Учения.
Пришло время зимних учебных выездов. Это конечно громко сказано. Но всё по плану. Вечная нищета Российской армии отложила свой отпечаток. Все передвижения техники производились внутри автопарка и в 30-50 метрах от него, так, что без связи можно было перекрикиваться друг с другом. Часть станции выстроились в ряд на территории автопарка, а другая часть неподалёку за забором. Все запитались от внешних источников и начали свою работу. Своё умение работать на радиостанциях показывали старослужащие. Нам отводилась роль караульных, мёрзнувших круглосуточно снаружи вне аппаратных, и как всегда озадаченных на неуставные задачи. Поскольку караульный ни в коем случае не мог покинуть свой пост, смена караула происходила в поле на холоде. Сапоги меняли на валенки и тулуп прямо на посту, мотая портянки на ледяном, сквозящем ветру. Ну да ладно, пережили. Это лучше, чем уборка мусора и прислуживание шакалам (офицерам) да старослужащим. Стоишь себе на морозе и отжимаешься в снегу продуваемый всеми ветрами, вспоминая родимый дом и мечтая о грудастой дивчине, пиве и рок-н-ролле. А по небосклону на фоне звёзд плывёт луна. И время как будто замирает или замерзает, но упорно не торопиться бежать как на гражданке. Даже стихи посещают продутую голову. Романтика блин! Самое главное, в этот момент, выполняя боевую задачу, предоставлен сам себе и это время всё твоё. Нет ненавистных рож, они где-то там, в аппаратных, сидят в тепле и в тихую бухают.
Учения кончились, всё вернулось на круги своя. Приближалась весна, дембеля готовились покидать полк. В конце февраля навестила матушка, дав мне возможность надвое суток расслабиться и окунуться в гражданскую бытность города Новошахтинск у родственников. По этому поводу бабуля из-под полы достала самогон. Ел всё подряд и сладкое и солёное (сгущёнку, пиво, сметану, солёные огурцы). Это было супер! Хорошо по возвращении в полк никто не запалил перегара.
Пришла весна! Вот и весенние учебные выезды. В отличие от зимних, пришлось увязнуть в грязи оправдывая поговорку: "Кто е... в дождь и грязь? это доблестная связь!". За мной закрепили КШМ, назначили на должность начальника Р-142Н (КШМ). Поэтому я работал на своей радиостанции: развёртывал, свёртывал и качал связь с другими частями и ДКБР (дорожно-комендантскими бригадами) СКВО. Но нормально работать не давали старослужащие, пытаясь на что-нибудь озадачить. Мы Алексеем стали уже понаглее и отказывались выполнять неуставные требования. Мы же сержанты, младший командный состав! "Пошли они на х...", - поддерживал меня дружбан. Если чего, зови меня, дадим отпор ублюдкам! А "ублюдков" это сильно напрягало. Не хотели они мирится, с тем, что младший призыв будет командовать. Тем не менее, подходя к полевой кухне, вновь наблюдали, как старослужащие заставляют молодых мыть за них котелки. Благодаря этому в моей голове рождались новые стихотворения. Ознакомившись с моими произведениями, сослуживцы стали просить меня написать стихотворения на заказ по той или иной теме. Даже попросил один из нормальных офицеров (капитан Симонов), не обращавший негативного внимания на место моего рождения. В результате получилось стихотворение "капкан". Это не совсем то, что он просил, но я не машина. Ведь отразил же одну из граней военной службы как мог. Из тех стихотворений о любви в тот период были уже посвящённые тем, кого я никогда не видел, но представлял по рассказам сослуживцев. Они поясняли то, что чувствуют, а я уже переносил это на бумагу в стихотворной форме.
Вскоре старослужащие стали разъезжаться по домам, и мы стали средним звеном среди срочников - "черпаками". А тут и звание подоспело - младший сержант! Характер нарядов поменялся. Теперь я был дежурным по роте, управляющим службой дневальных, помощником дежурного по полку и по автопарку. Завёл сержантскую книжку, в которой отражались: список и личные данные подчинённых, права и обязанности командира отделения, порядок проведения утреннего осмотра, норма N 1 общевойскового пайка, обязанности дежурного по роте (ПУС), помощника по полку, по автопарку, а так же список и расход личного состава роты.
Стало легче, но и ответственности больше. Поди, проследи за всеми. А необходимо было знать место нахождения каждого срочника роты. Теперь либо при отсутствии сержантов, либо при наличии таковых я водил роту на приём пищи, в автопарк и другие места.
Незаметно как кончилась весна, и начались очередные учения. Это были лучшие учения за всё время службы, поскольку впервые я занимался делом почти без напрягов с чьей либо стороны. Даже замполит полка, наблюдая моё ожившее лицо, делал фотоснимки для стенгазеты. Тогда мы ещё не догадывались об августовском сюрпризе. А страсти по войне в Югославии поутихли. Наши братья славяне остались жертвой политической подоплёки, без помощи вооружения России. Зато США и НАТО погрели там руки, не желая видеть Российских миротворцев и МЧС рядом со своими войсками. Уж туда-то нашему полку не грозило попасть, хотя первая бомбёжка вызвала некоторое напряжение по боевой готовности командой, - "Рота подъём, боевая тревога!" - когда среди ночи нас подняли, выдали оружие и отправили в автопарк по машинам. Ну и что делать? задавали мы друг другу вопрос. Ведь половина техники не в рабочем состоянии. Бежав в полной амуниции по знакомому маршруту вдыхая холодный воздух мы елееле бежали, наблюдая спокойное, звёздное небо на фоне которого не верилось, что где-то идёт война и рвутся снаряды и бомбы. А ещё чувствовали огромное сомнение в том, что сможем чем-то помочь Югославии. Самое удивительное, что после этого ничего не изменилось. Место того чтобы приводить неисправную технику в боевую готовность, снова звучали нелепые приказы: собрать бумажки по всей территории, вырвать всю траву на территории полка, так же нами велось строительство складов. Вообщем не связь, а какой то Стройбат. Аукнулось это в августе 1999 года при начале второй чеченской компании, когда полк не в состоянии был поддерживать в полной боевой готовности минимум две КШМ. Ну, об этом читайте ниже. А пока служба продолжалась. Меня место занятия с КШМ поставили на выращивание овощей в автопарке. В очередной раз поглумились офицеры над москвичом. Земля была мёртвая, - сухая и глинистая. Что там может вырасти? Но ведь приказы не обсуждаются. Очередной тупизм! Ничего удивительного для армии.
Здравствуй зубик дорогой
Ты болел, и бог с тобой...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Стоматолог.
Однажды летом в полку появилась странная автомашина с красным крестом на кунге. Казалось бы с чего это ей здесь взяться? По запаху, источающемуся из неё кроме как стоматологического кабинета, в голову ничего не приходило. На утреннем разводе командир полка довёл до офицеров, а те в свою очередь довели до нас, что в полк прибыл военный врач-стоматолог (майор) практиковаться по лечению и протезированию зубов. Посещение врача было запланировано по списку. И так, ничего не подозревающие военнослужащие, которые не были задействованы, где-либо, выстроились утром с тапочками у автомашины, переоборудованной под стоматологический кабинет. День был прекрасный, солнечный. Лишь несколько белокурых облаков распласталось по синему небу. Внезапно устоявшуюся тишину нарушил дикий вопль. А-а-а-а-а... доносилось из стоматологии. В отведенный рукав выпал окровавленный стоматологический инструмент, вата и что-то ещё. Стоявшие рядом срочники ждавшие свою очередь опешили. Ёкарный бабай, что это? Переглянувшись между собой, менее чем за 45 секунд они покинули своё местонахождение и растворились в автопарке, спрятавшись под бытовками, за складами и военной техникой. На месте остался лишь младший сержант - помощник военного врача стоматолога, прибывший вместе с ним. Закончив с первенцем, майор удивлённо посмотрел наружу. Куда же делись пациенты? После обеда прошаренные срочники записались в наряды, поменяв сослуживцев, а остальные в две руки вызывались на любые работы, дабы не попасть в цепкие лапы врача-садиста.
Слух о происшествии разлетелся по полку с неимоверной силой, захватив весь гарнизон. Некоторые офицеры желавшие подлечить зубы у новоиспечённого специалиста моментально отказались от этой идеи. А как же быть срочникам? У нас посещение врача-стоматолога добровольно-принудительное.
Спустя несколько дней, отчаявшись заполучить пациентов, майор заманил на адский стул своего помощника. Кончилось это плачевно. Врач "специалист" так подлечил солдатику зубы, что тот попал в реанимацию. Разведя руками, майор направился к командиру батальона и выпросил у него нового помощника. Ничего не подозревая я выстроил роту на разводе и ждал его окончания в предвкушении заняться обслуживанием закреплённой за мной Р-142Н. Но не тут то было. Этот "грейдер" (командир батальона), дагестанец, за мой нрав всегда меня недолюбливал, а тут такой подходящий случай. Вот и отправил меня к врачу-стоматологу в помощники. Прибыв на место, я доложил:
- Товарищ майор разрешите обратиться. Младший сержант Трофимов.
- Разрешаю.
- По приказанию командира батальона направлен в ваше распоряжение.
- А, отлично! Ты в списке, какой по счёту?
- Точно не могу сказать.
- Хорошо я сей час сам посмотрю. Такс, такс, такс. А, вот, почти последний в списке. Но ничего я тебя без очереди полечу, пока никого нет.
- Вот блин, удружил гад, - подумал я. Так у меня же ни тапочек, ни полотенца нет с собой.
- Ну ладно, принеси ведро воды и иди за всем необходимым, после чего возвращайся назад.
- Есть товарищ майор!
Ага, тут то меня и видели. Больше я туда не возвращался, а наоборот обходил это адское место стороной, спрятавшись в подчинённой КШМ. Во все последующие дни бросился с неописуемым рвением служить родине, пропадая в суточных нарядах совершенно, добровольно.
Подождав ещё какое-то время, расстроенный майор-практикант убрался восвояси. Так и не насладившись сполна своей, видимо вновь приобретённой профессией.
ЧАСТЬ 2
Это было на Кавказе
Забивала страна сыновей
В страшный час
умирали солдаты...
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Начало второй чеченской компании
Второе августа 1999 года обрушило на Россию очередное страшное известие. Находившиеся в казарме военнослужащие собрались возле телевизора и, не веря своим ушам, слушали обращение тогда ещё неизвестно откуда взявшегося В.В. Путина. Будущий президент России сообщил о нападении, чеченских террористов называемых себя Ваххабитами, на Дагестан. Война! Нависла прямая угроза над жизнями мирных Россиян. Террористы стали выползать из мятежной Чечни как тараканы, объявив джихад православному миру. Вот он шанс проявить себя настоящим военнослужащим, а не уборщиком мусора! Наконец появилась возможность покинуть эту часть, этот крысятник, который я ненавидел всей душой. Первые части ВС РФ отправились в Дагестан наводить конституционный порядок. В.В. Путин уверял, что на этот раз бороться с бандами террористов будет намного проще, так как опыт в этом уже имеется, а ошибки допущенные командованием больше не повторяться. Уничтожение боевиков будет вестись планомерно без лишней суеты и спешки.
Девятое сентября 1999 года страну оглушило новым зверским известием. В городе Москве проведена серия террористических актов, были взорваны жилые дома в спальном районе на улицах Печатники и Гурьянова, в которых погибло 90 человек.
Вскоре после этого известия стали набираться экипажи из числа добровольцев, для участия в контр террористической операции на территории северного Кавказа. Мы, с Алексеем не медля, написали рапорта на отправку в горячую точку. Ещё тогда в августе 1999 года, когда произошло нападение чеченских боевиков на Дагестан, и Москву поразила серия взрывов, мы с Алексеем, моим земляком, уставшие от воровства и армейского казарменного произвола, одни из первых, не раздумывая, подписались в эту компанию. Он не раз помогал мне физически и морально справляться с навалившимися трудностями и бедами, подставляя своё плечо, что укрепляло нашу дружбу в тысячи раз. Так вот и в этот раз, мы не колеблясь, вместе встали на защиту нашей родины, родных и матерей добровольно попросившись участвовать в боевых действиях на северном Кавказе. Теперь оглянувшись назад, мне кажется, это безумием и безрассудством, но тогда это было светлое желание помочь людям, нуждающимся в помощи и отдалиться от тех военнослужащих, которых мы заслуженно презирали. А они в свою очередь ненавидели нас, считая со своей стороны тоже справедливым чувством.
В санчасти производились необходимые действия и сбор индивидуальной, медицинской информации на тот случай если наши трупы будет тяжело опознать. Дополнительно каждому выдали общевойсковые жетоны с персональным номером.
Параллельно этому мы подготавливали свои КШМ к предстоящему выезду, проверяя их работоспособность.
В первую разнарядку мы с Алексеем не попали, зато ушла закреплённая за мной КШМ, как единственная исправная. Парадокс! Целый полк связи не может предоставить в колонну исправную КШМ. А если бы их потребовали бы не одну, а, например две? Это происходило на моих глазах, когда, находясь в наряде, помощником дежурного по автопарку я следил за передвижением военной техники полка. Радость и волнение наполнили душу, когда вывели мою КШМ с автостоянки. Но командир роты тут же расстроил известием о том, что та за кем я ухаживал, мыл, ремонтировал и хранил в полном комплекте уходит на выполнение боевых задач без меня с подготовленным к выезду коллективом. Взамен уехавшей мне досталась старая, разбитая КШМ, с пулевыми отверстиями кунга, полученными ещё в первую чеченскую компанию. Её давно надо было отдать на списание, но нет, оставили доживать свой век, пока совсем не откажет. В течение двух недель, до самой темноты, двумя экипажами Лёхиным и моим подготавливались для отправки две КШМ. Гаечные ключи и другое имущество кочевало из моей машины в Лёхину и обратно. Такая вот водительская привычка. Всеми мыслимыми и немыслимыми усилиями мы пытались восстановить работоспособность давно требуемых списания КШМ. Мой водитель Виталий тащил в машину всё, чем мог поживиться: магнитофон с кассетами, огромное количество Елецких папирос "Беломорканал" и многое другое. Ведь нам предстояло жить в постоянных разъездах.
И вот, наконец, пришёл наш черёд. Сформировавшаяся колонна направилась в Моздок для развёртывания там полевого узла связи. К великому сожалению с нами поехал "Грейдер" (комбат), чем развеял всю надежду избавиться от его присутствия.
Старушка КШМ не выдержала даже такого простого переезда и, закипев, вгрызлась жесткой сцепкой в ЗИЛ взвода МТО. Так и продолжала дальнейшее движение.
Первый привал на ночлег был где-то в районе "минеральных вод" на штраф площадке в близи поста ГИБДД. Заметив незначительно повреждённый, гражданский ГАЗ-66, Виталик, проявив армейскую смекалку за ночь, умудрился поменять радиаторы. Так что, добравшись до Моздока автомашину, привели в полную боеготовность. А что делать? Всё на благо Родины! Как выполнять боевые задачи на неисправной технике?
Приготовленный в полевых условиях ужин из сухпайков, атмосфера всего происходящего ласкала истомившуюся душу. Уже не было сильного давления со стороны командиров, только лишь комбат кривлял лицо, клацая своей выпирающей челюстью недовольно озираясь вокруг. В тот момент весь коллектив срочников впервые сблизился.
На утро движение возобновилось. Всю дорогу я разбирал и собирал свой автомат, раздражая сослуживцев. На одном из привалов удалось купить пиво и втихую насладиться этим чудесным напитком.
Очередной привал на ночлег был на территории Кабардино-Балкарии, где-то под городом Прохладный. Отцы командиры ещё с пущей напористостью стали инструктировать личный состав
- Внимание! слушаем внимательно. Сейчас мы находимся на вражеской территории. Это Кабардино-Балкария. Она граничит с Северной Осетией, а оттуда рукой подать до Чечни, поэтому не исключены любого вида диверсии. Будьте бдительны на посту и не вздумайте заснуть. Помните, что от вас зависит не только ваша жизнь, но и жизнь ваших товарищей. Не берите продукты, в том числе и арбузы у местного населения. Они могут быть отравленными. Повесьте жетоны на тонкие нити или тонкие цепочки так, чтобы их было легко порвать. На них "чехи" вешают российских военнослужащих....
Такая красноречивость и забота сразу же исчезли по прибытии на место, особенно тогда, когда офицеры ели мясо, а мы довились какими то помоями.
Солнце, воздух
И вода...
ГЛАВА ВТОРАЯ