасы. Поэтому появилась возможность увеличить число артчастей резерва Верховного Главнокомандования, которые могли бы быть использованы для усиления армий на тех или иных оперативных направлениях.
Снова на повестку дня был поставлен вопрос, ждавший своего решения еще с мирного времени. Уже во время битвы под Сталинградом И. В. Сталин утвердил начало первых формирований артиллерийских дивизий РГК. А в 1943 году были сформированы и артиллерийские корпуса прорыва РГК. Все это позволило усиливать фронты при проведении ими больших наступательных операций крупными артиллерийскими соединениями.
Командующие (так стала теперь называться должность начартов) артиллерией армий и фронтов, получая на усиление артдивизии и арткорпуса прорыва РГК, могли теперь создавать на ударных направлениях большие плотности орудий на километр фронта, имели для управления этими группами артиллерии и квалифицированные штабы.
Были созданы также зенитные артдивизии, дивизии контрбатарейной борьбы, минометные бригады, дивизии и бригады PC, увеличилось число противотанковых артбригад.
Не могу не отметить, что нашу артиллерию в годы войны возглавляли довольно компетентные, увлеченные своим делом люди. Начальник штаба артиллерии РККА генерал Ф. А. Самсонов, например, с большим знанием дела занимался вопросами повышения боевой готовности и правильного использования артиллерии. И, насколько мне известно, в полной мере удовлетворял всем требованиям Н. Н. Воронова.
Хочется особо сказать и еще об одном человеке из аппарата командующего артиллерией РККА. А именно - о генерал-майоре артиллерии Иване Давыдовиче Векилове. Имея довольно фундаментальную военную подготовку, он дотошно вникал во все данные артразведки, в организацию планирования артиллерийского огня и управления им. Причем получалось у него это все скромно, без показухи. Сделал он для артиллерии много. Но никогда не приписывал себе каких-то особых заслуг, работал, что называется, не за страх, а за совесть.
Заместителем командующего артиллерией РККА был генерал М. Н. Чистяков. Позднее, уже в 1944 году, ему было присвоено звание маршала артиллерии. Сразу скажу, что в период войны он чаще всего находился в сражающихся войсках, на каком-либо из фронтов. И здесь, прямо на месте, оказывал помощь командующим артиллерией фронтов и армий. Опытный, отлично знающий свое дело артиллерист, М. Н. Чистяков был хорошим помощником для Н. Н. Воронова.
* * *
А теперь мне хочется рассказать о том, как осуществлялась связь ГАУ непосредственно с фронтами.
Поскольку я, начальник ГАУ, то и дело отвлекался на всевозможные совещания и заседания, то фронтовые артиллерийские начальники по многим вопросам обращались к моим заместителям, которые могли решать, да и решали, часть из них совершенно самостоятельно. Разумеется, всякий раз докладывая мне об этом.
Наиболее тесную связь с ГАУ поддерживали, естественно, начальники артиллерийского снабжения фронтов. Все эти товарищи являлись опытными людьми и вели свое довольно нелегкое дело с высоким чувством ответственности. Да, трудностей и забот у них было действительно не счесть. Начартснаб фронта не только подчинялся своему командующему артиллерией, но и обязан был не терять связи с начальником тыла фронта, его штабом. Ведь это от них зависела вся перевозка грузов от распределительных станций в войска.
Больше того, вопросы материально-технического обеспечения войск были на контроле и у члена Военного совета фронта. Следовательно, он тоже являлся начальником для начартснаба. Да и командующий фронтом зачастую лично интересовался вопросами артиллерийского обеспечения. В результате начартснаб фронта должен был успеть везде, ибо за нехватку вооружения и боеприпасов в той или иной армии с него спрашивалось в первую очередь...
Кстати сказать, органы артснабжения и до войны работали с большим перенапряжением ввиду сложности и большого объема учетных данных. Ну а в войну тем более. И что самое обидное, труд начартснаба не всегда правильно понимался некоторыми общевойсковыми начальниками и иногда оценивался далеко не так, как он того заслуживал. А ведь это его аппарат кроме снабжения войск боеприпасами и вооружением проводил ремонтные работы на вышедшей из строя боевой технике (предварительно эвакуировав ее с поля боя), заботился о сборе и возврате в центр стреляных гильз, тары из-под снарядов и о многом другом. В его обязанности входила и правильная эксплуатация вооружения, от чего зависела его безотказность в бою. А требования по эксплуатации надлежало довести до каждого бойца, орудийного расчета, экипажа танка...
Труд поистине всеобъемлющий, в деталях не всегда представляемый. О нем, как правило, мало пишут мемуаристы. Да это и понятно. Ведь ярко сказать о нем подчас просто невозможно, увлекательное в этом не каждый рассмотрит. Но я прошу помнить и знать: в грохоте артподготовки, когда на километр фронта плотность артиллерии и минометов достигала сотен стволов, а также потом, в артиллерийской канонаде, сопровождавшей развитие боя в глубине, помимо доблести и геройства артиллеристов-строевиков был вложен большой труд и артснабженцев всех категорий!
Да, деятельность начартснабов в годы войны была трудной и многообразной. И они исполнили свой долг перед Родиной умело и с честью, за что заслуживают самого доброго отзыва. Я с благодарностью вспоминал таких начальников артснабжения фронтов, как генералы Г. Д. Голубев, А. П. Байков.М. В. Кузнецов, А. С. Волков, Е. И. Иванов, В. И. Шебанин, В. А. Ольшанский, П. А. Рожков, С. Г. Алгалов, Д. К. Деминов.
Заслуживает самой высокой оценки и работа аппарата артснабжения от фронта до дивизий, кропотливая, незаметная, но такая нужная для обеспечения войск вооружением и боеприпасами.
* * *
Но наряду с общим улучшением обстановки в 1942 году нашу страну постигли и новые тяжкие испытания. Они заключались в том, что, воспользовавшись отсутствием обещанного нашими союзниками второго фронта, немецко-фашистские войска в это время снова перешли в наступление. Они захватили Донбасс, Крым, Ростов-на-Дону. Гитлеровские полчища рвались к Волге и кавказской нефти. Перед службой тыла Красной Армии, ГАУ и службой артснабжения встала трудная задача: обеспечить эти два направления (Сталинград и Кавказ) вооружением и боеприпасами.
Сразу скажу, что в это время нам всем пришлось крепко поломать голову. Чтобы в этом убедиться, рассмотрим хотя бы порядок снабжения боеприпасами и вооружением тех наших войск, которые дрались с противником в районе Сталинграда.
Основными коммуникациями здесь у нас остались, во-первых, три железнодорожных участка с маршрутами: Мичуринск - Грязи - Поворино Сталинград; Мичуринск - Тамбов - Балашов - Камышин и Мичуринск - Тамбов Саратов - Урбах - Баскунчак.
Во-вторых, водный путь по Волге на Саратов - Камышин - Сталинград. И наконец, действовало еще шоссе Саратов - Камышин - Сталинград (по обоим берегам Волги).
Правда, все эти коммуникации едва ли не с самых первых дней сражения за Сталинград находились под постоянным воздействием авиации противника. В августе, например, железнодорожный участок Поворино - Сталинград был вначале очень сильно разбит воздушными налетами, а затем даже перерезан фашистскими войсками, после чего мы уже не могли, естественно, пользоваться им. Одновременно были перерезаны шоссейные и грунтовые дороги, ведущие к Сталинграду с севера, а Волга заминирована. Это сделали части противника, прорвавшиеся к реке в районе населенного пункта Рынок.
Таким образом, в нашем распоряжении осталась лишь Рязано-Уральская железная дорога с однопутной веткой Саратов - Урбах - Баскунчак, по которой и подавались сталинградским войскам вооружение и боеприпасы.
А о том, насколько была перегружена эта единственная железнодорожная коммуникация, можно судить хотя бы по таким примерам. Транспорт номер 75/0633 вышел из пункта отправления 23.10 1942 года. Проделал путь в 1088 км. К станции разгрузки прибыл 21.11 1942 года. Суточный пробег его составил 33 км. А вот график движения транспорта номер 80/0197. За полмесяца пути он прошел 584 км, покрывая за сутки 41 км.
Но еще медленнее шел транспорт номер 80/0212. Расстояние в 305 км он преодолел за 18 дней. Его суточный пробег в среднем составил 16 км {4} .
И все же наиболее сложные условия для работы службы артиллерийского снабжения начинались непосредственно в районе Сталинграда. Ведь на пути к сражающимся войскам находилась очень серьезная водная преграда - Волга с ее многочисленными разветвлениями и притоками. Естественно, что переправа через реку проходила не всегда гладко. Гибли люди, шли на дно или взлетали на воздух такие нужные там, на противоположном берегу, снаряды и патроны...
Да, противник то и дело бомбил не только переправы, но и наши тылы. А это требовало от службы артиллерийского снабжения особой гибкости, оперативности и маневренности в работе. В целях уменьшения потерь боеприпасов от авиации противника, например, было необходимо рассредоточивать их путем выделения фронтовых и особенно армейских складов, периодически меняя их дислокацию. Так же оперативно приходилось менять станции выгрузки, то приближая, то удаляя их от линии фронта, производить перевозку грузов преимущественно в ночное время, маневрируя разными видами транспортных средств, чередовать места переправ и тому подобное. Словом, забот хватало.
Прибывающие под Сталинград транспорты разгружались, как правило, на разных станциях прифронтового железнодорожного участка. Этими станциями были Эльтон, Джаныбек, Кайсацкая, а иногда и Красный Кут. Отсюда с целью рассредоточения перевозок боеприпасы отправлялись на передовые фронтовые или армейские склады и их отделения частично железнодорожными "летучками" (по 5-10 вагонов в каждой), а частично автомобильными колоннами (по 10-12 машин) по строго определенным маршрутам.
Автомобильные колонны передвигались ночью, старшим в каждой назначался офицер. При таком способе подвоза случаев потерь боеприпасов почти не было, но темпы, темпы! Их следовало как-то ускорить.
И еще. Необходимость переброски большого количества боеприпасов, притом на значительные расстояния, вызвала напряженность в работе автотранспорта. Штатные транспортные средства фронта были практически бессильны справиться с такой работой. И тогда на помощь пришел тыл: в распоряжение артснабжения фронта были переданы дополнительно два автомобильных батальона. Дела пошли веселее: даже в самый напряженный период боев под Сталинградом задача подвоза боеприпасов в основном выполнялась.
А сражение на берегах Волги тем временем разгоралось все сильнее. Немецко-фашистские войска любой ценой стремились сбросить в реку героических защитников города. Схватки шли подчас и не за дом, а за кучи кирпичного крошева. Об их ожесточении красноречивее всяких слов могут сказать хотя бы вот эти несколько цифр: расход боеприпасов с нашей стороны только за период с 12 июля по 19 ноября 1942 года (сюда же входят и потери при транспортировке, то есть общая убыль) составил 7 610 000 снарядов и мин, 182 млн. патронов и около 2,3 млн. ручных гранат. А всего это 4728 вагонов!{5}
Но и это еще не все. В период оборонительных сражений производилось и накопление вооружения и боеприпасов для перехода фронтов под Сталинградом в контрнаступление. Следовательно, требовались еще новые и новые тысячи вагонов с военными грузами.
Но и здесь нужно иметь в виду, что одновременно со Сталинградским сражением развернулась и грандиозная битва за Кавказ. Причем на огромном фронте, простирающемся от Черного до Каспийского моря. И если снабжение вооружением и боеприпасами наших войск в районе Сталинграда было трудным, то кавказская эпопея в этом отношении вообще явилась непревзойденной по своей сложности.
Обрисую все это на конкретных примерах. Начну с пояснения, что с отходом наших войск к предгорьям Кавказа основные железнодорожные коммуникации, связывающие Кавказ с центром, были намертво перерезаны противником. Следовательно, подача обороняющимся здесь войскам вооружения и боеприпасов, так же как и других предметов артиллерийского имущества, должна была идти кружным путем - через Среднюю Азию, Красноводск, Баку. Правда, отдельные транспорты поступали и через Астрахань на Баку или Махачкалу, но это было весьма редким исключением.
Значительное удлинение пути следования транспортов и необходимость перевалки грузов с железнодорожного на водный и обратно, конечно же, намного увеличивали время доставки грузов фронту. Приведу такой пример: транспорт с боеприпасами за номером 83/0418, отправленный с Урала 1 сентября 1942 года, прибыл к месту назначения лишь 1 декабря. Другой, под номером 83/0334, чтобы дойти до адресата, должен был преодолеть расстояние в 7027 км!
Однако транспорты шли. И тысячи вагонов с боеприпасами, преодолевая подчас невероятные расстояния (иногда путь, равный пробегу от Москвы до Владивостока), доходили-таки до фронта.
Да, путь военных грузов с центральных баз до складов фронта и армий был сложен. Но еще сложнее он тянулся к войскам, оборонявшим горные проходы и перевалы.
Наиболее трудным был подвоз боеприпасов к войскам из района Сухуми, Зугдиди. Здесь от дивизионных складов непосредственно на боевые позиции их приходилось доставлять в основном с помощью армейских и войсковых вьючных рот. Что это были за подразделения?! В каждом из них кроме солдат-погонщиков имелось в среднем до 100 ишаков. Эти выносливые животные, хотя имели и небольшую загрузку (до 40 кг на каждого ишака), были буквально незаменимы на узких горных тропах.
Примерно так же был организован подвоз боеприпасов и для 20-й гвардейской стрелковой дивизии, оборонявшей белореченское направление. Вначале, от Сухуми до Сочи, они доставлялись морем. От Сочинского порта и до дивизионного склада - автомобильным транспортом. А уже дальше, до полковых пунктов боевого питания, - вьюком.
394-й стрелковой дивизии подвоз боеприпасов производился воздушным путем, самолетами У-2 с аэропорта Сухуми. Кстати сказать, точно так же обеспечивались и другие дивизии 46-й армии.
Большую помощь советским воинам, оборонявшимся на перевалах Главного Кавказского хребта, оказывали и местные жители. Это они в короткий срок сумели доставить на позиции более 60 тыс. различных вещей с военных складов (главным образом теплой одежды), около миллиона винтовочных патронов, 4 тыс. ручных гранат, 2 тыс. патронов для противотанковых ружей, большое количество мин и снарядов.
С огромной нагрузкой работали и промышленные предприятия Закавказья. Под руководством Центральных Комитетов Коммунистических партий Грузии, Армении, Азербайджана они, переключившись на военное производство, дали фронту тысячи орудий, минометов и боеприпасов.
В это трудно поверить, но было и так. Как-то мне доложили, что в Баку создано нечто подобное снаряжательному заводу. Причем на базе... городского утильсырья. А в Тбилиси для этого приспособили здания бойни. И вот на таких-то "заводах" за пять месяцев работы было снаряжено 647 тыс. ручных гранат, 1,2 млн. мин, 549,5 тыс. артиллерийских снарядов! Это ли не проявление беззаветной преданности трудящихся Закавказья своей социалистической Родине!
А ведь немецко-фашистские захватчики, планируя проникновение через Главный Кавказский хребет, возлагали надежды на то, что им удастся обмануть, подкупить местных жителей и склонить их на свою сторону. Но народы Кавказа, как и все советские люди, не щадя сил и самой жизни, боролись во имя победы над врагом. Мне рассказывали массу случаев, когда горцы, особенно сваны, прекрасные альпинисты, проводили наших бойцов по никому не ведомым тропам, указывая им пути обхода флангов противника для нанесения ударов с тыла.
Да, время было трудным. И все-таки глубокой осенью 1942 года благодаря героическому сопротивлению советских войск и проведению важных мероприятий военными советами Закавказского фронта и 4б-й армии (именно на эту армию была возложена оборона перевалов через западную часть Главного Кавказского хребта и Черноморского побережья от Лазаревского до устья реки Сарп, а также прикрытие границы с Турцией до горы Уч-Тепеляр), а также местными партийными и советскими органами по усилению обороны перевалов наступление фашистов было остановлено. Угроза выхода врага в Закавказье на этом направлении миновала. 19 ноября 1942 года залпы более 15 тыс. орудий и минометов (в два раза больше, чем в контрнаступлении под Москвой) возвестили миру о начале нового этапа в ходе Великой Отечественной войны. Началось историческое контрнаступление наших войск под Сталинградом.
Да, советский тыл, социалистическая промышленность дали действующим здесь фронтам более 15 тыс. орудий и минометов. А это примерно столько, сколько имели Россия и Германия, вместе взятые, в начале первой мировой войны (точная цифра - 15 493 ствола).