Никогда не видела ее такой злой. После этого она больше не заговаривала со мной.
Гарри не переставал пить, хотя обещал исправиться. Все как обычно. С университета я шла на работу, где тоже почти ни с кем не общалась. Сэм и Кэролл пытались выяснить причину моего состояния, но внятного ответа от меня не последовало. Они смирились и больше не задавали своих вопросов. Я добилась своего, но от этого одиночества меня разрывало на части. Много раз я хотела поехать к Джейсону и сказать, что ошиблась. Что без него я не хочу и не могу жить. И ведь это правда, все, что я сказала, и думала было сущим бредом. Все, что со мной произошло в тот вечер и после него, было просто стечением обстоятельств. Не будь я с Джейсоном, такое все равно могло произойти. И в этом нет ничьей вины. Теперь уже было поздно, что-либо менять. Я люблю его и, наверное, всегда буду любить, но я все перечеркнула своими собственными руками.
Сегодня у меня был выходной, поэтому я сидела в своей комнате. Гарри внизу смотрел футбол, а может и не смотрел, а спал. Ну, это смотря, сколько бутылок пива он уже успел осушить за утро. Я хотела принять ванную, но услышала, как в наши двери кто-то стучит. Джейсон. Пронеслось у меня в голове. Только он и Лия знают, где я живу. Я закуталась в свой махровый халат и спустилась вниз. Открыв дверь, я разинула рот.
– Привет, ты Аврора?
Передо мной стоял он. На нем были синие отглаженные брюки и белая рубашка на выпуск под черным пиджаком. На руках, скорей всего дорогие часы, а на ногах начищенные лакированные туфли. Белокурые волосы идентичные моему оттенку волос идеально зачесаны назад. Все в этом человеке так и кричит о богатстве и статности.
– Что вы здесь делаете? – спросила я, все еще пребывая в огромном шоке.
– Ты знаешь кто я?
– Конечно, я знаю кто вы. Вы Питер Донован, известный хоккеист, – на удивление ровным тоном ответила я, хотя внутри чувствовала, что вот-вот упаду в обморок.
– Да я хоккеист. Но в первую очередь твой отец, не так ли Аврора?
Мои брови взлетели вверх. Он действительно это сказал, я не ослышалась?
– Ч-что? Откуда вы…
– Твой парень, он мне все рассказал.
– Парень?
– Да, Джейсон.
– О боже. Он рассказал? – я прикрыла рот руками, все еще не веря в происходящее.
– Я все знаю, о твоей маме и о тебе. Это просто фантастика, как ты похожа на меня. Как я упустил это из вида, когда увидел тебя первый раз? Фелиция была невероятно красивая, и ты такая же красотка. Но волосы и глаза, точно мои, – Донован говорил это так легко и не принужденно, как будто это не он девятнадцать лет назад бросил мою маму и меня, выбрав карьеру.
– Послушайте, что вам нужно? – резко спросила я. Донован сразу нахмурился и перестал меня разглядывать.
– Я хочу поговорить Аврора и все тебе объяснить.
– Что тут объяснять? Мистер Донован, вы меня извините, конечно. Может вам покажется это слишком грубым, но вы не считаете, что уже слишком поздно? Может лет так в пять или хотя бы десять или хотя бы когда мама умирала, я и мечтала о встречи с вами, но не сейчас, – его задели мои слова, особенно на моменте о смерти мамы, он поморщился как будто ему больно. Но все это фальшивый спектакль.
– Аврора, я знаю, что меня не было рядом все эти годы. Но я даже не знал о тебе.
– Что? – ну это уже была наглость. – Как вам не стыдно? Скажите еще, что моя мама не сказала вам о ребенке.
– Клянусь, Фелиция ничего не сказал мне о тебе. Она просто бросила меня и ушла. Я любил ее, по-настоящему любил. Она была единственной женщиной в моей жизни, которую я полюбил и после нее больше не смог.
– Прекратите нести чушь! Мама мне все рассказала! Вы не хотели ребенка, это помешало бы вашей карьере и вы ушли! – я была в ярости. Моя мама не лгунья, она бы не стала придумывать все это. – Уходите, вы не мой отец! Вы никогда им не были и никогда не станете!
– Аврора, послушай меня! Это правда! Я не знал о тебе! Не знал пока Джейсон, мне все не рассказал! – я уже собиралась закрыть дверь перед его носом. – Я могу тебе доказать! – я замерла на полпути.
– Как?
– У меня есть письмо, которое она оставила мне тогда.
– Письмо?
– Да. Я хранил его все это время. Это все что у меня от нее осталось. Но теперь еще и ты, – Донован потянулся к внутреннему карману своего пиджака и достал оттуда очень старый и потрепанный конверт. – Вот, прочти. Осторожно только, оно состарилось вместе со мной.
Я была удивлена, что человек, который бросил нас, с таким трепетом и бережностью относиться к обычному старому письму.
Аккуратно взяв конверт, конверт и, развернув его, я достала письмо. Я не знала о чем прочту сейчас там, но знала, что это определенно изменит мою жизнь. Развернув письмо, я ахнула, когда узнала почерк моей мамы. Кое-где буквы расплылись от влаги, и поистерлись от старости, но это был точно ее почерк. Значит, это письмо, несомненно, было написано ее рукой.
Дорогой Питер!
Я пишу тебе это письмо, потому что никогда не смогла бы сказать тебе эти слова лично. Я тебя больше не люблю. Я встретила другого. Мы с тобой разные люди, у нас разные цели и разные дороги. Пожалуйста, не осуждай меня и пойми, сердцу не прикажешь. Ты самый прекрасный мужчина, но я не для тебя, а ты не для меня.
Будь счастлив! Твоя Фелиция.
Я перечитывала письмо снова и снова. Руки дрожали. Оно было такое короткое.
– Видишь подпись внизу?
Я покачала головой.
– Твоя Фелиция, – перечитала я снова.
– Тогда я понял, что Фелиция бросила меня не просто так. Кто будет писать прощальное письмо не любимому человеку, и подписывать его таким образом? Естественно я хотел все выяснить и искал твою маму много месяцев. Но она забрала все свои документы с университета и уехала в неизвестном направлении. Я так и не отыскал концов. Лишь теперь я понял, почему она так поступила. Фелиция всегда заботилась о других. Тогда моя карьера в хоккее только приобретала хоть какую-то перспективу. Я только попал в команду. Она думала, что своей беременностью поставит мою карьеру под удар. И может быть это бы так и было, но клянусь тебе Аврора, если бы я только знал о тебе. Я бы никогда вас не бросил, никогда бы не оставил ни тебя ни твою маму. Мне было бы плевать на карьеру. Я любил ее и люблю до сих пор.
Я больше не могла сдерживать слезы. Они полились ручьем по моим щекам, капая крупными каплями на письмо моей мамы. Возможно, она тоже плакала, когда писала его. Оттуда и расплывшиеся буквы. Я поняла, что все, что мама сделала, было из-за любви к этому человеку. Она знала, какой он талантливый хоккеист и не хотела разрушать его будущее. Я бы назвала это жертвенной любовью, но все же любовью. Мама пожертвовала слишком многим ради него, лишила отца дочери и дочери отца. А еще лишила и себя и Донована быть счастливой парой, быть вместе, стать семьей. Но я не буду судить ее. Она любила и таким образом доказала ему свою любовь.
Я все еще сжимала в руке письмо, когда огромные руки притянули меня к себе, и я уперлась носом в мощную грудную клетку. Донован крепко обнял меня. Я не сопротивлялась, просто потому что больше не хотела этого. Он никогда не был виноват, он никогда не оставлял меня и маму. Значит ли это, что теперь у меня появился отец?
– Дочка, – сказал Питер, поглаживая меня по волосам. Гарри называл меня так, когда бывал трезвым, но с уст Донована это звучала необычно и странно, но приятно.
Наши объятия прервал звук бьющихся друг об друга бутылок. Видимо проснулся Гарри. Я отстранилась от Донована.
– Мне пора идти, домой, – поспешно сказала я.
– Аврора, я вообще хотел, чтобы ты переехала ко мне. Теперь, когда я есть у тебя ты не можешь жить в этом доме. Я хочу, чтобы ты познакомилась с Сарой и Хейли.
– Ты же не думаешь, что теперь мы станем одной счастливой семьей? – посмотрела я на него изогнув бровь. Я была уверенна, что он ответит нет, но он молчал. Да неужели?
– Аврора, теперь у тебя есть отец. Я позабочусь о том, что бы у тебя все было.
– А кто позаботься о нем? О Гарри? Он тоже мой отец. Он растил меня с пяти лет.
– Но он же пьяница. Ты не можешь жить с пьяницей.
– Он просто скорбит. Он любил маму не меньше тебя, и он был рядом в отличии…, – я закусила губу. Последнее слово не вырвалось из моих губ, но вся фраза была предельна ясна. Питер нахмурил брови, и уголки его губ сползли вниз. – Прости, пожалуйста. Это не твоя вина и я знаю теперь. Я не хотела говорить это.