Твой благодетель
А. Чехов.
1966. И. Э. БРАЗУ
4 апреля 1897 г. Москва.
4 апр.
Многоуважаемый Иосиф Эммануилович.
У меня, по определению докторов, процесс в легочных верхушках. Крови уже нет, я хожу свободно и 10 апреля уеду к себе в Лопасню, но будущее мое неопределенно. Возможно, что во второй половине мая меня пошлют на кумыс, а осенью куда-нибудь на юг. Во всяком случае, буду изо всех сил гнуть к тому, чтобы быть в Петербурге 5-10 мая. Если это не удастся и если я летом буду здоров (относительно), то поеду на родину в Таганрог. Из Таганрога рукой подать в Херсонскую губернию, где Вы будете находиться. Если Вы будете расположены работать летом, то сообщите мне ваш херсонский адрес - и я приеду.
Пейзажист Левитан серьезно болен. У него расширение аорты. Расширение аорты у самого устья, при выходе из сердца, так что получилась недостаточность клапанов. У него страстная жажда жизни, страстная жажда работы, но физическое состояние хуже, чем у инвалида.
От всей души благодарю Вас за письмо и Ваше сочувствие. Желаю всего хорошего и крепко жму руку.
Искренне Вас уважающий и преданный А. Чехов.
4 апр.
1967. А. С. СУВОРИНУ
4 апреля 1897 г. Москва.
Брать Солодовниковский театр я Вам решительно не советую. Во-первых, это один из самых непопулярных театров в Москве, и во-вторых, чтобы заставить консервативных москвичей ходить в новый театр, нужно раскачивать их лет десять. Малый театр усердно посещается, потому что он симпатичен. Корш перебивается с хлеба на квас, потому что его театр лишь терпят, но не любят. Театров для интеллигенции и средней публики в Москве пока достаточно, и если в чем чувствуется недостаток, так это только в народном театре. Вы могли бы создать хороший народный театр, и это дело вполне удовлетворило бы Вас, мне кажется, но Солодовниковский театр не годится для народного и, чтобы вести это дело в Москве, надо безвыездно жить в Москве. Так я думаю.
После 10-го апреля уезжаю в Мелихово. Буду стараться много есть и ежедневно взвешивать себя на весах - препротивное дело. Если не буду прибавляться в весе, то придется ехать на кумыс.
Третьего дня я послал Вам письмо с подробным (относительно) описанием своей болезни. Крови уже нет.
Если, по соображениям, Ваше письмо придет в клиники до 10-го апреля, то пишите мне в клиники, если же позже 10-го, то - в Лопасню.
О театре хорошо бы поговорить поподробнее. Не приедете ли вы в Москву в конце апреля или в начале мая? Мне кажется, что и Станиславский отсоветует Вам брать Солодовниковский театр. Это важный симптом, что сам Станиславский не берет этого театра. По-моему, принять в соображение следует и то, что судьбу театра устраивает факторша, та самая, которая подошла к Вам в "Славянском базаре". Если имение продает или сдает в аренду не сам хозяин, а фактор, то уж значит имение не без изъянов.
Желаю всяких благ и низко кланяюсь.
Ваш А. Чехов.
1968. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
5 апреля 1897 г. Москва.
5 апр.
Милый Виктор Александрович, какая вкусная икра!
Меня выпустят в четверг. В этот день после 10 часов я поеду к Мандлю покупать халат, потом к Теодору стричься и потом к тебе в редакцию. В пятницу домой.
Будь добр, попроси Петра Николаевича или Инноцентия выдать подателю сего 1 экз. моего "Сахалина". Это жертва в библиотеку для больных, которые лежат на спинах и читают. Буде хочешь, пожертвуй и единую из своих книг, скажут громадное спасибо.
Крепко жму тебе руку; будь здоров и счастлив.
Твой А. Чехов.
97.
1969. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)
5 апреля 1897 г. Москва.
Милый Жан, буду с нетерпением ожидать Вас. Приходите во всякое время дня, кроме промежутка от часа до трех пополудни, когда происходит кормление и прогуливание больных зверей. Я скажу швейцару, чтобы он принял Вас. Или лучше всего, когда придете, пришлите мне со швейцаром Вашу карточку, и я скажу, чтобы Вас провели ко мне немедленно. Мне гораздо лучше. Я уже гуляю.
Обитатель палаты No 14
А. Чехов.
Суббота.
Клиника проф. Остроумова.
На обороте:
Здесь
Ивану Леонтьевичу Леонтьеву
Кокоревское подворье, Бульварный корпус, No 216.
1970. А. С. СУВОРИНУ
7 апреля 1897 г. Москва.
7 апр.
Если верить самочувствию, то я здоров совершенно, и мне кажется, что от лежанья и ничегонеделанья я распух. В четверг в полдень меня выпускают из клиник, я уезжаю домой и буду там жить, как жил. Около 5-10 мая приеду в Петербург, о чем уже и написал художнику. Вы пишете, что мой идеал - лень. Нет, не лень. Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений. Говорил я Вам не о лени, а о праздности, говорил притом, что праздность есть не идеал, а лишь одно из необходимых условий личного счастья.
Если опыты с новым Коховским препаратом дадут благоприятные результаты, то, конечно, я поеду в Берлин. Еда мне положительно не на пользу. Вот уж две недели, как меня кормят форсированным маршем, но толку мало, весу не прибавляется.
Надо жениться. Быть может, злая жена сократит число моих гостей хотя наполовину. Вчера ко мне ходили целый день сплошь, просто беда. Ходили по двое - и каждый просит не говорить и в то же время задает вопросы.
Итак, после четверга адресуйтесь опять в Лопасню. Что сборник моих пьес? Словно он застрял где-то. Спасибо за письмо, дай бог Вам здоровья.
Ваш А. Чехов.
1971. Е. З. КОНОВИЦЕРУ