Толстому передавать заявление я не стану. Когда я заговорил с ним о Горьком и об академии, то он проговорил: "я не считаю себя академиком" - и уткнулся в книгу. Горькому один экземпляр передал, письмо Ваше прочел ему. Мне почему-то кажется, что 25 мая собрания в академии не будет, так как в начале мая все академики уже разъедутся. Мне кажется также, что Горького во второй раз не выберут, ему накладут черняков. Мне бы ужасно хотелось повидаться с Вами, поговорить. Не приедете ли Вы в Ялту? Здесь я буду до 15 мая. Я бы поехал к Вам в Полтаву, да вот жена расхворалась и пролежит еще, вероятно, недели три. Или увидимся после 15 мая в Москве, на Волге, за границей? Напишите.
Крепко жму Вам руку и желаю всего хорошего. Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Жена кланяется Вам.
3726. В. Г. КОРОЛЕНКО
20 апреля 1902 г. Ялта.
20 апреля 1902.
Дорогой Владимир Галактионович, жена моя всё еще больна, и я никак не подберу своих мыслей, чтобы написать Вам как следует. Во вчерашнем письме я спрашивал Вас, не увидимся ли мы в апреле или начале мая. Мне кажется, что нам удобнее действовать сообща, и надо сговориться. Мнение Ваше, изложенное в письме к А. Н. Веселовскому, я разделяю вполне, и мне кажется, что на заседании 15 мая, если только оно будет. Вы могли бы сказать слова два-три и от моего имени. Если до 15 мая мы не увидимся, тогда придется списаться.
У моей жены высокая температура, лежит на спине, похудела. О чем Вы говорили с ней в Петербурге? Она горько жалуется, что всё позабыла.
Крепко жму руку. Будьте здоровы и благополучны.
Ваш А. Чехов.
3727. Ф. Д. БАТЮШКОВУ
25 апреля 1902 г. Ялта.
25 апрель 1902.
Многоуважаемый
Федор Дмитриевич!
Простите, немного запаздываю ответом на Ваше письмо. Причин тому много, главная - болезнь жены. Здесь, в Ялте, она заболела по-настоящему, температура доходила до 39, были боли, не дававшие ей спать в течение целой ночи; теперь ей полегчало, но все же с постели она не встает и лежит на спине. Очень похудела.
На Ваше приглашение - сотрудничать в "Мире божием" - отвечаю полным моим согласием. Буду у Вас сотрудничать с удовольствием, и остановка только за здоровьем. Уж очень я раскис в последнее время; никогда я так не болел, как в минувшую зиму, и только недавно стал поправляться, хотя за последние 4-5 дней кашель мой опять усилился. Ну, авось обойдется. Если всё будет благополучно, то в сентябре напишу Вам, начал ли я работать или нет.
Вы писали мне про Э. Л. Радлова. Я каждый день поджидал его - и не дождался. Вероятно, он слышал в Ялте, что у меня в доме больная, и постеснялся. Если так, то очень жаль.
Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Жена кланяется и шлет привет.
Искренно преданный
А. Чехов.
На конверте:
Петербург.
Его высокоблагородию Федору Дмитриевичу Батюшкову.
Литейный, 15.
3728. M. П. ЧЕХОВОЙ
25 апреля 1902 г. Ялта.
Милая Маша, сейчас говорил в телефон гурзуфский учитель: дача для Фейгина считается с 1 мая.
Ольге гораздо лучше, она ожила, и есть надежда, что завтра или самое позднее - послезавтра доктор позволит ей ходить. Температура нормальная, ест много.
Нового ничего нет. Будь здорова.
Твой А. Чехов.
25 апреля.
Это письмо повезет в Москву Константин Сергеевич.
На обороте:
Москва.
Марии Павловне Чеховой.
Неглинный пр., д. Гонецкой.
3729. А. Ф. МАРКСУ
29 апреля 1902 г. Ялта.
29 апреля 1902 г.
Многоуважаемый
Адольф Федорович!
Я получил 200 р. за "Архиерея", приношу Вам сердечную благодарность. Подписанное условие при сем возвращаю.
Желаю Вам всего хорошего.
Искренно Вас уважающий
А. Чехов.
Ялта.
3730. К. П. ПЯТНИЦКОМУ