Все дальнейшее происходило как будто не с ней, таким все казалось мутным и зыбким. Они остановились и съехали на обочину у щита, напоминавшего водителям, что эта дорога ведет не куда-нибудь, а в Ростов.
— Еще пять минут, — сказал Леонид в ответ на ее вопрошающий взгляд.
Вика тщетно оглядывалась назад и всматривалась в идущие мимо машины, когда неприметный, заляпанный грязью — японский, почему-то решила она, — автомобильчик выполз с неприметной проселочной дороги.
Леонид схватил портфель и выскочил из-за руля ему навстречу.
Из автомобильчика вышли двое: один с ребенком на руках, второй с оружием за поясом, которое он ненавязчиво Леониду продемонстрировал.
Виктория на всякий случай приоткрыла дверцу машины со своей стороны — собиралась бежать на выручку? — и услышала, как тот, что как раз передал Леониду ребенка, заорал:
— Да жив он, жив, через два часа проснется!
А второй, махнув портфелем, поинтересовался:
— Пересчитывать не нужно?
Но потом они что-то увидели на дороге, потому что тот, с пистолетом, даже направил его в сторону идущего Леонида, но второй схватил его за руку, и они понеслись к своей машине.
Видимо, мотор оставили работающим, потому что машина тут же рванулась с места и помчалась вперед с неожиданной для ее габаритов скоростью.
А в это время из-за «БМВ», где сидела Вика, выдвинулся силуэт какой-то черной тупорылой машины, которая буквально просвистела мимо них и помчалась вдогонку за той, маленькой.
Но это Вика отметила какой-то частью сознания, потому что теперь ее внимание было занято подошедшим Леонидом и его сыном.
Лицо мальчика, бледное, с синими кругами под глазами, казалось неживым, и у Вики больно екнуло сердце — Андрюша был не похож на того веселого жизнерадостного мальчика, каким она его прежде видела.
— Его надо отвезти в больницу, — сказала она, разрываясь от жалости при виде страдающего лица Леонида.
Вдвоем они уложили малыша на заднее сиденье.
— Вика, — сказал Леонид, — а не могли бы вы сесть рядом с Андрюшей? Мне придется ехать быстро. Чтобы он не упал…
— Конечно, конечно, — заторопилась Вика, устраиваясь так, чтобы положить голову мальчика к себе на колени.
И они помчались по вечерним улицам. Виктория посматривала за окно, тщетно пытаясь угадать, по каким именно. Почему-то она в такие минуты воспринимала все с запаздыванием. По крайней мере в части осмысления. Она делала все машинально, как робот, и вроде правильно, чтобы потом, наедине с собой, уже как следует все осмыслить.
Леонид оставил ее с сыном в машине и бросился к дверям детской больницы. Через пару минут он выбежал с врачом и двумя санитарами с носилками, и те отобрали у нее мальчика и почти бегом понесли в здание.
Она осталась сидеть в машине, потому что никто ей не сказал, что делать — сидеть или идти следом.
Оказалось, ключ до сих пор торчит в замке зажигания, поэтому Виктория машину все-таки закрыла и вошла в здание больницы, чтобы узнать, как дела.
Леонид сидел в приемном отделении больницы и смотрел в пол, очевидно, забыв обо всем.
— Леня, — окликнула его Виктория, — что сказали врачи?
Он как-то по-воробьиному встрепенулся.
— Сказали, что Андрею укололи какое-то снотворное и он спит, но, поскольку доза оказалась слишком большой для такого маленького ребенка, ему придется поставить капельницу, чтобы очистить кровь… — Он говорил монотонно, как будто передавал сводку новостей, не имевшую к нему лично никакого отношения. — …И еще, чтобы я утром приходил, а ночью возле Андрюши посидит медсестра, потому что родителям быть в реанимации не положено… Я всегда считал, что реанимация — это когда человек при смерти…
— Вы не доверяете врачам. Считаете, что они не сделают все так, как надо? — спросила Вика.
Он поднял на нее глаза, медленно обдумывая ее слова.
— Я заплатил медсестре… И врачу. Он сказал, что за такие деньги он и сам на ночь останется… Он пошутил? Как вы думаете?
— Я думаю, что с такими делами не шутят. И все равно вы ничего больше не сможете сделать. Вам и в самом деле нужно поехать домой, а утром пораньше сюда вернуться.
— Домой? — усмехнулся он. — В этот огромный склеп?!
— Но зачем тогда вы его таким построили? — вырвалось у Вики.
— Его строила моя бывшая жена… моими руками. Замки строят в честь женщин, как раньше пирамиды строили в честь фараонов… Они простоят века…
Что это, заговаривается он, что ли?
— Пойдемте, Леня. — Виктория подставила ему плечо, думая, что от перенесенного стресса мужчина не может сам подняться. — Вы здесь больше ничего не высидите.
— Что вы, — он встал и выпрямился, — это была минутная слабость. Вы правы, утром я приеду. А то Андрюша проснется и еще больше испугается. Он боится врачей.
Вика вручила ему ключи от машины:
— Возьмите.
Он посмотрел на нее измученными, воспаленными глазами:
— Виктория! Могу я попросить вас… поехать ко мне домой? Не думайте, я ничего плохого не имею в виду. Просто как представлю…
— А вам обязательно надо быть там, в этом доме?
— Не обязательно. Но вы же сами сказали, что здесь сидеть не стоит.
— Не стоит. Я предлагаю поехать ко мне. Во-первых, у меня дома гораздо уютнее, не обижайтесь, а во-вторых, я обещала Блэку погулять с ним. Правда, сейчас уже поздно, но если вы пойдете с нами, то мы не будем бояться.
Она, конечно, пошутила насчет бояться. Чего можно бояться с Блэком?
— Пойду, — оживился Леонид, проводя по лицу рукой. — Черт! Я весь будто в какой-то липкой дурманной паутине. Никак не могу прийти в себя. Считаете, Андрей вне опасности?
— Конечно, вряд ли врачи стали бы вас обманывать.
Вдвоем они сошли вниз с широких ступеней, и Леонид открыл перед Викой дверцу машины.
Они проехали по освещенным фонарями улицам города, и Леонид вдруг остановил машину у круглосуточно работающего магазина.
— Подождите меня, я постараюсь недолго.
«Супермаркет», — прочла Виктория. Однако какой заботливый! Подозревает, что у нее может быть пуст холодильник? Это тебе не Майор! А впрочем, она опять делает скоропалительные выводы.
Но предчувствия ее не обманули. Леонид вернулся спустя двадцать минут буквально обвешанный пакетами.
— Вы скупили полмагазина, — попеняла ему Вика. — Для чего? Неужели я не накормлю вас ужином? У меня, если хотите знать, на непредвиденный случай есть отбивные в морозилке.
— И часто они у вас бывают, непредвиденные случаи? — вроде равнодушно поинтересовался он.
— Вы — первый, — спокойно сказала Вика; еще не хватало поддаваться на провокацию. — Мои родители тоже обычно притаскивают все с собой. Если бы я это съедала, меня пришлось бы возить в тележке грузоподъемностью килограммов двести.
— Я купил, кроме продуктов, спортивный костюм, кроссовки, зубную щетку, лезвия, крем для бритья… — Это Леонид произнес скороговоркой, словно старался сгладить впечатление от своего не слишком тактичного вопроса.
— Спортивный костюм — это, конечно, круто, — только и смогла выговорить Виктория.
— А в чем же мне идти гулять с вами и Блэком! — сказал он.
Когда они подъехали к ее дому, Вика открыла калитку и на всякий случай загнала в вольер Блэка. Мало ли, что Леонид носил его на руках. Теперь пес вполне здоров и интуитивно чувствует, что он у Виктории — единственная защита. Ей кажется, в нем появилась свирепость, которой она раньше не замечала.
Она взглянула на Леонида — какой у него, однако, измученный вид!
— Может, вы подождете в доме, пока мы с Блэком погуляем? — предложила она. — Мы далеко не пойдем. Я хочу побыстрее с этим закончить, закрою калитку на засов и выпущу Блэка. Пусть гуляет во дворе.
— Нет, что вы, я с удовольствием погуляю. Отчего-то мне кажется, что я все равно не мог бы заснуть. Я быстро переоденусь.
— Не спешите, мне тоже придется переодеться, — улыбнулась Вика.
И тоже надела спортивный костюм.
В парке в этот час уже никого не было, и Вика спросила у Блэка:
— Хочешь побегать?
Он взглянул на нее и подставил шею, мол, снимай побыстрее этот дурацкий поводок. А едва она сняла, прыгнул в кусты и пропал. Он побежал! Вика оглянулась на Леонида, который спокойно смотрел вслед собаке. Ну да, конечно, он же не знает, что Блэк за два месяца жизни у нее побежал сегодня в первый раз!
Вика присела на лавочку, и Леонид сел рядом.
— Все будет хорошо, вот увидите, — сказала она, — у меня хорошее предчувствие.
— Вы сегодня во второй раз спасли меня. — Он посмотрел на нее успокоившимися глазами — они лишь поблескивали в темноте и уже не выглядели запавшими.
— Вот еще, — смутилась Вика, — я ничего такого не сделала.
— Вы были рядом.
— Наверное, мне это нужно было и самой, — пробормотала она, — я забыла о своих неприятностях, потому что вам было гораздо хуже, чем мне.
— Неприятности? — всполошился он. — У вас тоже что-то случилось?
— Случилось. Умерла моя первая любовь.
— Она у многих умирает.
— Успокоили! — фыркнула Вика. — Но вместе с ней, казалось, умерла я сама.
— А на самом деле?
— На самом деле я сижу и радуюсь, что Блэк сегодня впервые согласился побегать. Наверное, он боялся, что я брошу его и уйду. А может, тоже переживал свой собачий стресс.
— Вы поэтому обрадовались?
— Поэтому. Но вам не кажется, что он слишком долго бегает? — И, поднявшись с лавки, она крикнула: — Блэк!
Через несколько секунд зашелестели кусты и огромный зверь семейства собачьих подбежал и ткнулся ей в руку.
— Пора домой.
Пес покорно сел рядом, пока она прикрепляла к ошейнику поводок.
Вика закрыла калитку на засов. Привычно поставила две миски, с кормом и водой, и вернулась в дом.
Леонид уже разворачивал пакеты, которые перед тем они просто свалили на кухонном столе.
— Знаете, я взял бутылку неплохого молдавского вина. Выпьете со мной?
— Выпью, — согласилась Вика, разогревая свои знаменитые котлеты из морозилки.
В четыре руки они быстро накрыли отличный стол. Чокнулись и выпили за здоровье Андрюши. Леонид отрезал кусочек отбивной, сунул в рот, прожевал и зажмурился:
— Благодать! Только сейчас я наконец расслабился. Как будто из меня выпала пробка, которая удерживала просто-таки сконцентрированное напряжение, и оно давило на меня изнутри, так что до сих пор болит грудь. А теперь, видите, я могу даже есть и дышать.
— Все будет хорошо, — повторила Вика.
— Теперь я хочу выпить за вас. За тебя и попросить разрешения впредь называть вас на ты. Это не слишком большая наглость?
— Не слишком, — улыбнулась Вика.
Она постелила ему на диване, а когда спустя полчаса осторожно заглянула в комнату, увидела, что он спит.
Сейчас это для него было самым главным.
Утром Вика услышала, как он пошел в ванную, и подскочила сама. Семь часов! Вчера она долго не могла заснуть, а сегодня долго не может проснуться. Хозяйка, называется!
Впрочем, когда он вошел на кухню, на столе уже стоял кофе, лежали и булочки, и горячие бутерброды — Вика умела делать все быстро. При этом иной раз, как сегодня, ей удавалось ничего не разбить и не пролить.
В половине восьмого они оба собрались, и Леонид подождал, пока Вика загонит Блэка в вольер.
— Можно я поеду с вами в больницу? — спросила она.
— Разве вчера мы не перешли на ты? — напомнил он.
— Перешли. Так ты возьмешь меня с собой?
— Возьму. Думаю, Андрей будет тебе рад.
— Он, наверное, давно меня забыл.
— Ошибаешься. Он несколько раз просил меня зайти к тебе в гости.
— Серьезно?
— Вполне.
— А ты?
— Я объяснял, что это невозможно… — Он помедлил и признался: — Ты так отчаянно горевала. Тебе было бы не до нас.
— Горевала? Но откуда ты зна… ты следил за мной?!
— Следил, — признался он, открывая ей дверцу машины, и она машинально села, а потом, когда он тоже сел за руль, возмутилась:
— Кто тебе позволил?
— Интересно, — он подвигал плечами, — а надо было заявление написать? Прошу разрешения, Виктория Павловна, последить за вами месяц-другой?
Она закусила губу, не зная, продолжать ей возмущаться или уже махнуть на это рукой.
— Ну и что ты навыслеживал? — поинтересовалась она. — Что именно ты хотел узнать в результате своей слежки?
— Ну как что… — Леонид подбирал слова. — Надо же мне было узнать, кого Андрей выбрал своей мамой.
Что он такое говорит? Они только вчера перешли на ты. И даже ни разу не поцеловались.
— Тебя интересовало только это? — сварливо поинтересовалась она.
— Не только… А вдруг ты не согласишься! — выпалил он.
— Конечно, не соглашусь. — Она посмотрела на его сникшее лицо и добавила: — Если не буду знать, на что именно.
— Но ты же догадалась?
— Нет, — отрезала Вика. — Разве что… тебе нужна домработница.
В это время зазвонил его сотовый телефон. Он послушал, пару раз сказал «нет», «да» и «хорошо», после чего повернул к ней несколько растерянное лицо.
— Представляешь, звонили из милиции. Они там кого-то арестовали и просят меня заехать, получить обратно свой портфель с деньгами.
— Да здравствует российская милиция! — сказала Вика.
— Как ты думаешь, нам этих денег хватит на свадебное путешествие? — спросил Леонид.
Это называется предложение руки и сердца?! Хорошо же, как аукнется, так и откликнется!
— С первого сентября у меня начинается учебный год, — сварливо сказала она. — У тебя осталось меньше месяца.
— Я управлюсь, — пообещал он, останавливая машину у обочины.
И поцеловал Вику так, что у нее чуть не остановилось дыхание.
Кто сказал, что у человека в жизни может быть только одна любовь?