Многоуважаемый
Иван Максимович!
Будьте добры, сделайте распоряжение о высылке мне гонорара по адресу: Ялта. В прошлый раз мне был выслан гонорар по телеграфу через Общество взаимного кредита. Если и на этот раз благоволите выслать переводом, то лучше устроить это через Государственный банк (в Ялте казначейство), переводом не по телеграфу, а по почте. Это несравненно дешевле.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
3715. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
28 марта 1902 г. Ялта.
28 марта.
Здравствуй, кутила! Сегодня пасмурно, хочет идти дождь, холодновато. Зубов еще нe кончил пломбировать, но скоро кончу. Приезжают на днях Бунин и Нилус, который будет писать с меня портрет.
Гриша Глинка - это сын баронессы Икскуль. Я с ним плыл от Владивостока, вспоминаю о нем с удовольствием, мальчик хороший. Если Острогорский, который провозгласил за ужином мое здоровье, редактирует "Образование", то это нехороший Острогорский, репутация у него неважная. Он напечатал в своем журнале костомаровскую сказку, которую выдал за толстовскую.
Ты мне нужна, моя немочка, приезжай поскорей. Хочется поскорее попутешествовать и с тобой насчет этого посоветоваться.
Ты пишешь, что расстроила себе желудок. А ты не пей шампанского.
Бог с тобой, моя милюся, да хранят тебя ангелы святые. Не забывай своего мужа, вспоминай о нем хоть раз в сутки.
Обнимаю тебя, мою пьяницу.
Твой муж в протертых брюках, но не пьющий Antoine.
3716. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
31 марта 1902 г. Ялта.
31 марта.
Милая дуся, сейчас уезжаю к Толстому. Погода чудесная. А тебе надоело в Питере? Скучно? Холодно?
Насчет почетных академиков ничего еще не решено, ничего не известно; мне никто ничего не пишет, и я не знаю, как мне поступить. Поговорю сегодня с Львом Николаевичем.
Пьеса Горького имела успех? Молодцы!!
Итак, до свиданья, дуся моя! Если что понадобится, то буду телеграфировать, письмо же это последнее, если не напишу еще завтра.
Я здоров совершенно, зубы кончу пломбировать завтра. В среду начнет писать меня Нилус, художник, друг Бунина.
Итак, жена, до свиданья! Сойдемся, и потом нас не разорвет никакая собака до самого сентября или октября.
Обнимаю тебя, целую миллион раз.
"Дикая утка" осрамилась?
Твой верный муж Antoine.
Сегодня от тебя нет письма.
3717. H. П. КОНДАКОВУ
2 апреля 1902 г. Ялта.
2 апрель 1902.
Многоуважаемый и дорогой Никодим Павлович, я не знаю, вернулись ли Вы в Петербург (Вы писали, да и из газет видно, что Вы в Москве), но всё же позвольте напомнить Вам о своем существовании. Начну с того, что в Ялте уже настоящая весна, зеленеют деревья, отцветают персики, тепло, актер Сазонов в собственном имении пьет чай не иначе, как на чистом воздухе. Здоровье мое в феврале и в начале марта было плохо, я похудел и много кашлял, теперь же дела мои очевидно пошли на поправку, чувствую себя очень хорошо.
Очень бы хотелось повидаться с Вами и поговорить, узнать подробности о последних академических выборах. До сих пор для меня еще многое не ясно, по крайней мере я не знаю, что мне делать, оставаться мне в почетных академиках или уходить.
Л. Н. Толстому лучше, это несомненно, болезнь (воспаление легких) миновала, но всё же он слаб, очень слаб, только недавно стал сидеть в кресле, а то всё лежал. Ходить будет еще нескоро. Я был у него третьего дня, и он показался мне выздоравливающим, но очень старым, почти дряхлым. Много читает, голова ясная, глаза необыкновенно умные. Писать конечно нельзя, но всё же есть кое-что новое, им написанное; об этом, впрочем, поговорю при свидании.
А когда мы увидимся? Напишите пожалуйста. Мне, повторяю, очень хочется поговорить с Вами, и хочется, и очень нужно.
Желаю Вам всего хорошего, низко кланяюсь Вам и Вашей семье. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
3718. П. Ф. ИОРДАНОВУ
3 апреля 1902 г. Ялта.
3 апрель 1902.
Многоуважаемый Павел Федорович, посылаю Вам книги - большою скоростью... Они, вероятно, уже в Таганроге, их можно получить.
Желаю Вам всего хорошего.
Преданный А. Чехов.
V и VI томы сочинений Екатерины II еще не готовы; когда получу, то пришлю.
На конверте:
Таганрог.
Его высокоблагородию
Павлу Федоровичу