Поняв свою ошибку, адмирал Такаги быстро изменил свое решение, подняв сигнал: "Лечь на курс параллельный противнику".
Крейсер "Дзинтцу" развернулся вместе со своими четырьмя эсминцами и, пройдя полным ходом около 10 000 метров новым курсом, также открыл огонь из своих шести 140-мм орудий по крейсеру "Де Рейтер", который находился теперь примерно в 18 тысячах метров от нас. Снаряды упали с большим недолетом. Четыре эсминца шли за крейсером не открывая огня. Для наших 127-мм орудий это было бы напрасной тратой снарядов. "Нати" и "Хагуро" также было открыли огонь из своих восьмидюймовок (203-мм орудия) с дистанции 25 тысяч метров. Но и их орудия еще не могли достать до противника. Союзные корабли снова изменили курс - не этот раз на юго-запад, желая, видимо, увеличить расстояние между собой и нами. Орудия противника дали по нашим кораблям залп, но и для них дистанция была слишком большой. Все их снаряды легли с большим недолетом.
В 18:05 контр-адмирал Шодзи Нисимура, командир 4-й эскадры эсминцев, видимо, потеряв терпение от этой бесполезной артиллерийской дуэли на предельной дистанции, приказал своим кораблям дать по противнику торпедный залп. С расстояния более 15 тысяч метров крейсер "Нака" и его семь эсминцев выпустили по кораблям союзников 43 торпеды.
Кислородные торпеды - гордость нашего флота - могли пройти 40 000 метров со скоростью 36 узлов. Но с такой дистанции даже от них вряд ли можно было ожидать попаданий, разве что по чистой случайности. Из выпущенных торпед около дюжины взорвались, пройдя всего несколько тысяч метров. От чего произошли эти преждевременные взрывы - очень трудно сказать. Возможно, имел место какой-нибудь механический дефект или две торпеды столкнулись друг с другом, а взрыв одной детонировал остальные. Другие торпеды продолжали путь к цели, но ни одна из них не попала.
После торпедной атаки соединение союзников резко повернуло на юг.
К 18:33 адмирал Такаги пришел к выводу, что мы просто будем попусту тратить время и боеприпасы, если собираемся продолжать бой в той же непринужденной манере. И он отдал приказ всем кораблям "сблизиться и атаковать противника", поскольку боялся, что союзные корабли могут исчезнуть в темноте.
Между тем, соединение противника, повернув вправо, теперь направлялось на запад. Наши корабли также повернули на запад и дали залп по противнику. Через четыре минуты английский крейсер "Экзетер" был охвачен языками пламени, внеся полную сумятицу в неприятельский строй. Корабли противника начали ставить дымовую завесу. (Позднее стало известно, что 8-дюймовый снаряд с "Нати" или "Хагуро" попал в боевые погреба "Экзетера"). "Экзетер", идущий вторым в колонне противника, стал быстро терять скорость. Он покатился влево, с трудом избежав столкновения со следующим за ним американским тяжелым крейсером "Хьюстон".
Далее стали следовать вообще удивительные вещи. "Хьюстон", видимо, не поняв, что "Экзетер" просто вышел из строя, также повернул влево, и только флагманский крейсер "Де Рейтер" продолжал еще идти прямо на нас. Через несколько минут голландский крейсер обнаружил, что продолжает сближаться с противником в одиночку и начал разворачиваться, чтобы присоединиться к остальным кораблям, чуть не столкнувшись при этом с эсминцем сопровождения.
Внезапный хаос, воцарившийся в неприятельском строе, дал нам возможность сблизиться с ними, и восемь японских эсминцев, включая и мой, развив скорость 30 узлов, устремились в атаку. Между тем, союзные корабли перестроились, поставив в конец колонны подбитый "Экзетер", и их орудия открыли огонь по нашим эсминцам. Находясь в 7000 метров от противника, идущий впереди моего "Амацукадзе" эсминец "Токицукадзе" получил прямое попадание снарядом. С "Токицукадзе" повалили клубы белого дыма, охватившие и наш эсминец и ослепившие всех, стоявших на мостике, у орудий и торпедных аппаратов.
Вокруг продолжали падать снаряды, поднимая столбы воды с правого и левого борта, но, к счастью, ни один из них не угодил в мой корабль. Я сжал зубы и продолжал вести эсминец вперед, чтобы выйти на дистанцию эффективной торпедной атаки, несмотря на то, что снаряды противника падали все ближе.
Противник шел на северо-запад - прямо навстречу нам. Теперь до него было еще 6000 метров. Необходимо было ждать, когда расстояние-до противника уменьшится хотя бы до 5000 метров.
В 19:27 контр-адмирал Танака приказал своему флагманскому крейсеру "Дзинтцу" выпустить по союзникам восемь торпед. В тот момент, когда крейсер выпустил торпеды, снаряд противника упал рядом с нашим эсминцем. Водяной столб обрушился на мостик, окатив меня водой.
Я впервые находился под огнем противника и испытывал, если не трусость, то по крайней мере сильное волнение и опасался, что потеряю способность хладнокровно управлять кораблем.
Между тем я увидел, как еще шестнадцать торпед вылетели в воду из аппаратов "Юкикадзе" и "Токицукадзе". Увидев это, я также дал команду произвести торпедный залп, а затем также поступили и четыре эсминца, следующие за "Амацукадзе".
Я пытался вычислить шансы на попадание. На дистанции в 6000 метров они выглядели весьма незначительными - менее 5%, то есть примерно три попадания из 72-х торпед. Но я ошибся.
Корабли противника резко повернули на запад, и я понял, что добрая половина наших торпед пройдет у них за кормой. Я успел подумать, что вообще все торпеды прошли мимо, когда внезапно увидел огромный взрыв - торпеда попала в голландский эсминец "Кортенер", который мгновенно затонул. Одно попадание из 72-х! Как плохо мы целились и как превосходно противник совершал маневр уклонения!
В этот момент на дистанцию выпуска торпед вышел контр-адмирал Нисимура с крейсером "Нака" и семью эсминцами. Развернувшись, они выпустили по противнику еще 64 торпеды. Противник снова повернул на 90 градусов - на этот раз на север. Это был совершенно фантастический маневр, и все 64 торпеды прошли мимо. Противник, между тем, поставил дымзавесу и снова развернулся на боевой курс двумя четкими поворотами на 90 градусов. О Подобной тактике ничего не говорилось в наставлениях нашего флота. Я стоял, смотрел и изумлялся.
В этот момент вражеский снаряд угодил в эсминец "Асагумо", убив пять и ранив девятнадцать человек, временно выведя из строя машину.
После выпуска торпед наша 2-я эскадра и 4-я эскадра Нисимуры развернулись, описав полную окружность, чтобы выйти на прежний курс.
В итоге этого маневра расстояние до противника снова увеличилось. Казалось, что все наши шансы потеряны. Но поведение противника в этом бою продолжало оставаться непостижимо загадочным. Развернувшись на боевой курс, союзные корабли снова закрылись еще одной дымовой завесой, под прикрытием которой повернули прямо на север. Намерения противника при этом были совершенно неясными. Возможно, они все еще хотели напасть на наш конвой.
Наконец, идущие за нами тяжелые крейсеры "Нати" и "Хагуро" вышли на визуальную видимость с противником и в 20:00 с дистанции 16 000 метров выпустили по союзным кораблям 16 торпед. Но расстояние было слишком большим. Противник снова совершил маневр уклонения и все торпеды прошли мимо. После этого союзный флот полным ходом стал отходить в южном направлении в сторону Сурабаи.
Быстро темнело, и в южном направлении можно было наблюдать проблески маяка Сурабаи.
В 20:30 адмирал Такаги приказал прекратить преследование противника и сосредоточиться вблизи транспортного конвоя.
Произошедший бой фактически стал серией ошибок, в изобилии допущенных обеими сторонами. Почти все на кораблях эскадры адмирала Танака были недовольны приказом прекратить сражение. Боезапаса у нас оставалось вдоволь, и у всех было ощущение, что в ходе преследования нам удалось бы покончить с противником.
Убедившись в том, что эскадренные миноносцы перестроились и снова вступили в охранение конвоя, адмирал Такаги приказал своим крейсерам "Нати" и "Хагуро" застопорить машины и поднять на борт пять гидросамолетов-разведчиков, выпущенных ранее катапультами тяжелых крейсеров. За подобное решение адмирал Такаги чуть не заплатил жизнью. Его спасли лишь совершенно невероятные промахи, допущенные противником.
Зацепить стрелой и поднять на борт прыгающие на волнах гидропланы было делом технически достаточно сложным и требующим довольно много времени. Позднее, в ходе войны, японские корабли просто бросали в море катапультированные с кораблей самолеты, но пока, в период наших побед, никто не мог себе позволить бросить на верную гибель в море самолеты и пилотов. Так что адмирал Такаги принял совершенно правильное решение, приказав поднять на борт своих тяжелых крейсеров разведывательные самолеты. Он только совсем неправильно оценил действия противника, считая, что союзные корабли бежали в Сурабаю.
В 20:50, когда на борту "Нати" возились с последним, пятым, самолетом, сигнальщик на мостике неожиданно закричал:
- Вижу 3-ю дивизию линейных кораблей! Капитан 2-го ранга Исикава вскинул бинокль.
- Гмм... - пробормотал он, - трехмачтовые корабли... Да, они напоминают "Харуну" и "Киришиму".
- А откуда они здесь взялись? - поинтересовался вахтенный офицер. Два дня назад они находились в Индийском океане...
Прошло еще полминуты, и Исикава с ужасом убедился, что перед ним неизвестно откуда взявшиеся корабли противника. Они находились всего в 12 000 метров и шли прямо на стоявшие без хода крейсера адмирала Такаги.
На стоявших с застопоренными машинами тяжелых крейсерах началась суматоха. Мало того, что корабли стояли без хода, их личный состав не находился на своих местах по боевому расписанию, и корабли совершенно не были готовы к бою. Противник, осветив наши корабли парашютными ракетами, вполне мог в этом убедиться. Адмирал Такаги с такой силой закусил губы, что по его подбородку побежал ручеек крови. Он на мгновение потерял самообладание. Под вой сирен боевой тревоги адмирал прорычал:
- Быстро кончайте с самолетом! Все по местам! Томительно шли секунды. Одна минута, две, три... Наконец последовал доклад, что крану удалось подцепить самолет, и тут же Такаги приказал дать полный ход назад. С болтающимся на концах самолетом, "Нати" стал двигаться задним ходом. В этот момент крейсера противника открыли огонь, и море вокруг закипело от падающих снарядов.
Ожидая, пока "Нати" и "Хагуро" наберут минимальную боевую скорость 18 узлов, адмирал Такаги приказал поставить дымовую завесу. Под ее прикрытием крейсера развернулись и открыли ответный огонь, не решаясь однако действовать прожекторами. Начавшаяся на дистанции 12 000 метров артиллерийская дуэль вылилась для обеих сторон в напрасную трату снарядов. Через 10 минут "Нати" и "Хагуро" потеряли противника из вида, и кризис благополучно миновал.
Но беспокойство не улеглось. Адмирал Такаги высказал предположение, что противник может, обойдя его крейсера, прорваться к транспортам. И тяжелые крейсера Такаги, развив скорость 30 узлов, ринулись на поиск кораблей противника, которые их так напугали 20 минут назад.
Такаги приказал легкому крейсеру "Дзинтцу", находящемуся в 5000 метров от него, выпустить в воздух самолет-разведчик для поиска противника.
В 21:45 самолет с "Дзинтцу" радировал: "Соединение противника из четырех крейсеров и шести эсминцев движется южным курсом".
Видимо, тяжелые крейсера адмирала Такаги столкнулись в темноте с соединением противника, когда те производили последний поворот на 90 градусов при развороте на обратный курс. Для союзников эта встреча была столь же неожиданной, что и для нас. Не желая отказываться от запланированного поворота на юг, они упустили превосходный шанс вывести из строя стоявшие без хода "Нати" и "Хагуро", а затем устроить бойню транспортам, оставшимся без прикрытия.
Правда, противник, как позднее выяснилось, уже понес к этому времени потери. Горящий "Экзетер" отходил в сторону Сурабаи. Три эсминца были потоплены, а шесть других - тяжело повреждены и также покинули район боя.
В 00:09 1 марта эсминец "Фубуки" обнаружил два неопознанных корабля примерно в 10 000 метрах восточнее о. Бэби вблизи бухты Бантен - в 500 милях от района боя в Яванском море.
Командир эсминца капитан 2-го ранга Ясуо Ямашита вначале опознать эти корабли не смог. "Фубуки" развернулся и приблизился к этим двум таинственным кораблям со стороны кормы и тогда опознал их.
Это были "Хьюстон" и "Перт". Остается загадкой, как им удалось в течение суток оставаться незамеченными японской воздушной разведкой.
После долгих часов боя в Яванском море на кораблях оставалось мало боезапаса и топлива. Оба крейсера противника отходили на базу для пополнения запасов и были ошеломлены, увидев в бухте Бантен пятьдесят шесть японских транспортов, готовых к высадке десанта. Не раздумывая ни секунды, "Хьюстон" и "Перт" начали обстрел японских транспортов.
Было 00:37. Среди двенадцати эскортных кораблей контр-адмирала Акисабуро Хара началась суматоха и хаос. Выскочивший наперерез противнику эсминец "Харукадзе" стал ставить дымовую завесу.
Эсминец "Фубуки" с дистанции 8000 метров выпустил по крейсерам противника 9 торпед и успел передать адмиралу по радио: "Два неопознанных корабля входят бухту". Эсминцы охранения открыли огонь по всему подозрительному, т.е. друг по другу.
Тем не менее, в течение часа оба корабля противника были потоплены. Три японских транспорта получили тяжелые повреждения, а один, на котором находился штаб командования десантными силами, пошел на дно. Командующий десантными силами генерал Имамура вынужден был броситься за борт и вплавь добираться до берега.
Позднее специальная следственная комиссия разбиралась: каким образом были потоплены наши транспорты и пришла к выводу, что в них попали торпеды с "Фубуки", выпущенные с расстояния 8000 метров.
В то время, как вблизи Сурабаи почти без всяких помех наши войска высаживались на берег, тяжелые крейсера "Нати" и "Хагуро" также не стояли без дела. Они обнаружили еще одну группу из трех оставшихся кораблей противника, идущую на север вблизи о. Бевин. Это произошло около полудня. К этому времени к крейсерам адмирала Такаги присоединились еще два крейсера "Асигара" и "Миоко". В 13:30 им удалось отправить на дно подбитый английский крейсер "Экзетер". Через 10 минут был потоплен английский эсминец "Энконтер", а в 15:30 было покончено с американским эсминцем "Поуп".
Только четырем американским эсминцам удалось уйти из пролива Бали на юг. Четыре других были потоплены нашими самолетами, поднявшимися с палуб авианосцев адмирала Нагумо. Из конвоя, направлявшегося к Яве, не был потерян ни один транспорт, не говоря уже о боевых кораблях. Адмирал Такаги выполнил свою задачу и добился убедительной победы над объединенными силами союзников.