Основные ячейки агентурной нацистской сети, раскинутой еще гиммлеровской Службой безопасности, были восстановлены. В октябре 1950 года одна из западногерманских газет предупреждала: "Скорцени руководит тайной организацией эсэсовцев, которая насчитывает уже тысячу членов"*. Сообщение это было опубликовано в местной газете Дорума - небольшого городка, расположенного между Куксхафеном и Бремерхафеном. Жители Западной Германии, читая газету, сокрушенно качали головой. В боннских же министерских кабинетах сообщения этого "не заметили".
Прошло всего лишь пять лет с того дня, когда государства, одержавшие победу над гитлеровской Германией, подписали документ, вошедший в историю под названием Потсдамского соглашения. В нем давалось торжественное обязательство осуществить денацификацию и демилитаризацию Германии.
Советский Союз выполнил взятые на себя обязательства. Его союзники по антигитлеровской коалиции поступали иначе.
ЭСЭСОВСКИМ ПРЕСТУПНИКАМ
ПРОТЯГИВАЮТ РУКУ ПОМОЩИ
Мадрид - убежище шпионов
Покинув своих гостеприимных друзей - итальянских фашистов, Скорцени отправился в Испанию, которая еще со времен Первой мировой войны рассматривалась германской военной разведкой как ее главная вотчина. В конце той войны в районе британской морской крепости Гибралтар подвизался германский шпион Вильгельм Канарис, ставший впоследствии адмиралом и главой абвера. Он помогал наводить немецкие подводные лодки на суда противника. Уже тогда Канарис установил в Испанском Марокко связи с молодым колониальным офицером Франциско Франко Баамонте. В то время Канарис использовал подкупленного Франко для натравливания местных арабских князей на противников Германии - Францию и Англию. В период между двумя мировыми войнами Канарис приложил немало сил, чтобы помочь своему давнишнему агенту установить с помощью нацистов и итальянских фашистов кровавую диктатуру над испанским народом. Гражданская война в Испании и воцарившаяся с 1939 года жестокая диктатура каудильо стоили испанскому народу многих жертв.
Разумеется, германские друзья Франко не были бескорыстными. За спиной гитлеровцев стояли монополии Рейна и Рура. Испания была для них одним из самых важных источников сырья для военной промышленности. Кроме того, магнаты германской военной промышленности сразу же после окончания Первой мировой войны перебазировали в Испанию часть производства оружия, чтобы избавиться от международного контроля и ограничений Версальского договора.
В период Второй мировой войны Испания хотя формально и сохраняла нейтралитет, но он был весьма своеобразным. Франко отправил на советско-германский фронт пресловутую "Голубую дивизию" - как бы в обмен за германскую эскадрилью "Легион Кондор", в свое время направленную Гитлером в Испанию. Каудильо дал возможность Канарису и Гиммлеру превратить Испанию в цитадель фашистского шпионажа, в постоянно действующий зарубежный центр гитлеровских агентов. Аппарат фашистской секретной службы на Пиренейском полуострове функционировал до последнего дня войны и даже позже. Представители высшего руководства нацистской Службы безопасности во время войны не раз инспектировали своих агентов в "нейтральной" Испании.
В 1943 году в Испанию направился Канарис вместе с бригадефюрером СС Шелленбергом. Шелленберг писал впоследствии: "В то время сосредоточение (сети шпионажа. - Ю.М.) в Мадриде являлось объектом наших больших забот... Военный сектор включал кроме участников активного шпионажа и контршпионажа еще около сотни сотрудников, которые размещались в здании немецкого посольства и создали там одну из наших крупнейших зарубежных служб по радиоперехвату и дешифровке. К этой службе примыкала также метеорологическая станция с опорными пунктами в Португалии, на Канарских островах, а также в Северной и Южной Африке. Обеспечение нашей обороны (т. е. шпионажа. - Ю.М.) на Иберийском полуострове важно было прежде всего потому, что Испания и Португалия являлись прикрытием для работы секретной службы в Южной Америке. Мы смогли наладить регулярно работающую курьерскую связь (с Южной Америкой. - Ю.М.). При помощи нескольких... торговых фирм нам удалось создать обширную агентурную сеть в испанских портовых городах... В Южной Америке в нашем распоряжении также находилось большое количество хорошо обученных сотрудников. Выполнению наших задач благоприятствовало то, что в течение нескольких десятилетий германская экономика оказывала здесь свое влияние; это позволило нам черпать силы из многочисленных источников..."*
Итак, Испания в целом, а Мадрид в частности были вотчиной нацистских шпионов! И чем безвыходнее становилось для гитлеровцев положение на фронтах, тем больше они укреплялись на Иберийском полуострове. Агенты из Северной и Южной Америки, Европы, Азии поставляли сюда шпионские сведения и взамен получали новые директивы.
Германские концерны всемерно помогали фашистской секретной службе, а она не оставалась в долгу. Ее агенты старались спасти испано-португальские источники сырья от захвата американцами и англичанами. Гитлер и Гиммлер отправились на тот свет, но нацистский Вавилон в Испании уцелел. Наиболее закоренелые гитлеровцы в последние месяцы войны бежали под крыло диктатора Франко. Нацистская колония в Мадриде возросла с 11 до 16 тысяч человек.
Гостеприимством каудильо воспользовались 5 тысяч вчерашних высокопоставленных гитлеровцев. О каждом из них позаботились, но особенно хорошо приняли здесь Скорцени. Ведь еще в 1945 году в его руки окончательно перешло эсэсовское военное управление, ранее подчиненное возглавлявшемуся Канарисом шпионскому ведомству ОКВ "Абвер (заграница)". Скорцени унаследовал картотеку руководителей и тайных агентов этого отдела в Капштадте, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро, Буэнос-Айресе, Тунисе и Лиссабоне.
Подчиненный Скорцени подполковник Арно Клейенштюбер - руководитель шпионского центра в Мадриде своевременно посвятил своего шефа в деятельность подрывных органов и позаботился о соответствующем дополнительном количестве тайных явок. Бывший нацистский дипломат Раушенбах, также бежавший в Испанию, оказался весьма ловким человеком в размещении прибывавших в Мадрид эсэсовцев.
* Walter Schellenberg. Memoiren, S. 112, 249, 265, 269.
Следовательно, вояж Скорцени в Испанию был тщательно подготовлен. Брат Франко Николае, в течение многих лет связанный с Гиммлером, лично знал Скорцени. Герцогиня Валенсийская приняла человека со шрамами с распростертыми объятиями. Дон Эдуарде Эскер, баснословно богатый помещик и платный агент Главного управления имперской безопасности, сразу уразумел, что к нему прибыли хозяева. Скорцени снова оказался среди своих. Вскоре он даже появился в картинной галерее Мадрида с "Рыцарским крестом" на шее.
Замаскированные фирмы секретной службы продолжали действовать как и прежде. В сейфах мадридского банка "Урквихо" хранилась валюта, депонированная Лавалем и его сообщниками.
Вместе с Леоном Дегреллем* Скорцени сразу же принялся за дело. Дегрелль получил указание переправлять в Испанию по проложенному "римскому маршруту" агентов Службы безопасности. Вместо навсегда потерянного замка Фриденталь, в Испании создали две базы: одну - близ Севильи, в долине Гвадалквивира, а вторую - в уединенной вилле неподалеку от Константины.
Банкир вступает в заговор
Между Испанией и Западной Германией еще не было дипломатических отношений, а германские монополии, секретная служба генерала Гелена и западногерманские нацистские группы уже установили с франкистской Испанией полуофициальные контакты.
В Мюнхене, неподалеку от штаб-квартиры генерала от шпионажа Гелена, разместилось так называемое "Германо-испанское общество" во главе с кавалером испанского ордена "Сант-Яго" принцем Адальбертом Баварским**.
Рейнские и рурские промышленные магнаты сразу же взялись за дело, чтобы активизировать свои перебазированные в Испанию с 1944 года производственные мощности и валютные запасы. В качестве представителя своих интересов они снарядили в путь доктора Шахта, того самого Яльмара Шахта, который при Гитлере был президентом Рейхсбанка.
* Дегрелль был руководителем бельгийских фашистов. В 1944 году заочно приговорен к смертной казни за тяжкие преступления и государственную измену.
** С 1952 по 1956 год являлся послом ФРГ в Мадриде.
На Нюрнбергском процессе Яльмар Шахт сидел на скамье подсудимых в числе главных военных преступников. Но его заокеанские друзья сделали все возможное, чтобы он избежал справедливого наказания. Джон Фостер Даллес, ставший позже государственным секретарем США, боялся, как бы на Нюрнбергском процессе из показаний Шахта не стало известно о финансовых связях Уолл-стрита с "советом богов" Рейна и Рура, об активном участии американских монополий в нацистском бизнесе по производству вооружения. Даллес предотвратил разоблачение. Вопреки протесту советского обвинителя Международный военный трибунал вынес Шахту оправдательный приговор.
Вскоре после этого западногерманская палата по денацификации в земле Баден-Вюртемберг квалифицировала Шахта как "нациста, несущего главную вину". Однако приговор ее оказался мягким: восемь лет заключения. Старый нацист и финансист смерти добивался пересмотра дела. Оно пересматривалось дважды. Три года спустя, в середине октября 1950 года, главная палата по денацификации в Люнебурге причислила его к группе "реабилитированных". Человек, нанесший крупнейший финансовый урон немецкому народу, был оправдан. Ему пришлось заплатить всего лишь 20 марок судебных издержек. Остальная же сумма - 23 тысячи марок - была внесена государственной казной земли Нижняя Саксония, т. е. западногерманскими налогоплательщиками. Такова была комедия денацификации!
Не прошло и восьми недель, как Шахт, этот респектабельного вида человек в старомодном крахмальном воротничке, при содействии "Германо-испанского общества" уже очутился в Мадриде. У него было множество поручений: от концерна "Клёкнер АГ", от треста Вольфа, от бумажного концерна в Фельдмюле. Он привез с собой проекты фирмы "Мессершмитт-верке", крупных предприятий химической промышленности и, разумеется, представлял интересы Круппа.
Шахту нужен был человек, которого можно было бы сделать главным представителем западногерманских монополий в Испании. Этот человек должен был заботиться, конечно, не только об экономических интересах монополий ФРГ. Еще нелегально действовавший в то время западногерманский генеральный штаб рекомендовал использовать Испанию в качестве будущей тыловой базы для войны. У западногерманской военщины сохранился давнишний план - с помощью Испании зажать в тиски Францию и использовать Испанию как трамплин для прыжка в Северную Африку.
Шахту не пришлось долго искать "своего" человека; он сразу направился к Отто Скорцени. Ведь Скорцени, как заявил Шахт представителям прессы, находясь проездом в Ницце, "давно является его другом, которого он очень высоко ценит"*.
Сговор между Шахтом и Скорцени произошел в столице фашистской Испании в весьма привычной для них обстановке - в роскошном ресторане "Хорьхер". Сопровождаемый одним из своих телохранителей, человек со шрамами вышел из конспиративной квартиры на Калле де Алкала, 17, и направился в ресторан. Портье ресторана давно знал сеньора Скорцени как завсегдатая и проводил уважаемого гостя в отдельный голубой кабинет. Здесь его уже ожидал "сеньор доктор из Германии".
Владелец ресторана Отто Хорьхер не зря считал себя интимным другом крупных нацистов. Еще в то время, когда Гитлер "осчастливил" немецких трудящихся жидкой похлебкой и хлебными карточками, Хорьхер в своем фешенебельном ресторане вблизи берлинской Курфюрстендамм устраивал попойки для Геринга, Гиммлера, Канариса, Кальтенбруннера, Шахта, Риббентропа и других нацистских бонз. Иностранные дипломаты, посещавшие эту обитель гурманов, не подозревали, что в стены залов были вмонтированы микрофоны и фотоаппараты. Хорьхер потчевал иностранцев изысканными блюдами и одновременно пополнял секретные досье Канариса и Службы безопасности. Так действовал он не только в Берлине. Недаром Главное управление имперской безопасности передало в оккупированном Париже своему ловкому шпиону-гастроному известный ресторан "Максим".
Уже в 1946 году Хорьхер объявился в Испании. Сумев доказать верность своим старым покровителям, он получил от них большой кредит и открыл в Мадриде первоклассный ресторан, который вскоре стал удобным местом для встреч нацистской элиты. С тех пор "Хорьхер" регулярно посещают Шахт, Дегрелль, персонал посольства ФРГ и Скорцени. Это заведение секретной службы - явка и надежный "почтовый ящик" для всей международной фашистской сети.
* "Die Neue Zeitung", Westberlin, vom 5. Oktober 1952.
Шантажист принимается за дело
Человек со шрамами неутомимо трудился над созданием эсэсовских филиалов. Беспрепятственно разъезжая по многим странам, он делал все, чтобы вызволить осужденных фашистских бандитов из западногерманских тюрем. Он нуждался в них по двум причинам. Во-первых, постепенно возникавшим в Западной Германии фашистским организациям не хватало руководителей. Во-вторых, Скорцени хотел обелить эсэсовцев в глазах западногерманской общественности, а заодно замять и свои преступления.
Пробным камнем для Скорцени должно было явиться дело бывшего штандартенфюрера СС Иоахимa Пайпера, приговоренного американским военным трибуналом к смерти за убийство безоружных американских и британских военнопленных. Пайпер, совершивший это преступление по приказу Скорцени, с 1946 года сидел в ландсбергской тюрьме и ожидал того дня, когда его поведут на виселицу. Американцы не торопились. Зато не терял времени Скорцени. В конце 1950 года он встретился с фалангистом и бывшим агентом СД Виктором де ла Серна, которого величал "большим другом и соратником по войне". Началась игра краплеными картами. Серна представлял мадридское бюро влиятельного клерикально-фашистского органа - газеты "АБЦ". Скорцени снабжал своего "большого друга" соответствующими материалами, а тот заботился, чтобы они печатались быстро и без сокращений. Так, в одной статье, сделанной в форме интервью представителя газеты с Отто Скорцени, говорилось: "Исходя из лучших побуждений, мы (Служба безопасности и СС. - Ю.М.) даже с известным воодушевлением предоставили себя в распоряжение американцев. Но от имени всех немецких офицеров, которые трудятся для победы Запада, я повторяю: если Пайпера казнят, мы не шевельнем больше пальцем и будем вынуждены занять противоположную позицию..." Так бывший шеф гитлеровской разведки запугивал своих новых американских хозяев.
Для затеянной кампании шантажа характерны две статьи Скорцени в газете "Арриба" - партийном органе испанской Фаланги. В одной из них он распространялся о "германском тайном оружии", вспоминая вершину своей карьеры, достигнутую при помощи "летающих гробов", в другой - "о русской армии". Эта писанина была основана на наглой лжи и отличалась неуклюжей фальсификацией. В обеих статьях Скорцени подчеркивал, что его "сердцу дорог идеал СС".
Аденауэровская пресса не замедлила откликнуться. Ультиматум Скорцени и стоящих за ним эсэсовцев пространно цитировался на первых полосах западногерманских газет. Свои страницы не замедлил предоставить Скорцени официальный правительственный орган - газета "Боннер генеральанцейгер". Из ее сообщений граждане Федеративной Республики узнали, что Пайпер, оказывается, командовал "отличнейшей бригадой", участвовавшей в арденнском наступлении, и что этот убийца военнопленных был особо отмечен Скорцени. "Генеральанцейгер" сочла себя обязанной воспроизвести недвусмысленную угрозу Скорцени. 19 января 1951 года она приводила слова Скорценп: "...Если Пайпера казнят, мы не шевельнем больше пальцем... осуждение Пайпера и его камерадов незаконно". Скорцени даже не пришлось навязывать боннской прессе свою фашистскую пропаганду: ему охотно и щедро платили за нее гонорар.
Почему же осуждение Пайпера за массовое убийство военнопленных являлось "незаконным"? На этот вопрос "Генеральанцейгер" давала следующие ответы: во-первых, суд был некомпетентен, во-вторых, с момента вынесения приговора прошло уже много лет и, в-третьих, в Федеративной Республике не существует закона о применении смертной казни. Но не надо быть юристом, чтобы понять: эти "аргументы" лишь пустые слова, а истинная их цель оправдать военных преступников. Подобная "аргументация" отнюдь не нова в Западной Германии.
Один из бывших агентов Скорцени, ставший затем депутатом бундестага от аденауэровской партии ХДС, доктор теологии Ойген Герстенмайер, еще 1 декабря 1949 года заявил с трибуны западногерманского парламента: "В настоящее время по обвинению в военных преступлениях или на основании приговоров в заключении находятся 1600 немцев. Мы (Герстенмайер выступал от имени фракции аденауэровского ХДС в бундестаге, но кто такие "мы" он предусмотрительно не сказал. - Ю.М.) сожалеем об этом и хотели бы пересмотра приговора в каждом отдельном случае"*.
Пропагандистская кампания в защиту Пайпера и его сообщников, организованная западногерманской прессой, старыми тайными агентами Скорцени, при полной поддержке боннских властей, увенчалась успехом. Да и как могло быть иначе?! Правящие круги Западной Германии, вынашивающие планы реванша, были заинтересованы в том, чтобы "взять на вооружение" всех еще оставшихся в живых эсэсовских бандитов, в том числе и тех, кто временно оказался за решеткой. Вскоре американский верховный комиссар в Германии и родственник Аденауэра Макклой отменил приведение в исполнение приговора Пайперу и его подручным. Смертная казнь была заменена пожизненным тюремным заключением.
Макклой, будучи одним из главных вдохновителей ремилитаризации Западной Германии и включения ФРГ в систему Североатлантического блока, не мог, да и не хотел отказывать в помощи эсэсовцам. Нет, это была не просто капитуляция американского верховного комиссара перед Скорцени. Дело здесь было во взаимных симпатиях.
Одновременно с Пайпером и его сообщниками отпущение грехов получил и Скорцени. В январе 1951 года его фамилия была вычеркнута из списков лиц, разыскиваемых полицией Федеративной Республики Германии*.
Нацисты в Мадриде и Бонне вместе с их вашингтонскими покровителями отметили первые официально зафиксированные успехи своего сотрудничества.
Теперь человек со шрамами начал курсировать между Испанией и Западной Германией то под настоящим, то под вымышленным именем - смотря по тому, какое задание он в данный момент выполнял. В мае 1951 года он подкатил к резиденции американского верховного комиссара в Западной Германии на роскошном "крайслере". Джон Джей Макклой протянул руку гитлеровскому черному циклопу. О чем они говорили, неизвестно. Но беседа не осталась безрезультатной.
"Турист" Шелленберг
Скорцени отправился в Испанию не один. Он захватил с собой своего бывшего начальника по Службе безопасности Вальтера Шелленберга, который не отсидел и половины положенного срока заключения: американцы выпустили его из тюрьмы "по состоянию здоровья".
Шелленберг "предпринял в 1951 году туристическую поездку в Испанию, чтобы установить связи с эмигрировавшими эсэсовскими фюрерами", - писал впоследствии некий Клаус Харпрехт в предисловии к пухлым, полным наглой лжи мемуарам Шелленберга. Так в Западной Германии заинтересованные круги задним числом воспевали тогда успехи фашистских шпионов и диверсантов, вызывая благоговейный трепет у доверчивых бюргеров.
* "Der Tagesspiegel", vom 29. Juli 1951.