Когда-то цветущий, один из крупнейших промышленных центров Советского Союза, он оказался во фронтовой полосе. Большинство зданий разрушено, в городе много войск и боевой техники. 1 марта 1943 года, 14.30.
4. На фронт
В Харькове 1-й Чехословацкий батальон разместился в средней школе, одном из немногих уцелевших больших зданий города. Нам предложили отдохнуть. Однако обстановка на фронте заставила существенно изменить наши первоначальные планы. Именно в это время немецко-фашистские войска предприняли широкую наступательную операцию, основная роль в которой отводилась танковым и моторизованным дивизиям СС. Замысел операции был таков: прорвать фронт северо-западнее и южнее Харькова и, развивая наступление, окружить и уничтожить группировку советских войск в данном районе. Гитлеровцы возлагали большие надежды на эту операцию. Им нужно было воскресить и в самой Германии, и у своих союзников, и во всей порабощенной Европе развеянный под Москвой и на Волге миф о непобедимости гитлеровского вермахта. Правители фашистской Германии пытались использовать этот миф в своей захватнической политике. Не мудрено, что наступлению под Харьковом, которое, по твердому убеждению гитлеровского командования, не могло дать осечки, придавалось большое политическое значение.
На харьковском направлении против войск левого крыла Воронежского фронта противник развернул 10 пехотных, 6 танковых и 1 моторизованную дивизию. Врагу удалось создать на этом направлении значительное превосходство в силах и средствах: в людях - в 2 раза, в артиллерии - в 2,6 раза и в танках - в 11,4 раза.
Вечером 2 марта меня вызвали в штаб Воронежского фронта. В штабе я и прибывшие со мной заместитель командира батальона капитан Ломский и начальник штаба надпоручик Рытирж были приняты заместителем командующего фронтом генерал-лейтенантом Козловым, который по карте ознакомил нас с обстановкой, сложившейся к тому времени на фронте. Из информации генерала Козлова нам стало ясно, что противник, сосредоточив крупные силы танковых и моторизованных войск, рвется к Харькову с юга и уже подходит к важным узлам обороны советских войск - Змиеву и Мерефе.
- Обстановка сложная, - сказал я скорее сам себе.
- Да, очень серьезная, - подтвердил генерал Козлов.
- Наши дивизии преследовали противника от самой Волги. Темп наступления был настолько высок, что они оторвались от своих тылов на 180 километров и более. Коммуникации разрушены. Снабжение войск осуществляется преимущественно по воздуху. Упорно обороняясь на каждом рубеже против превосходящих танковых сил противника, наши войска вынуждены отходить. Резервы уже введены в бой, а новые дивизии с тылами подойдут только через восемь - десять дней. Тогда мы получим возможность нанести контрудар. Как видите, речь идет всего о восьми - десяти днях, которые мы обязаны выиграть во что бы то ни стало. Такова наша задача.
- Понятно, - ответил я. - Разумим.
Советские войска, оборонявшиеся на этом направлении, понесли значительные потери. Так, от батальона НКВД осталось чуть больше роты. Численность личного состава некоторых полков уменьшилась до батальона. В такой обстановке на данном участке фронта наш отдельный батальон, разумеется, был наиболее свежей и хорошо вооруженной частью.
Нам выдали топографические карты, на которые мы тут же нанесли обстановку. Наконец-то мы получили первую боевую задачу.
- Сегодня же ночью вам нужно выйти из Харькова и прибыть вот в этот район. - Генерал Козлов красным карандашом обвел названия населенных пунктов, до того времени нам неизвестных: Тимченков, Миргород, Артюховка, река Мжа, справа - Мерефа, слева - Чемужовка и Змиев.
- Как у нас на Бероунце, - заметил кто-то из чехов, не помню теперь кто.
- На южном берегу реки Мжи расположено село Соколово. Удивляемся тому, что название села очень понятно и легко произносится по-чешски. Генерал Козлов словно нарочно выбрал этот пункт.
Но времени для рассуждений о сходстве чешского и русского языков нет. Этой же ночью надо выйти в указанный район, не пропустить к Харькову через реку Мжу ни одного вражеского танка... Такова суть приказа. Нас информируют, что Мжа покрыта льдом и не является препятствием для танков. Тем труднее и ответственнее наша задача - вместе с советскими войсками преградить путь немецким частям к центру Левобережной Украины. Боевое охранение нужно выдвинуть к перекрестку дорог, примерно на два километра юго-западнее Тимченкова и Соколова. Генерал Козлов еще раз повторяет задачу:
- Не пропустить к Харькову через реку Мжу ни одного вражеского танка. Ясно?
- Все ясно, товарищ генерал-лейтенант.
- Желаю успеха!
- Спасибо!
Мы в батальоне. В небольшой классной комнате собираются офицеры штаба батальона и командиры подразделений. Они в напряженном ожидании: предстоит получить первую боевую задачу. Богумир Ломский, Отакара Рытирж, Ярослав Згор, Мирослав Шмолдас, Войта Эрбан, Франтишек Энгель, Борис и Костя Гибнеры, Антонин Сохор, Павел Скалицкий, Отакар Ярош, Владимир Янко, Ян Кудлич, Ярослав Лом, Вацлав Дрнек, Карел Новотный. Здесь и оба советских офицера связи - подполковник Загоскин и капитан Камбулов, прошедшие с нами весь путь от Бузулука. Все в сборе. Движения и слова спокойны и решительны, внимание обострено. Шелестят карты, ставятся боевые задачи, уточняются вопросы. Между тем подразделения батальона покидают здание школы и, соблюдая тишину, выстраиваются на улице.
В этих краях более неприятной погоды, чем в мартовские ночи, наверное, не бывает. Пронизывающий холодный ветер, лужи, покрытые непрочным льдом; с черного как сажа неба падает густой снег вперемешку с дождем. Такая погода стояла и в ту ночь, когда мы вышли из Харькова. Нас предупредили о возможности встречного боя.
3 марта в 2.30 1-й Чехословацкий отдельный батальон двумя колоннами вышел из Харькова; одна - через Бабай и Тимченков на Миргород, вторая через Безлюдовку и Константинову на Артюховку, то есть восточнее первой. Низко, над самым горизонтом, то и дело вспыхивали разноцветные ракеты характерные признаки близости фронта. Изредка до нашего слуха доносились глухие звуки артиллерийской перестрелки. Да еще тишину этой холодной, сырой ночи нарушало хлюпанье грязи под сотнями ног и колесами. Дорога раскисла. Не было слышно позвякивания фляг и оружия, воины хорошо подготовились к ответственному маршу. Только временами слышались приглушенные ругательства: кто-то, оступившись, провалился по колено в холодную воду. На нашем пути все чаще встречались ямы и воронки от бомб и снарядов, разрушенные противотанковые препятствия, мотки колючей проволоки, перевернутые автомашины, подбитые танки с развороченной броней.
От головных подразделений по колонне идет предупреждение: "Внимание! Справа мины!" Днем такой сигнал не нужен, так как ограждения неразминированных участков и так видны. А пока темно, надо всемерно соблюдать осторожность, к тому же перед рассветом поднялась метель, через несколько минут перешедшая в слепящую вьюгу. Она утихла, когда стало совсем светло. Впереди мы увидели лес. Что-то нас ожидает в нем и за ним? Мимо нас с фронта проходят три санитарные машины с ранеными. Успеваем заметить повязки с темными пятнами просочившейся крови; лица раненых давно не бриты, сапоги и плащ-палатки в грязи. Нас обогнала колонна какого-то истребительно-противотанкового полка на машинах с 76-мм пушками.
Высокий человек в белом маскировочном халате соскакивает с коня. Это капитан Чуканов из батальона НКВД. Он достает карту, знакомит нас с обстановкой, в частности в районе деревни со своеобразным названием Тарановка, расположенной южнее Соколова.
- Я был там вчера до самой ночи. Тарановку удерживает гвардейский полк.
- А удержит? Как долго?
Капитан задерживается с ответом всего на мгновение.
- Как долго? - переспрашивает он. - День, может быть, два, трудно сказать. Но... - капитан спокойно улыбается, - но пока гвардейцы там, они не отступят. Это гвардейцы, понятно? Их, правда, осталось не так много. Они слышали о вашем батальоне, знают, что удерживают подступы к вашему рубежу обороны, и очень надеются на вас. А вы, чехословацкие воины, можете полностью положиться на них: они гвардейцы! - подчеркивает капитан еще раз.
Надо признаться, что в те минуты до нашего сознания почти не доходил смысл слова, которое несколько раз подчеркнул капитан Чуканов. Мы стремились быстрее выяснить конкретные данные о положении как противника, так и гвардейского полка, удерживающего Тарановку. Из ответов капитана и подъехавших вместе с ним товарищей мы сделали вывод, что благодаря стойкости советских бойцов в Тарановке встречного боя можно не опасаться. Но сколько они продержатся там против превосходящих сил врага? Сам Чуканов, донской казак, командир роты, занимавшей оборону под Мерефой, несгибаемый, как сталь лучшей закалки, допускает всего день или два. Если падет Тарановка, на очереди река Мжа, а она не является серьезной преградой для танков противника.
Для рассуждений времени нет. Необходимо быстрее, как можно быстрее идти вперед и немедленно, не теряя ни минуты, приступить к организации обороны на указанном рубеже. Может быть, и два дня! А если один - это значит завтра. На секунду содрогаешься при мысли, что уже завтра... А если бы в Тарановке не было советских гвардейцев, мы уже сейчас где-нибудь здесь вели бы ожесточенный бой с гитлеровцами.
Походная колонна растянулась на километры; обоз с продовольствием отстал; роты идут и идут, но уже заметно, что от почти 400-километрового марша, прерванного лишь непродолжительной остановкой в Харькове, люди сильно устали. Это подтверждает и начальник медсанслужбы батальона, всегда жизнерадостный поручик доктор Энгель. Он только что догнал нас вместе с начальником снабжения подпоручиком инженером Борисом Гибнером. Тут же, рядом с нами, идут Ванда Биневска из медицинского взвода и Мария Лялькова, обе с винтовками за спиной. У Марии снайперская винтовка с оптическим прицелом.
Медленно, напрягая последние силы, идет к Соколову Ярослав Достал, коммунист. Он потерял здоровье на трудной и опасной партийной работе в условиях домюнхенской республики. Он страдает удушьем, это видно по его посиневшему лицу. Доктор Энгель окликает Достала, предлагает помощь, но Достал энергичным взмахом руки отвергает предложение и молча продолжает идти вперед, опираясь на самодельную трость. Его тяжелое дыхание глохнет в шуме движения 3-й роты надпоручика Владимира Янко. Да, Досталу следовало бы остаться в тылу. А он еще в 1941 году, зимой, когда стояли лютые морозы, ушел добровольцем на фронт под Москву и защищал ее в рядах Красной Армии. Позже, прибыв в Бузулук, он настойчиво добивался отправки его на фронт. И вот теперь Достал, несмотря на астму, с винтовкой и полным снаряжением решительно шагает вперед, чтобы вместе с другими воинами занять оборонительный рубеж под Миргородом, чтобы ночью рыть окопы в мерзлой земле, потому что завтра, всего через несколько часов, может начаться бой. Разве товарищ Достал не такой же гвардеец, о каких рассказывал нам капитан Чуканов? Здесь не применишь обычную оценку сил и возможностей людей. Какой силой обладает Ярослав Достал? Огромной. Ее неисчерпаемым источником является самоотверженность и убежденность коммуниста в правоте своего дела. Это дает Досталу, пожилому и больному воину 3-й роты, силу рыть окопы после почти 400-километрового марша.
Раздались выстрелы, и над лесом появились немецкие самолеты. Один из стервятников атакует голову колонны. Рассредоточиться! Раздаются отрывистые команды. 1-й взвод 1-й роты быстро изготавливается к стрельбе по самолету. Команда - и залп, пулеметные очереди. Воины целятся в мотор и кабину вражеского самолета. Залп за залпом. Враг, уйдя в сторону, набирает высоту. Теперь - внимание!
С оглушительным воем фашистский стервятник снова бросается на 1-й взвод, обстреливая его из пулеметов. Огонь! - Залп! Огонь! - Залп! По самолету ведут огонь пулеметы; впервые накаляются стволы нашего оружия. Набрав высоту, фашистский самолет еще раз атакует нашу колонну. Он снижается настолько, что видны шлем и защитные очки летчика. Внимание! Самолет сзади! Новые залпы; "мессершмитт" с воем проносится над самыми головами и улетает.
Тихо. Нет ни убитых, ни раненых. Походная колонна выстраивается. Впереди 1-й роты бодрым шагом, словно помолодевшие, идут воины 1-го взвода; они отразили первый вражеский удар. Но нас, конечно, заметили, разглядели нашу форму и, наверное, уже доложили какому-нибудь рыжему гитлеровскому командиру о прибытии на фронт иностранной воинской части. Недавно Совинформбюро сообщило, что на один из участков советско-германского фронта отбыла чехословацкая воинская часть. Вывод из этого напрашивается сам собой - гитлеровцы постараются испытать нашу стойкость. Ну что ж, а мы испытаем их. Итак, только вперед. Быстро занять оборону, окопаться, расставить огневые средства, определить задачи и выслать разведку на юг, к Тарановке: южное направление сейчас самое ответственное.
К вечеру выходим из лесу на отлогий левый берег широкой замерзшей реки. Снег, мороз, лед. Перед нами за рекой дугой лежит село Соколово. Вокруг пересеченная местность, удобная как для обороны, так и для наступления. Возможно, за рекой в складках местности, в кустарниках и перелесках расставлены тысячи ловушек и "сюрпризов".
1-й Чехословацкий отдельный батальон занимает оборону. Слева, в Артюховке, - 2-я рота, справа, в Миргороде, - 3-я. Надпоручик Шмолдас и подпоручик Павел Скалицкий со взводом связи уже трудятся над тем, чтобы быстрее установить связь между подразделениями батальона. Я отправляюсь к генерал-майору П. М. Шафаренко - командиру советской 25-й гвардейской дивизии, которой мы приданы.
Прибыв, я доложил:
- Батальон занял район обороны шириной десять километров по фронту. В настоящее время река Мжа не является препятствием для танков противника. Следовательно, центр рубежа обороны батальона на участке в четыре с половиной километра фактически ничем не прикрыт! По нашему мнению, было бы целесообразно включить в район обороны батальона и село Соколово. Там можно и нужно создать сильный противотанковый узел и удерживать его до тех пор, пока река станет непроходимой для танков. Если нам будут приданы необходимые средства усиления, мы сможем оборонять Соколово даже против превосходящих сил противника.
Командир дивизии генерал-майор П. М. Шафаренко спокоен. Он по-настоящему красивый мужчина, крепко сложен, среднего роста. Внимательно выслушав меня и некоторое время подумав, генерал улыбнулся и ответил:
- Решение, которое вы предлагаете, правильное и, пожалуй, единственно возможное. Я согласен и благодарю вас. Желаю успеха.
Теперь мы могли на всем протяжении нашего десятикилометрового участка создать противотанковую оборону, опирающуюся на реку Мжу и три населенных пункта.
Надпоручик Ярош попросил, чтобы оборона села Соколово - самого ответственного опорного пункта - была поручена его 1-й роте. Роте были приданы как наши, так и советские средства усиления: орудия, минометы, станковые и ручные пулеметы и противотанковые ружья. Всего в распоряжении Отакара Яроша было около 350 человек. Усиленную роту Яроша поддерживал советский гвардейский минометный дивизион, точнее, одна его батарея. Гвардейские минометы - это легендарные "катюши".
Советское командование выделило 1-му Чехословацкому батальону значительные средства усиления. В первый период боев до 8 марта нам была придана танковая бригада (24 танка), гвардейский минометный дивизион и два артиллерийских дивизиона. В период с 8 по 13 марта нам дополнительно были приданы два артиллерийских и три гвардейских минометных дивизиона, один истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Короче, нам вверили значительные силы и средства Советской Армии и вместе с тем, по нашему желанию, поручили выполнять ответственную задачу - отразить натиск врага на направлении его главного удара. Гитлеровские танковые дивизии наступали против 62-й гвардейской дивизии генерал-майора Зайцева и 25-й гвардейской дивизии генерал-майора Шафаренко. Трудно переоценить тот боевой опыт, который мы переняли от Шафаренко и его гвардейцев за 14 дней совместных боев!
Мы чувствовали со стороны советского командования полное доверие к нам и расценивали его как доверие всех советских людей к нашему народу, к Чехословакии, к ее возрождающемуся народному войску.
Штаб батальона и медицинский пункт разместились в нескольких пустующих домах совхоза у самого леса, примерно в центре района нашей обороны. Офицеры Ломский и Рытирж, а также командиры рот и отдельных взводов, получив устный приказ командира батальона на оборону, приступили к подготовке мероприятий по его осуществлению. При свете керосиновой лампы на карты наносились красные литии и условные знаки, обозначающие расположение рот, взводов, батарей и танков, пунктов боепитания, рубежи и участки огней. Командиры рот проводили рекогносцировку местности, ставили задачи подразделениям, расставляли огневые средства.
Уже слышатся удары киркомотыг и лопат о твердую, глубоко промерзшую землю. На западе угасают последние лучи скрывшегося за горизонтом солнца. На строительство оборонительных сооружений вышли все жители Соколово - старики, женщины и дети.
Необходимо продержаться и выиграть восемь - десять дней, преградить вражеским танкам дорогу на Харьков, в тыл советским войскам, которые во что бы то ни стало должны устоять до подхода свежих сил генералов Рокоссовского и Черняховского. С их прибытием развернется новое наступление советских войск на запад. На нашем участке фронта оно начнется с рубежа Северного Донца.
От батальона в сторону Тарановки отправлена разведывательная группа в составе отделения автоматчиков десятника Бродавки; группу возглавил офицер Войта Эрбан.