Генерал Хауссер вновь выступил с требованием реабилитировать войска СС. Церф, со своей стороны, сообщил Герстенмайеру, что депутат бундестага эксперт по военным вопросам социал-демократ Эрлер знаком с пожеланиями эсэсовцев и приветствовал эту встречу. Тем самым Герстенмайеру дали понять: тот, кто пообещает эсэсовским бандитам больше уступок, тот получит на предстоящих выборах миллион их голосов.
Победителем в предвыборной борьбе стал ХДС - следовательно, эсэсовцы поддержали эту партию. Избранный бундестаг пошел им на многие уступки. Тактика постепенной и молчаливой реабилитации нацистов и эсэсовцев вступила в новую стадию. Председатель бундестага Герстенмайер 29 июня 1961 года провел через парламент третье дополнение к "закону об изменении статьи 131" Конституции ФРГ*. Некоторые депутаты бундестага даже не знали подлинной цели этой странной поправки. Они и не подозревали, что между тогдашним боннским министром внутренних дел Шрёдером (не путать с его однофамильцем канцлером ФРГ Герхардом Шрёдером! - Прим. пер.), министром финансов Этцелем и председателем бундестага Герстенмайером имели место тайные переговоры.
* Наименование гитлеровской партии (аббревиатура от нем.: Nationalsozialistische deutsche Arbeiterpartei. - Национал-социалистическая рабочая партия Германии (NSDAP)). - Прим. пер.
** См. "Der Spiegel", Hamburg, vom 6. Februar 1957, S. 22.
*** Согласно этому закону все бывшие нацистские чиновники и профессиональные военные подлежат восстановлению в своем прежнем правовом положении. Если же это по каким-либо причинам невозможно сделать, им должны выплачиваться высокие пенсии. - Прим. пер.
Принятое дополнение означало, что все, кто принадлежал в прошлом к СС или в течение десяти лет безоговорочно служил гиммлеровскому "черному ордену", вознаграждались за это государственными пенсиями. Таким образом, эсэсовские бандиты хотя и с опозданием, но все же получили награды за преступления.
Старые друзья Герстенмайера не ошиблись. Они действительно могли положиться на своего агента, который поддерживал постоянный контакт с Мадридом. В этом Герстенмайеру содействовал западногерманский посол в Испании Вольфганг фон Вельк, занявший этот пост не без помощи председателя бундестага.
Прокурор выдает охранную грамоту
Дело Скорцени весьма типично для западногерманской внутриполитической жизни. Бывший оберштурмбаннфюрер СС и начальник одного из управлений Службы безопасности все еще не понес наказания, потому что связан с властями тысячью нитей. Убийца как бы обладает охранной грамотой. Именно этим можно объяснить, что уже в 1951 году в одной из западногерманских газет можно было прочесть: "Согласно имеющимся у нас сведениям органы юстиции земли Гессен больше не проявляют какого-либо интереса к аресту Скорцени". А гамбургская газета "Ди вельт" писала в 1960 году: "Генеральный прокурор Гамбурга не желает предпринимать никаких мер против оберштурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. Скорцени известен как "похититель Муссолини". В понедельник гамбургская прокуратура в связи с запросом сообщила, что никакого судебного дела против него возбуждено не будет"*.
Почему? Это станет понятным, если внимательно присмотреться к составу прокуратуры Гамбурга.
Обер-прокурором этого крупного западногерманского портового города, входящего в Федеративную Республику Германия на правах самостоятельной земли, является Вилли Штегман. Ему сильно не повезло: в последние дни войны он выпустил из рук свое личное дело. Теперь оно стало достоянием общественности. Если заглянуть в эти документы, можно получить ясное представление о его карьере: 1938 год - прокурор в суде берлинской комендатуры; 1944 год - старший советник военного суда при командующем германскими войсками в Бельгии и Северной Франции; с 5 августа 1944 года судья корпуса войск СС. Таков послужной список Вилли Штегмана! Так пожелает ли бывший эсэсовский судья Штегман обвинить Скорцени в военных преступлениях? Это означало бы вынести приговор самому себе!
Может быть, это сделают его коллеги - другой гамбургский обер-прокурор доктор Герберт Скок или занимающий аналогичный пост доктор Эрнст Мейер-Маргрет? Тоже маловероятно. Оба они принадлежат к числу гитлеровских кровавых судей по особым делам, так же как и Ганс Фогель, являющийся в настоящее время главным прокурором Гамбурга.
Откажется взять на себя "дело Скорцени" и прокурор доктор Вильгельм Кюнцель - бывший подручный гитлеровских палачей в ранге советника военного суда.
Председатель высшего суда земли Гамбург Вальтер Клаузен тоже не станет выносить приговор Скорцени. В нацистские времена он занимал пост советника военного суда. Может ли он привлечь Скорцени к ответственности за то, что тот уже в последние часы войны вешал в Шведте солдат и ополченцев-фольксштурмистов!
Старые друзья во дворцах и министерствах
Неудивительно, что Скорцени чувствует себя в ФРГ вполне безопасно. К тому, что западногерманская юстиция не стремится утруждать себя преследованием нацистских преступников, причастны и аденауэровские министры. Один из основателей руководимой канцлером Аденауэром партии ХДС в земле Северный Рейн-Вестфалия доктор Роберт Лер, будучи министром внутренних дел ФРГ, приказал в 1951 году вычеркнуть фамилию Скорцени из списков лиц, разыскиваемых полицией, Кстати, Лер принадлежал к числу членов наблюдательного совета концерна "Ферейнигте штальверке АГ" в Дюссельдорфе. Его преемник на посту министра внутренних дел доктор Герхард Шрёдер, служивший до 1945 года юристом у нацистского министра Шахта, а после 1945 года - у монополистов Тиссена и Динкельбаха, также счел своим долгом изъять все материалы, изобличающие Скорцени, и запрятать их в сейфы своего министерства.
Такова позиция боннских властей не только по отношению к обер-диверсанту Скорцени, но и вообще ко всем эсэсовцам, военным преступникам - палачам народов.
"Вернутся ли нацисты к власти?" - вопрошала лондонская либеральная газета "Ньюс кроникл". Ее редакторы тщательно анализировали факты и пришли к выводу, что в Федеративной Республике Германия нацисты уже давно вновь заняли важные позиции. И в этом не последнюю роль сыграл Скорцени.
Человек со шрамами все больше наглеет. И это понятно. Он чувствует мощную поддержку. В 1960 году эсэсовский бандит перешел в наступление и поместил в газете "Фрайвиллиге" следующие строки:
"В последние дни немецкие газеты, а в субботу и немецкое телевидение стали распространять обо мне ложные сведения, которые я решительно опровергаю.
1. Сообщалось, что в 1949 году я встретил в Австрии Эйхмана и содействовал его побегу. Оба эти утверждения не соответствуют действительности.
2. Из Израиля сообщали, что я якобы поджег в Вене пять синагог. Это утверждение также не соответствует действительности.
3. Согласно сообщению из Тель-Авива, некто Фридман якобы заявил, что он выследил бы меня так же, как и Эйхмана. С 1945 года мое местопребывание общеизвестно. Если Фридман посетит меня, я окажу ему достойный прием.
4. Впрочем, я никогда не имел ничего общего с преследованием евреев.
5. Любые, уже имевшие место или последующие подобные сообщения в печати, по радио или телевидению будут преследоваться мной всеми находящимися в моем распоряжении законными средствами. Я уже предоставил своим адвокатам соответствующие полномочия.
Холленштадт, 29 мая 1960 года.
Отто Скорцени".
Это заявление известного всему миру преступника является не чем иным, как открытой угрозой всем демократам.
ЛЕГИОН ТЕРРОРИСТОВ
В Оране и Париже, Алжире и Лионе взрывались пластические бомбы. Автоматные очереди впивались в известковые стены арабских хижин в Константине и Сиди-бель-Аббесе. Средь бела дня от рук убийц падали, истекая кровью, алжирцы и французские патриоты. Ворвавшись в одну из больниц Алжира, убийцы устроили в ней кровавую бойню, хотя больные находились под защитой Красного Креста. Пылали подожженные в Алжире бандитами библиотеки, а в парижских рабочих кварталах рвались бомбы. Террористы подложили бомбы под ротационные машины газеты "Юманите". Нападения совершались и на редакции буржуазно-либеральных газет. Бандиты настолько обнаглели, что заранее оповещали о предстоящих убийствах, угрожая расправой как с алжирскими, так и с французскими политическими деятелями.
С 1961 года в Алжире и Франции бушевал террор, который по своей жестокости мог сравниться только со зверствами эсэсовских карательных команд. Тысячи разорванных бомбами и убитых выстрелом в спину, взорванные электростанции, больницы, школы - таковы зловещие дела тайной террористической организации ОАС. ОАС, так же как и гитлеровские черные когорты убийц и террористов, зверствовавших под эмблемой черепа, отличается своей разбойничьей хищностью и бесчеловечностью. Следы ОАС также ведут в Мадрид, где Скорцени держит в своих руках нити разветвленной сети международной подпольной организации диверсантов и убийц.
Антифашисты разоблачили оасовцев - членов тайной террористической организации, а также их закулисных вдохновителей и военных главарей. Среди последних оказались - и этого следовало ожидать - бывшие эсэсовцы. Это они при помощи ОАС пытались сохранить в Алжире колониальное господство монополий и установить во Франции фашистский режим. Тем самым планы ОАС предстали как новое, переработанное издание старых планов Гитлера, предусматривавших фашизацию Европы и вторжение в Африку.
Читатели выходящей в Париже газеты "Монд" еще 3 мая 1961 года смогли прочесть, что 12 апреля - за несколько дней до фашистского путча в Алжире в Мадриде произошло весьма примечательное событие. Здесь для конспиративной беседы встретились три агента американской секретной службы, а также несколько других лиц: испанец, два немца из Западной Германии, три француза - два полковника и генерал-путчист. Редактор газеты "Монд", опубликовавший это разоблачительное сообщение, был немедленно внесен оасовцами в списки намеченных жертв.
Кто же были те люди, которые встретились в испанской столице? Личность трех заговорщиков впоследствии удалось установить вполне точно. Это были Скорцени, полковник Годар и генерал Гарди. Двое последних являлись в то время влиятельными офицерами французской армии. Гарди вплоть до 1960 года служил генерал-инспектором французского "Иностранного легиона". Это обстоятельство сыграло в дальнейшем весьма важную роль для реализации планов генерала, ибо этот легион на 80 процентов состоял из бывших эсэсовцев. Через находившегося в Сиди-бель-Аббесе своего зятя капитана Глазера генерал Гарди установил контакт с диверсантом Скорцени. А тот, в свою очередь, уже давно получил директивы из Бонна и Дюссельдорфа. Таким образом, в мадридском заговоре слились воедино интересы реакционнейших группировок Франции и Западной Германии. Не заставили себя долго ждать и представители американской секретной службы, стремившиеся ради сохранения для монополистов США алжирских источников прибылей обеспечить путчистам помощь и "моральную поддержку".
Путч в Оране и Алжире
22 апреля 1961 года, спустя десять дней после того, как заговорщики в Мадриде скоординировали свои подрывные планы, клика вдохновляемых эсэсовцами генералов нанесла задуманный удар. Связь путчистов с их мадридским центром, по крайней мере в первые часы и дни, функционировала отлично. Французский фашист Пьер Лагайяр вел из Мадрида подстрекательские радиопередачи и транслировал путчистские воззвания на Алжир и Францию. В это же время действовал и сообщник Лагайяра, разыскиваемый французской полицией хозяин публичного дома Йозеф Ортиц. При помощи рации, полученной от Скорцени, он поддерживал с Балеарских островов связь со штаб-квартирой путчистов.
Фашистским выступлением руководил генерал Рауль Салан, заочно приговоренный в Париже к смертной казни. Главную роль в путче играли наемники из 1-го парашютного полка "Иностранного легиона". Именно в нем после 1945 года нашли прибежище многие эсэсовцы, стремившиеся избежать ответственности за свои злодеяния в период Второй мировой войны.
Поначалу казалось, что план путча осуществляется блестяще: заговорщикам удалось использовать момент внезапности. Однако уже очень скоро стало ясно, что преемники Гитлера, воспользовавшись рецептом покойного фюрера, допустили ошибочную оценку соотношения сил: они недооценили силу и бдительность народов Франции и Алжира.
В конце концов западногерманские, французские и американские монополисты поняли это. Боясь потерять источники прибылей в Алжире, они бросили в бой фашистских головорезов. Тем самым они снова делали ставку на тех наемников, которые совершенно открыто используют насилие и разнузданный террор.
Организация путча стала возможной вследствие того, что из Западной Германии через фашистский центр в Испании заговорщикам была оказана не только моральная поддержка. Из ФРГ поступало к путчистам оружие, текли деньги, направлялись директивы. К этому делу приложили свою руку наряду со Скорцени банкир Шахт, боннский политический деятель Ойген Герстенмайер, а также шеф западногерманской секретной службы Гелен. А они прекрасно знали, почему это делают. Западногерманский концерн "Сименс" основал в Алжире свои многочисленные филиалы. Горнопромышленная компания "Дейче шахтбау унд тифбор акциенгезельшафт", правление которой находится в Лингене-на-Эмсе, развернула свою деятельность на обширной части алжирской Сахары. В компании Comitй International d'Etudes du Gisement du Tindout, эксплуатировавшей алжирские железорудные месторождения, уже давно задавали тон дюссельдорфская фирма "Эксплорацион" и эссенский концерн "Эрцконтор Рур". Они вывозили из Алжира по крайне низким ценам руду. Концерны Тиссена, Маннесмана и трест "ИГ Фарбен", участвуя в акционерном обществе "Дефрольгезельшафт", тоже получали немалую толику прибылей.
Сокровенные желания этих финансовых группировок выразил в своем органе "Voici Pourquoi" глашатай французских "ультра" Жак Сустель: "Алжирская нефть и подземный газ должны устремиться в Испанию, Францию, Западную Германию, Люксембург и Бельгию". А посему Алжир, естественно, должен был и впредь оставаться областью неограниченного господства монополистических групп, тесно связанных с банкирским домом "Шахт и К°".
Рука об руку с западногерманскими господами в цилиндрах шагают бывшие гитлеровские генералы. Заняв некоторые командные посты в НАТО, они стремятся установить влияние Западной Германии в Северной Африке, использовать территорию Алжира в своих стратегических целях. Непосредственно после инспекционной поездки тогдашнего военного министра ФРГ Франца Йозефа Штрауса по Алжиру некий доктор Гейнц Клосс из боннского так называемого "Германского Африканского общества" без обиняков заявил: "Ныне в Мерс-эль-Кебире устроены гигантские подземные арсеналы и склады; в Алжире находится резиденция командования НАТО для западной части Средиземного моря, в районе Коломб - Бешара расположен полигон для испытания ракетных снарядов, а вблизи Реггана, в Сахаре, - для испытания атомных бомб". Добавим лишь, что президентом "Германского Африканского общества" является тот же Ойген Герстенмайер.
Чтобы удержать Алжир для биржевых спекулянтов и бумажных стратегов, эти круги использовали путчистов и были готовы пролить сколько угодно крови алжирцев.
Тем более ошеломляющим было для них поражение. Алжирский народ, закаленный предшествовавшей освободительной борьбой и поддержанный миллионами французских патриотов, опираясь на солидарность прогрессивных сил всего мира, нанес путчистам сокрушительный удар. Им пришлось уйти в подполье, как это в конце войны сделал Скорцени; теперь он советовал им поступить так же. Снова изготовляли и коварно подкладывали бомбы, снова планировали и совершали злодейские убийства, снова заработали тайные радиопередатчики, снова преследуемых убийц прятали и тайно переправляли в испанское или западногерманское убежище, снова грабили банки и закупали оружие на фальшивые деньги.
Сообщник Скорцени за работой
Скорцени сбился с ног: он подготавливал конспиративные квартиры, организовывал подделку паспортов, снабжал путчистов оружием и боеприпасами, обеспечивал конспиративную связь через курьеров. Оасовским бандитам, оказавшимся в затруднительном положении, он направил советника, на которого мог вполне положиться. Сам Скорцени не пожелал, чтобы в этой тревожной обстановке его бросающуюся в глаза физиономию увидели в Алжире. Но этого и не требовалось. Обер-террорист не долго ломал голову над тем, кого бы послать вместо себя в Алжир. Он перелистал свою картотеку и остановил взгляд на карточке, где значилось: "Виммер-Ламквет, Франц Ксавер Макс Фердинанд Эрнст, род. 28 апреля 1919 года в Вене, сотрудник СД с 1940 года, специалист по Африке". Особую ценность этой кандидатуре в глазах Скорцени придавало то, что английское правительство разыскивало Виммера-Ламквета как убийцу, грабителя и поджигателя и объявило за его поимку награду в 500 фунтов стерлингов. Однако после 1945 года сообщники Виммера-Ламквета по СД сумели помочь этому преступнику скрыться. Виммер-Ламквет сумел получить поддельные документы и стал Стефаном Штурмом.
Карьера "специалиста по Африке" началась незадолго до Второй мировой войны. Гитлеровская разведка пыталась заслать своих шпионов во все страны света. Вскоре Виммер-Ламквет получил особые директивы и отплыл в Восточную Африку. Там в одном из селений Танганьики его ожидал владелец кофейных плантаций доктор Вольфганг Клетт. За несколько месяцев до начала Второй мировой войны Клетт успел кое-чему обучить головореза. Плоды этого обучения англичане основательно ощутили в последующие годы.
3 марта 1940 года английский губернатор и главнокомандующий войсками в Танганьике Марк Эйтчисон Юнг освободил из-под стражи интернированного с начала войны в Дар-эс-Саламе Виммера-Ламквета и дал ему возможность эвакуироваться в гитлеровскую Германию. Юнг тогда и не подозревал, какую важную птицу он выпустил из рук. Вскоре ему пришлось приложить немало сил, чтобы попытаться поймать Виммера-Ламквета.
Сразу же после возвращения в Германию "специалист по Африке" стал добиваться принятия в отряды СС. В своем заявлении Виммер-Ламквет писал, что, будучи твердо убежден в том, что Германия сумеет вновь захватить свои потерянные колонии, он хочет отправиться в Африку, чтобы, изучив языки и быт ее населения, стать в будущем одним из руководителей колониальных властей.