59403.fb2
Вася просматривал документы пойманных на месте преступления.
- Петрович! Ты "Доктора Фаустуса" читал? - неожиданно спросил Вася, просматривая документы Швердтфегера.
- "Муму" читал, "Каштанку"...
Вася впервые за это время весело захохотал.
- Я ведь чего спросил-то, Петрович. Фамилия у этого, - Вася кивнул на Швердтфегера, - как у героя из этого романа. И зовут также - Рудольф. Он скрипачом был. Его полюбовница из револьвера хлопнула - он дьяволу душу продал. - (Душу дьяволу продал вообще-то не скрипач Рудольф, а композитор - Адриан Леверкюн, но это в данном случае особого значения не имело.)
- Hу и что?
- Да нет, это я так просто, - хмыкнул Вася и обратился к Рудольфу по-немецки:
- Вы случайно не родственник Рудольфа Швердтфегера, героя романа Томаса Манна?
Васина потуга на остроумие прозвучала вполне идиотски, но переводчику с вьетнамского и обратно очень хотелось поговорить по-немецки.
Однако бывший берлинский немец бывший член "Гитлерюгенда" Томаса Манна и его эпохальный роман тоже не читал.
- Скрипач, говоришь? - Трушечкин пристально пот смотрел на Швердтфегера. - Душу, говоришь, продал? Этот - может!
- Доигрался хрен на скрипке! " - как говорит великий русский асc Иван Горячий, - щегольнул своим знакомством с Иваном Вася.
- Горячий? - переспросил испуганно Картер.
- Keep silence! You are not to ask questions here! ("Молчать! Вопросы задаю здесь я!") - в голосе Васи зазвучал металл.
Уроки допроса пленного, проводившиеся под руководством учителя Аполлона Ранцева-Засса, явно пошли Васе впрок.
Мужики, имевшие кое-какое представление об английском, прыснули.
Скрипач сник и опустил голову, говоря про себя что-то нехорошее.
- Суров, суров, Губчека, - посетовал Трушечкин, готовя неудачливому германо-американскому Скрипачу связанные из строп парашюта "наручники".
- А теперь, - обратился он к Картеру, - показывай по карте, как летел. И сунул ему под нос планшет.
... Показаниями Картера Трушечкин остался доволен.
- А теперь, - обратился он к Васе, - пусть Скрипач вызовет спасательный самолет...
...Майор протянул Скрипачу рацию, тот отрицательно покачал головой.
- Что-о-о? Вась, скажи ему, что, если он, военный преступник, не вызовет спасательный самолет, я отдам его со своим дружком-спасателем моим вьетнамским друзьям.
Вася перевел.
- О'кей, - выдавил из себя Скрипач. Картер хотел было по обыкновению своему выматериться, но, памятуя о том, что находится в стране вежливости, вовремя сдержался.
- Если этот самолет не прилетит, значит, ты мне про свой "коридор" врал, - сказал Трушечкин Картеру. - Ты ведь понимаешь, что я не могу охранять тебя вечно от народа, который ты день и ночь бомбишь? Вася перевел. Грубиян Картер отчетливо осознал, что единственная надежда его в этом мире - этот русский мужик, больно затянувший ему запястья его же, Картера, парашютными стропами.
- Hу как, снимем "пчелку" из "калаша"? - обратился к Реброву и Селиванову Трушечкин. - Попробуем, - деловито ответил Ребров. Селиванов подмигнул Васе и дунул в дуло своего автомата. Продырявить из "калаша" "цессну" было не труднее, чем "Жигули".
...Тело лейтенанта Фрэйзера накрыли его парашютом...
Майор Чунг говорил через Васю со стариком. Ребров и Селиванов разлеглись на травке. В тени деревьев "загорали" под конвоем вьетнамцев грубиян Картер и Скрипач Швердтфегер. Самолет должен был появиться минут через сорок.
... Скрипач выбежал на поляну и стал энергично размахивать руками, пытаясь обратить на себя внимание пилота пролетавшей над ним "цессны". Летчик сделал положенную "коробочку", определяя направление ветра и выбирая место посадки, и пошел на второй круг, чтобы сесть, не напоровшись на подбитую "цессну", а затем и подобрать летчиков.
...Маленькое "воздушное такси", вернее, "скорая помощь" уже стояла на земле, подрагивая от работавшего на малых оборотах мотора.
Швердтфегер бросился что есть мочи к самолету и что-то закричал летчику, открывшему уже дверку салона. Что он кричал ему, Вася так и не разобрал.
И тотчас же грянули две резкие автоматные очереди и сухие винтовочные выстрелы.
Скрипач все приближался к самолету, а летчик прибавил оборотов.
Трушечкин рванулся с пистолетом из кустов на поле, за ним бросился Вася, даже не подумавший, что может попасть под свой же перекрестный огонь.
Выскочили вьетнамцы и Ребров с Селивановым
- Стой! Стой, сука! - закричал Трушечкин и выстрелил на ходу из пистолета. Потом еще раз. И снова мимо!
Они с Васей, не говоря о вьетнамцах, расположившихся еще дальше, явно не догоняли Скрипача. Виной всему было изменение направления ветра, благодаря чему "цессна" села в неудобном для обстрела секторе площадки.
Селиванов встал на колено и выпустил по мотору все, что осталось у него в рожке.
Двигатель продолжал работать.
Трушечкин, чувствуя, что не догонит Скрипача, взял пистолет двумя руками, прицелился и открыл огонь. Он стрелял до тех пор, покуда не кончились патроны.
Вася мчался как носорог, готовый сокрушить на своем пути ВСЕ. Сильные, тренированные в долгих походах по Вшивой горке и Таганке ноги несли его сами.
За несколько метров до самолета Скрипач споткнулся и упал.
Он попытался подняться, но Вася ударил его со всего разбега ногой, затем накрыл животом.
Из кабины извлекли пилота - капитана Авадо: он был мертв.
Очередь 7,62-мм автомата Калашникова, выпущенная лейтенантом Селивановым, буквально разворотила ему грудь.
- Он нам живой нужен был! - резко сказал Трушечкин и посмотрел на Селиванова. - Эх, ты, стрелок ворошиловский...
...Все это время Картер лежал, уткнувшись лицом в лесную траву...
...Трушечкин ткнул легонько Васю в левую сторону груди.