Теперь "семерка" на полной скорости уходила на юг.
- Докладывайте, где истребители? - потребовал пилот.
- Не видно. Скрылись в дымке.
- То-то! - удовлетворенно сказал Константин и по-деловому спросил: - Что у тебя с пулеметом, Михаил?
- Заело что-то, - сконфуженно ответил бомбардир, силясь открыть крышку подавателя. Через минуту радостно доложил: - Нет, не заело! Патроны кончились! Все расстрелял!
- Чему ж ты радуешься? - удивился командир экипажа. Тревога пронзила его: задняя полусфера - любимое место атак истребителей - осталась незащищенной. Он хотел выговорить Ярнову за то, что тот, увлекшись боем, расстрелял весь боекомплект и ничего не оставил для обороны, но не был уверен, что сам был бы экономнее. В бою трудно себя ограничивать. К тому же желание уничтожить как можно больше фашистов так сильно, что сдержать себя было невозможно. До замечаний ли здесь?
- Костя! "Мессера"! Над нами! Выходят в атаку, - добавил бомбардир упавшим голосом. - Справа и слева.
Положение становилось катастрофическим. Усенко стал резко бросать машину из стороны в сторону, чтобы не дать врагам прицелиться. Но как он ни маневрировал, а "мессершмитты" зашли в хвост "петлякову" и стремительно приближались на дистанцию прицельного огня.
Ярнов хорошо видел маневры врага, подавал команды летчику, но сам ничего не мог сделать, чтобы отбиться от них. И спрятаться ему было некуда. И Збитнев не мог помочь: его пулеметы не простреливали верхнюю сферу. Сузив глаза, бомбардир прикрылся безмолвным "шкасом" и не отводил взгляда от увеличивающегося в размерах ведущего "мессера", от его острого, окрашенного в белый цвет кока винта, ждал неминуемого.
Расстояние между самолетами быстро сокращалось. Оставалось всего двести метров... сто... "Почему же не стреляют?" Уже хорошо видна голова немецкого пилота в шлеме, его белое лицо, прикрытое большими очками, прицел. Вот-вот сверкнет губительный огонь... "Издеваются!.."
И тут случилось невероятное. Позже, на земле, младший лейтенант Ярнов честно признался, что не мог объяснить, каким образом у него в руке оказалась ракетница. Да, да! Обыкновенный безобидный пистолет, из которого выпускают сигнальные ракеты. Он только помнил, что сжал рукоятку, а потом вскинул ракетницу над пулеметом и в неприкрытую плексигласом щель выстрелил, целясь в ненавистное белое лицо. Огненный шарик ракеты скользнул вдоль фюзеляжа "петлякова" и оказался перед носом фашиста. То ли от неожиданности, а может, по другой причине, но немец вдруг резко взмыл вверх и бросился в сторону. За ним сразу вильнул его напарник. Что им привиделось - осталось тайной. Но "мессершмитты" улетели, а Ярнов, обтирая с лица холодный пот, в бессилии прислонился к бронированному креслу пилота.
- Слушай! Что там? Ты что замолчал? - встревожился Усенко, продолжая энергичные маневры самолетом. - Где фашисты?
- Улетели, - чуть слышно проговорил бомбардир.
- Как улетели? Куда? Следи за ними!
- Да нет их! Совсем улетели.
...Потом летчики 13-го и их соседи-истребители долго хохотали над этим боевым эпизодом. Слух о нем распространился широко среди летчиков, да еще с такими подробностями, что правда смешалась с вымыслом. Находились новые и новые очевидцы, действующие лица, новые подробности, и что самое забавное: во всем этом совершенно затерялось имя Михаила Ярнова, сигнальной ракетой отпугнувшего врагов.
...Слева впереди на земле появились столбы дыма и пыли. Бомбардир уже справился со своими чувствами, следил за местностью.
- Фронт! - предупредил он пилота. - Давай обойдем очаг боя. Южнее спокойнее, там и проскочим. Держи курс: сто тридцать градусов... - и добавил, не обращаясь ни к кому: - В следующий раз надо прихватить с собой запасную ленту... А может, гранаты?..
- Какие гранаты? - не поняв, переспросил Костя.
- Ручные, естественно...
3
Показался аэродром. Пилот повел машину на посадку. На стоянке Усенко выключил моторы, снял мокрый от пота шлемофон и, распахнув настежь форточки, с облегчением подставил разгоряченную голову свежему ветерку.
Внизу под самолетом бегал необычайно радостный Гаркуненко и без конца восклицал:
- Живы! Живы! А я-то уж стал беспокоиться. Не летите и не летите.
"Надо идти на доклад к командиру и объяснить, почему оторвался от строя", - подумал Константин. Он быстро расстегнул привязные ремни, сбросил с плеч парашютные лямки и спрыгнул на землю. Вдруг рядом увидел пустующую стоянку самолета старшего лейтенанта Алешина и обрадовался: значит, не он один "именинник"!
- Товарищ командир! - подскочил Гаркуненко. - Разрешите поздравить вас с первым боевым вылетом на новом месте!.. Как работала матчасть? Какие есть замечания?
- Спасибо, Коля! Все отлично! А знаешь, сколько я сегодня фашистов уничтожил? Отомстил им за Олега и за семью Федосова...
- А это где же? - показал Гаркуненко на продолговатую пробоину в дюрале левого крыла.
- Та, наверное, "эрликоны"! - ответил пилот и продолжал возбужденно: - Там такая мясорубка была! Я ж был один, понимаешь? А их? Стреляла вся колонна, танки!
Техник озабоченно обошел машину и еще отыскал несколько пробоин. Он схватился за голову.
- Восемь штук! Чем же я их буду заделывать? Рембазы нет, когда еще с эшелоном приедет! Пойду к стартеху.
Усенко не стал слушать причитаний техника, позвал экипаж, еще раз оглянулся на пустующую стоянку соседа и направился к самолету командира эскадрильи.
Григорьев и штурман Леонтий Мяло стояли позади своего Пе-2, нервно покуривали и хмуро поглядывали на подходивших летчиков.
- Товарищ капитан! - бодро начал доклад Констатин. - Мой экипаж боевое задание выполнил. По дороге, - взглянул на карту, - Балтутино - Ельня бомбил с пикирования и штурмовал танковую колонну фашистов. По наблюдению экипажа прямым попаданием бомб разбито два танка, сожжено пять автомобилей, уничтожено до взвода солдат. Матчасть самолета, моторов и вооружения исправна. Готовы к новым заданиям!
- А ну, покажи на карте, где ты гастролировал? - сердито приказал комэск и шагнул к пилоту. - Чего вас туда черт понес? Мы ж наносили удар по колонне севернее Ельни! Доложи, почему оторвался от строя?
- Я... - начал было Усенко и сник, встретив строгий взгляд командира. Мы...
- Когда мы вывалились из облаков, - поспешил на помощь пилоту Ярнов, - то группы нигде не было. Пошли сами искать...
- Вывалились? Как вывалились? Неужели по приборам так трудно удержать самолет всего четверть минуты, пока мы выходили под облака? Неучи... Где это было?
- Вот здесь! - Бомбардир обозначил точку на карте. - Чуть с Алешиным не столкнулись, в метре от него проскочили...
- Я выровнял машину, - осмелел Усенко. - Смотрю, никого! И пошел на запад. А там мы наткнулись на танковую колонну. Штук двадцать танков и до полусотни автомашин. Ну и...
- Дальше что?
- Бомбили. Потом сделали заход на штурмовку. - Противодействие было?
- Так точно. "Эрликонов" много, пулеметы, танковые пушки. Даже солдаты из автоматов. А потом два "мессера"! Как зажали, еле отбился! На бреющем ушел.
- Ты в облаках разве не летал раньше?
- Никак нет. Никогда. Даже на У-2. Первый раз... Григорьев уже мягче смотрел на молодого летчика.
- Но ты ж разведчик! Разведчики обязаны летать в облаках и в любых погодных условиях!
- Так точно! Но не успел научиться... Я научусь, товарищ капитан.
- Комэск затянулся несколько раз.
- Везучий ты, Усенко. Удивляюсь, как немцы тебя там не слопали?