Утром встретилась с Натой в кафе. Наталия мрачная, но очень красивая. Новая прическа, идеальный маникюр. Вот уж кто заранее стал готовиться к корпоративу. Вспомнила, что хотела спросить у коллеги:
— Нат, а на большое совещание тебя Александр Маркович брал?
— Ты что, нет, конечно. У него не тот уровень, чтобы помощниц с собой таскать. А что?
— Да нет, просто на всякий случай спросила.
— Ну, знаешь, потенциал у него отличный, явно на хорошем счету, жеребчик, но, думаю, продвигать его быстро не станут, все же чужой, будут присматриваться. Во всяком случае, я не слышала, чтобы кто-то рассказывал о его каких-либо родственных или хотя бы дружеских связях с кем-то из высших чинов.
Хм, что-то тут не сходится, и, судя по обмолвкам шефа, он точно собирается вскоре на повышение. Плохо то, что я-то ни к каким повышениям не готова, боюсь неизвестности и не хочу ничего менять, но увольняться только из-за того, что кабинет станет лучше, зарплата выше, а обязанностей чуть больше (и то не факт), как-то глупо.
До конца недели время пролетело быстро. Я почти окончательно привела дела в порядок, убедилась, что бывшие коллеги и впрямь стали меня недолюбливать, при встречах могли даже не поздороваться, а если все же приходилось по работе общаться, прямо цедили слова сквозь зубы. Как сказала Ната, многие убеждены, что я любовница начальника, поскольку они заметили, что именно меня он изначально выделял. Самое плохое во всей этой ситуации то, что мне самой начало казаться, что босс меня «выделяет».
Первый звоночек для меня был, когда шеф вызвал к себе, усадил на диван и потребовал пообщаться с ним на китайском. Ну, вроде ничего такого, начальник предупреждал, что мне нужно будет подтягивать язык, но я не ожидала, что Александр Маркович захочет заняться этим делом лично. И вот мы уже почти час сидим, запершись в его кабинете, и просто болтаем. Мужчина морщится, видимо, от моего произношения и уровня словарного запаса, но дело не бросает. Ну и темы для общения босс выбирает совсем не деловые, очень много задает личных вопросов. Так, я уже успела рассказать, что живу со своей мамой и двумя кошками, к примеру.
— Ну, хорошо, а откуда такая боязнь перемен? — задает мне очередной вопрос шеф.
С меня уже семь потов сошло. Мало того, что в постоянном напряжении из-за того, что надо контролировать, что говорю, пытаться понять, какие вопросы мне задают, так еще и сами вопросики ого-го.
— Не знаю, я не психолог.
На самом деле могу что-то предположить, что эта боязнь откуда-то из детства, когда от нас ушел отец, бросив нас с мамой в очень плохих условиях, и с тех пор всякого рода перемены и пугают, вызывая страх и негатив, но это не факт, я не психолог, и не рассказывать же мне о таком начальнику.
Сижу, в общем, как на пытке, а босс еще и добавил «радости» под конец экзекуции, сообщив, что такие беседы у нас теперь будут постоянно, это дало повод подозревать, что Александр Маркович изощренный садист.
Второй звоночек — излишняя галантность начальства. Я, конечно, понимаю, что в наши времена кажется, что мужчина, просто соблюдающий этикет, чуть ли не флиртует, и я стараюсь не обманываться, но когда Александр Маркович уже на постоянной основе помогает мне надеть верхнюю одежду в конце рабочего дня, пропускает вперед, чуть ли не под руку берет, когда мы на лестнице, но тут уж я стараюсь поскорее уйти вперед или притормаживаю. Несколько раз уже начальник отодвигал мне стул и вообще довольно вежлив и учтив. Да, может, просто так воспитан, иностранец, живущий по своим правилам, но с Натой-то он себя так не вел, во всяком случае, по заверениям моей подружки, с ней он вел себя как брутальный мачо, не стеснялся отчитывать, загружать работой, и речь об этикете там точно не шла.
Ну а третий звоночек стал для меня настоящим ударом. Ударом колокола, перевернувшим все с ног на голову.
Пятница. Конец рабочего дня. Я сегодня красивая-красивая, даже недавний день рождения ни в какое сравнение не идет. Дождалась момента, когда часы, наконец, покажут, что рабочий день окончен, и отправилась переодеваться в ближайший туалет. Волнуюсь страшно. Сегодня все из рук валилось. Мысли только о встрече, я поему-то уверена, что момент должен стать судьбоносным.
По договоренности с Анри надела опознавательные знаки — кулон и часики, а еще розовое платье. Да-да. Точнее нежно-розового, почти белого цвета, длинное, изящное и окончательно делающее меня похожей на куклу. Если надеть диадему, то можно будет еще и со сказочной принцессой сравнить. Анри обещал найти меня сам, у него из особых примет будет только роза в тон моему платью. В кабинет вернулась, только чтобы взять сумочку. Ната специально отпросилась с обеда и приедет на корпоратив из дома, так что идти мне придется одной, что совершенно не напрягает. Не могу перестать улыбаться. Мельком взглянув в зеркало, поняла, что просто свечусь радостью. И тут из кабинета вышел шеф, будь он неладен.
Кажется, он собирался уходить, ибо рабочий день окончен, а задерживаться не в его правилах, возможно, он собрался на тот же корпоратив, но, завидев меня, остановился и окинул долгим задумчивым взглядом. Стою, не зная, куда себя девать, взгляд начальника не отпускает и становится все тяжелее.
— На корпоратив собираетесь, Олеся Петровна?
— Да, — настороженно отвечаю, ожидая какого-то подвоха. Сама не знаю, почему, интуиция. Если сейчас шеф попробует мне что-то запретить или нагрузить работой, брошу все и, несмотря ни на что, все равно отправлюсь на свою встречу. Хотя босс вроде бы не должен мне никакой подлянки устроить — рабочий день уже закончен, и я свободна.
— Вы так очаровательно выглядите. Для кого-то особенного так старались?
— Извините, Александр Маркович, я считаю, вопрос некорректен, и я не собираюсь на него отвечать, — да, вот так, спокойно, с достоинством, хотя ситуация все больше и больше напрягает.
Мужчина зло прищурился и вдруг двинулся на меня, медленно, неумолимо. Вот это мне совершенно не нравится. Пячусь назад. Я на шпильках, добежать к выходу не успею, поэтому резко ухожу вбок и захожу за свой г-образный рабочий стол. Какая-никакая, но преграда. Может, я накручиваю просто. Но шеф все так же неотвратимо наступает и уже обходит стол. Забилась в угол, позади только столешница и компьютер. Начальник остановился в каком-то шаге от меня.
— Александр Маркович, вы чего? — все еще хочу держаться строго и спокойно, но голос предательски сипит, да и на шефа гляжу круглыми глазами.
— Скажите, Олеся Петровна, мы уже какое-то время с вами общаемся, успели немного узнать друг друга. У меня складывается впечатление, что я вам не нравлюсь.
Чего-чего?
— Вы мне нравитесь, Александр Маркович, вы прекрасный руководитель.
— Я вам нравлюсь только как руководитель?
— А как еще?
— Вот уж правда, как еще я могу вам нравиться.
И босс делает ко мне еще один шаг, последний, ибо больше шагать тут просто некуда.
— Александр Маркович! — панически сиплю я, в то время как мужчина обнимает меня за талию и прижимает к себе.
— Да, Олеся Петровна?
— Отойдите от меня!
Панически шарю по столу рукой. Компьютер не подойдет точно, замаха у меня нет, хорошего удара не выйдет. А больше ничего особо и нет. Пачка отрывных бумажек и ручка. Схватила ручку и выставила ее перед собой на манер ножа, кончиком вверх.
— Какое грозное оружие, — начальник не оставил ручку без внимания, а сам с места не сдвинулся. — М-м. Изрисуете меня?
— Просто отойдите, иначе я за себя не ручаюсь.
Момент на самом деле напряженный. Я не понимаю, что происходит, готова бежать куда глаза глядят, но шеф не торопится отпускать, и от такой экстремальной близости меня уже трясет, но отнюдь не от страха.
— Олеся, не надо делать резких движений, положи ручку на стол, — насмешливо произносит начальник и наклоняется ко мне все ближе и ближе.
Паникую. Все резко, нежданно и нежеланно. Меня там Анри ждет, а тут шеф домогается. Я сбита с толку.
— Это вы не делайте резких движений, — приставила ручку к мужской шее. Вот уже появилась и первая синяя полоса, из-за того что мои руки дрожат.
Начальник меня не слушает, осторожно, словно успокаивая, гладит одной рукой по спине. А потом резко свободной рукой выхватывает у меня мой предмет самообороны и выбрасывает. Без оружия я совсем теряюсь.
— Если не отойдете, я буду жаловаться на то, что вы меня домогались.
— Жалуйтесь. В этой стране с подобными делами туго, да и вам еще нужно будет что-то доказать, — говоря это, босс прижимает меня все сильнее, я словно в ловушке. Край стола ощутимо врезается мне в ягодицы.
Мужчина касается пальцами моей щеки, из-за чего у меня по телу бегут толпы мурашек. А потом наклоняется и нет, не целует. Наклоняется к уху и шепчет комплименты. Комплименты разные, нежные, возвышенные, насмешливые, ласковые, пошлые. Александр словно пытается меня заговорить и отвлечь от главного — от того, что его руки все еще продолжают гладить меня, изучать.
— Александр Маркович, — мой голос тих, слаб и жалок. Мой организм меня предал и буквально цветет в таких умелых мужских руках. Ощущения, словно я бутон, что раскрывается навстречу ласковым солнечным касаниям, и я млею от этого тепла, становясь мягкой и податливой. Как так может быть? Это же абсолютно чужой мне мужчина. — Перестаньте, пожалуйста.
Ага, так этот Александр Маркович и перестал. В момент, когда мир для меня полностью сконцентрировался на одном мужчине и собственных новых будоражащих ощущениях, начальник меня поцеловал. Пальцами взялся за подбородок, приподнял лицо и так осторожно медленно коснулся моих губ. Касания легкие, почти невесомые, и я стою ни жива не мертва, просто запоминая новые ощущения, такие волнующие, пугающие.
Поцелуй со стороны Александра становится все напористее, глубже. Растерявшись, просто позволяю себя целовать, но когда я чувствую, как кончик мужского языка проникает мне в рот, дергаюсь и толкаю начальника в грудь. Не помогло, мужчина все равно сделал, что хотел, только для это пришлось обнять меня крепче и обхватить рукой затылок, чтобы не отклонялась. И вот уже наглый язык проникает мне в рот, а поцелуй теперь окончательно стал «взрослым», мужчина действует напористо, он о-очень властный и бескомпромиссный. Я тону в ощущениях, не знаю, что делать, но самое ужасное, что мне нравится этот поцелуй, нравится все, что я физически ощущаю.
Наконец, настал момент, когда босс меня отпустил и даже отступил на шаг. Стало холодно. Ртом ловлю воздух, широко распахнутыми глазами глядя на начальника. У меня шок. Как, зачем?
— Дыши, Леся, — насмешливо прокомментировал мое состояние мужчина.
И я сорвалась с места. Проскользнула мимо шефа и рванула к двери с такой скоростью, словно за мной черти гонятся. И это на шпильках.
— Леся, ты куда? — слышу в спину изумленное, но я уже за дверью и бегу к лифту. Если сейчас начальник отправится за мной, я заору на весь коридор, так что лучше ему не рисковать.
Обошлось без скандала. Вокруг много торопящихся с работы людей, видимо, начальник решил не рисковать. Лифт пришел достаточно быстро. Мужчины вокруг, знакомые, малознакомые и вовсе незнакомые, изучающе-одобрительно меня оглядывают, те, что хоть немного мне знакомы тут же здороваются. Пара коллег даже сделали мне комплимент. Да. Платье, корпоратив. Совсем обо всем забыла.
Уже будучи на улице, растерянно останавливаюсь. Куда идти? Клатч на длинном кожаном ремешке у меня с собой, но проблема в том, что в нем нет ни денег, ни телефона, ни проездного. Возвращаться на работу боязно. На корпоратив я теперь точно не пойду.
Бреду вдоль дороги. Этакое видение в розовом среди каменных джунглей. Мне сигналят проезжающие мимо машины, притормаживают, предлагают подвезти. Да что же, все с ума посходили?! Не выдержав, перехожу через дорогу и углубляюсь в расположенный возле работы парк. Села на уединенную лавочку, и только тогда дала волю слезам, заревев от обиды.
Все из-за босса! Как он посмел меня поцеловать? Не спрашивая. Наверняка уверен в своей полной неотразимости. Самое противное, что это так. Я поддалась этому мужчине и его поцелую. Все было бы почти нормально, если бы мне не понравилось. Ну, уволюсь завтра, и все. Скорее всего, еще и на корпоратив бы сходила, встретившись, наконец, с Анри. Теперь не могу. Мне совесть не позволит. Прийти на встречу с тем, кто стал мне дорог, кто мне нравится, кого я уважаю, и при этом у меня на губах будет еще теплится чужой поцелуй, поцелуй того, в чьих руках я плавилась. Да если бы Александр сам не остановился, я не представляю, до чего бы могло дойти. Мне очень стыдно, я не понимаю, как могла так размякнуть и вести себя, словно податливый пластилин. Да я все могла бы себе простить, если бы не реакция тела. Я до сих пор дрожу. Во мне разбужены совершенно новые для меня желания. Я хочу, просто-таки страстно желаю новых поцелуев с начальником. Не только поцелуев. Внутри все сладко сжимается только от одного воспоминания о произошедшем безобразии. Анри не заслуживает всего этого.
Заревела еще горше от обиды. Вот как так? Почему? Зачем он это сделал? Поклонниц мало? Нужна новая победа? Так, все, утерла сопли. Что делать, не знаю. Как-то все неожиданно. То Лесечка никому не нужна была, а то вдруг вон сколько охотников.
Очень не хочется возвращаться на работу, но иначе я домой попросту не попаду. Вдруг там все еще начальник сидит? Медленно бреду по центральной парковой аллее, осматриваясь в поисках предмета самозащиты. Чего-то, с чем охрана пропустит. Палка формата дубины вряд ли подойдет. М-да. Как я ручкой шариковой пыталась защититься. Сейчас уже смешно. Но вообще в руках мастера любой предмет может стать оружием. Другой вопрос, что я ни разу не мастер.
— Леся, привет! А ты чего это тут? — окликнул меня мужской голос. Навстречу мне идет веселый улыбчивый Рома. Дойдя до меня, коллега остановился и теперь с удивлением вглядывается в мое лицо.
— Гуляю. А ты? — отметила, что тот, с кем я в чате общаюсь как с Рондо, тоже выглядит нарядно. Костюм не совсем рабочего вида.
— И я.
— А почему не на корпоративе?
— Сбежать решил. Не люблю я все эти мероприятия. Ты такая красивая. Вот тебе, мне кажется, туда пора, а не в парке платье пачкать.
— Мне что-то тоже туда не хочется, — глубоко вздохнула и решилась. — Ром, а ты не мог бы мне одолжить денег на поездку в метро? Я тебе в понедельник верну. Я сумочку на работе оставила, возвращаться не хочется. Примета плохая.
— Конечно. Только у меня бумажник не с собой, в машине оставил, а она другом конце парка. Придется прогуляться. Правда, у тебя такие высокие шпильки, что мне смотреть больно. Дойдешь?
— Дойду. Обувь достаточно удобная.
И вот мы уже идем прогулочным шагом по парку, Рома рассказывает веселые истории, от которых настроение поднимается.
— Лесь, а пойдем, раз уж мы с тобой такие красивые, вон в то кафе пойдем посидим?
Идея, как ни странно, показалась мне хорошей. Если приеду домой рано, мама начнет задавать мне вопросы, чего это я не пошла на мероприятие. А так потяну немного время, а потом приеду и скажу, что не понравилось. Не хочу маме правду рассказывать. Уволюсь по-тихому, и все.
В кафе заказала только воду и сразу ушла в дамскую комнату, а там, только взглянув на себя в зеркало, поняла, чего это Роман на меня так удивленно смотрел. У меня глаза как у панды, тушь размазалась и легла под веками черными пятнами. И Рондо мне ничего не сказал, сделав вид, что все в порядке.
Вернулась за столик. Коллега улыбается мне как ни в чем не бывало, в душу не лезет, вопросы не задает. Зато просто общаться с ним оказалось очень приятно. Если бы не Анри, то, может, обратила бы внимание на Рому или на того же Сергея, но теперь, из-за Александра, вообще ни на кого внимания обращать не хочется.
Мысль про Анри все равно не дает покоя. Вышло все некрасиво, и у сказки печальный конец. Не дождалась я свои алые паруса, с удовольствием обжималась и целовалась с начальником прямо перед встречей.
— Ром, а ты ведь почти всех в чате знаешь, кто есть кто?
— Многих, но не всех. Мне нравится вычислять ники.
— Я хотела бы узнать, кто скрывается под одним из ников. Подскажешь?
— Э, нет, Лесь. Я все это делаю для себя, но сам никого не сдаю, извини. — Жа-алко. Так бы хотелось все-таки узнать, кто такой Анриал.
Мы с Ромой просидели на открытой веранде кафе неожиданно долго и душевно, все плохое отошло на второй план. Может, все дело в весне. Тепло, атмосфера расцвета, молодости, предвкушения чего-то хорошего. Не знаю, что будет дальше, но все переживу.
Рома в итоге взял у меня номер телефона и подвез домой, хотя я и отнекивалась.