Летбридж, Канада
Альфа северной стаи негодовал. Они снова выпустили щенка из рук. В который раз тот ускользал прямо из-под носа.
— Мы нашли след, — отчитался его лучший ищейка.
Альфа раздраженно рыкнул.
— В который раз я это слышу.
— Запах очень сильный. Он остановился, хоть и пытается увести следы в разных направлениях.
Слова ищейки заинтриговали альфу.
— Хм… И где же?
— Студенческий городок в штате Монтана, США. Возможно, у него там подружка. Я учуял повышенный уровень тестостерона.
Альфа встал у окна, засунув руки в карманы брюк.
— У меня там знакомый, — продолжил оборотень. — Остановлюсь у него. Изучу обстановку, если не удастся привести парня, сделаю все быстро и тихо.
— Тихо, — вторил альфа. — Мы должны успеть раньше остальных.
***
— Эмбер?
Я вздрогнула, услышав грозный голос отца. Не ожидала, что он выбежит из кухни весь на взводе. От него несло табаком, наверняка опять курил на заднем дворе.
— Где ты была? — недовольно буркнул он, сложив руки на груди.
Я удивленно приподняла брови, осматривая его с ног до головы. Он был в праздничной рубашке?
— Это галстук? Па, что с тобой? — изумилась я. Особенно странными были спортивные штаны в дополнение к этому наряду.
— Я задал вопрос! — он повысил голос, а я округлила глаза. Да что на него нашло?
— Гуляла с другом. Прости, что не предупредила. Я думала, ты уже спишь.
Он подозрительно сузил глаза и с упреком произнес:
— Ты не отвечала на звонки.
А затем ушел в гостиную и оттуда выкрикнул:
— А мне нужно было срочно с тобой связаться.
Да, кажется, после занятий я забыла включить звук на телефоне, а потом было не до этого. Но забота отца меня настораживала. Он вообще редко интересовался моим досугом.
Я последовала за ним в гостиную и застыла от удивления. Всюду стояли коробки и чемоданы. Он как раз паковал свою любимую вазу в деревянный ящик с соломой.
— Что это?
Папа закрыл крышку, сел на диван и похлопал ладонью около себя.
— Эмбер, сядь. Есть разговор.
Мне это не нравилось. Совершенно.
— Детка, мне нужно уехать, — огорошил он.
— Окей, — медленно протянула я. — Куда?
— Мне предложили работу в Нью-йоркском музее искусств, — воодушевленно заявил он. — Днем я провел онлайн-собеседование. И меня взяли.
— Вау! — только и смогла выдать я.
— Ну, это еще не сто процентов, — засуетился отец, не в силах сдержать улыбку. — Только испытательный срок. Но я уж постараюсь зацепиться. Очень престижная работа. Обещаю, ты будешь мною гордиться!
— Вау!
— Эмбер!
Он вздохнул и накрыл мои ладони своей огромной.
— Я понимаю, у тебя сейчас трудное время. Подростковый период.
Я поморщилась, но не стала его заверять, что этот возраст я уже как бы пережила — в свои двадцать-то лет.
В этот момент до меня дошло кое-что важное. То, что он пытался сказать.
— Мне придется вернуться к маме.
— Малыш…
— Нет, па! Ты не можешь так со мной поступить!
Я встала с дивана и начала нервно расхаживать по комнате.
— Брось, она же твоя мать.
— Она злобная стерва! — заорала я. — А этот раздолбай вообще больной на голову.
— Эм!
Папа усмехнулся. Он не спорил, когда я обзывала нового мужа мамы. Но он не понимал главного. Вернуться в тот дом было сродни самоубийству.
— Пап, — я решила на ходу предлагать варианты, — давай что-нибудь придумаем. Ничего не говори маме. Я же взрослая, справлюсь. Аренду ведь ты проплатил до конца года. Поживу самостоятельно. Обещаю! Буду хорошо себя вести.
— Малыш, — он обреченно вздохнул, и я поняла, что проиграла. — Послушай, я уже сказал твоей маме…
— Нет! Пап, ну зачем?
— …и с хозяином дома договорился. В субботу сюда въедут новые жильцы, и залог мне вернут. Пойми, в первое время мне понадобятся деньги. Нью-Йорк дорогой город.
Я издала разочарованный стон, потерла руками лицо и покачала головой. Это напоминало кошмар. Я могла бы и дальше давить на жалость, просить его остаться, даже рассказать о том дне, когда решила уехать из дома отчима. Тогда бы папа точно не поехал. Но глядя в его полные надежды глаза, не смогла. Он ведь чахнет в этом гребучем Бозмене. Возможно, в большом городе сможет начать все заново. Черт, всем нужен глоток свежего воздуха в трудный период жизни. А у отца он оказался еще и затяжным.
— Эмбер, я очень хочу поехать, — вдобавок к моим мыслям произнес отец.
Чувствуя, как собираются слезы, я побежала к себе.
— Детка! — услышала вдогонку виноватый голос.
Войдя в комнату, достала свою заначку, спрятанную в книге. Внутри лежала честно сворованная у Оливера тысяча баксов. Свернув деньги калачиком, спустилась вниз и подошла к отцу.
— Пойми, я…
Он оборвал себя на полуслове, когда я вложила свои сбережения в его руку.
— Тебе они нужнее, — произнесла я и таки расплакалась.
Папа вздохнул, обнял меня и погладил по голове, будто маленькую.
— Спасибо, малыш.
Мы сидели молча какое-то время. Каждый думал о своем, но нам было комфортно.
— Эй, в этом есть и плюс! — подбодрил папа. — Я забираю кота. Никакой больше белой шерсти на твоей одежде!
Я хмыкнула, вспомнив, как бранила Снежка последними словами. Сейчас все казалось такой мелочью. Черт, как же мне не хотелось отпускать папу. Возвращаться в тот дом. Что-либо менять в своей жизни.
Но иногда мы никак не можем повлиять на события. Нас уносит невидимый водоворот судьбы, остается только ждать и надеяться на лучшее.
Почему-то вспомнились слова Эрика. Он говорил, что я могу быть свободной. Что ж… Чепуха все. Быть свободной и жить на улице — не лучший выход.
Это была моя последняя ночь в том несуразном ветхом доме. Мне он не понравился, как только увидела. Но этой ночью я долго не могла уснуть. Упаковав половину вещей, ходила по пустым комнатам и грустила. Он стал моим убежищем, запасным бункером, где всегда можно было укрыться от бури.
А теперь у меня такого места не будет. Птичка снова вернется в свою золотую клетку.
Пятница пролетела, как одно мгновение. Я поймала себя на мысли, что без Эрика скучно. Он действительно не явился. Все вроде было прежним, но в то же время чего-то не хватало.
Вернувшись домой, я с порога ждала неприятностей. У входа был припаркован “Мерседес” мамы.
Из кухни звучали приглушенные голоса. Родители, как всегда, обменивались “любезностями”. Услышала обрывки фраз: “алкоголик”, “неудачник”, “ниже некуда” от мамы и “истеричка”, “только попробуй” от папы.
Я громко стукнула входящей дверью, и мама тут же показалась в коридоре. Она была одета с иголочки, корча из себя аристократку. Она не знала, что я хранила фотку из далеких девяностых, где она стояла у дерева с кудрявыми волосами и в ужасных бесформенных джинсах с высокой посадкой. Тогда она была просто Лизи, а сейчас только Элизабет. И это звучало, как диагноз.
— Эмбер! — радостно воскликнула Элизабет, будто и не было той ссоры месяц назад.
— Привет, мам, — вяло улыбнулась я.
— Ну, не дуйся, детка. Все будет хорошо.
Она заключила меня в свои объятия, чмокнула в обе щеки и повела на кухню.
— Вот увидишь, все изменится к лучшему. Как только твой отец уедет, мы с Оливером обсудим твое будущее. Уверена, тебе понравится его предложение.
Мне уже хотелось вырваться из ее хватки и убежать. Но я увидела подбадривающую улыбку папы и тяжело вздохнула. Ему, правда, лучше уехать. А мне нужно доучиться всего один чертов год. И тогда я буду свободна, независима. Найду работу. Возможно, даже в Нью-Йорке. Или удачно выйду замуж. Мне не хотелось загадывать прямо сейчас.
Я подошла к отцу и обняла его.
— Когда твой рейс? — спросила папу.
— Через час, малыш.
— Я отвезу тебя в аэропорт.
— Тебя лишили прав, юная леди, — вмешалась мама. Ну да! “Лишили прав”.
В последний раз бросила на папу умоляющий взгляд. Не скажу, что мы были слишком близки. Мы редко говорили. Но он всегда мог прочесть мои мысли по глазам. Не в пример матери, которая и слов не слышала.
Папа чмокнул меня в макушку и потрепал по волосам, хоть и знал, что это меня ужасно злило.
— Я договорился с Сэмом. Он отвезет.
— Этот уродец хотя бы просыхает? — вставила язвительную реплику мама. Она просто не могла себя сдержать.
— Сэм хороший человек и верный друг, мама, — я не удержалась колкости. — Тебе не понять.
Она тяжело вздохнула и устало произнесла:
— Эмбер, милая, давай не будем ссориться. Я ведь стараюсь быть тебе лучшей мамой на свете. Ты ни в чем не нуждаешься. Не пойму, почему ты считаешь меня своим злейшим врагом?
Я развернулась к ней и натянула улыбку на лицо.
— Что ты, все просто сказочно.
Прошла мимо нее и поднялась к себе. Нужно было снести коробки с учебниками и вещами.
Спустя полчаса пожитки были в машине. Я попрощалась с папой, не сдержав слез, от чистого сердца пожелала ему удачи и уехала с мамой в поместье “Белая лилия”. Да, у этого пошляка Купера имелось название для дома.
— Ох, ты не представляешь, сколько всего случилось, пока ты гостила у отца…
Ага! “Гостила”. Мама болтала без умолку всю дорогу и не смолкла, даже когда мы приехали.
— Бернар! — заорала она, только вышла из машины. — Занеси вещи Эмбер в ее комнату.
К слову, дворецкий у них тоже имелся. Думаю, его на самом деле зовут Джон или Дэвид. Но маме нравится Бернар.
Он сразу вышел нам навстречу.
— Доброго дня, мисс Виндфрост, — воодушевленно поприветствовал он.
Я улыбнулась уже поседевшему мужчине (не удивительно — с такими хозяевами) и взяла одну из коробок.
— Ох, эта фамилия, — вдруг запричитала мама. — Я давно тебе говорила, давай ее сменим на Купер. Оливер согласен оформить на тебя опекунство.
Коробка с книгами “случайно” выпала из моих рук и упала маме на ногу. Она вскрикнула и отскочила.
— Ты это специально! — завизжала Элизабет так, как вовсе не подобало аристократкам.
— Нет, что ты.
— Господи, Эмбер! Из какого места у тебя растут руки? Ты всегда была неуклюжей. Вся в своего отца.
Вот как! А еще минуту назад я была милой юной леди, для которой приготовлено много хороших новостей.
— Крики и шум, — прозвучал самый мерзкий в мире голос. — Значит, вернулась Эмбер.
Я подняла коробку и обернулась. На пороге, облокотившись о косяк двери, стоял Лиам — мой сводный брат и по совместительству причина, по которой мне изредка снились ночные кошмары.
У нас была не просто взаимная неприязнь, а настоящая война. Лиам Купер — самый бесчестный и двуличный человек, которого я встречала. И если Калеб просто грубый болван, то этот — расчетливый и хитрый змей. Сколько раз он выставлял меня идиоткой, а после злорадствовал, когда мы оставались наедине.
А несколько месяцев назад ему вздумалось, что я его собственность. Сначала он начал контролировать время моего возвращения домой. Затем убедил наших родителей, что я еще слишком маленькая и безответственная, мне нужен строгий комендантский час. А когда я опоздала, Оливер забрал у меня подаренную им же машину, а мама — права. Я не могла и вздохнуть без их разрешения. И как же радовался Лиам. Его ядовитые взгляды были более чем красноречивы.
В один вечер я поняла, зачем все это ему понадобилось. Братец был старше меня на семь лет, и мама всегда намекала, что он прекрасная партия. Как же! Еще один Купер, наследник такого состояния. Если Оливер не расщедрится и не оставит мне наследства, как падчерице, то по маминой логике я должна получить его хотя бы как невестка. От одной лишь мысли, что ко мне будет прикасаться этот мерзкий, совершенно несимпатичный молодой человек с жесткими, острыми чертами лица и лупатыми голубыми глазами, меня передергивало. А вот Лиаму идея пришлась по душе.
Ему даже не пришлось особо стараться, чтобы убедить родителей в том, что он прекрасно справится с ролью моего “защитника”. Поэтому мама со спокойной душой уехала на Багамы, оставив меня наедине со сводным братом.
Той ночью он был гадок. Даже не пытался скрыть своего истинного обличья под маской учтивости. Распустил всех слуг и ворвался в мою комнату, чего-то там требуя.
Конечно, я рассмеялась ему в лицо. А после взяла заранее приготовленную биту и начала крушить все на своем пути.
До сих пор смеюсь, когда вспоминаю выражение его лица, особенно этих еще больше обычного выпученных глаз.
Он и подумать не мог, что я дам отпор! В его больной фантазии я должна была броситься в его объятия.
И лишь когда я нанесла урон половине дому, меня отпустило. А вот Лиам начал мстить. Родители вернулись, и он сказал, что я принимала наркотики и пыталась его убить. Утром мама под предлогом шоппинга повезла меня в частную клинику. Тогда мы сильно поссорились. Я пыталась объяснить, что ее дочь могли изнасиловать и она сама буквально дала добро на это.
Конечно, она все отрицала, говорила, что это несуразный бред и она верит Лиаму. Я же, по ее словам, опустилась на уровень отца и пошла по его стопам.
Да, много нового о себе узнала. И, в конце концов, решила со всем согласиться. Вернувшись в поместье, собрала вещи и уехала к папе. Распивать бутылку вместе с ним. Мама была в шоке, Лиам в ярости, Оливеру, как всегда, было по хрен.
А теперь я снова стояла у входа в огромную трехэтажную усадьбу с белой облицовкой и синими ставнями на окнах. И с победной улыбкой меня поджидал “братец”. А я лишь могла догадываться, какую подлость он уготовил на этот раз.
Большую часть времени я предпочитала игнорировать Лиама.
— Эмбер, поздоровайся со своим братом, — настояла мама.
— Привет, Лиам, — без особой радости произнесла я.
Подлец умел разыгрывать спектакли. Он радушно улыбнулся, живо подошел ко мне, забрал ящик и чмокнул в щеку.
— Привет, сестренка. Я рад, что ты вернулась, без тебя скучно.
Если бы я его не знала, ни за что бы не различила фальши. Меня забавляло то, что он постоянно намекал на нашу родственную связь (которой и в помине не было), а сам при этом мечтал засадить мне.
Я не любила притворяться. Особенно в последнее время.
Выхватив у него из рук свою коробку, прошла мимо. Вниз по лестнице спускался Оливер. Его лицо, как всегда, было неприступной маской. Увидев меня, он слегка улыбнулся, но взгляд оставался безразличным.
— О, Эмбер. Добро пожаловать домой.
— Спасибо, мистер Купер, — учтиво произнесла я и прошмыгнула мимо.
Больше всего маму злило, когда я обращалась к отчиму столь официально. Она настаивала, чтобы я звала его «папой». Впервые, когда она это предложила, я расхохоталась на весь дом.
Открыв дверь своей комнаты, бегло осмотрелась.
Конечно, за год я успела привыкнуть к удобствам. Мама даже позволила мне все обставить по собственному вкусу, хоть он и отличался от ее. Но белый воздушный балдахин над кроватью она все-таки мне повесила. Моя спальня была размером с весь этаж папиного дома. А собственная ванная — как кухня в том старом сарае.
Из огромных окон поступало много света, да и весь интерьер был выполнен в бело-серебристых тонах. Мне казалось, что я находилась в собственном маленьком государстве, окруженном вражеским.
Бернар вошел внутрь, выгрузил мои вещи и учтиво склонил голову.
— Берни! — пожурила я, напоминая, что мне всего этого не нужно.
Мужчина был единственным, кто мне действительно нравился из обитателей этого дома. Еще были старая ворчливая кухарка и тихая молоденькая горничная. Я всегда подозревала, что она любовница Оливера. Или Лиама. Или двоих. А может, одновременно. Куперы те еще извращенцы, хоть и косят под знать.
Мама вошла следом. Она была недовольна, но все равно натянула улыбку.
“Черт, как же с ними сложно!”
Я опять чувствовала себя не в своей тарелке.
— Милая, — издалека начала Элизабет. — Сегодня к нам приедет важный гость.
Мне прямо в ту же секунду захотелось стонать. Увидев обреченность на моем лице, мама повысила голос.
— Да, Эмбер! Это в самом деле важно. Он молод, красив и состоятелен.
— Мама…
— Ты даже не дослушала.
— А что тут слушать? Ты опять пытаешься меня продать подороже. Теперь какой-то гость? Лиам уже не подходит на роль выгодного жениха? Что так?
— Эмбер! Да как ты смеешь?
Она встала в позу, всем видом выражая оскорбленную гордость.
— Я забочусь о твоем будущем. Что плохого в том, чтобы ты нашла достойного, обеспеченного спутника жизни? Посмотри на меня!
— О, нет…
— По молодости и глупости я вышла замуж за твоего отца, и что? Он ничего мне не дал. Не исполнил ни единую мечту.
— Ты любила его! — воскликнула я. — А он тебя!
Элизабет отвела взгляд, тяжело вздохнула и подошла ко мне.
— Эмбер, — примирительно произнесла она, погладив по плечу. — Пойми меня правильно. Конечно, я не жалею, что судьба свела меня с Тимоти.
Я хмыкнула. Нет-нет! Ни капельки. Только почему-то часто об этом говорила. Раз сто на день.
— Ведь в этом союзе появилась ты, доченька, — продолжила мама. — Но мы слишком разные, нам не суждено было остаться вместе, пойми. Я всегда хотела большего, а Тим вечно копался на месте. И как видишь, спустя годы результат на лицо. У меня есть все, а у него — ничего.
“Это у Оливера есть все, а ты просто присосалась, как пиявка. Отличные отношения!”.
— Все, чего я хочу — счастья для тебя, — заверила Элизабет.
— Мама, не поверишь! Я тоже этого хочу. Но проблема в том, что у нас с тобой разное понимание, что такое счастье. Для тебя это бабло, а для меня — чувства.
— Ты так говоришь, потому что у тебя все есть. Ты ни в чем не нуждаешься. А попробуй пожить в тех ужасных условиях, в которых содержал меня твой отец. Сначала общежитие, потом какая-то жуткая квартира, а после мы скатились до мотеля! Представь! Я с тобой, крохотной малышкой, на руках в месте, куда водят проституток. Каждую ночь за тонкими стенами раздавались стоны и ругань.
— Но так было не всегда! — заорала я. — Ведь он копил на первый взнос для дома. И он купил тебе этот чертов дом.
— Если бы я не взяла все в свои руки, мы бы жили в трейлере! — зашипела мама, словно дикая гадюка. Это сравнение мне часто приходило на ум. А еще я опять вспомнила об Эрике. Как бы мне было жить с ним? В старом трейлере на окраине города?
Мама приняла мою задумчивость за раскаяние.
— Сегодня вечером ты наденешь новое платье и будешь милой весь ужин. Поверь, Эмбер. Этот парень того стоит!
Она прикусила губу, будто думала — говорить мне или оставить сюрприз, а затем все же сказала:
— Он канадец! Наследник нефтяной компании. Ты не представляешь, какие там деньги.
Элизабет смотрела на меня с таким восторгом, что мне хотелось покрутить пальцем у виска. Но я сдержалась и вежливо попросила ее оставить меня. Ведь столько дел нужно сделать. Вещи распаковать, гардероб перебрать, начать подготовку к званому ужину, биту припрятать под кровать…