Они выбрали несколько моих фотографий, проявив интерес главным образом к тем, на которых я был снят в военной форме, и покинули дом. Но через час или два вернулись. Теперь жена была дома, "покупки" она уже сделала. Как всегда при вторжении гестаповцев, Ирена играла роль несчастной покинутой женщины. Ее начали расспрашивать обо мне. Жена повторила все ту же легенду и добавила:
- Бросил жену с двумя детьми - не хочу и слышать о нем!
- А знаете ли вы, что какой-то подполковник Свобода выступал по московскому радио?
Жена выразила крайнее удивление:
- Что ему там делать? Он же отправился в Угерски-Брод...
- Заладили одно и то же, - перебил ее долговязый гестаповец, - а он за границей.
- Этого я не знаю, - начала сетовать жена, чтобы вернуть гестаповцев к мысли, высказанной перед этим. - Никогда он не говорил мне о своих делах. Не знаю, поймете ли вы, но я и дети никогда не были близки его сердцу...
И, надо сказать, гестаповцы клюнули на такую простую, но оставляющую впечатление уловку. Внимание их к моей семье временно ослабло.
3 октября 1941 года ночью у дверей нашего дома снова кто-то настойчиво зазвонил. Мой сын Мирек посмотрел в окно и увидел на улице группу людей и легковую автомашину. Гестапо!
В доме была объявлена тревога. Наверху спали парашютисты - Немец и Браунер. Они тут же собрали свои вещи, спустились во двор, пробежали через сад к деревянному домику, взяли приставную лестницу, перебрались через четырехметровую стену в ближайший цветник, перетащили за собой лестницу и где-то там ее спрятали. Все это было проделано с невероятной быстротой.
Гестаповцы проявляли явное нетерпение. Они освещали дом фонарями, беспрерывно звонили и стучали в ворота. Наконец из окна раздался заспанный голос:
- Кто там?
- Откройте! Полиция!
Но тут наши вспомнили о своем третьем постояльце - парашютисте Рыше. Он ушел куда-то на встречу с подпольщиками и каждую минуту мог возвратиться...
А может быть, он уже увидел немецкий полицейский автомобиль и понял, какая ему угрожает опасность.
На этот раз гестаповцы опять пришли к Райтам. И уже не за какой-то информацией, а с обыском, так как Райт недавно был арестован по другому делу. Они грубо ругались, выражая недовольство тем, что им долго не открывали. Наши оправдывались тем, что крепко спали. Перевернув у Райтов все вверх дном, гестаповцы ушли.
А теперь вернемся в канцелярию остравского отделения гестапо и проследим, как развивались события дальше.
Гестаповец Видермерт, который вел следствие по делу арестованных, в той или иной мере связанных с парашютистами, прибыл на Вальдштынову улицу в Марианских Горах, где проживала жена парашютиста Франтишека Рыша. Зная некоторые факты о деятельности остравской подпольной группы, Видермерт выдал себя за подпольного участника движения Сопротивления, который якобы получил задачу связаться с Рышем. Жена парашютиста не проявила осторожности и проговорилась, что ее муж действительно пробыл здесь одну ночь, но затем ушел и она больше о нем ничего не слышала.
Видермерт поблагодарил и больше ни о чем не спросил. А на следующее утро жену Рыша арестовали. Ее допрашивали в присутствии Видермерта.
Гестаповцам удалось арестовать и брата Франтишека - Рудольфа, кладовщика из магазина "Будущность". После войны арестованный Видермерт показал на допросе следующее:
"На первом допросе Рудольф Рыш решительно опровергал обвинение в том, что он в период оккупации встречался со своим братом, бежавшим за границу. После этого его перевели в тюрьму гестапо. Там ночью я его снова допросил. После нескольких ночных допросов Рыш заявил, что если его семье будет гарантирована безопасность, он даст показания. Когда я пообещал ему это, Рыш с плачем признался, что действительно брат заходил к нему и просил продовольственную карточку и продукты. Брат рассказал, что его забросили в Чехословакию и что он приземлился у Држиново, близ Кромержижа, вместе с тремя другими парашютистами. Франтишек просил Рудольфа оказывать всевозможную помощь этим людям, если кто-нибудь из них обратится к нему. Тогда же Рудольф Рыш назвал фамилии парашютистов: Немец, Браунер, Касик и его брат Франтишек Рыш. Браунер и Немец уже обращались к нему с просьбой о продовольственных карточках, которую он выполнил..."
Этим роковым допросом и трусливой изменой Рудольфа Рыша началась трагедия, закончившаяся ликвидацией группы парашютистов и многих других людей, которые им охотно помогали.
Гестаповец Видермерт далее показал:
"После того как Рыш во всем признался, я предложил ему стать агентом гестапо. Его задача состояла в том, чтобы помочь нам выследить разыскиваемых парашютистов. Рыш принял предложение..."
Спустя два или при дня Рудольф Рыш пришел к Видермерту и сообщил, что условился встретиться с парашютистом Немецем в восемь часов вечера в кафе "Феникс".
Рудольф Рыш вошел в кафе и присел рядом с Немецем. Видермерт занял место за столиком напротив. Рыш передал парашютисту продовольственную карточку и затем пошел в туалетную комнату, куда за ним направился и гестаповец. Последний спросил у Рыша, правда ли, что это надпоручик Немец. Предатель подтвердил это и спокойно возвратился к человеку, которого выдал гитлеровским палачам. Ничего не подозревающий Немец расплатился и направился к выходу, в дверях его арестовали два агента гестапо.
Из протоколов остравского отделения гестапо видно, что на допросе Немец предъявил удостоверение личности на другое имя и решительно отверг предъявленное ему обвинение. И хотя его избивали, он сохранял твердость. Только после "усиленных допросов", как выразился Видермерт, Немец признался и рассказал, чем занимался с момента приземления. В связи с этим, естественно, упомянули и о моей жене, проживающей в Кромержиже. С этого времени она была взята под наблюдение и к ней неоднократно подсылали провокаторов.
Спустя два дня после ареста Немеца в отделение гестапо вновь пришел Рудольф Рыш. Он сообщил, что вечером встретится с парашютистом Браунером, на этот раз в кафе "Электра". Арест Браунера был проведен подобно аресту Немеца. Браунер тоже сначала запирался. Но после очной ставки с Немецем признался и он. Таким же путем гестаповцы выяснили местопребывание третьего парашютиста - Яна Касика, повредившего ногу во время приземления. Касик лечился и жил у своего брата в Отроковицах.
К аресту парашютиста Касика снова был привлечен Рудольф Рыш. В полицейском автомобиле Видермерт отвез его в Отроковицы и там приказал вместе с Касиком отправиться поездом в Остраву, якобы на важную встречу.
В Пржерове гестаповцы сели в поезд, в котором ехал их агент Рудольф Рыш. Он сказал, что Касик - в коричневой рубашке - сидит в соседнем вагоне. Так был арестован третий парашютист. В его лице гестаповцам удалось завербовать нового, еще более подлого агента. Касик рассказал им все до мельчайших подробностей. Остравские гестаповцы хотели его немедленно отпустить, однако их руководители из Брно не согласились: они предложили испытать Касика на заданиях. И Касик действительно показал себя гнусным предателем. Вместе с Видермертом он выехал в Незамыслицы, где жил мой шурин, мельник, у которого иногда встречались парашютисты. Касик пытался выведать что-либо о Франтишеке Рыше, последнем и особенно ответственном парашютисте, у которого был шифр для радиопередач. Потерпев неудачу в Незамыслицах, Касик вызвался посетить мою жену и выведать, что ей известно о Франтишеке Рыше. Но жена сказала, что ничего не знает о Рыше, и предложила Касику наведаться к ней через некоторое время. После такой проверки шеф гестапо города Брно Герцбергер утвердил Касика в качестве тайного агента и разрешил отпустить его на свободу. Касик получил кличку Ян и условный номер МО-18. Его главной задачей было навести немецкую полицию на след четвертого парашютиста, чего бы это ни стоило.
Через несколько дней Касик с гестаповцами Видермертом и Гинтрингером снова приехали в Кромержиж, и Касик отправился в наш дом. Гестаповцы ожидали его в кафе "Авион" так долго, что даже начали побаиваться, не сбежал ли их агент. Однако произошло нечто иное, также не входившее в планы гитлеровцев.
Когда Касик находился в нашей квартире и расспрашивал о Франтишеке Рыше, позвонил какой-то молодой человек (это был предатель Фердинанд Чиганек) и заявил, что ему надо переговорить с пани Иреной Свободовой. Жена спрятала Касика в погребе под стиральным корытом и пошла открывать. Молодой человек начал доверительно рассказывать, что прибыл из Советского Союза, где служил у пана подполковника, и имеет от него поручение передать привет и установить связь с Рышем. К этому времени мои домашние уже догадывались, что с группой парашютистов не все благополучно (Рыш, Немец, Браунер не появлялись значительное время). Они были подготовлены к любой неожиданности. Мирек побежал в полицейский участок к старшему вахмистру Седлачеку, который входил в подпольную группу. Седлачек поспешил к нам в дом и задержал провокатора. Последний и ему сказал, что он парашютист и партизан. Это подлило масла в огонь.
- Так ты парашютист? Враг империи? - спросил Седлачек провокатора. Тот кивнул:
- Ну подожди же - это тебе будет стоить головы!
И по дороге в полицию он несколько раз ударил провокатора. В полицейском участке эта странная пара столкнулась с гестаповцем Гинтрингером из Остравы, который там что-то проверял. Гестаповец сам допросил "партизана", и тот сообщил, что является сотрудником пржеровского гестапо и что начальство ожидает его в кафе "Авион". Проверка подтвердила его показания, и провокатора отпустили.
В это время моя жена продолжала разговор с Касиком. Она сказала, что визит "партизана" вызывает у нее серьезные опасения и что ей, видимо, пора скрыться. Она попросила Касика в случае его ареста сообщить ей об этом в письме условным шифром. Агент Касик и бровью не повел. Вдобавок он попросил Зою проводить его не на вокзал, а на Гулинское шоссе, чтобы, по его словам, избежать возможной слежки гестапо.
Через несколько минут после ухода Касика явились гестаповцы. Для отвода глаз они прошли к Райтам.
У жены как бы мимоходом спросили, не был ли у нее недавно чужой человек.
- Да, был, - нашлась она. - Заходил неизвестный молодой человек. Он выдавал себя за партизана, и я приняла меры, чтобы его арестовали.
- Это хорошо, фрау Свободова, - похвалил ее парень в кожаном пальто. А больше никого не было?
- Никого. Я свои обязанности знаю!
- Хорошо, хорошо, фрау Свободова, - язвительно отозвался гестаповец и пошел к жене Райта.
Гестаповцы, не зная, как добраться до Рыша, зашли в тупик. Предприняли еще одну попытку: агента Касика послали на поиски в Брно, где Рыш временами останавливался. К счастью, пребывание Касика в Брно затянулось, иначе моя семья была бы арестована.
Однажды к нам снова позвонили. Открыв дверь, жена увидела парашютиста Браунера, с разбитым лицом и кровоподтеками под глазами. Рядом стоял какой-то парень. Жена сразу догадалась, в чем дело.
- Что вы хотите? - удивленно спросила она. - Что случилось? Не требуется ли врач? - добавила она участливо. Спутник Браунера сказал:
- Я парашютист из Советского Союза. А Браунера вы, конечно, знаете. С нами произошел несчастный случай. Мы должны немедленно переговорить с Франтишеком Рышем!
Браунер незаметно для спутника моргнул ей. Сказать что-либо он боялся. Но этого было достаточно.
- Странно, я вас не знаю. И никакого Рыша не знаю. Уходите отсюда, иначе позову на помощь!
Так гестаповцам не удался и этот коварный прием.