- Не дали, сволочи, довести бой до конца!
Партизаны подогнали подводу и отправили раненого командира к нашим санитарам. Однако вскоре Свистунов вернулся с белой повязкой на шее и продолжал командовать боем.
В ответ на ранение командира партизаны с новой яростью бросились вперед. Взводы Петра Евсеева и Ивана Маркова вместе с пулеметчиками Васей Вороненко, Леонидом Горбачевским, Колей Дмитриенко разметали остатки фашистов и взяли пленных.
Вместе с Марковым, Евсеевым, Елецким и другими партизанами я подошел к Виктору Ливенцеву и сказал, что наш отряд свое задание выполнил, но при этом был ранен командир. Ливенцев, в свою очередь, коротко обрисовал обстановку на его стороне и предложил план окончательного уничтожения гитлеровцев, засевших в школе.
Из кирпичного здания выбить врага ружейно-пулеметным огнем было непросто, и Ливенцев ждал подхода своей артиллерии. Наконец на площади появилось орудие, которое тащила четверка лошадей. Артиллеристы с ходу поставили его на прямую наводку, и первый же снаряд проломил стену, за которой укрепились враги. Немецкие пулеметы на какое-то время смолкли. Этим воспользовались партизаны и стремительно атаковали кирпичное здание. Они пробивали себе путь гранатами, расстреливали фашистов через окна и двери.
Иван Марков и еще человек десять партизан стремительно подбежали к школе и, ворвавшись в здание, вступили в рукопашную схватку с врагами. Где короткими очередями из автоматов, а где и прикладом Марков расчищал путь своим товарищам. И вскоре мы полностью овладели центром Кличева.
После короткой передышки началась очистка окраины поселка. Остатки разгромленного гарнизона укрывались только в отдельных домах. Их либо уничтожали, либо заставляли сдаваться. Кое-где вновь вспыхивали жестокие, но короткие схватки.
К шести часам вечера смолкли выстрелы. На улицах Кличева лежало более сотни убитых гитлеровцев. Около пятидесяти полицейских сдались в плен. Половина из них была насильно загнана в полицию. Таких мы отпускали домой или после более тщательной проверки брали в отряды.
Жители Кличева вышли из домов и погребов, где прятались во время боя. Они обступили партизан, просили рассказать о Москве, о положении на фронте.
На следующий день в деревне Константинове на кладбище мы с воинскими почестями хоронили павших боевых товарищей. Партизаны долго стояли у могильного холма, молчаливые и суровые. Глухо шумел окружавший кладбище старый сосновый бор...
А на следующий день, на районном партийном собрании руководителей партизанских отрядов, участвовавших в освобождении Кличева, обсуждался вопрос: что делать дальше в Кличеве? Пришли к решению - раз последний оплот оккупантов в районе уничтожен, надо восстанавливать здесь Советскую власть. Народ задыхался от "новых порядков", насаждаемых гитлеровцами.
Но долго ли она просуществует на этом островке? Хватит ли наших сил удержать ее?
- Долго ли, коротко - кто знает! Но надо всем показать, как живуча Советская власть и как она необходима народу, - настаивал Заяц, секретарь подпольного райкома партии.
И все проголосовали за восстановление Советской власти в районе еще до прихода сюда Красной Армии.
В связи с тем что большинство членов Кличевского райкома партии было эвакуировано, собрание избрало новый состав райкома. В него вошли Яков Иванович Заяц, Петр Матвеевич Викторчик, Владимир Павлович Романенко, Сергей Акимович Мазур и Иван Павлович Крисковец. Секретарем райкома партии избрали Я. И. Зайца. Председателем райисполкома был утвержден Викторчик Петр Матвеевич, начальником райотделения НКВД - Мазур Сергей Акимович.
Для поддержания в районе строгого порядка проведения в жизнь советских законов был создан специальный отряд.
Партизанские отряды разместили вдоль границ района с тем, чтобы в любой момент можно было отразить нападение гитлеровских карателей.
На машинке отпечатали обращение райкома партии к трудящимся района и постановление партийного собрания о восстановлении Советской власти в районе и раздали партизанам для распространения.
Ни минуты покоя
После освобождения района от фашистов основные партизанские отряды переселились на север от Кличева, в Усакинские леса - самые большие леса Могилевщины. Здесь была возможность разместить значительные вооруженные силы и в случае необходимости успешно маневрировать. Надо сказать, что еще до объявления Советской власти в Кличевском районе в нашу партизанскую зону пришел крупный отряд, который представлял собою, по сути, регулярную воинскую часть, действовавшую в тылу врага.
Командовал отрядом бывший командир 208-й стрелковой дивизии полковник Владимир Иванович Ничипорович. Комиссаром был Николай Прокофьевич Покровский, секретарь Руденского райкома партии. Отряд носил номер 208-й дивизии. В него входило много партийных работников из Руденского и Червенского районов, бойцов и командиров Красной Армии, не сумевших вырваться из окружения.
Именно руководители этого отряда помогли нам в первых организационных мероприятиях по восстановлению Советской власти в нашем районе.
Тогда же полковник Ничипорович предложил всем кличевским партизанским отрядам называться полками и бригадами и в дальнейшем действовать под номерами. Вот и наш отряд стал называться 128-м партизанским отрядом.
* * *
Покончив с гитлеровской властью в своем районе, мы стали думать о новых боевых операциях за пределами района. Серьезными преградами для расширения наших действий были реки - с запада Березина, с востока Ольса. Зато на север был свободный выход к шоссе Минск - Могилев и железной дороге Минск Москва. На этом направлении было немало мелких вражеских гарнизонов. Их нужно было уничтожить, чтобы очистить себе путь к магистралям.
К этому времени мы крепко подружились с партизанами отряда Ливенцева и действовали обычно совместно. Выход на большие дороги теперь, когда оба отряда окрепли, был вполне естественным.
Командование наших отрядов разработало маршрут и стало готовиться к рейду.
При подготовке к этому рейду мы поняли, что дальше нашему отряду нельзя оставаться без начальника штаба, который смог бы грамотно разрабатывать наши боевые операции, и обратились к Ливенцеву и Лепешкину с просьбой оказать нам помощь. Мы с командиром давно облюбовали делового, сугубо военного человека майора Александра Васильевича Кодача. Был он у Ливенцева командиром взвода, и мы просили его начальником штаба отряда. И здесь Ливенцев и Лепешкин поступили по-партийному. Они без слов передали нам своего лучшего комвзвода.
Всегда подтянутый, строгий, аккуратный, Кодач сразу же стал в нашем отряде образцом для подражания.
При нем партизаны стыдились ходить растрепанными или содержать в беспорядке оружие. И что значительно, сам он никому не делал замечаний по поводу внешнего вида. Говорил с партизанами спокойно, уравновешенно, однако тон его не допускал возражений.
Исходным пунктом нашего дальнейшего движения была деревня Суша. Здесь располагался первый взвод партизанского полка Ничипоровича. Деревня стояла на открытой местности в полукилометре от леса. Через нее проходила дорога на Кличев, а в нескольких километрах была железная дорога Могилев - Осиповичи. Добротные деревянные дома Суши утопали в зелени расцветающих садов. Перед дальней дорогой командование обоих отрядов решило дать партизанам хорошо отдохнуть в этой деревне.
Но отдых у нас не получился...
Только мы собрались искупаться в прохладной Сушанке, как прибежал связной и доложил, что к деревне со стороны города приближаются немцы.
- Тьфу, проклятые! - выругался Свистунов. - Не дадут даже освежиться.
- Я побуду у вас, пока не выяснится обстановка, - быстро одевшись, сказал Лепешкин и тут же послал своего порученца к Ничипоровичу.
Берег Сушанки сразу опустел. На улице началась обычная при неожиданной тревоге суета. Хозяйственники запрягали лошадей, санитары выносили раненых.
Разведка доложила: около батальона немцев поднимается на пригорок, отделяющий Сушу от Усакина. Все гитлеровцы с автоматическим оружием. На пяти подводах станковые пулеметы.
Командный состав трех отрядов на ходу обсуждал обстановку и принимал решение. Покровский со своим взводом займет окраину деревни, выходящую в направлении Усакина. Свистунов - колхозные постройки, которые находились левее расположения отряда Покровского, а Бовкун с нашим взводом и частью отряда Ливенцева пойдут в обход вражеской колонны для тылового удара. Командовавший объединенными партизанскими силами Виктор Ливенцев разместился в заброшенном сарае, на стыке взвода Покровского и нашего отряда.
Гитлеровцы, видимо, узнав от своих лазутчиков, что партизаны беспечно отдыхают, решили нагрянуть на нас внезапно. Но мы быстро привели отряды в боевую готовность, договорились, подпустив немцев поближе к селу, сразу же ударить по ним всеми силами. Однако кто-то не вытерпел, открыл огонь, как только первая группа фашистов перевалила через пригорок. Вражеская колонна дружно развернулась в боевой порядок, залегла и ответила шквальным огнем. Загорелась дальняя окраина деревни, и взвод 208-го отряда оказался отрезанным от нас. Партизан теперь спасало только то, что наш пулеметный огонь не давал врагу ни подняться, ни окопаться.
Дружно и метко ударили артиллеристы Ливенцева, удачно расположившиеся на пригорке. После первых же разрывов снарядов и мин гитлеровцы начали метаться по полю в поисках укрытия. Часть из них бросилась к высотке, поросшей мелким кустарником. Но в тот же момент в кустарнике взметнулось четыре черных столба разрывов. Немцы скатились с высотки и залегли на открытом месте.
Можно было поднимать людей в атаку. Но тут случилось неожиданное. Из леса, по которому должны были вести своих бойцов Бовкун и Свистунов, на поле боя выскочило большое стадо диких свиней. Подгоняемые стрельбой немцев, свиньи понеслись прямо на наши позиции. Наши бойцы прекратили огонь. И этим воспользовались гитлеровцы. Они сами перешли в атаку. А тут, как назло, одно из орудий Ливенцева заело. Еще минута, и нам пришлось бы уходить из села. Но из леса выскочила группа из нашего 128-го партизанского отряда, и немцы оказались в окружении.
Теперь мы снова пошли в атаку. Кольцо вокруг немцев все больше сжималось. Единственный открытый выход у гитлеровцев был на соседнее село Ольховка. Однако путь им преграждала заболоченная речка. Мы послали порученца к Покровскому, чтобы тот выслал на Ольховку засаду.
Но Покровский, заметив отступление врага, приказал группе партизан пробраться берегом речки в Ольховку и там на мосту организовать засаду. Немцы спешно уходили в болотистый лес, бросая убитых и раненых.
Мы с нетерпением ждали, что в Ольховке гитлеровцев встретит посланная Покровским засада. Но уже стемнело, а в Ольховке все было тихо.
Засада просидела на месте несколько часов и, не произведя ни одного выстрела, вернулась назад. Оказывается, оккупантов она не встретила.
Сначала это было загадкой. А потом мы узнали, что гитлеровцам удалось пройти ниже Ольховки по кустарнику, где через реку была проложена небольшая кладка, по которой проходили, сокращая путь в Сушу, местные жители. Вот эту кладку партизаны Покровского и не закрыли - не знали о ее существовании.
Впотьмах мы стали собирать трофеи. Нашли обоз и забрали на бричках несколько станковых и ручных пулеметов. В поисках оружия мы до полуночи бродили по полю боя, где валялись убитые фашисты.
А утром оказалось, что партизаны 208-го отряда, зашедшие гитлеровцам в тыл, захватили два орудия и несколько минометов.
.Когда в Бобруйске узнали о разгроме столь сильного карательного батальона, немцы поняли, что имеют дело не с "бандой", как они вначале называли партизан, а с хорошо вооруженными боевыми отрядами. Борьбу с партизанами на Могилевщине оккупационные власти решили передать армейским частям, уже испытанным на фронте.