Не женится на ней столичный проверяльщик, не заберёт в Москву, не повезёт на курорт. Моментально она почувствовала себя рядом с ним несуразной, плохо одетой, слишком навязчивой. И правда — что привязалась к человеку!.. Зачем ты ему нужна? У него вон… бутуз.
— Это хорошо, когда детки есть, — упавшим голосом молвила Галя и вытащила руку у Хабарова из-под локтя. — Не скучно.
— Не скучно, — согласился Алексей с сочувствием. Он всё понимал, но ему нечем было ей помочь.
— Вон наш Пётр Сергеевич! — продолжала Галя. — Умер, а близких никого нету, и деток нет.
— Он всегда один жил?
— Пётр Сергеевич? Один-одинёшенек.
— Не скучал? — поинтересовался московский проверяльщик.
Галя покачала головой.
— Он книги очень любил, всё время читал. Сады любил. Огород не признавал, а вот сады — да. Гулял много. Бывало, идёшь мимо театра, обязательно его встретишь. У нас в центре красиво, — уныло добавила она.
— Книги и сады — это прекрасно, — согласился Хабаров. — Я бы тоже так пожил, в спокойствии. И что, ни за кем не ухаживал Пётр Сергеевич-то ваш? Прямо святой!..
Галя вздохнула, опять взяла Хабарова под руку и посмотрела на него с некоторой, как ему показалось, надеждой.
— Никто не святой, — и она опять вздохнула. — Хотя он прекрасный человек!.. Он за Настей ухаживал, — шепнула она, дотянувшись до уха Алексея Ильича. — За нашей Настей!.. Не верите? Честное слово! Сама видела!..
— Настя симпатичная, — промолвил Хабаров осторожно.
…Значит, Джо была права. Мы исключаем сбой любого рода, сказала она. По привычке и по правилам мы учитываем только логические и выверенные поступки, а человек, как бы он ни был собран и подготовлен, иногда поступает против всякой логики!..
…Значит, Настя? Которая вернулась из отпуска, когда ей позвонила Светлана Ивановна и рассказала о смерти директора!.. Вернулась, потому что случилось несчастье, но нельзя сказать, что она страдает, как люди, внезапно потерявшие близкого человека. Огорчена — и только.
…Или Галя ошибается? Ей хочется чего-нибудь романтического, и она придумала Петру Сергеевичу тайное увлечение?..
— А Светлана Ивановна говорит, не было у директора никого…
— Да она не знает, — пылко сказала Галя. — И никто не знает!.. У нас все на виду, если б он за ней ходил, весь город знал бы! А они потихонечку встречались.
— Это как же? — не понял москвич.
— Я однажды на электричке ехала из Раздолья, у меня там тётя, смотрю — наши! Рядышком сидят, говорят о чем-то тихонечко. Я хотела подойти, поздороваться, как положено, а потом вижу — он её за ручку взял, нежно так, как мальчик!.. Я и не полезла к ним. Зачем, думаю, людям мешать?.. Может, у них тайна!
— Да какая ж тайна? — удивился москвич. — Что тут особенного-то? Или у вашей Насти муж ревнивый?
— Да нету у неё мужа никакого! Был в военной части офицерик, так разбежались они давно, она о нём и не вспоминает!.. А вот с Петром Сергеевичем встречались тайно. Может, нравилось им так.
— Может, и так, — согласился Хабаров.
— Вы только не рассказывайте у нас. — Галя махнула рукой в сторону библиотеки. — Я никому не говорила, и вы тоже не говорите. Чего старое ворошить, человека-то не вернёшь…
— Не стану, — пообещал Хабаров.
Они ещё какое-то время шли под руку, а потом Алексей Ильич сказал, что ему нужно к торговым рядам.
— Гостинцев хотите купить? — спросила догадливая Галя. — Это правильно. Там на втором этаже бутик есть, называется «Сувениры Черноземья». Зайдите, поглядите! Выбор большой.
И они расстались.
Бар «Тамбовчанка» был обычным питейным заведением — не слишком чистым, не слишком новым, но, как видно, популярным среди желающих начать возлияния пораньше, чтоб время зря не терять.
Алексей Ильич вначале зашёл в гастроном напротив и долго топтался у автомата с соками и газированной водой. Автомат стоял у окна, и Хабаров изучил подъезды, подходы, заплёванный пятачок стоянки, поворот дороги, автобусную остановку чуть пониже, немытые с зимы окна почти вровень с мостовой. В окнах мигала на разные лады гирлянда, почти не видимая в солнечных плотных лучах, и надпись «Бар», криво выведенная светящейся проволокой.
Бутик «Сувениры Черноземья», так сказать!..
Хабаров купил бутылку воды, сунул её в портфель и, не торопясь, перешёл улицу.
В «Тамбовчанке» громыхал шансон — «Ты скажи мне, мама, долго ль ещё ждать, долго ль мне на нарах время коротать, если бы не сука, сука-адвокат, я б уже вернулся в дом родной назад», — пахло горелым маслом, дезинфекцией и чем-то кислым. С левой стороны на пластмассовых столах ногами вверх торчали стулья, а с правой стулья стояли, как положено, на полу.
— Проходите тудой, — предложила Хабарову дородная тётка в чёрной залоснившейся юбке и белой кофте с пятном на воротнике. И юбка, и кофта были ей маловаты. — Где открыто. На бизнес-ланч только там посадка. Вам чего? Меню? Или пивка сразу?
Хабаров сказал, что пивка, но меню он тоже посмотрит.
…У него не было никаких иллюзий. Разумеется, человек на мотоцикле, заплативший гопникам за то, чтобы они пытали старика с собакой, знает его в лицо, и вряд ли им придётся мирно побеседовать. Разумеется, у Хабарова на всё про всё будет несколько секунд. Разумеется, никто не станет стрелять — среди бела дня в баре города Тамбова!
Но шанс есть.
Есть несколько секунд, и если всё пойдёт по плану, он увидит противника — а это уже немало.
Хабаров сел лицом ко входу, но так, чтобы его слегка — на несколько секунд! — загораживала от входящих барная стойка с пивными кранами и остовами кальянов.
С пивом кальян хорошо, подумал Хабаров. Да под шансон!..
…Долго ль мне на нарах время коротать!..
Три столика были заняты. За одним сидели подростки в широченных штанах и толстовках с иностранными словами. Мода на короткие и узкие брючки с узорами до «Тамбовчанки» ещё не дошла. Они матерились и хохотали.
За другим возрастная тётка с грубым лицом и ярко-красными губами говорила по телефону, сильно подавшись вперёд, так что стол подпирал её и без того невозможное декольте. Время от времени она восклицала басом:
— Да что ты говоришь?! — И возмущённо взбивала свободной рукой волосы.
За третьим сидели два мужичка, как видно командированные. Пиджаки — коричневый и синий — висели рядом на стене, мужички, одинаково закатав рукава, чистили креветки и тянули пиво, наклоняясь к стаканам, чтобы не брать их креветочными пальцами.
Хабаров заказал луковые кольца, чесночные гренки и скумбрию — бизнес-ланч.
— Что-то народу у вас немного, — сказал он официантке с пятном на воротнике. — Дорого берёте, что ли?
Та фыркнула.
— А сам читать не умеешь?! В меню всё написано, дорого или дёшево!..