/Адам/
В жизни каждого мужчины наступает момент, когда он с кристальной ясностью понимает, что ведет себя как идиот. Полный и окончательный.
У меня это осознание настигло в тот миг, когда за Фелисити Томпсон закрылась дверь, а в ладонь острым краем впилось ее обручальное кольцо.
Медленно достал его и, рассматривая тонкий ободок на ладони, выругался:
– Блять… Ну и на хера?
Вопрос был риторическим и дебильным. Как и мой поступок. Зачем я забрал кольцо? Вот зачем? Самым логичным было сказать, чтобы она его не одевала, когда приходит ко мне.
Появилось стойкое ощущение, что мир вокруг дрожит и плавится, превращаясь в нечто иное. Ситуация выходит из-под контроля, а я понятия не имею, что с этим делать.
Чертов идеальный план рушился на глазах, а ведь я даже не успел закончить его строительство. Фелисити все похерила еще на стадии чертежей.
Яблочная девочка прорыдала половину вечера, не спешила возбуждаться от прикосновений, а мне теперь хотелось орать матом во все горло и вышвырнуть тонкий золотой ободок из окна.
Ну не мог я ее заставить переспать со мной! От одной мысли, что девушка подо мной будет лежать и думать о том, чтобы все скорее закончилось, горло сводило от злости и непонимания. Какого ей надо? Я не набросился на нее с порога, не поставил раком и не заставил отсосать сразу, как только пришла. Я помог ее сестре! За то, чтобы она была со мной, была рядом, хотела меня… И что получаю взамен?!
Криво усмехнулся, глядя в большое зеркало прихожей, и, подойдя вплотную к отражению, проговорил:
– Да ты лицемер, Адам Браун, – сильно, до хруста сжал кулаки и потряс головой.
В гостиной я подчеркнуто аккуратно опустил в вазочку кольцо Фел, а после принял упор лежа и начал отжиматься.
Пять…
Договор был заключен на тело. Про взаимное желание ни единого слова. И да, я не ожидал, что с этим возникнут какие-то проблемы, потому что никогда не сталкивался с отказами!
Ну, и что сейчас? Она в моих руках, но пропасть лишь увеличилась. Я имею право трогать тело, но вот получить девушку на нужных мне условиях никак не выходит!
Пятнадцать…
Демоны присмирели на дне темного колодца и теперь лишь вздрагивали от негативных эмоций своего хозяина.
Двадцать…
Бисеринки пота появились на лице, и к сорока отжиманиям первая капля скатилась по виску. Привычная нагрузка помогла, и мысли прояснились. Еще немного подтягиваний, а после стандартная сотня упражнений на пресс, и я практически почувствовал себя адекватным человеком. Ну, а душ так вообще сотворил чудеса, так что спустя полчаса, чистый и свежий, я стоял у зеркала и завязывал галстук, параллельно обдумывая свои действия по приручению девушки.
Обычные методы в стиле "аппетит приходит во время еды, а удовольствие в процессе секса" тут не сработают. Она меня боится, и я даже ее вполне понимаю. Сложно не бояться человека, который, забив на жениха, мораль и прочие прелести, требует от тебя разврата и вот прямо сейчас.
Вывод: нужно, чтобы перестала бояться. Как у нас обычно приручают маленьких девочек? Кино, вкусная еда, цветы и прочая дребедень. Цветы для формата наших отношений это форменное издевательство, а вот все остальное… Нужно девочку расслабить и работать по практикам НЛП, то есть делать на себя положительное закрепление.
Конечно, на это потребуется время… но почему-то это меня даже радует. Она будет рядом.
Пристально глядя в темные глаза зазеркального двойника, я внезапно понял, что вляпался. По самые яйца ты вляпался, Адам Браун.
Неужели прошлое ничему не учит? Или что, зажили былые раны, чуть потускнели воспоминания о больницах, а также многочисленных анализах, и ты уже готов с головой рухнуть в новые неприятности под названием "женщина"?
У меня уже была… была бездна по имени Клара.
Красивая настолько, что глаза слепило, а мысли превращались в тягучее нечто. Я с ума по ней сходил и дурел от близости, а она лишь улыбалась, прикусывая алые губы, и скользила руками по телу, окончательно лишая разума.
Клара, моя Клара.
Ангел с золотыми волосами, который предавал меня самыми низким образом. Меня, себя, нас… Тогда еще были "мы".
Она катилась по наклонной, а я не смог удержать. Наблюдал за тем, как Клара убивает себя гребаной наркотой, пытался хоть что-то предпринять. Уговаривал обратиться к врачу, сам нанимал частных специалистов, и она клятвенно обещала, что завяжет. Вот прямо завтра. И честно заглядывала в глаза, в то же время расстегивая мне ширинку, и чуть позже отсасывала, заставляя почувствовать себя слабым перед ее женскими чарами.
Я был глупым идиотом, каждый раз веря своей невесте, которую любил до одури. Но на утро просыпался один и с вычищенным до последнего цента бумажником.
До сих пор не помню момент, когда все пошло к чертям и Клара из подающего надежды специалиста по финансам превратилась в существо, думающее только о дозе. Я и вовсе не замечал этого, пока не стало слишком поздно. Потому что был занят карьерой, зарабатыванием денег на свадьбу, покупкой собственного жилья… Мне хотелось все сделать правильно в наших отношениях, но за этим стремлением я упустил главное.
Просто в какой-то момент, возвращаясь в нашу съемную квартиру после тяжелого дня, я перестал заставать ее дома. Потом слушал миллион отмазок и вначале верил в них, а после мне позвонили из полиции и сообщили, что Клару взяли с наркотой…
Наша бесконечная история могла бы длиться до сих пор. Я бы все так же пытался ее вылечить, а она продолжала бы и дальше меня обманывать. Но в один из дней Клара просто исчезла без следа. Целых полгода после этого меня мурыжила полиция, пока велись ее активные поиски.
А я на хрен подыхал тогда. Пропала любимая женщина, и я проходил одним из подозреваемых. Идеальный мирок рушился на глазах.
Но мне пришлось закрыть для себя эту страницу жизни. Вернее, вырвать ее с корнями, но вот следы душевного вандализма остались и временами ныли, как старые раны.
Ну, а в довершении всех сомнительных "радостей", появилась прямая угроза здоровью. Знакомые намекнули, что с тем образом жизни, который бывает у наркоманов, Клара могла наградить меня целым букетом болезней, самая безобидная из которых это гонорея. К счастью, обошлось. Но на выяснение я потратил несколько месяцев жизни, кучу нервов, и прибил на этом алтаре веру в любовь и чувства вообще.
Испортив жизнь себе, Клара не уничтожила мою, зато заставила быть крайне осторожным во всех видах связей.
Поэтому глядя на распутных студенток из кампуса, ничего, кроме брезгливости, я не испытывал. За прошедшее время мой душевный покой вообще был на редкость стабильным и непоколебимым, встряхнуло его лишь единожды, когда впервые пришел заменять пару вместо своего коллеги и увидел в зале сидящую на первом ряду Фелисити Томпсон.
Вот тогда меня тряхануло! Словно током прошибло. Потому что глаза были такими же зелеными, как у Клары.
Только у бывшей невесты они горели блядским похотливым блеском, а у Фелисити… Если бы у меня спросили, какой взгляд бывает у невинных овечек, жующих травку на лугу, я бы ответил, что именно такой.
Через несколько дней задумался над тем, чтобы вообще забрать себе этот курс и вести у них занятия по аналитике до конца года. Так и поступил, любуясь каждую пару на девчонку в обычной майке и юбке до колен.
Скромность украшает. И если мне кто-то начнет доказывать обратное, я готов плюнуть ему в лицо.
Я даже подумывал позвать ее куда-нибудь, но только после выпускного, когда нас перестанут стеснять глупые правила, но ровно месяц назад на ее пальце появилось кольцо. Обручальное.
О, как я был зол в тот день.
Взгляд помимо воли метнулся к вазочке с украшением, и я вновь почувствовал волну раздражения. Фел не хотелось ни с кем делить. До зубовного скрежета не хотелось. Интересно, а где женишок сейчас? Его трепетная невеста живет в отвратительном районе с не менее отвратительными родственниками и вынуждена выкупать сестру ценой своего тела у мудака в моем лице. И что, ему фиолетово? Че за на хер?! Даже мне не фиолетово…
Я быстро вышел из квартиры и раздраженно нажал кнопку минус первого этажа.
Кстати, про проблемы Фелисити. Она вчера рыдала, что ей нужно откуда-то взять крупную сумму денег, а помочь совершенно некому. Что стряслось в жизни моей яблочной девочки?
Уже возле машины меня настигло озарение. Сестра-наркоманка. Вроде как в деле говорилось, что у девчонки при себе нашли кокс, а за его хранение положен нехилый штраф. Выходит, и он тоже лег на плечи Фелисити.
Вот не дура, а?! Как можно гробить себя из-за тех, кто это не ценит?!
Я сел, прикрыл глаза, вдыхая запах нового кожаного салона, повернул ключ и улыбнулся, услышав тихое урчание под большим капотом..
Чуть позже надо подумать о том, что можно сделать для Фел.
Деньги давать не намерен, это совершенно не мои методы, но вот поспособствовать, чтобы она сама их заработала… Почему бы и нет?
Кивнув своим мыслям, я выехал с парковки.
***
/Фелисити/
Весь день по университету я ходила сама не своя, опускала взгляд в пол и мне постоянно казалось, что вот-вот ко мне подойдет кто-нибудь их знакомых. Вначале тактично, а потом с ехидцей поинтересуется, где же я ночевала, если пришла в университет во вчерашней одежде и не смогла переодеться дома?
Чудилось, будто все шепчутся за спиной и знают мой маленький секрет, но на деле всем оказалось плевать. И даже однокурсницы, с которыми обычно разговаривала за обедом, ничего не сказали.
Радовало только одно: пар с профессором Брауном сегодня не было, поэтому большинство занятий я вполне спокойно отсидела, а едва же прозвенел последний звонок, вместо библиотеки рванула на автобус домой.
Всю дорогу мысленно сочиняла легенды, которые расскажу матери, если она спросит, где же я была ночью.
Если она спросит, разумеется.
При этой мысли стало особенно неуютно, и все же я задавила в себе начинающую зарождаться апатию. Хватит, и так расклеилась в последние дни.
Ты боец, Фелисити, вот и веди себя соответственно!
Зайдя в квартиру, несколько мгновений я прислушивалась к звукам внутри. Тишина.
– Мам? – я все же надеялась, что она дома, но, увы…
Пока ходила на кухню проверять, опустели ли хоть немного кастрюли с едой, которую готовила на выходных, набралась смелости и позвонила ей на мобильный. В ответ длинные гудки, а потом их сбросили, явно не желая со мной беседовать. Мешаю, значит.
Небось опять пьют со своими новыми дружками.
Полюбовавшись на полупустую посуду в холодильнике, я с чувством захлопнула дверцу. Еды было еще на несколько дней, а значит, от голода мать точно не скончается.
С этими невеселыми мыслями пошла в собственную комнату, по привычке села за компьютерный стол и шевельнула мышкой, выводя ноутбук из спящего режима и разворачивая окошко скайпа.
Пять пропущенных от Эштона!
Только сейчас, увидев это, меня словно током шибануло. Как я вообще умудрилась забыть за всеми событиями, что мы ежедневно созванивались ровно в семь.
И вчера он звонил, искал меня, а я…
Я истерила и ревела в объятиях Брауна.
Нужно срочно позвонить Эшу, сказать ему что-нибудь, оправдаться, придумать…
Я клацнула на кнопку вызова, лишь мельком скользнув взглядом по часам. Всего четыре часа дня, он еще может быть на парах и не поднять.
Словно в подтверждении моих мыслей гудки шли слишком долго, я уже приготовилась отбить вызов, как скайп мигнул и на другой стороне подняли трубку.
Несколько мгновений окошко видеотрансляции тупило, не желая мне показывать изображение жениха, а после отобразило девушку. Чужую, незнакомую девушку, которая сидела за ноутбуком Эша!
Я даже раскрыла рот в изумлении, глядя на нее и не в силах ничего произнести, лишь разглядывала. Красивая. Ослепительно красивая. С голливудской улыбкой, пухлыми губами, выразительными карими глазами и шикарной копной каштановых волос. А еще с декольте и грудью не меньше третьего размера под обтягивающей красной майкой.
Казалось, секунды превратились в вечность, пока незнакомка неожиданно не нарушила молчание:
– Ты, наверное, Фелисити? – радостно огласила она. – Невеста Эштона?
– Д-да, – только и смогла, что произнести я, все еще пытаясь найти логические объяснения тому, кто эта девка с внешностью топ-модели и где мой парень.
– Я так много о тебе слышала, – все так же радостно щебетала красотка. – Ой, забыла представиться. Леонора. Одногруппница Эша. Мы с ним вместе только что занимались… философией. Он вышел всего на секундочку, не переживай.
– Я и не переживала, – совершенно ровным голосом выдала я, при этом поразившись своему неожиданному спокойствию.
– Ой, ну мало ли. – Леонора кокетливо махнула рукой, а второй придвинула к себе книгу и показательно продемонстрировала на камеру, что это действительно учебник философии. – Вдруг ты воспримешь все не правильно.
– Эштон давно ушел? – ворковать с ней мне совершенно не хотелось. Почему-то было неприятно. Необъяснимо почему. – Я бы хотела с ним поговорить.
– Уверена, что он вернется через пять минут, может даже раньше, – восторг Леоноры казался неуемным и затыкаться она, по всей видимости, тоже не желала. – Эштон так много о тебе рассказывал. Как сильно тебя любит, признаться, я так тебе завидую. Белой завистью… Такой жених!
Она щебетала, словно мы лучшие подружки и знакомы с ней сотню лет, я же скользила по чертам ее лица, невольно сравнивала себя с ней и ощущала себя бледной молью рядом с бабочкой махаоном.
– А покажи кольцо, – вырвала она меня из задумчивости, чем заставила вздрогнуть.
– Что? – переспросила, надеясь, что неверно ее услышала.
– Кольцо. Эштон ведь позвал тебя замуж. Покажи.
В горле пересохло, потому что предмет ее интереса наверняка все еще лежал в кармане штанов профессора Брауна…
– Я сняла его, пока месила тесто для пиццы, а потом забыла одеть, – в голову пришла самая нелепая отмазка из всех возможных, и теперь уже я демонстрировала в скайп пустые руки без украшений, точно так же, как пару минут назад это делала Леонора с учебником.
Паскудное чувство. Очень паскудное! Будто и я, и она пытались подтвердить свою ложь подручными средствами.
В этот момент дверь за спиной Леоноры с грохотом распахнулась и в комнату ввалилась двое ржущих парней, один был не знаком, а во втором я опознала жениха. Эти двое сгибались от хохота, придерживая друг друга за плечи, а Эштон задыхался и словно даже смахивал проступившие слезы с глаз:
– Колин, я не могу больше так ржать. Еще пара таких шуточек, и нас выгонят из общаги до выпускного.
Второй парень, по-видимому, Колин, лишь рукой махнул и теперь, держась за колени, пытался восстановить дыхание.
– Зато наш курс официально признают самым веселым за последнее десятилетие.
Я скользила взглядом по парням, а в это время Леонора обернулась к Эшу и произнесла:
– Ты не вовремя ушел, твоя невеста позвонила по скайпу. Я подняла трубку, чтобы сказать ей, что ты вернешься. Ты ведь не против?
Былая улыбка в мгновение слетела с лица моего парня, стоило ему взглянуть на экран со мной.
– Ребята, увидимся завтра, – обронил он и подтолкнул Колина к двери. А Леонора, правильно истолковав намек, подхватила учебник по философии и сама исчезла следом.
Когда Эш занял ее место напротив ноутбука, я все еще молчала.
– Я беспокоился за тебя вчера, – произнес он. – Ты никогда раньше не игнорировала мои звонки.
– Так вышло, – я попыталась посмотреть Эшу в глаза, но не сумела, потому что врать ему в лицо было выше моих сил. – Перед экзаменами так много времени и энергии уходит на подготовку, что я просто устала и уснула, поэтому не слышала твоего звонка вчера. Прости.
– Да было бы за что извиняться, – небрежно махнул рукой он. – У меня с завтрашнего дня тоже завал. Возможно, я не смогу тебе звонить как и прежде ежедневно.
Интуиция кольнула в сердце острой иглой. Потому что все пять лет он мог это делать, несмотря на любые обстоятельства, а сейчас вдруг нет.
И я не выдержала, спросила:
– Ты с ней спишь?
– С кем? – Эштон казался искренне удивленным.
– С Леонорой.
Я вдруг почувствовала себя собакой на сене. Потому что умудрялась ревновать Эша, а сама собиралась через пару часов к другому мужчине.
– Нет, детка, – жених даже рассмеялся. Совершенно искренне. Так же, как это делал пять минут назад, завалившись в комнату. – Я тебе готов поклясться, что между мной и ею ничего нет.
– Тогда что она делала в твоей комнате? За твоим компом? И, более того, почему подняла мой звонок?
– Фел, малышка! – примирительно произнес Эш. – Леонора мой друг. Очень близкий. Так что совершенно не переживай. Она на меня точно не претендует.
Мне бы хотелось ему поверить в этот момент, вот только чувствовалась между нами недосказанность. Или, быть может, моя тайна о договоре с профессором Брауном уже начала медленно отравлять душу и портить единственную хорошую вещь в моей жизни – отношения с Эшем?
Взгляд невольно упал на часы. Оставалось всего два часа, а я хотела еще собрать сумку на завтра в универ. Что-то подсказывало, что эту ночь я опять буду спать вне дома.
– Я, пожалуй, пойду позанимаюсь, – произнесла я, и рука с мышкой сама потянулась к кнопке отбоя.
– Если что – звони, – Эштон с готовностью принял эту новость и даже помахал мне рукой на прощание, а после я все же отключила вначале скайп, а потом и весь ноутбук.
Вот и поговорили.
Легче на душе не стало, а вот новые сомнения зародились.
Почему-то до этого разговора я ни разу за пять лет не задумывалась о возможных изменах. Ни разу.
Дура ли я? Возможно. Но я предпочитала доверять своему партнеру. А как иначе, если мы всегда незримо оставались вместе, даже разделенные океаном. Свидания по скайпу, подарки от курьеров… Эштон иногда баловал, преподнося мне милые презенты, букеты, всегда подбирал нежные слова. И никогда я не могла представить, что в нашу жизнь вторгнется кто-то еще.
Будь то профессор или какая-нибудь Леонора.
Потому что глядя на эту девушку, на ее внешность, я не верила, что с такой можно просто дружить.
БЛИЗКО дружить! А ведь именно так Эш назвал их отношения – близкая дружба.
Насколько близкая?!
Смущало только одно: сама Леонора ко мне отнеслась с повышенной радостью, что не совсем характерно для общения невесты и возможной любовницы. Или так тоже бывает?
А ведь меня предупреждали… Не только одногруппницы в универе тихонечко нашептывали, что не может пять лет молодой парень блюсти целибат, но и мать во времена особо сильных запоев иногда прорывалась наговорить мне гадостей о женихе.
И если первое я могла списать на женскую зависть, а второе на алкогольную горячку, то появление Леоноры перед экраном скайпа и ее странное поведение объяснить не сумела.
Подумав об этом, я зло швырнула в сумку одну из чистых маек и юбку. Переоденусь в них завтра перед универом. Поразмыслив еще немного, засунула в кармашек зубную щетку и пасту.
Кажется, все, готова!
Я закинула сумку на плечо и направилась к выходу из квартиры. Ощущения во мне царили странные. Если еще утром мистера Брауна я видеть не желала, то теперь вектор моих эмоций сменился.
Потому что было что-то несправедливое в происходящем.
Эштону там в Европе весело, он смеется, радуется, живет. Спит со всякими Леонорами, а я что? Чем я хуже?
Да ничем. Вот и попробую. Нет, не отдаться собственному преподавателю. Это он и сам возьмет, если захочет. Я попробую хотя бы расслабиться в его обществе.
Говорят, что иногда нужно отпустить ситуацию, чтобы получить от нее удовольствие. Ну, или хотя бы попытаться это сделать.