Поскольку будущее Виктории в части материальной внезапно оказалось вполне обеспеченным, она купила себе на кухню маленький телевизор и теперь занималась своими делами, поглядывая в него.
Из тоски она все же стала выбираться, потому что по натуре вовсе не была ни нытиком, ни меланхоликом, к тому же поняла: кроме нее самой, никто ее из омута тоски не вытащит.
Отыскалось для этого и хобби: она стала делать… кукол! Небольших художественных способностей, которые у нее имелись, вполне для этого хватило. Труд лечит, это она испытала на себе. Особенно труд творческий.
Вот и этим вечером Виктория наскоро поужинала и теперь заканчивала мастерить смешного человечка во фраке с прищуренным левым глазом и в залихватски надвинутом на лоб цилиндре. Она назвала его Бобби.
— «…Кровавая драма произошла сегодня на обычной тихой улочке нашего города, Затонной, номер дома восемнадцать».
Вика подняла голову и стала смотреть. Улица Затонная располагалась всего в двух кварталах от ее дома.
— В особняк известного бизнесмена города Леонида Одинцова в отсутствие хозяина ворвались бандиты. Они убили домработницу, которая, по-видимому, пыталась оказать им сопротивление, и похитили трехлетнего сына Одинцова.
Камера съемочной группы телевидения показала высокий забор с камерами слежения у высоких ворот и огромный особняк, больше похожий на феодальный замок Средневековья.
Виктория, всякий раз проходя мимо замка, удивлялась про себя — кому понадобилось такое огромное, нелепое здание? Наверное, в нем легко бы разместился не один десяток семей, а для того, чтобы его убрать, небось требуется целый штат прислуги.
Леонид Одинцов… Что-то знакомая фамилия… Вспомнила! Это же он четыре года назад женился на ее однокурснице Марине. Самодовольной красавице, которая предпочла еще более богатого иностранца и мужу, и маленькому сыну…
«Леонид!» — вспомнила Вика своего нового знакомого. Кажется, совсем недавно он давал ей свою визитку, которую она куда-то сунула, даже не взглянув на нее. О, в тот момент голова ее была занята куда более серьезными личными проблемами, чем фамилия малоизвестного ей человека.
Так и есть. В состоянии едва ли не шока от выходки мужа со стрельбой и его последующими откровениями она машинально положила визитку Леонида в свою сумочку.
Вика достала кусочек белого с золотом картона. Леонид Одинцов! Это он, оказывается, живет в том самом доме. И это его бросила ветреная Марина. Но тогда… тогда украли этого хорошенького смышленого мальчишку, который предлагал ей побыть его мамой, пока у нее не появятся собственные дети!
Еще не понимая, что делает, Виктория стала лихорадочно одеваться. Во что именно, не раздумывала. Схватила первое, что попалось под руку: белую юбку, футболку и босоножки на невысоком каблуке.
Вика еще не знала, что будет делать. Пройдется до одинцовского дома и посмотрит, что к чему. Отчего-то она убедила себя, будто, случись с ней что-нибудь такое, о чем на весь свет стало бы кричать телевидение, он тоже попытался бы ей помочь.
«Растащило меня! — тщетно убеждала себя Вика. — Помощница нашлась! Что я смогу сделать? Только путаться под ногами. Небось у него полный дом профессионалов, которые разработали операцию по спасению маленького Андрея. И ведут переговоры с киднепперами или прослушивают все телефонные звонки, — в боевиках это все подробно показывали. В таких делах не место простым зевакам!»
Говорила себе это и продолжала одеваться. Подумала было взять с собой Блэка — он полностью выздоровел и вопросительно смотрел, как хозяйка закрывает дом.
— Стереги нашу недвижимость, — сказала ему Вика. — Скорее всего я туда и обратно, только взгляну.
Она представляла себе улицу, заставленную машинами с мигалками, киношников с камерами и кучу зевак. Но никаких мигалок не было, ворота дома были наглухо закрыты. Лишь метрах в десяти от забора стояли микроавтобус с надписью «Телевидение» и рядом с ним две легковые иномарки.
Ждут событий, поняла Вика, а они в ближайшее время могут и не произойти.
Но раз уж она здесь… Вика подошла к домофону у калитки и нажала кнопку. И тут же почувствовала за спиной какое-то движение. В раскрытое окно одной из машин выглянул объектив кинокамеры. Киношники снимали ее на всякий случай.
— Чего надо? — откликнулся чей-то равнодушный голос.
— Леня! — закричала она, словно около динамика сидели совсем уж глухие. — Откройте, это я, Виктория!
Хлопнули дверцы сразу в двух машинах. Корреспонденты решили, что она — не случайная посетительница. Вика вовсе не хотела отвечать ни на чьи вопросы, тем более что и отвечать ей было нечего.
Но, к счастью, щелкнул замок, калитка автоматически открылась, и Вика поспешно шмыгнула в нее, захлопывая за собой.
Теперь Вика ждала, что во дворе будет уйма народу. По крайней мере хоть пара охранников в камуфляже, но и двор был пуст.
Она беспомощно огляделась: и вправду никого. Но кто-то же открыл ей калитку! Надо идти, раз пришла.
Вика поднялась по широким мраморным ступеням, толкнула от себя дверь и вошла в огромный холл. Опять никого. Прямо заколдованный дворец какой-то. Холодный, официозный, нигде ни одной пылинки, брошенного платка, раскрытой книги… Да живет ли здесь кто-нибудь!
— Ау, люди! — жалобно пискнула она.
— Заходите, Виктория!
Она подняла голову: наверху тоже мраморной лестницы, но гораздо более узкой, ведущей на второй этаж, стоял Леонид.
— Здравствуйте, — медленно проговорила Вика, вглядываясь в него.
Вот что интересно, когда он сбил Блэка, а потом таскал его на руках и когда лез через забор, чтобы открыть Вике калитку, он вовсе не походил на того человека, который стоял перед ней сейчас. Почерневший, осунувшийся, с какими-то погасшими глазами. Но тем не менее он пытался ей улыбнуться.
Виктория украдкой облегченно вздохнула: хуже нет в такие минуты быть для человека обузой. Ведь недаром же ни во дворе, ни в доме никого нет. Леонид нарочно захотел остаться один.
— А я, наверное, не поздоровался? Здравствуйте, Виктория. Вы уже слышали?..
— Только что, по телевизору сказали. Я подумала, что, может, вам нужна моя помощь… Глупо, да? Но когда я вблизи посмотрела на ваш замок, когда вошла в него, я поняла, что человеку, который это построил, вряд ли может понадобиться помощь от такой женщины, как я.
— А какая вы женщина?
Он наконец спустился и поцеловал ей руку. Как можно жить в таком… в такой каменной гробнице! Он же не фараон. Как здесь неприветливо и одиноко…
— Наверное, не слишком умелая и знающая.
— И тем не менее однажды вы уже спасли мне жизнь.
— Которую вы чуть не отдали за меня, — добавила Вика.
Они посмотрели друг на друга, и в глазах Леонида Вика увидела надежду. Как будто ее приход и вправду мог ему помочь.
— Они уже звонили? — спросила она.
Он не стал переспрашивать и уточнять, кто такие «они». Сказал просто:
— Звонили. Стали угрожать, что я поплачусь за то, что вызвал милицию. Вы не поверите, я, как испуганный школьник, стал лепетать, что звонил не я, а кухарка, которая пришла с базара и увидела мертвую Оксану Васильевну. Бедная женщина! Она так любила Андрюшу. Наверное, бросилась на его защиту.
— И чего они хотят?
— Сто тысяч долларов.
У Вики даже дыхание перехватило. Когда с такими деньгами не сталкиваешься, забываешь, что у кого-то они могут быть. Это сколько же в рублях? Почти три миллиона. Вика все же не удержалась, спросила:
— А у вас они есть?
— Пытаюсь собрать у знакомых. Сейчас кинул клич: не купит ли кто из моих коллег этот дом? Он стоит раз в пять больше этой суммы, но я бы отдал его за сто тысяч.
Мама дорогая! Этот дом стоит полмиллиона долларов?! Что здесь делает Виктория, для которой и полторы тысячи баксов — огромная сумма, на которую она вполне может прожить целый год! Человек, который ворочает такими суммами, может спокойно нанять армию, ОМОН, ФСБ и кого там еще? И уж тем более не нуждается в поддержке бедной студентки.
— Значит, у вас работа идет полным ходом, — промямлила она. — Тогда я пошла?
— Подождите. — Он взял ее за руку. — Я ждал вас.
— Вы — меня? Но почему?
— Потому что в праздники к человеку приходят те, кто хочет с ним повеселиться, а в горе — только женщина с таким обнадеживающим именем, как ваше. Вы пришли и не побоялись, что рядом со мной окажется любящая и горюющая жена?
— Я училась с Мариной в одной группе.
— Но я вас не помню. Вы не были ни на свадьбе, ни на одном из семейных праздников.
— Конечно, мы ведь с Мариной не дружили. Мы с ней слишком разные. Впрочем, это сейчас не важно. И вообще, я только двадцать минут назад, когда прочла вашу визитку, поняла, что вы — это вы.
Где-то поблизости зазвонил телефон. Леонид взял трубку и включил громкую связь.
Он давал понять, что не имеет от нее никаких тайн.
— Леня, ты и вправду решил продать свой замок? — услышала Виктория чей-то мощный густой бас. — Ребята говорят, за стольник. Ну, это смешно. Я не могу наживаться на чужой беде… так явно… Прости, братан, тебе сейчас не до шуток. Могу дать тебе двести. Сто — сейчас, а еще сто — через месяц.
— Я согласен.
— Вот и ладушки. Тогда встречный вопрос: когда можно будет въехать?
— Завтра. Сегодня я должен побыть здесь.
— Понимаю. Неужели все так серьезно?
— Серьезнее некуда.
— Деньги я приготовлю. Через час можешь забрать. Удачи тебе! Моя кобра обрадуется! Она твоему домику прямо-таки обзавидовалась. Ну, бывай!
— Бывай.
Вика онемела от возмущения:
— Как он может! У вас горе, а он… «Когда въехать»! — Она передразнила говорившего.
— Он меня выручает. До сего момента я обзвонил уже пятерых — никто не смог ничего пообещать, а Виталик вон через час деньги отдаст.
— Где же вы с сыном жить будете?
— Я молю Бога только об одном: чтобы с ним ничего не случилось! А жить… Пока поживем в гостинице.
— Вы сегодня ели что-нибудь?
— Не знаю. Кажется, не ел.
— Давайте я вам чего-нибудь приготовлю.
— Спасибо, не надо. Мне в горло сейчас ничего не полезет. Знаете, его будто сковало. Даже дышать трудно…
Они помолчали. Странно, что Одинцов ничуть не удивился приходу Виктории. И она сама неизвестно почему к нему примчалась. Жил же он до нее много лет, справлялся со своими проблемами, а теперь Виктория вдруг вообразила себя спасительницей человечества…
Телефон зазвонил снова. Леонид торопливо схватил трубку, не выключая громкую связь, и Вика услышала другой голос. Какой-то булькающий. Наверное, нарочно его искажали.
— Мы проверили, ты и вправду в милицию не звонил, — сказал кто-то. — Тот, кто убил твою домработницу и привлек внимание ментов, уже получил свое. Деньги собрал?
— Через час они будут у меня. Что с моим сыном?
— Жив-здоров, не волнуйся.
— Я хочу его слышать!
— Можешь. Пацан, скажи что-нибудь папе.
— Папа! Папочка!
— Хватит с тебя, а то малец раскричится, придется ему лишний укол делать.
— Вы его чем-то колете? — ужаснулся Леонид.
— Не бойся, за пару раз наркоманом не станет.
Послышались частые гудки. Леонид еще некоторое время подержал трубку, а потом медленно положил ее на рычаг. Сказал, будто ни к кому не обращаясь:
— Если с Андреем что-нибудь случится, я найду их и убью!
Он сказал это спокойно, без пафоса, и Вика поняла, что так и будет. Пожалуй, он все отдаст, но похитителей найдет.
— Скажите, Леня, а милиция? Они что же, ничего не предпринимают?
— Не знаю, — буркнул он, — я сказал им, чтобы не лезли не в свое дело, но послушались меня или нет, вот вопрос.
— Может, они прослушивают ваш телефон и засекут, откуда звонят.
— Не засекут. Киднепперам достаточно иметь пару-тройку мобильников, записанных на чужое имя. Просто украденных, например, из женских сумочек. Скупить их по дешевке у карманников. А потом после каждого звонка спокойно выбрасывать.
— Неужели ничего нельзя сделать?
— Разве я не делаю?.. Странно, от усталости как-то притупляется боль. Сутки на ногах, и уже передвигаешься и соображаешь как зомби.
— Давайте я принесу вам кофе. Где у вас кухня?
— Пойдемте туда вместе. Там тоже есть телефон… Хотя что это я! Можно просто взять трубку… Сегодня я туго соображаю. Странно, что я оказался совершенно не готов к испытаниям. Вместо того чтобы собраться, я лью слезы и бьюсь в истерике.
Вика удивленно покосилась на него.
— Иносказательно?
— Нет. Просто вам не видно… Такое впечатление, что я стою на краю пропасти и меня с жизнью связывает лишь тоненькая ниточка — мой бедный сын. Если она оборвется, я рухну вниз.
— Вы не должны так думать, — поспешно сказала Вика. — Наоборот, надо твердить себе, что все хорошо кончится.
— Вы так думаете?
— Я знаю… Это правда, что вы банкир?
— Правда.
— А разве вам не могли бы дать кредит? Как это называется, под залог недвижимости?
Что она вмешивается не в свое дело? Наверное, ему виднее, брать или не брать кредит, и сколько, и как или продать этот дом… Вот уж где бы Виктория жить не хотела. Скорее всего она просто не создана для богатой жизни.
А он словно не на ее вопрос отвечал, а сам с собой беседовал.
— Я всегда терпеть не мог этот несуразный домино! И Андрюха тоже. Он даже спросил как-то: «Папа, а у нас с тобой будет когда-нибудь такой дом, как у всех людей?»
— Зачем же тогда вы его строили?
— Все дело в том, что я строил его как дом для своей семьи, а получился памятник… моей глупости. Не все то золото, что блестит. Я говорю загадками?
— Отчего же, мне все понятно.
Кухня была огромная и идеально чистая. С барной стойкой. Как в кино.
Вика нашла и кофе, и джезву и разобралась, как включается супернавороченная плита. Сегодня ей все удавалось. И кофе не сбежал.
Но, занимаясь делом, Вика посматривала на Леонида. Он совсем потерялся. Сидел и смотрел на телефон, как будто его связывало с ним живой артерией.
Виктория на его месте и вправду бы рыдала и билась в истерике: представить только, такая кроха, твоя кровиночка в руках бездушных негодяев, вольных сделать с ребенком все, что им заблагорассудится.
— Выпейте! — Она поставила перед Леонидом чашку. — Вам надо держаться. Ведь от вас все зависит!
— А… да, вы правы.
Он протянул к чашке руку, но тотчас ее опустил, потому что опять зазвонил телефон.
— Твой мобильник — при тебе?
— При мне.
— Сейчас тебе перезвонят.
И тут же запиликал его сотовый телефон. О чем ему говорили, Виктории на этот раз не было слышно, а Леонид в ответ согласно кивал, не думая о том, что его кивок никому не виден.
Наконец он выговорил:
— Хорошо! — И уже Виктории: — Вы поедете со мной?
— Поеду.
Он почти побежал к парадной двери.
— Постойте!
Леонид неохотно остановился.
— Вам, наверное, сказали, чтобы вы приехали один?
Он наморщил лоб, сосредоточиваясь:
— Конечно. А что? Вы не хотите ехать?
— Дело не во мне. Вряд ли они стали бы против моего присутствия возражать. Дело в том, что у ворот вас караулят тележурналисты. И они не упустят случая отправиться за вами вдогонку.
— Об этом я не подумал.
— У вас есть черный ход или какая-то другая калитка?
— Есть! Через соседский участок. Но тогда я не смогу взять машину, а без машины — никак.
— Ясно. Вы ведь сейчас поедете к своему приятелю Виталию?
— К нему. Он же деньги приготовил.
— До его дома возьмем такси, а потом попросите у него какую-нибудь машину. Он даст?
— Еще бы не дать!
— Тогда чего вы стоите?
Он благодарно взглянул на Викторию, схватил ее за руку и опять потянул ее в дом. Они пробежали через холл, потом через длинный коридор, сбежали по узкой лесенке и оказались на задворках дома, откуда по тропинке вышли на соседний участок через неприметную калитку в высоком заборе.
— Здравствуйте, Галина Михайловна! — крикнул он женщине, которая читала, сидя в плетеном кресле на веранде небольшого — в несколько раз меньшего, чем одинцовский — дома.
— Здравствуйте, Леня, — ласково откликнулась она. — Вы от кого-то бежите?
— Телевизионщики замучили, — признался он, почти не кривя душой.
Соседка скорее всего телевизор не смотрела и не знала, какие события разворачиваются на соседнем участке.
Этот двор выходил на оживленную улицу, так что Леонид сразу поймал такси, усаживаясь с Викой на заднее сиденье.
Она уже перестала удивляться тому, что события втянули ее в свой водоворот. И тому, что согласилась ехать с Леонидом на встречу с бандитами, похитившими его ребенка. И не думала о том, что это может быть опасно.
А если и опасно, так неужели она бросит человека одного? Хотя, с другой стороны, кто он ей? Всего лишь тот, кто сбил на своей машине ее собаку.
Его приятель Виталий жил на центральной улице города. В доме, где квартиры стоили дороже всего и где прежде жила партийная элита, а потом стали селиться и те, кто мог и хотел купить здесь квартиру.
Жить в таком доме было престижно, но теперь, надо понимать, Виталий вырос из этих стен и приобретет у Одинцова дом в стиле феодального замка. По мнению Вики, довольно безвкусное сооружение.
Теперь ее с Леонидом провели в квартиру, и Виталий спросил Вику:
— Вы как, сериалами не увлекаетесь? У меня жена с сыном только в этот ящик и пялились. А теперь они в отъезде, я продолжаю их дело… Прошу прощения, мне надо пошептаться с Леонидом. Скучный мужской разговор, вы не обидитесь?
— Не обижусь.
Вряд ли их встреча продлится дольше пяти минут. Хозяин не знает, что Леонид торопится.
Вика села на краешек какого-то шикарного кресла, но вникать в происходящее на экране не стала. Не до того.
И правильно сделала, потому что Леонид вышел к ней почти тут же с ключами в руках и потертым кожаным портфелем.
Виталий пошел впереди, Вика с Леонидом за ним, и при этом хозяин квартиры говорил не переставая, наверное, оттого, что чувствовал себя не в своей тарелке. Леонид не отвечал на его посылы, смотрел будто сквозь него, весь в своих мыслях, и тогда Виталий стал обращаться к ней, к Вике:
— Верите ли, в доме нет ни одного дипломата. Я уже и забыл, когда в последний раз держал его в руках. Разыскал в кладовке только этот портфель. Но все равно ведь с ним по городу не ходить. А те, кому Леонид будет отдавать деньги, обойдутся. Не специально же для них дипломат покупать!
Оказалось, они спустились в подземный гараж, где у Виталия стояли аж три машины. И не старые, как «Жигули» у Петровских, а новые, такое впечатление, еще в заводской смазке.
— Ты какую возьмешь? — Хозяин радушным жестом предложил свой автопарк.
— Давай «БМВ». Не жалко?
— Не жалко. Да, доверенность! Погоди, у меня где-то здесь фирменные бланки были. Иной раз приходится охранников посылать за машиной. Так они сами заполняют. Уже с моей подписью и данными паспорта.
— И мы так сделаем. — Леонид нетерпеливо выхватил бланк из его рук. — Извини, тороплюсь. Осталось до условленного часа двадцать минут, а мне еще до девятого километра ехать.
— Успеешь? Возьми пульт, мало ли, придется машину на сигнализацию ставить. — Он стрельнул глазами в сторону Виктории и спросил вполголоса, но так, чтобы ей было слышно: — А это кто с тобой?
— Мой ангел-хранитель, — без улыбки ответил Леонид.