Моя мысль была шуточной, но, боже, Рид, очевидно, настроился серьезно.
— Я не буду твоей прислугой. Сама идея нелепа.
— Просто выслушай меня.
— Нет, — почему моя гордость всегда выскакивала на первый план?
— У меня мансарда над гаражом. В ней есть две спальни. Вы с Битси могли бы жить в разных комнатах, а Джон мог бы спать в главном доме.
Мозгу потребовалось около пяти секунд, чтобы сложить дважды два. Как только я все поняла, гордость сдала позиции гневу.
Иначе говоря, полный смысл был таков: бейсболист, у которого много денег, легко мог трахнуть меня, когда ему приспичит.
— Хочешь обзавестись горничной-шлюшкой?
Тайлер чуть не взорвался.
— Ты сводишь меня с ума! Нет, мне не нужна шлюшка! — Рид глубоко вздохнул и заговорил тише, — через две недели начнутся весенние тренировки, и я уеду во Флориду. Клининговая служба убирает раз в неделю, но они не всему уделяют внимание, если за ними не присматривать. Мне нужен кто-то, кто будет следить за всем, впустит службу по борьбе с вредителями и проследит, чтобы ухаживали за газоном. Это честная работа. Твоим сестре и брату это тоже нужно. Господи, я бы просто дал тебе деньги, но ты ведь их не примешь. Вместо этого, попытавшись ограбить меня, ты рисковала своей жизнью, а также жизнями брата и сестры!
Его слова только подогрели мой пыл.
— Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моих родных! Ты живешь в своем особняке и думаешь, что имеешь право вмешиваться в мои дела! Скажи-ка вот что… ты планируешь держать свои руки подальше от меня? Или предоставишь мне собственную комнату, а сам будешь прокрадываться ночью, чтобы получить немного больше за свои деньги? Такова часть общей схемы?
Рид Тайлер был таким же, как и все мужчины, которых моя мать приводила домой, включая троих, которые стали отцами мне, Джону и Битси. Я распахнула дверцу машины и со всей силы захлопнула ее. Не обращая внимания на визг шин, я еле сдерживала слезы. Но расправив плечи и отгоняя внутреннюю боль, я постучала в дверь нашего трейлера и в следующую секунду услышала тихий плач.
— Что случилось? — я посмотрела мимо Джона на Битси.
— Это… Дон Гато, — слезы застилали ее сморщенное личико.
Сердце сжалось в груди — Битси держала на руках облезлого старого кота.
— О, дорогая, он был очень стар. Пришло его время.
— Он не умер, он просто заболел и не хочет гулять.
И теперь сердце разбилось на кусочки. Джон закрыл за мной дверь, и я подошла к сестре посмотреть на Дона Гато. Выглядел он безжизненным, но его грудь слегка вздымалась и опускалась. А у меня даже не было денег, чтобы прекратить его страдания. Жизнь снова обрушилась на мою голову, но я старалась держать себя в руках и сердито смахнула слезу со щеки.
— Тебе нужно поспать, Битси. Не нужно наблюдать за ним всю ночь. Это ничего не изменит.
Неважно, как долго я держала маму за руку, она все равно умерла. Оставила меня заботиться о сестре и брате. Умирали люди. Умирали коты, и я ни черта не могла с этим поделать в своей гребаной жизни.
Час спустя я легла рядом с Битси, одну руку просунув под подушку, а другой обняла малышку, положив кисть на Дона Гато. Его маленькая грудь продолжала подниматься и опускаться. Я хотела, чтобы он умер к утру. Поэтому плакала тихо, чтобы не слышал Джон. Ведь увидев взгляд брата, я поняла, что он думал о том же самом.
Отстойно быть бедным.
— Он все еще жив, Джейси. Может, отвезти его к врачу?
Я открыла глаза и увидела, как Битси нежно гладила Дона Гато.
— Когда ты поедешь в школу, я отвезу его к врачу, дорогая.
Худшая ложь, которую я могла сказать, но мне пришлось это сделать.
— Правда?
— Правда. Но я не знаю, сможет ли доктор ему помочь.
Уголки ее маленького рта опустились, а губы задрожали.
— Иногда ведь врачи помогают. Да, Джейси?
Нет, я так не думала.
— Да, дорогая, иногда помогают.
— Отдай мои скопленные деньги доктору, чтобы Дону Гато стало лучше, ладно?
У Битси не было копилки. Вместо нее — треснутая фарфоровая банка, которую мы купили в благотворительном магазине за четвертак. При том, что Битси копила уже давно, в ней лежало всего около двух долларов. Куда бы мы ни пошли, она искала на земле пенни и складывала в банку.
— Собирайся в школу, а когда придет автобус, я отвезу Дона Гато к врачу, — я была ужаснейшим человеком на земле. Мне не следовало лгать и давать ей надежду, но я все равно это делала.
Битси обняла Дона Гато на прощание и поцеловала его в голову.
Я наблюдала за сестрой из трейлера, пока она ждала школьный автобус. На сердце стало тяжелее, когда автобус отъехал, и она помахала мне из окна.
— Что будешь делать с котом?
Джон — реалист.
Кот лежал на полотенце на нашем диване, не двигаясь — без изменений, хороших или плохих.
Я никогда в жизни не убивала животных.
— Я позабочусь о нем, Джон. Тебе тоже пора в школу.
— Давай я сам это сделаю, Джейси.
Он все понимал, и это было так же печально, как лгать Битси.
— Я сама, Джон, поезжай в школу.
Брат долго смотрел на меня, прежде чем взял свой черный рюкзак с английской булавкой и вышел за дверь. Я села на диван, но так и не смогла дотронуться до кота. Подняв колени, я обхватила их руками и опустила голову. А затем закричала так громко, как только могла.
Мне просто нужна была одна гребаная вещь, чтобы все пошло как надо.
Всего лишь одна.