Эмбер
Я слышала, что жизнь сложная штука. Папа часто это говорил. Мама заверяла, что все совсем не так, как кажется на первый взгляд. Они оба были правы.
Капли дождя тарабанили по окну и подоконнику, а по моим щекам стекали слезы горечи. Почти две недели слез, а я все еще не привыкла к мысли, что он не вернется.
Я не знала, что думать, что предпринять. Эрик Принстон исчез из моей жизни так же неожиданно, как и появился. Вот только уходя, он забыл вернуть кое-что мое. Кусочек сердца, например.
Покосилась на свой телефон — пять пропущенных от Лайфорда. Этот парень был настойчив. И в какой-то степени я даже была благодарна ему за попытки развлечь меня. Он справлялся с этой задачей мастерски. Я редко оставалась наедине со своими мыслями, как сейчас. Учеба, подготовка к зимнему балу, вечерние прогулки с Хейлом — все отвлекало на какое-то время. Насколько вообще возможно отвлечься, когда в твоем сердце огромная дыра.
— Принстон, черт тебя возьми, — всхлипнула я.
У меня даже не выходило злиться на него. Вопреки словам Хейла меня мучили страшные мысли, что с Эриком случилось что-то плохое. По ночам мне часто снились кошмары, я просыпалась в слезах, слыша, как он звал меня по имени. Я ни с кем не могла даже поговорить об этом, мама опять была решительно настроена показать меня специалистам.
Может быть, она права, и я схожу с ума?
«Я могу заставить тебя возненавидеть меня или влюбиться до беспамятства». Так он мне говорил.
Потеребив в руках телефон, не удержалась и снова набрала его номер. Хоть и поклялась, что вчера был последний раз. Опять звучали гудки, и я представила, как изо дня в день он смотрит на свой телефон, читает все мои сообщения, видит пропущенные вызовы и все равно молчит.
Разозлившись на себя за то, что стала так больна и зависима, я с рыданиями швырнула телефон о стену.
— Эмбер! — раздался взволнованный вскрик мамы. Я тотчас выругалась и утерла слезы. Но потом поняла, что мне уже все равно, что она застанет меня в таком состоянии. Плевать, пусть везет к своим психоаналитикам, возможно, они смогут починить меня изнутри.
Зайдя в комнату, Элизабет быстро оценила ситуацию и послала мне строгий взгляд. Я в ответ разрыдалась вовсю и уткнулась в ладони.
— Ох, детка, — выдохнула мама. Она присела рядом, погладила мои плечи и прижала к себе, позволив мне выплакаться. Элизабет редко меня утешала. Видимо, сейчас я представляла собой действительно жалкое зрелище.
— Я же говорила, — только и шепнула она. — Эти парни… такие ненадежные.
Я не стала спорить, защищать Эрика, делиться своими переживаниями. Мне просто было все равно.
— Милая, посмотри на меня. — Мама дождалась, когда мои рыдания поутихнут, и пошла в наступление. — Не забывай, что ты леди, Эмбер. Истинная леди держит эмоции в себе. Здесь, в своей спальне ты можешь выплеснуть боль. Но никто больше не должен знать о ней. Поняла?
Я отвела взгляд, но Элизабет не думала сдаваться.
Поднявшись, она подошла к моему шкафу и начала перебирать гардероб.
— Так! Ты сейчас же умоешься, накрасишься и оденешься как принцесса. Сегодня Брюстеры устраивают вечеринку. И Лайфорд вызвался тебя сопровождать.
Она обернулась с черным платьем в руках и подошла ко мне.
— Черное, — констатировала она. — В знак траура и скорби, Эмбер. Ты наденешь это платье в последний раз. И навсегда похоронишь свои отношения с этим корыстным, бесчестным бездомным.
Она протянула мне платье на вешалке, ожидая, когда я его приму.
«Две недели» — напомнила я себе. Две недели молчания.
Я нехотя взяла платье. Мама ласково улыбнулась и взглянула на наручные часы.
— У тебя сорок минут на все. Поторопись. Ты должна блистать этим вечером!
Надевая наряд, я смотрела в свое отражение.
«Ты дома. Неважно где. Со мной… Тебе хватит смелость делать то, что тебе хочется, а не то, чего от тебя хотят другие?.. Что бы ни случилось, я всегда буду возвращаться к тебе… Люблю тебя. Трусиха!.. Я вернусь, обещаю. Просто не смогу иначе… Все будет по-другому. Ты веришь мне?»
Я не верила. Не верила в то, что он мог оставить меня. И если я сойду с ума, убеждая в этом саму себя, то пускай так и будет. Надежда покидает человека последней. Меня она еще не покинула.
Осознав это окончательно, я стянула с себя траурное платье и надела красное.
«Ты веришь мне?» — вновь прозвучал голос Эрика в голове.
— Да, — прошептала я в тишину и несмело улыбнулась своему отражение. — Вернись ко мне.
Сжав руки в кулаки, пошла к выходу. Я собиралась провести этот вечер в компании людей. Это было лучше, чем сидеть у окна и реветь.
На неодобрительный взгляд мамы я ответила улыбкой. Лайфорд, Элизабет и Оливер ждали меня в холле.
Хейл тут же подошел и подал руку. Он вел себя как истинный джентльмен. И это даже перестало раздражать, как раньше. Я поняла, что он не пытался произвести на меня впечатление, красивые манеры были у него в крови. Мама нахваливала его не зря. У этого мужчины практически не имелось недостатков. За исключением одного — он не был Эриком.
— Я говорил, что тебе безумно идет красный? — шепнул Лайф на ухо, когда помогал мне надевать шубку.
— А тебе идет костюм, — я расщедрилась на комплимент и вежливую улыбку.
Хейл смущенно опустил глаза, улыбнулся и приоткрыл для нас с мамой двери.
Вечеринка у Брюстеров действительно задалась: играла задорная музыка, подавали вкусные закуски и дорогую выпивку, отовсюду то и дело доносился громкий смех и болтовня.
— Ты скучаешь, — констатировал Хейл, который не отводил от меня взгляда весь вечер.
— Нет, что ты. Я просто отдыхаю.
— Скучаешь, — настаивал он.
Лайф недовольно поцокал языком, но улыбнулся, когда в зале приглушили свет и заиграла медленная мелодия.
— Позвольте пригласить прекрасную даму на танец, — произнес он, подавая мне руку.
Я вспомнила свое обещание не вешать нос и заставила себя выйти на танцпол. На нашу пару смотрели с неприкрытой завистью. Заметив это, я попробовала представить свою жизнь с Лайфордом. Как все могло быть просто: мама обомлела бы от счастья; мне бы никогда не пришлось в чем-либо нуждаться, бежать от чего-то; я жила бы в привычной обстановке, а Лайфорд… он получил бы заботливую любящую жену. Идеально…
Я подняла на него глаза, чтобы еще раз оценить мужчину, и утонула в теплом взгляде карих глаз. Он прижал меня ближе и улыбнулся. А затем склонился к уху и прошептал:
— Ты знаешь, что от одного твоего взгляда любой мужчина может растаять?
Я невольно улыбнулась. Комплименты было приятно слышать.
— Ты уже растекаешься лужицей? — подразнила я. И это тоже было приятно. Мы с Эриком постоянно дразнили друг друга. Особый вид флирта, который мне очень нравился.
Принстон ответил бы: «Принесите кто-нибудь тазик» или «Ничего подобного! На меня твои чары совершенно не действуют!»
Я не могла не вспомнить о нем. Но прямо сейчас со мной танцевал другой. И он ответил совсем не так.
— Я серьезно, Эмбер. Ты же и сама знаешь, что со мной происходит.
Хейл потерся своей щекой о мою и мягко ее поцеловал. Затем еще. И снова. Крохотные, почти неощутимые поцелуи приближались к моим губам. А я застыла, продолжая лишь перебирать ногами в танце.
Сама не понимала, чего хотела. Чтобы он остановился или чтобы продолжил? Каков будет поцелуй с ним? Так же хорошо, как с Эриком? Нет. Глупо даже надеяться. Так уже не будет ни с кем.
Резко отстранившись, я с неловкостью посмотрела на Лайфорда и прошептала:
— Я хочу уйти. Можно?
Он лишь хмыкнул и кивнул.
— Конечно, красавица. Как пожелаешь. Я отвезу тебя домой.
Мы не стали прощаться с мамой и Оливером. Они хорошо веселились в компании местных банкиров.
Лайфорд остаток вечера не пытался пересечь черту. Но и обиды не выказывал. Он шутил всю дорогу домой в привычной ему манере, бросая слова на французском. И даже смог поднять мое скатившееся настроение.
Я попросила не провожать меня до двери, чтобы избежать очередного неловкого момента. А как только мы оказались у ворот «Белой лилии», быстро попрощалась с кавалером и выпрыгнула из машины.
Родная комната встретила меня холодным одиночеством. Я первым делом нашла свой разбитый телефон на полу и проверила звонки. Входящих не было. По всему экрану поползли трещины, и у меня возникло желание добить бедняжку. Но тут неожиданно раздалось пиликанье сообщения. Затаив дыхание, я открыла послание и разочарованно выдохнула. Это было от мамы. Она прислала фото нас с Лафордом танцующих. Подпись гласила: «Лучшая пара вечера».
Я фыркнула, всматриваясь в изображение. В темноте мы казались размытыми пятнами, но все же было нетрудно разглядеть, как близко его губы были к моим. У меня возникла жуткая мысль. Отправить это фото Эрику. Сделать ему больно. Заставить его почувствовать что-то — злость, ревность, раздражение… Да хоть что-нибудь.
Пускай ответит грубо. Пусть использует ругательства — плевать.
Лишь бы ответил.
Я переслала фотографию и уставилась на экран в ожидании ответа. Через пару минут появилась надпись, что сообщение просмотрено. Но даже спустя час ответа так и не последовало.
Я опять заснула на мокрой подушке.
Эрик
Боли больше не было, остался только холод. Он пробрался до костей и, казалось, укоренился во мне, чтобы остаться навечно.
— Ты узнал, что требовалось? — послышался извне голос альфы.
Его образ был размытым пятном в моих глазах. Я практически утратил зрение.
— Не могу пробраться. Он сильно сопротивляется. — Клодий разочарованно вздохнул. Он врал. Этому ублюдку удалось вывернуть меня наизнанку, чтобы узнать все. И вместе с ним узнал я. Он заставил меня вспомнить то, что обычным людям не дано — все с самого рождения. Образы отца, брата и сестры. Слова, с которыми меня передавали приемной матери. И все заново. Все страдания, которые я перенес в детстве. Все повторилось. Но я не спешил их прекращать, хоть и мог. Ответы, которые я искал годами, таились… во мне самом.
— Черт возьми, Клод, — взревел Харрис. — Он нужен мне сейчас.
— Я понимаю, но парень выдохся…
— Отвали.
Несколько пощечин заставили меня сфокусировать взгляд на альфе. Четкость зрения возвращалась.
— Дай ему целительного отвара, — приказал тот.
— Уже, — заворчал Клодий. — Слишком много нельзя.
— Ты меня слышишь, Эрик? — медленно проговорил Харрис. — Я принял решения. Ты останешься в стае, я дам тебе защиту. И все необходимое для жизни. А теперь присягни мне на верность. Дай кровную клятву.
Осознав, чего он от меня требовал, я рассмеялся ему в лицо. От души.
— У тебя нет выбора, — сквозь зубы процедил альфа.
Он действительно так считал?
— Выбор есть всегда, — прошептал я. — Но если тебе так надо, заставь меня. Попробуй.
Он применил ментальную силу, и я взвыл от боли, даже не пытаясь выглядеть сильным. Пускай считают меня слабаком, они удивятся.
— Хватит, — вскрикнул Клод. Но тут же преклонил голову. — Прошу, альфа. Ему нужно немного отдыха.
— Присягни, — упрямо потребовал Харрис.
Когда я прислонился к стене и прикрыл глаза, он схватил меня за ворот рубашки и встряхнул.
— Смотри!
Он ткнул мне что-то под нос, я не сразу понял. Понадобилось какое-то время, чтобы вглядеться. Это было изображение на экране моего же телефона. Эмбер обнималась с Лайфордом.
Я тряхнул головой и зажмурился, но когда открыл глаза, изображение не исчезло, а стало даже четче.
— Твоя человеческая сука такая же, как и все. Они другие, наивный ты глупец. Люди не хранят верность, как пары-оборотни. Ты привязан к ней, знаю, но незакрепленную связь можно разорвать. Клод сможет.
— Нет, — заорал я. Из горла вырвался сдавленный хрип. Они не могли забрать ее у меня. Это было уже слишком.
— Тебя ничто не будет удерживать, — продолжал убеждать альфа. — Слабость и зависимость исчезнут. Ты станешь моим бетой. А со временем займешь и мое место. Власть требует жертв, Эрик, но у тебя будет все. Просто присягни мне.
Я на секунду прикрыл глаза, пытаясь удержать свою ярость. Но зверь не мог больше вынести пыток. Это было выше его. Он начал оборачиваться вопреки сдерживающей его морозной силе колдуна. Это причиняло адскую боль. Но я с криком напал на альфу, мечтая разорвать его в клочья. И если мне хватит сил одолеть его, после я примусь за Клода.
Почувствовав боль в пояснице, одновременно ощутил слабость в руках, а в глазах потемнело. Дьявол! Опять колдовские штучки.
— Сдохните, твари, — с ненавистью прошипел я перед тем, как потерять сознание. Мне все же удалось расцарапать морду альфе. Его удары мое онемевшее тело уже не ощущало.
Следующее пробуждение не было болезненным. На удивление.
Не было и стойкого запаха трав, шуршания крыс и шагов колдуна. Я снова оказался в одной комнате с плененным волком. Но не мог вспомнить его имени.
За все время, которое меня продержали здесь, мы виделись всего трижды. Каждый раз всего пару минут. Он говорил, сколько дней прошло, и спрашивал, нашел ли я то, зачем сюда подался. Его слова звучали так уверенно, будто оборотень имел возможность выбраться. Я даже подумывал помочь ему, когда освобожусь сам. Мне бы понадобилась помощь.
И сейчас, придя в себя и оглядевшись, я понял, что пора. Другого шанса не будет, ведь колдун узнал все, что хотел. И теперь альфа зажегся идеей отнять у меня Эмбер. Нужно как можно быстрее добраться до нее.
— Пятнадцатый день, — прозвучал голос волка. — Черт, парень, мне реально надоело. Надеюсь, ты таки нашел то, зачем пришел, потому что у меня уже нет никакого терпения.
Прохрипев, я понял, что меня опять приковали. Моего сокамерника, похоже, вообще не освобождали. Он так же сидел у своей стены. И выглядел совсем паршиво.
— Как тебя зовут, — хрипло прошептал я. — Напомни.
— Ос.
— И ты собрался вытащить меня отсюда? — скептически уточнил я.
Он поднял руки, загремев цепями.
— Таково мое задание. Но только когда ты все узнаешь.
— Что ж. Удиви меня. — Я вяло усмехнулся. — Ос.
— Пять минут, Эрик, — проинформировал он, покрутив шеей, отчего на всю камеру раздался хруст. — Время доставать игрушки.
Я представить не мог, каков был его план, но меня напрягло то, что он мог знать о моем секретном оружии. Как он догадался? И что, если колдун тоже понял? В любом случае я не был намерен тратить время впустую.
Не обращая внимание на Оса, частично трансформировался, отрастив когти, и начал царапать кожу на левом предплечье. Регенерация оборотней — настоящее волшебство. Небольшая рана затягивается всего за одну ночь. Даже если внутрь попало инородное тело — пуля, осколки или небольшое лезвие, длиной с мизинец с удобной отмычкой с другого конца. Это и был мой план «Б». Я пронес оружие в себе.
Зашипев от неприятных ощущений, достал лезвие и отер его от крови. Ос издал тот же звук, привлекая мое внимание. И каково было мое удивление, когда в его руке оказалось кое-что подобное, но больше напоминающее гвоздь.
На его левом предплечье так же красовалась свежая рана.
Я недоуменно уставился на волка, а он расплылся в довольной, но усталой улыбке.
— Гениальная идея, на самом деле! — произнес он.
— Я знаю, — подтвердил я. — Но не думал, что настолько популярная.
— Да нет! Я просто повторил за тобой, как мне и сказали.
— Кто сказал? — спросил я. Кажется, он уже говорил раньше, что его направили за мной. Но так и не сообщил, кто это был. — Твой альфа?
— Его друг, — только и ответил Ос. А после начал колупать гвоздем в отверстии замка.
Нельзя было терять ни секунды, и я приступил к тому же занятию, пытаясь освободить свои ноги. Одновременно с щелчком замка Оса из коридора донесся звук шагов.
— Дьявол, — выругался я и принялся усерднее ковырять скважину замка. Еще секунда, и одна нога была свободна. Волк уже отбросил цепи, а мне пришлось зажать лезвие в кулаке и притвориться спящим, когда двери камеры распахнулись. На пороге показались двое оборотней. Я видел их раньше. Они обычно сопровождали меня к колдуну. Почему двое? Потому что я всегда сопротивлялся.
— Вставай, Принстон, — отдал приказ один из них. На волка они даже не обратили внимания. Должен признать, Ос отлично справлялся с образом слабого тихони. И теперь это ему пригодилось.
Кивнув мне из своего темного угла, он тем самым подал знак для наступления.
— А ручку не подашь? — издевательски протянул я.
Оборотень с рыком ступил мне навстречу и вытянул конечность, на которую я тут же набросил цепь и, обмотав ее вокруг запястья, потянул морду гада прямо на свой кулак. Беда, что ключ от кандалов был у второго.
Ос схватил свои цепи и накинул их на шею второму оборотню.
Удерживая первого, я наносил быстрые удары по его голове, но сил в руках было слишком мало. Клодий постоянно поил меня травами, отчего я становился вялым и с трудом контролировал свое тело. Зато это слегка приглушало боль, которую приносили его морозящие чары.
— Добей его, — закричал Ос. А сам потерял контроль над своим медведем. Тот с рыком резко наклонился вперед, перекидывая волка через спину, затем навалился сверху и начал долбить беднягу головой о каменный пол.
Я оставил вялого медведя и попытался дотянуться до второго, но цепь не пускала. Мне нужно было освободить ногу.
— Ос! — с рыком произнес я и кинул ему свою отмычку. Волк сразу воспользовался шансом и, поймав лезвие, воткнул его в шею сторожиле.
Тот взревел и отвлекся, что позволило волку нанести ему несколько ударов. Он тоже ослаб.
— Ключ! — напомнил я.
Сорвав с пояса связку, Ос метнул ее мне, продолжая поединок. Я быстро отомкнул замок и побежал к двери. В узком проходе никого не было, лишь в самом конце виднелся дневной свет сквозь щели люка.
Клодия отсутствовал на месте, раз он не услышал звуков боя. Это был мой шанс сбежать. Но чертов волк…
Обернувшись, я увидел прославленную ярость медведя. Тот уже полностью принял облик животного, и, пока он колотил Оса, словно грушу с песком, второй начал приходить в себя. Черт! А ведь волк обратиться не мог, его также поили ослабляющим отваром.
— Беги, парень, — хрипло отозвался он, заметив мое замешательство.
Мне следовало так и сделать, мать вашу. Одной ногой я уже был на свободе. Но тогда бы гадкое чувство вины душило меня до конца моих дней.
Подобрав с пола гвоздь, которым воспользовался Ос, я бросился медведю на спину и воткнул острие в его глаз.
— На выход! — заорал я.
Волк выполз из-под ревущего медведя и вдоль стенки поковылял к двери. А мне достался второй, который, шатаясь и обращаясь в зверя на ходу, направлялся в мою сторону. Я наклонился и плечом снес его с ног, но тот успел расцарапать мне спину.
— Эрик! — заорал волк. — Сюда.
Собрав последние силы, ударил зверя по море и ринулся к выходу. На двери был крепкий железный засов. Он даст нам немного форы.
Закрыв камеру прямо перед мордой двух оборотней, мы с Осом из последних сил побежали к люку.
— Тихо-тихо, — напутствовал он, изучая запахи и прислушиваясь к шорохам и звукам.
— Слышу голоса троих вдали, — доложил я. Мой слух был лучше волчьего. — Чуть больше шестисот футов. Они приближаются. Узнал Клодия.
— Тогда нельзя терять ни секунды, — объявил мужчина и толкнул железную решетку, от которой так и несло серебром. Он не справлялся, и я решил помочь. Схватившись за прутья, сцепил зубы, чтобы не издать ни звука.
Ос выбрался первым, придержал люк и помог мне вылезти. Медведи создавали шум, который вскоре услышат остальные. Нам нужно было спешить.
Втянув воздух, я учуял запах трассы и рванул в ту сторону.
Следующие полчаса мы бежали без остановки, время от времени слыша рев медведей вдалеке. Во мне открылось второе дыхание, когда послышался звук мотора. Он принадлежал большой машине. Грузовику.
Ос слегка отставал, но я подал ему знак догонять. Этой принцессе стоило поднажать, если хотел успеть на свою карету.
Разогнавшись, мы одновременно прыгнули на кузов и, зацепившись за решетки, поползли внутрь. Машина была доверху наполнена сеном. У нас были все шансы приглушить свои запахи, спрятавшись в нем.
— Оторвались, — прохрипел оборотень, пытаясь отдышаться.
Я осмотрелся по сторонам и прислушался. Было тихо.
— Слишком просто, — подозрительно произнес я, зарываясь в колючем сене.
Я понимал, что нельзя было расслабляться, но сил больше не было. Оставалось только притаиться, чтобы восстановить энергию зверя.
Вскоре грузовик остановился на заправке, где мы с Осом угнали чью-то старую машину. В багажнике нашелся чемодан чистых вещей и вода. Я бы съел лося, но несколько бургеров из дорожной закусочной тоже отлично пошли. К вечеру мы были на границе со Штатами, по очереди меняя друг друга за рулем и отдыхая. Слежки не было, нас будто отпускали. И это до жути напрягало. Уж лучше бы они шли по пятам, тогда бы я знал, чего ожидать в следующую секунду.
Сжав руль, я поморщился от боли в спине.
— Глубокие царапины оставляют когти медведей, да? — подначил Ос. Он только проснулся и выглядел значительно лучше. В подтверждение продемонстрировал мне свои когти. К нему уже вернулась частичная трансформация.
Я хмыкнул в ответ.
— Моя пара оставляет глубже.
Волк рассмеялся в ответ и покачал головой.
— Повезло тебе, маленькому гаденышу. Такой молодой и уже нашел пару.
Я бросил на него беглый взгляд. Он, видимо, понятия не имел, каково это.
— Она человек, — ответил я, вспоминая слова Харриса. — И прямо сейчас наверняка развлекается с Лайфордом. Круто, да? Вот такая пара.
Ос тяжело вздохнул, помолчал какое-то время, но затем совсем тихо изрек:
— Наверное, я тоже был таким же идиотом, когда мне было шестнадцать.
— Мне двадцать один, — угрюмо поправил я. — Подскажи, в каком месте я не прав, умник.
— Неважно, какой расы пара. Это выдумки старых маразматиков, которые, словно расисты, придерживаются идеи чистоты крови. Они верят, что сильная пара дает хорошее потомство. Хрен! — Волк смачно выругался и снова улыбнулся. — Ты себе даже не представляешь, какой силы оборотень может родиться у ведьмы и оборотня-полукровки, если их союз закреплен истинными чувствами. Вот тебе и чистота крови.
Эти слова стоило обдумать. Позже.
Остановив машину у границы, я заглушил мотор и посмотрел на Оса.
— Кто тебя послал?
Он поджал губы и покачал головой.
— Мне нельзя говорить.
— Чушь! Ты спас меня, тебя послали за этим. Я хочу знать, кто.
Немного подумав, тот произнес:
— Мне не запрещали показывать. Пошли со мной и узнаешь.
Я взглянул на земли Соединенных Штатов впереди и покачал головой. Мне нужно было добраться до Эмбер как можно быстрее. Они знают, что я сбежал. Теперь она стала их мишенью.
— Ну, она так и сказала, что нет смысла тебя уговаривать, ты все равно откажешься, — с улыбкой протянул волк.
— Она? — я вопросительно вздернул бровь.
— Она, — благоговейно согласился Остин и протянул мне руку. — Не прощаюсь, мистер Принстон.
Хмыкнув, я пожал ему руку и вышел из машины.
— Не волнуйся, я избавлюсь от тачки, — проорал он мне вслед.
Я же сделал вдох и бросился в лес. Пересеку границу, найду машину и до утра буду в Бозмене. В глазах стоял образ Эмбер, в голове крутились мысли о прошлом. Переплетения судеб, роковых событий и собственных переживаний сплелись в один сплошной хаос.
Мне нужно было все обдумать, чтобы не натворить еще больше ошибок. Особенно с Эмбер. Я не мог ошибиться со своей женщиной.