Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
1901. А. С. СУВОРИНУ
8 февраля 1897 г. Москва.
8 февр.
Больш. москов. гостиница, No 2.
Перепись кончилась. Это дело изрядно надоело мне, так как приходилось и считать, и писать до боли в пальцах, и читать лекции 15 счетчикам. Счетчики работали превосходно, педантично до смешного. Зато земские начальники, которым вверена была перепись в уездах, вели себя отвратительно. Они ничего не делали, мало понимали и в самые тяжелые минуты сказывались больными. Лучшим из них оказался пьющий и привирающий а lа И. А. Хлестаков - все-таки характер, по крайней мере, хоть с точки зрения комедии, остальные же чёрт знает как бесцветны и как досадно иметь с ними дело.
Я в Москве, в Большой московской гостинице. Поживу немного, дней 10, и уеду домой. Весь пост и потом весь апрель придется опять возиться с плотниками, с конопатчиками и проч. Опять я строю школу. Была у меня депутация от мужиков, просила, и у меня нехватило мужества отказаться. Земство дает тысячу, мужики собрали 300 р. - и только, а школа обойдется не менее 3 тысяч. Значит, опять мне думать всё лето о деньгах и урывать их то там, то сям. Вообще хлопотлива деревенская жизнь. Ввиду предстоящих расходов уместно будет поставить вопрос: послали ли Вы условие в театральную контору?
У меня бывает... кто? Как бы Вы думали? - Озерова, знаменитая Озерова-Ганнеле. Придет, сядет с ногами на диван и глядит в сторону; потом, уходя домой, надевает свою кофточку и свои поношенные калоши с неловкостью девочки, которая стыдится своей бедности. Это маленькая королева в изгнании.
А астрономка воспрянула. Она бегает по Москве, дает уроки и ведет дебаты с Ключевским. Немножко поздоровела и, по-видимому, начинает входить в свою колею. У меня на сохранении 250 р., которые мы собрали для нее, - и она вот уж 1 1/3 года не трогает их.
У Черткова, известного толстовца, сделали обыск, отобрали всё, что толстовцы собрали о духоборах и сектантстве, - и таким образом вдруг, точно по волшебству, исчезли все улики против г. Победоносцева и аггелов его. Горемыкин был у матери Черткова и сказал: "Вашему сыну предоставляется на выбор - или прибалтийские губернии, где уже живет в ссылке князь Хилков, или заграница". Чертков выбрал Лондон. Уезжает он 13-го февраля. Л. Н. Толстой поехал в Петербург, чтобы проводить его; и вчера повезли Льву Николаевичу теплое пальто. Едут многие провожать, даже Сытин. И я жалею, что не могу сделать то же. К Черткову я не питаю нежных чувств, но то, что проделали с ним, меня глубоко, глубоко возмущает.
Не побываете ли Вы до Парижа в Москве? Это было бы хорошо.
Ваш А. Чехов.
1902. Н. И. КОРОБОВУ
9 февраля 1897 г. Москва.
Милый Николай Иванович, я приехал. Большая московская гостиница, No 2. Как бы нам повидаться? Я рассчитываю побывать у тебя, но не могу назначить дня и часа, так как, по обыкновению, дни и часы мои перепутались в Москве, и я не располагаю ими. Как-нибудь побывай у меня - и мы условимся насчет пельменей.
Поклон Екатерине Ивановне.
Твой А. Чехов.
9 февр.
1903. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
9 февраля 1897 г. Москва.
9 февр.
Какой день Вы избрали, уважаемая коллега?
Cher maоtre*
Б. москов. гостиница. No 2.
А. Чехов.
На конверте:
Ее высокоблагородию
Елене Михайловне Юст.
Пречистенка, д. Борщова, кв. 3 (Шавровых).
* дорогой учитель (франц.)
1904. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
10 февраля 1897 г. Москва.
10 февр.
Увы, увы! Я сам кашляю, я простудился - и всё же я обязан сегодня вечером быть в одном месте и говорить, говорить... А сейчас я должен ехать обедать, хотя одна мысль о еде противна моему простуженному мозгу.
Выздоравливайте и приезжайте навестить страждущего и хандрящего cher'a maitre'a.
А. Чехов.
1905. E. M. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
12 февраля 1897 г. Москва.
Февраль, 12, 1897.
Многоуважаемая, почтенная коллега! Спешу поздравить Вас: повесть редакция одобрила и скоро ее напечатает. Лавров очень хвалит.
Один интересный молодой человек (штатский) будет сегодня в Благородном собрании на
грузинском вечере.
Жму руку.
Ваш Шерметр.
1906. H. M. ЕЖОВУ
15 февраля 1897 г. Москва.
Дорогой Николай Михайлович, завтра в 7 час. вечера приходите в редакцию "Русской мысли" по делу, о котором мы говорили.