Теперь мы узнали, каков Ленинград во мраке затемнения. Узнали, как выглядят улицы без огней и без людей ночью. Как не нужна и прямо враждебна луна над городом. Как надо жить, стиснув зубы от великой ненависти к врагу, отказаться от всех мелочей жизни, забыть беспечную суету и взять в руки оружие.
Страна наша стала вооруженным лагерем, Ленинград -ее передовой пост. На посту часовые не спят. И Ленинград стоит, как закованный в броню часовой, и зорко всматривается в туманную ночь, в которой притаился враг, беспощадный, настойчивый, кровожадный.
7 сентября 1941 года
В течение 8 сентября наши войска вели бои с противником на всем фронте. На Смоленском направлении двадцатишестидневные бои за г. Ельня под Смоленском закончились разгромом дивизии "СС"Y, 15-й пехотной дивизии, 17-й мотодивизии, 10-й танковой дивизии, 137, 178, 292, 268-й пехотных дивизий противника. Остатки дивизий противника поспешно отходят в западном направлении. Наши войска заняли г. Ельня.
Из сообщения Совинформбюро
8 сентября 1941г.
Владимир Ставский
Ельнинский удар
По обе стороны большака, тут и там, в ложбинах, в кустах, на обратных скатах бугорков и просто у обочины пути высятся штабеля снарядов, горки винтовочных патронов в картонной упаковке. Поодаль, на огневых позициях, видны орудия. В нескошенной ржи, в дубовых кустарниках, в окопах валяются винтовки, автоматы, пулеметы. И по тому, как все это брошено, оставлено, рассеяно, нетрудно понять, какая здесь была паника, в каком животном страхе, забыв обо всем, кроме собственной шкуры, удирали отсюда хваленые дивизии Гитлера.
Да и как им было не удирать! Обратите внимание: позиции противника все в воронках от разрывов наших снарядов.
Все места, где был враг, исклеваны огнем нашей артиллерии. Овраги, канавы, долины у деревень - вернее, у пепелищ населенных пунктов, уничтоженных фашистами, - завалены трупами насильников, топтавших нашу священную землю.
Деревенька за деревенькой. У дворов - колхозники. Радостные возгласы слышны в вечернем воздухе. И тут же -сдавленное рыдание женщин, плач детей над пожарищами.
Все это - и сожженные деревни, и истоптанные вражескими, кованными в двадцать шесть гвоздей сапогами, поля и перелески, - все это свидетельствует о гнусном облике фашизма, все это вопиет о священном возмездии заклятым врагам.
Позади остались высотки. Впереди в котловине расположен город Ельня. Здесь, в Ельнинском районе, свирепствовали гитлеровские банды. Какими словами выразить, какими словами поведать о неслыханных преступлениях фашистских злодеев?! Город Ельня выжжен. По улицам, полным пепла, гари и смрада, ходят бездомные жители.
Красноармейцы собирают трофеи, закапывают вражеские трупы, восстанавливают взорванные мосты. Гром артиллерийской канонады доносится с запада за добрых два десятка километров. Там доблестные части наши продолжают громить врага. Здесь, в освобожденном от гитлеровских бандитов районе, началась новая, полная напряженных трудов и усилий страница жизни. Более полусотни сел и деревень отбито у врага. А Ельня, вся ельнинская округа вошли отныне в историю Великой Отечественной войны как места, где были ожесточенные бои и где наголову разбита крупная армейская группировка противника.
Ельня... Сюда после Смоленска ринулись фашистские орды. Здесь, в этом старинном русском городке, сходились многие пути. Отсюда шли большаки на север, на северо-восток, на восток и юго-восток. Отсюда, из этого узла дорог, гитлеровцы думали развивать наступление - двигаться на Москву и на юг.
Немецкое командование учитывало особый рельеф Ельнинского района. Окруженный высотами, покрытый лесными массивами, изрезанный оврагами, Ельнинский район казался противнику особенно удобным для сосредоточения крупных сил.
Не останавливаясь перед потерями, устлав пути к Ельне трупами и залив кровью своих солдат, фашистское командование добилось захвата Ельнинского района. Это было в июле. С тех пор противник не прошел дальше ни шагу. Советское командование разгадало его замыслы. Оно в полной мере оценило все значение Ельни и ее района, поставив задачу: разгромить здесь врага.
После вдумчивой подготовки и выработки плана действий наши войска перешли в наступление. Удар был рассчитан методично и точно. Нанесен он был неотразимо. В первые же дни оказались разгромленными части 10-й танковой дивизии врага. Наши воины под командованием энергичного и веселого украинца полковника Утвенко растрепали и уничтожили полки 15-й дивизии противника, захватив при этом тяжелые орудия, боеприпасы и пленных. К слову сказать, эти орудия были обращены в сторону врага.
Умело и доблестно действовали части полковника Миронова, командиров Некрасова и Батракова.
Гитлеровцы перешли к обороне. На командных высотах они создали крупные узлы сопротивления, построили окопы, дзоты, проволочные заграждения. В их блиндажах были не только бревенчатые перекрытия, накаты и полутораметровые настилы земли, но и рельсовые перекрытия. Несмотря на все это, враг нес огромные потери от нашего артиллерийского огня.
Я говорил с пленными. Они рассказывали, что советский артиллерийский огонь подавляет их морально, уничтожает в их убежищах и укрытиях.
Однако в эти дни вражеская группировка полностью еще не была разгромлена. Главное командование фашистской армии, придававшее большое значение району Ельни как выгоднейшей позиции для дальнейшего наступления, стремилось любой ценой удержать в своих руках этот район. Оно подтягивало сюда все новые дивизии.
После короткой передышки наши части с новыми силами ринулись на врага. Пехота, артиллерия, танки и авиация действовали согласованно. В первых числах сентября этот натиск особенно усилился. И вражеские дивизии дрогнули под нашими могучими ударами.
В ночь на 5 сентября под покровом темноты, оставив обреченных на смерть автоматчиков и минометчиков для прикрытия, открыв яростный артиллерийский и минометный огонь по нашим частям, захватчики в беспорядке и панике отступили.
В боях под Ельней беззаветную преданность Родине проявили бойцы, командиры и политработники. Воодушевленные высоким чувством советского патриотизма, священной ненавистью к фашизму, они нанесли гитлеровским ордам могучий удар.
9 сентября 1941 года
В течение ночи на 19 сентября наши войска вели бои с противником на всем фронте и особенно ожесточенные под Киевом.
Из сообщения Совинформбюро
19 сентября 1941 г.
Борис Лапин, Захар Хацревин{4}.
Киев в эти дни
- Проезда нет! - говорит постовой. Мы слезаем с грузовика и некоторое время идем вдоль оврага.
Вот он - передний край киевской обороны. За нашей спиной город. Неровная линия башен и крыш. Дорога ведет прямо к немецким позициям. Она желта и светится на солнце. С тех пор как немцы подошли к Ирпеню, по этому участку шоссе никто не ездит.
Немного правее чернеет роща, откуда наблюдают неприятельские "кукушки". Их сейчас не слышно и не видно, однако разнообразные признаки неурочный крик болотной выпи, шумный взлет птиц над верхушками деревьев и подозрительная точность внезапного минного обстрела - доказывают присутствие врага.
С наблюдательного пункта батальона открывается перекопанное поле, кирпичные службы разрушенного немцами совхоза.
Героические защитники Киева сидят в земляных укрытиях. Разрывы мин слышны метрах в семидесяти. Иногда дальше, иногда совсем близко. Сейчас минометный и орудийный огонь довольно силен. Он умолкает неожиданно и сразу. Проходит минут десять, и бойцы понемногу начинают высовываться из щелей.
У немецких обстрелов есть свои приливы и отливы. Впрочем, этому своеобразному расписанию не следует доверяться.
- Тут обычный прием, - говорит лейтенант, вглядываясь через бинокль в серые крыши совхоза. - Создают видимую регулярность, а потом обрушиваются внезапным ударом.
Четверть часа спустя возвращаются разведчики, посланные в рощу. Они захватили шестерых немецких автоматчиков. Один из них, совершенно очумевший от неожиданности, бормочет:
- Русски! Я за русски, - и крайне удивлен, что ему не верят.
Немцев допрашивают, потом усаживают на грузовик, чтобы отвезти в город.
- Наконец увидят Киев, который они так хотели посмотреть, - иронически замечает лейтенант. - Они ведь туристы - эта сволочь. Особенно тот высокий. У него в бумажнике коллекция фотографий. Штук сорок. Развалины улиц и женские трупы. Он побывал уже в пяти странах.
Фашистские автоматчики одичали от многодневных блужданий по лесу. Небритые, с землистыми щеками и испуганными оловянными глазами. Особенно досталось им на прошлой неделе, когда они попали под жестокий артиллерийский огонь.
Лейтенант показывает нам оборонительные сооружения города. Десятки тысяч горожан в течение двух месяцев работали здесь, копали рвы, сооружали завалы, строили заграждения и блиндажи. Машина движется через пригородный лес медленно, как сквозь джунгли. Вокруг желтые стволы сосен с зарубками для стока смолы, поваленные деревья, ямы, надолбы, противотанковые рвы. На повороте дороги лес кончается, и шоссе входит в город параллельно с линией трамвая.
Прекрасен Киев в сентябрьские дни. На каштанах и липах пробиваются первые желтью листья. Их подожгла осень.
На тротуарах новая киевская толпа - ополченская, в военных гимнастерках. Вы встретите много неожиданного в этом суровом городе, где мостовые перегорожены баррикадами.
Как всегда, многолюден и шумен Крещатик. По утрам его поливают из шлангов, моют и скребут. Только теперь этим занимаются не мужчины, а женщины. Иногда на Крещатике слышен голос радиорупора: "Внимание, говорит штаб местной противовоздушной обороны Киева". Над городом фашистские самолеты, обстреливаемые зенитной артиллерией.
Мы приходим на наблюдательный пункт летчиков, расположенный внутри города, к полковнику Зеленцову. Здесь днем и ночью бдительно следят за вражескими самолетами. Они еще далеко от Киева, когда посты оповещают об их появлении. Динамик на наблюдательной площадке сообщает цифры, указывающие, где находятся самолеты. Спустя минуту звонит телефон: наши истребители вылетели им навстречу.