Крым. База отдыха.
После того, как Марина помогла Лёшке смыть с лица кровь, мы все вместе шли по тропинке в сторону трёхэтажного корпуса. Я был прав. Столовая находилась именно там. По прямой к нему было не попасть. Жилые домики находились на отдельной территории огороженной забором. Поэтому, идти пришлось в обход.
Аня всё не могла успокоиться.
— Ну, вы даёте… Вас одних оставить нельзя ни на минуту. Только задержалась, чтобы сбегать… кое-куда… Возвращаюсь. А вы тут Маринку бьёте…
— Кто ещё кого бил? — возмутилась валькирия.
— А у кого синяк под глазом?
— А у кого бровь рассечена? — отбрыкалась Маринка.
— Но ты же девочка! — укоризненно произнесла Аня.
Этот хэштег из будущего меня повеселил. Маринка на «тыждевочка» отреагировала, как и положено такой боевой пацанке, негативно. Я решил сгладить ситуацию.
— Марин! У тебя какой разряд по самбо?
— Первый взрослый. Осенью уже на КМС потяну…
— А где ты занимаешься?
— На «Динамо».
— Круто. Если хочешь, я с тобой могу потренироваться. Тоже кое-что умею. Только у меня немного стиль не спортивный. Но, вдруг тебе пригодится…
— И я могу. — вставил своё слово Лёха.
— А чего же ты сегодня не смог?
— Не ожидал такой прыти от девчонки.
— Опять нарываешься?
— Марин! Не начинай! — одёрнула её миротворец Аня.
Странно было на них смотреть со стороны. Высокая, почти метр семьдесят, стройная и спортивная пятнадцатилетняя девушка, слушается маленькую пигалицу ростом метр сорок, которой ещё и двенадцати нет.
— А ты, Лёш… Зачем напал на девочку?
— Я думал, что она у тебя отняла рюкзак, который тебе Сашка сшил…
— Это ты сам сшил? — удивлённо посмотрела нам еня Марина.
— Сам.
— Может, ты ещё скажешь, что и это тоже твоя работа? — она подёргала за лямку джинсовые шорты на Анюте.
— Может и скажу… Да. Шил я. Но шорты перешил из джинсов, которые Ане были велики…
— Ты так хорошо умеешь шить? А какая у тебя машинка?
— Веритас.
— С электромотором?
— Да. А ты что, разбираешься в этом?
— Приходится… Самбовку я сама себе шила. На ручной подольской… Намучалась…
— Да, там и Веритас не помог бы.
— Это почему ещё?
— Слишком толстые слои надо прострачивать по краям. Но попробовать можно. Ты в Москве живёшь?
— Нет. В Ивановской области…
— Я заметил, что говор у тебя не московский. Ты букву «О» немного тянешь. А мы «масквичи» акаем… «Даёт карова малако!»
— И что с того?
— Ничего… Сядешь осенью на электричку и приедешь к нам в гости. И я тебе там попробую сшить новую самбовку. Такую, какую скажешь… Ну, может, ещё чего сошью, если тебе понравится.
— Саша! — дёрнула меня за рукав футболки Аня, и ревниво произнесла. — А я думала, что ты только для меня будешь шить?
— Ты чего, мелкая? Заревновала своего любимого? Да не возьму я его. Он для меня слишком мелковат. — успокоила её Маринка.
Уши у Анюты покраснели… Но Маринка уже сменила тему.
— А здорово, что я тебе врезала. — сообщила она Лёшке.
— Это ещё почему?
— Теперь вас друг от друга проще отличить.
Лёха потянулся рукой к рассечённой левой брови.
— Не трогай! Заразу занесёшь…
— Бровь быстро заживёт. — успокоил я брата.
— Сам знаю. Но шрам всё равно останется.
— Рассечение небольшое. Шрам будет незаметный.
— Достаточный для того, чтобы я вас не путала. — улыбалась вредная Маринка.
— Саня! — громким полушёпотом, но так чтобы всем было слышно, вещал мне Лёшка. — Я тебе вечером в правую бровь кулаком двину. И мы опять будем похожи друг на друга, как братья близнецы…
— Я тебе двину… — погрозила ему маленьким кулачком Аня.
Это была, ну о-о-очень «страшная угроза». Мы все дружно рассмеялись.
Столовая располагалась на первом этаже. Зал был довольно таки большой. Несколько колонн не мешали ощутить широту открытого пространства. «Здесь можно и свадьбу играть.» — пришла в голову несвоевременная мысль…
Марина здесь уже третий день и считает себя местным старожилом. Попав сюда, она быстренько не сошлась характером с той девчонкой, с которой её поселили. Потом с другой… Аня была третьей. Я так понял, что маленькую Аню она восприняла как любимую младшую сестру, и решила окружить её заботой. Аня это тоже восприняла «правильно». Быстренько забралась на шею к старшенькой, и стала руководить. Разумный симбиоз двух противоположностей — великая вещь!
Тут всё было организовано по принципу: «сам бери». Немного напоминает «шведский стол» в турецких отелях из будущего. Но только по-советски.
Первое разливала румяная тётка в белом переднике. Второе, на выбор, можно было взять самому. Плов, гречка с мясной подливкой или картофельное пюре с биточками. Также были всякие салатики. Если за них ещё принять нарезанные огурцы с помидорами, то четыре вида. На третье — компот, чай или какао. Булочки, печенье и пряники…
Мы выступили скромно. Суп, второе, компот. А Анюта набрала себе всяких плюшек и сладостей полную тарелку с горочкой.
Громкий шёпот Марины, казалось, услышали все в зале:
— Растолстеешь, тебя Сашка разлюбит…
— Я это… Не для одной себя… Я для всех сразу… — стала оправдываться Аня.
Мы заняли вчетвером дальний столик у самого окна.
Вот откуда взялся такой зверский аппетит? То ли свежим морским ветром принесло, то ли просто завтрак был уже давно…
Всё съел без остатка. Добавки брать не стал. Сытно. Вкусно…
— Хочу на море! — заявил «самый младший командир».
— После еды — вредно для здоровья! Отдохни хотя бы часок! — посоветовал ей я.
— Какой тут распорядок? — спросил Лёшка у Маринки.
— В первый день никакого распорядка для вас нет. Всё завтра начнётся.
— А у тебя?
— Я по индивидуальному плану тренируюсь.
— Хорошо устроилась! Я тоже так хочу!
— А у тебя есть спортивный разряд?
— Документов нет. А подтвердить на деле могу. Хоть сразу в нескольких видах спорта.
— Без бумажки — ты букашка! Пошли на поляну! Подтвердишь мне свой разряд по самбо.
— Куртки нет. У меня запасная есть… Тебе по размеру должна подойти!
— Саш! Если они опять драться решили, то я не разрешаю! — вставила свои пять копеек Аня.
— Анечка! Мы не драться. Я на нём буду борцовские приёмы отрабатывать.
— Мы ещё посмотрим, кто на ком чего отработает. — огрызнулся брат.
Мне кажется, что уже очень давно он не встречал такого соперника, как Марина. Во всех смыслах…
Аня сказала, что валяться одной, в пустой комнате, ей не нравится. И пока Лёшка с Маринкой будут друг друга потраве да по песку валять, она лучше к нам в домик пойдёт. А мне пофиг… Я спать хочу…
Меня чего-то после обеда сильно разморило. Блин… Со мной в последнее время что-то странное творится. Сплю как сурок при первой же возможности. Может акклиматизация? Но тогда и Лёшка рядом должен без задних ног валяться. А он, как молодой козлик поскакал куда-то зачем-то… Зачем… А хрен его знает… Может его мужское эго задело то, что какая-то девчонка его по земле поваляла? А может и правда хочет узнать для себя что-то новое в борьбе самбо, образца тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года? Или просто девушка ему понравилась…
Как там писал Сергей Есенин, лет пятьдесят тому назад? «Знать, оттого так хочется и мне, задрав штаны, бежать за комсомолом.» Во-во… Как раз вот так… Задрав штаны… Бежать за комсомолкой.
Мы пришли в наш домик. Я быстро разделся до трусов и плюхнулся на кровать. укрывшись простынёй… Как колом по голове… Вырубился моментально…
Москва. Новогиреево.
Вернулись мы вчера после операции по ликвидации банды совсем поздно. Девчонки уже спали. Мы тоже не стали долго шуметь и просто выпали в осадок в своей комнате.
Разбудил нас. приехавший сутра пораньше Васин. Уж не знаю, дали ему майора уже, или он всё ещё в капитанах бегает…
Елена Николаевна уже приготовила завтрак. А любопытная Аня ждала от нас подробностей вчерашних приключений.
Игорь передал нам, что на утро понедельника у нас отправление поезда запланировано в сторону юга. А в субботу приедет врач и снимет Ане гипс.
— А не рановато ли? — забеспокоилась её мама.
Врач всё скажет и даст свои рекомендации.
— Когда нам будет можно поехать на нашу квартиру?
— В воскресенье вас с Аней отвезут туда. Ане же надо вещи свои собрать. Утром в понедельник ребята уедут, а Вы, Елена Николаевна, приступите к новой работе.
— Что? Кем? В какой должности?
— Вам всё объяснят. Вы же уже дали своё согласие на перевод.
— Да, но я не думала, что это будет так быстро. А увольнение, оформление?
— Не беспокойтесь! Всё уже сделано. К тому же, пока Аня будет отдыхать, Вы и на новом месте освоитесь, и к режиму работы привыкнете…
— Ясно…
Оставшись с нами наедине, уединившись на кухне, Васин начал «разбор полётов».
— Ну и наворотили вы дел…
— А что мы сделали не так? — спросил я.
Лёшка задумчиво молчал.
— Сплошные нарушения первоначальных планов. Самодеятельность и непрофессионализм.
— А что Вы от нас хотели? Мы институтов не кончали. А план операции изначально был нарисован «на песке морского берега».
— Объясни! — потребовал Васин.
— Волна нахлынула, ветер подул и смыло все планы и сдуло всё ветром.
— Красивая картинка. А что там с планами?
— Из-за приезда этого хрена в сером пиджаке на зелёной машине, я не смог постучаться в калитку в строго оговоренное время.
— А мы чуть не начали свои действия раньше, чем Сашка подошёл к калитке. — вставил Лёшка. — Хорошо ещё, что шум машины подсказал нам, что это не он в калитку стучит. Так что потом всё и сдвинулось по времени. Там на секунду. Там на две… Отсюда и несостыкованность наших общих действий.
— Почему Кривошеев оказался на линии огня?
— Я не знаю, почему он полез вперёд, не убедившись в том, что беседка полностью зачищена.
— Как так случилось, что ты промахнулся? Ведь в тире ты все десятки бил…
— Стечение обстоятельств. Волнение от нарушившихся планов. Сгустившиеся сумерки. И непредсказуемое движение бандита в беседке вовремя моего выстрела. По моему, он просто спотыкнулся…
— Ладно… Это всё уже по много раз перетёрли там… — он махнул куда-то себе за спину.
— Игорь Анатольевич! — начал Лёшка. — А что это за человек был, который приехал так не вовремя? Он ещё кричал там, что он свой…
— Я его видел у магазина «Берёзка». Он вышел из машины. когда мы ловили такси.
— Я тоже его вспомнил. — добавил Лёха.
— А это как раз и был их покровитель…
— Из милиции? — с иронией спросил я. — Не похож… Больше комитетчика напоминает.
— Да. Он был из КГБ. И сейчас там такое наверху творится. Целое расследование устроили. Ты в него не стрелял? — спросил Игорь у Лёшки.
— Нет. Его автоматчик снял.
— Это хорошо. Ты сколько раз стрелял?
— Два. Первый выстрел был не совсем точным. А вторым я добил его… Но уже поздно… После его выстрела в Кешу…
— А ты? — Васин обернулся ко мне.
— Только один раз. Прямо из сумки. Когда бандита у калитки привлёк шум в беседке. Гильза после выстрела так и осталась в сумке.
— Это тоже хорошо.
Игорь был задумчив… Похоже, у них там наверху, реально какие-то проблемы возникли.
Интересно, а чьим протеже был Кеша Кривошеев. Он же ещё был слишком молод. Хотя и мы с Лёшкой нынче не так чтоб очень взрослые. Но в этом направлении надо покопать… Ведь и Кеша, и тот комитетчик не такие уж старые оба. А у молодых людей могут быть вполне себе солидные родители с большими звёздами. Как бы это узнать?
— Игорь Анатольевич! А когда будут похороны Натальи Авдеевой?
— Завтра… Хотите поехать?
— Да.
— Этот вопрос уже поднимался. Ваше присутствие на похоронах не рекомендовано.
— Полковник винит нас в её гибели?
— Нет. Наоборот он на вашей стороне. Есть и другие начальники. Но вам про них пока знать необязательно.
— Понятно. К чему нас будут готовить?
— Не беги впереди паровоза! Сперва вас будут тестировать, а потом учить. Всему своё время.
— Ну, хотя бы в общих чертах?
— Саша! Если не хочешь чтобы тебе врали, не задавай напрямую вопросов! Усёк?
— Ясно… Трудно чему-то соответствовать, когда не знаешь рамки того, чему надо соответствовать.
— Будь самим собой! Веди себя как обычно!
— Как? Если бы мы не вылезали за пределы обычного, Вы бы на нас и внимания не обратили бы.
— А теперь, самый лучший совет: Не выделяться! Хотя бы до конца проверки.
— Когда закончится проверка?
— А почему ты не спрашиваешь, когда она начнётся?
— Игорь Анатольевич… Зачем спрашивать о том, что давно уже идёт? Вы же с самого начала нас постоянно проверяете.
— Ну, вот видишь… Сам всё понимаешь.
— А кем будет работать Елена Николаевна?
— А вот это уже не твоего ума дело.
— Ну, вот… Так всегда…
— А ты как думал…
Москва. Новогиреево.
Васин уехал. А к нам присоединился, уже знакомый нам Сергей Карпин. Вместе с ним Лёшка сходил по магазинам. А потом вместе с Еленой Николаевной они приготовили обед. Братишка превзошёл сам себя. Было настолько вкусно, что съели всё без остатка.
Карпин обедал вместе с нами. Мне он реально нравился, как человек. В нём не было тех понтов, которые я сразу же заметил у Кеши. Но в нём и не было того показного, слишком уж лояльного отношения к нам, который присутствовал у Васина. Вся его улыбчивость — это была не более, чем маска. Мне его улыбка сразу же напомнила вечно скалившихся американцев. Показушное радушие и внутренний холод.
Вот у Серёги Карпина улыбка на лице появлялась реже, но была она гораздо искреннее.
Васин нам сказал, что не сможет нас сопровождать в поездке на юг. И с нами поедет Карпин. Я думаю, что это даже будет лучше.
В оставшиеся до поездки пару дней я никуда из дома не выходил.
Приходил врач с медсестрой. Ане сняли гипс. Её рука вырвавшаяся из гипсового плена была тонкой и вся в белых разводах. Врач объяснил и показал, как смазывать руку детским кремом и как накладывать тугую повязку на первое время.
В перерывах между сном и приёмами пищи, я что-то шил. Просто так, чтобы убить время.
Особенно скучно стало, когда Анюта с мамой уехали в воскресенье. Мне вообще надоело что-то делать. Я собрал все вещи, что решил взять с собой. Убрал последствия своей швейной деятельности. Сходил под душ… Да и завалился спать.
Впереди у нас была довольно-таки длительная поездка на юг. Новые встречи и новые знакомства.
Один вопрос меня мучает больше всего. Несмотря на большой и богатый опыт из прошлого нашего будущего, мы порою ведём себя как обычные подростки. Причём это происходит совершенно неосознанно. Как будто память тела просыпается в моменты, когда сознание расслабляется. Иногда это очень даже хорошо, учитывая то, что нас тщательнейшим образом проверяют.
Но эта подростковая горячность порою и вредит, заставляя инстинктивно действовать так, как умеем. А умения из нашего будущего ну никак не вписываются в рамки способностей четырнадцатилетних подростков этого времени. Самбо, дзюдо — это нормально. Приёмы из айкидо и карате — не нормально. Видеомагнитофоны у широких слоёв населения ещё не появились. До выхода «Пиратов двадцатого века» ещё лет пять должно пройти, если не больше.
Лёшкины снайперские способности вроде бы проканали, как врождённый талант. А после того, якобы промаха, в беседке, так и вообще всё в цвет. Типа в тире пацанчик стреляет нормально, а в полевых условиях да по живым людям — раз на раз не приходится…
Как я шью Васин лично наблюдал. Я тогда как раз изобретал что-то новое. Чертил на бумажке. Кроил и переделывал по несколько раз. Так что впечатление такое, что я тоже типа мастер-ломастер домашний самоучка.
А то, что я слишком умничаю, когда веду беседы на разные темы, так это тоже нормально. Знавал я таких и в прошлой своей жизни. Много умных-заумных слов, а на выходе ноль целых хрен десятых. Молодёжь всегда считает себя умнее замшелых в своих устаревших знаниях взрослых. Наверняка меня таким и считают. Начитанным и наглым подростком.
Уже поздно что-то менять. Мы уже проявили себя. И этой линии поведения нам стоит придерживаться и дальше.