15 апреля.
Дуся моя бесподобная, балбесик мой, ты напрасно сердишься на меня за молчание; во-первых, ты сама писала мне, что выезжаешь из Москвы в начале Страстной недели, во-вторых, я пишу тебе частенько. Да и к чему писать, если скоро, скоро увидимся, если скоро я буду щипать тебя за спину и прочее тому подобное? Билет уже заказан, выезжаю я 22-го, в Москве буду 24. Как приеду, так и в баню. Простыни тебе привезу.
Зачем вы играете в одну дудку с "Новым временем", зачем проваливаете "На дне"? Ой, нескладно все это. Поездка ваша в Петербург мне очень не нравится. Писать для вашего театра не очень хочется - главным образом по той причине, что у вас нет старухи. Станут навязывать тебе старушечью роль, между тем для тебя есть другая роль, да и ты уже играла старую даму в "Чайке".
Ну-с, вчера был небольшой дождь. У нас хорошая весна, только прохладно и скучно.
В Ялте умер доктор Богданович. Знала ли ты его?
Ехать в Одессу - в Киев - это мысль хорошая. И я с вами буду ездить на гастроли. В Одессе сборы будут колоссальные, в Киеве же будет приятно пожить и встретить там весну.
Почему не ставите "Мещан"? Ведь они нравятся в Петербурге.
Я напишу тебе еще одно письмо, пришлю еще телеграммку, а затем - до скорейшего свидания. Я смугл, как араб. В саду у нас хорошо, я целый день сижу там и загорел адски. Видела Модеста Чайковского? Видела Суворина? Бывает ли Миша в театре? Впрочем, на сии вопросы ответишь мне уже в Москве, моя верная супруга.
Целую тебя в мордусю, хлопаю по спине.
Твой Черномордик.
На конверте:
Петербург.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Мойка 61.
4069. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
17 апреля 1903 г. Ялта.
17 апреля 1903.
Итак, жена моя бесподобная, собака рыжая, посылаю тебе последнее письмо в этом сезоне. 22-го апреля выезжаю из Ялты, 24 буду в Москве. Это решено, билет уже заказан. В Петербург напрасно приглашаешь, ибо и до Москвы доехать не совсем-то легко, а в Питер пришлось бы ехать целыми сутками дольше. Да и что там делать? Рецензию П. Вейнберга получил; то же самое писал он и о "Чайке", а "Чайка" между тем до сих пор скрипит помаленьку. Старики наши ненавистничают, это нехорошо. А Минский лжив и ломака.
Будь здорова, дуся моя. Встречу я тебя в чистом виде, так как в бане непременно побываю. Была сегодня Ильинская, подарила мне кассу.
Ну, будь здорова и счастлива, родная моя. А пьеса наклевывается помаленьку, только боюсь, тон мой вообще устарел, кажется. Целую мою птицу, дергаю за носик, за лапки.
Твой А.
На конверте:
Петербург.
Ольге Леонардовне Чеховой.
Мойка 61.
4070. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
18 апреля 1903 г. Ялта.
Приеду Москву 24. Билет взят. Ехать Петербург не хочется. Здоров.
На бланке:
Петербург.
Мойка 61.
Чеховой.
4071. К. П. ПЯТНИЦКОМУ
18 апреля 1903 г. Ялта.
Многоуважаемый
Константин Петрович!
"История живописи" Мутера у меня имеется в выпусках I, II, III и том III, да еще VII-VIII выпуски, которые Вы дали мне в последний раз.
В Петербурге буду около 10-15 мая.
Желаю Вам всего хорошего, крепко жму руку.
Ваш А. Чехов.
18 апреля 1903 г.
Адрес: Москва, Петровка, д. Коровина.
На обороте:
Петербург.
Константину Петровичу Пятницкому.
4072. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
20 апреля 1903 г. Ялта.
Чудесный подарок получил. Спасибо, родная.
На бланке: