Начальник явился только к обеду, заметно повеселевший, похоже, хорошо отметил повышение.
— Лисенок, — босс облокотился ладонями на мой стол и, предвкушающе сверкая глазами, приказал: — Закрывай приемную, отключай телефоны. У нас обед и диван.
Отрицательно покачала головой.
— Я не могу.
— Почему это?
— У меня начались специфические женские дни, — вру, конечно, они у меня не так давно, как раз, прошли, но пять дней мне, надеюсь, на все хватит.
— Не беда. Освоим тогда что-нибудь новенькое, — шеф произнес это вроде бы бодро, но все равно погрустнел, вот же секс-машина, все выходные этим занимались, и все надо и надо.
— Нет, я не готова. И я уже говорила, что против отношений на работе, и… извините, Александр Маркович, в эти дни я становлюсь злой, неприветливой, и ко мне лучше не подходить.
— Ладно-ладно. Идем обедать в ресторан?
— Пока вас не было, звонил Юрий Григорьевич, просил срочно с ним встретиться. Что-то о срыве ваших личных поставок из Китая.
Босс чертыхнулся.
— Тогда да, наш обед отменяется.
Шеф ушел, на ходу доставая телефон, а я спокойно отправилась обедать в кафе.
— Леся, ты чего такая бледная, случилось чего? — первым делом спросил Рондо, садясь ко мне за стол. Какой же все-таки наблюдательный у меня коллега.
— Нет, все хорошо, дни просто такие. — Реально критические, хоть и в несколько ином плане.
— А-а, знаю я эти ваши дни.
Как ни странно, с Рондо поболтали вполне мило. Меня очень поддерживают мысли о предстоящей мести, благодаря этому я дышу спокойно, что будет потом, не знаю. К концу обеда Анриал, наконец, появился в чате, все это время я отслеживала, когда же мой самый любимый собеседник себя проявит. Попрощалась с Рондо и ушла вместе с телефоном в женский туалет. Время до конца обеда еще есть.
— Привет, — первой пишу Анриалу.
— Привет, Пай, — тут же приходит ответ. — Не ожидал, что ты мне еще напишешь. Что-то случилось?
— Соскучилась.
Анри молчит. Ну, давай, подключайся. Что, неприятно, когда после волшебных выходных девушка вдруг пишет «другому»?
— Даже так?
— Да. Очень тебя не хватает. Все время о тебе думаю, не могу перестать. Прости, что так получилось, очень обо всем жалею. Была не права, но теперь уже поздно что-то менять. Просто хотела написать это тебе, чтобы ты знал.
И опять молчание. У итальянского кобеля сейчас наверняка переоценка ценностей происходит.
— Что случилось, Пай? У тебя же в реальной жизни было все хорошо. Появился мужчина, который оказался тебе так интересен, что ты предпочла его мне.
— Ошиблась. Извини, не хочу говорить на эту тему, это слишком личное. В общем, я сказала все, что хотела, понимаю, что ты, наверное, не захочешь со мной больше общаться. Пока.
— Стой! Он тебя чем-то обидел?
— Нет, он хороший.
— Тогда в чем дело?
— Как бы это сказать… наверное, мы просто оказались несовместимы, не зажег он меня. Все оказалось как-то пресно, без чувств. Сплошная механика в отношениях и не самого лучшего качества. Я разочарована, притворяться становится трудно, но не хочется обижать его.
И опять пауза со стороны собеседника. Несмотря ни на что, тихонечко ухахатываюсь. В соседних кабинках наверняка недоумевают.
— И что ты будешь делать?
— Не знаю. Наверное, надо как-то обо всем сказать ему и разойтись, но в связи с этим есть ряд проблем, связанных с работой. Я буквально связана по рукам и ногам, возможно, придется уволиться из-за всей этой истории. Да и адекватно объяснить мужчине, в каком именно плане он меня не устроил, я не смогу. В общем, расстроена, но ничего, справлюсь. Как ты сам поживаешь? У тебя все хорошо?
— Отлично. Извини, обед заканчивается. Вечером еще напишу.
— Да-да, конечно, пока.
Довольная собой, отправилась отрабатывать сегодняшний день. Новое заявление на увольнение у меня уже готово, не хочется, правда, отрабатывать две недели, может, Герарди меня сам поскорее отпустит после всех признаний. С объяснением долго откладывать не буду, максимум еще дня три пообщаюсь с Анри, сливая ему шокирующие признания и флиртуя. Попытаюсь «возобновить» виртуальный роман. Этакая моральная измена Марковичу с ним же самим. Весело живем.
В приемной меня поджидает шеф, что странно, мне казалось, что после моих сегодняшних признаний он закроется злой в своем кабинете.
— Ты опоздала с обеда, — подметил босс.
Взглянула на часы — всего не минуту, даже меньше.
— Прошу прощения.
Босс отрицательно покачал головой и приказал:
— В мой кабинет, — сказано серьезным безэмоциональным тоном. Ну ладно.
Иду в кабинет, а босс, почему-то, наоборот, к выходу из приемной. Оборачиваюсь и наблюдаю за тем, как Александр закрывает приемную на ключ. Не нравится мне все это.
— Александр Маркович, вы не забыли? У меня начались особые дни.
— Я все помню, — ответил мужчина, на ходу расстегивая и снимая с себя ремень. Особенно мне не понравилось, как начальник этот ремень сложил пополам и не отбросил, а взял в руку. Так держат ремень обычно, если собираются им пороть. Поплохело.
— Александр Маркович, чего это вы? — Отступаю вглубь кабинета.
— Я? Я ничего.
— Александр, давайте не будем.
— Мы все будем.
— Что будем?
Мужчина захлопывает дверь кабинета, настигает меня в несколько быстрых шагов и заключает в стальные объятия, а мне страшно, морально противно и очень чисто физически приятно. Противоречивый коктейль. Тело с готовностью реагирует на близость этого мужчины, я плыву, лишь ощущая его запах. Даже плакать хочется от обиды, насколько мне приятно находиться в объятиях шефа.
Александр медленно наклоняется и целует, бережно, нежно и вместе с тем требовательно. На несколько мгновений забываюсь, отвечаю, обнимаю босса за шею, но, опомнившись, с той же интенсивностью начинаю мужчину от себя отталкивать. Да, непросто мне будет, я же млею от рук Алекса, словно кошка от рук хозяина, даже урчать и мурлыкать готова. И как в такой ситуации не порушить легенду, что меня босс не впечатлил в постели?
Начальник, казалось бы, отстранился, но это была ложная победа, мужчина резко развернул меня и толкнул. Я оказалась лежащей на мягком круглом бортике дивана, который не давал покоя шефу, причем поза неудобная, лежу попой к верху. Возмущаясь и сыпля аргументами, почему здесь этим заниматься нельзя, пытаюсь встать, но мужчина молча ловит мои руки и стягивает мои запястья ремнем. Профессионально так меня связал.
— Александр! — говорю нервно. — Пусти! Я же сказала, что не буду! Если не отпустишь, я буду кричать.
— Кричите, Олеся Петровна, — согласился со мной шеф. — Пусть все знают, чем мы тут занимаемся, это так пикантно.
— А-а-а!..
Шеф закрыл мне рот ладонью.
— К крикам перейдем попозже.
Я знаю, чего добивается Герарди, хочет реабилитироваться в моих глазах, но я постараюсь быть словно партизан на допросе. Активного сопротивления в моем случае не выйдет, хватка действительно железная, только и остается, что гневно мычать и дрыгать ногами и попой. Попу босс, кстати, очень нежно, любовно погладил. Мужчина с силой прижался ко мне сзади, но никуда не торопится. Реабилитация, видимо, она такая, требует долгой, вдумчивой подготовки.
Алекс гладит, целует в шею и неспешно меня раздевает, успевая еще и периодически нашептывать на ушко комплименты. Юбка уже во второй раз за день меня покидает, а Александр подозрительно много внимания уделяет моей попе. Чувствую, как сдвигается край трусиков, мужская рука раздвигает мне ягодицы, а большой палец так и вовсе заходит куда дальше и глубже. Мычу особенно громко и возмущенно, в попытке сбросить с себя мужчину верчусь под ним как уж на сковородке. Боюсь, я разгадала коварные планы начальства.
Обозначив намерения, Алекс продолжил дело моего соблазнения и подошел к нему со всей ответственностью и выдумкой. Вскоре из одежды на мне остались только расстегнутая блузка, и то только потому, что ее не получится снять через стянутые ремнем руки, понравившиеся боссу чулки и трусики. Шефу же, видимо, стало очень жарко, потому как сам он остался и вовсе без с одежды, своим напряженным орудием грозя лишить меня условной невинности еще в одном месте.
Борьба наша была долгой, Александр соблазнял, а я тихо бесилась и млела, бесилась и млела, затем пустила слезу, не помогло, начальник неумолим, обмякла, оскорбленная в лучших чувствах, и зажмурилась, состроив скорбное лицо, а боссу мое несопротивление только на руку. И в итоге победил шеф, как более сильный физически, соблазнил, нехило так возбудил и… нет, не взял, ни в одно возможное место.
В итоге я лежу почти голая, дрожащая от возбуждения, на чертовом кожаном диване, а этот… тот, что сверху, не торопится продолжать уже хоть куда-нибудь.
— Леся, нам нужно поговорить.
Да, самый подходящий момент.
— Леся?
— М-м!
Мужчина наконец убрал руку ото рта, но все еще держит меня, при этом неспешно, словно задумчиво гладя меня между ног. Ствол итальянского кобеля крепко прижат к моей попе. Прям дуло пистолета на допросе — один неверный ответ, и расстреляют.
— А что ты ко мне чувствуешь?
Были бы свободны руки, я бы зааплодировала.
— А нужно? Что-то чувствовать? — злюсь, при этом возбуждена, разрядки нет.
— Ты отдалась мне в выходные без чувств? Зачем?
Прищурилась.
— Раньше ты не спрашивал о чувствах, тебя это не интересовало. Что изменилось? Ты сам ко мне что чувствуешь?
Босс отстранился, подхватил меня, сам лег на диван, а меня положил себе на грудь, теперь лежу и слушаю, как мерно стучит мужское сердце. Гад ты, Алекс, какой же ты гад.
— Сейчас захотелось. Когда думаю о тебе, мне хочется улыбаться, при воспоминании о тебе в душе становится тепло, при мыслях о прошедших выходных у меня все поднимается (не в душе, а кое-где внизу, это место ты хоть сейчас можешь пощупать). Теперь ты. Что ты ко мне чувствуешь?
Неопределенно пожала плечами.
— Не знаю.
Знаю, конечно, если брать данный момент времени, я жутко бешусь от всей этой ситуации. Александру мой ответ явно не нравится, и я злорадствую. Наверняка этот мужчина привык, что девушки так и падают к его ногам, а тут девственница строптивая попалась, все рушит, и вроде бы «распечатал», а все равно что-то не то, не до конца. Неполная победа. Перед подружкой особо нечем будет похвастаться.
— Тогда я не понимаю. Ты легла в постель с человеком, к которому даже не знаешь, как относишься?
— Я говорила, все очень быстро, думаю, просто не успела как-то всерьез проникнуться, да и толком, на самом деле, тебя не узнала, ты не давал мне такой возможности. Ты красивый, приятный, привлекательный, ну и давно пора было избавиться от статуса старой девы. Я посчитала, что ты — это наилучший вариант, хотя и были сомнения. Даже сейчас есть.
Шеф долго молчит, хорошо я его загрузила.
— Тебе понравились прошедшие выходные?
— Да, очень. — Смотрю на начальника широко распахнутыми, честными-пречестными глазами, стараясь не оставить сомнений, что симулирую, дабы не обидеть и не принизить мужское самолюбие.
— Леся, я серьезно. Это важно. Мне казалось, тебе нравятся мои касания, ты всегда так чудесно реагировала.
Словно в доказательство, Александр погладил меня по спине. Вздрогнула, закусила губу и немного выгнулась. По коже тут же пробежали мурашки. Почему же так хорошо, когда должно быть противно?
— Да, — тут скрывать бесполезно. Но потрепать нервы — это наше все. — Мне очень нравятся твои касания, но все остальное, не знаю, я не в восторге. Может, надо просто привыкнуть? Я слышала и читала, многим девушкам может довольно долго не нравиться интимная близость.
И снова честный взгляд, мол, ты не виноват, это я такая. Шеф нахмурился.
— Почему сразу не сказала?
— Не считала нужным.
— Ты обманываешь насчет месячных?
— Нет.
— Ладно, подождем. Сегодня вечером сходим в театр.
— Я обещала маме помочь в кое-каких бытовых делах. Сегодня не смогу.
Мужчина смотрит с подозрением.
— Леся, ты вообще собираешься ко мне переезжать?
— Нет, зачем? Мы же просто встречаемся для физического удовольствия. — Ха-ха, которого, получается, у меня и нет. — Зачем обременять друг друга такими обязательствами? Я предлагаю свободные отношения.
— Что-о? — тянет Алекс своим волшебным голосом. Зажмурилась. Какой же голос. Жаль, что такой голос и потрясающий внешний вид не соответствует своему внутреннему содержанию. Внутри гнильца, а может, и шизофреническое расстройство психики. — Даже думать забудь. Никаких свободных отношений. Ты сегодня же переезжаешь ко мне.
У, блин, перегнула палку. Нет, морально доставать лучше Анри и издалека, чтобы без последствий.
— Мне нужно помочь маме, — настаиваю.
— Завтра переезжаешь, — отрезает мужчина. — Заодно соберешь все, что нужно, из личных вещей. — Что же, значит, у меня нет пяти дней.
Я надеялась, что начальник на этом успокоится, но нет, он все-таки довел меня до пика исключительно касаниями и поглаживаниями в ключевых точках и умопомрачительными поцелуями. Как же я боролась с собой, воскрешала в памяти сегодняшнее утро, свое разочарование, но мое тело словно мне больше не принадлежит, с готовностью откликаясь на ласки нового хозяина. Как же победно загорелись глаза Александра, когда он довел меня до крайней точки.
После работы шеф отвез меня домой, но долго не отпускал, словно что-то подозревая, целовал и целовал. Поистине, я не понимаю этого человека и чего же он от меня хочет.
Весь вечер просидела дома и без вкусной еды. Мама уже который вечер проводит вместе со своим кавалером. Сама ничего готовить не стала, все равно кусок в горло не лезет. Почти все время провела за компьютером. Алекс не звонил, наверное, некогда, с Кэти меня обсуждает. Поздно вечером в чате появился Анриал.
— Добрый вечер, Пай.
— Привет, Анри.
— Как дела?
— Все плохо. Я устала. Не могу больше притворяться. Как мне порвать отношения с мужчиной, к которому не испытываю никаких чувств? С которым не получаю наслаждения ни в одном аспекте. Он… хороший. Наверное. Помоги, скажи, как мужчина, что лучше сделать, чтобы мягко дать ему понять, что между нами все кончено?
Представляю, как там сейчас Алекс обалдел. Мне даже его стало немного жалко, он сегодня так старался «разбудить» мою чувственность, а тут снова-здорово. Но вообще, надо поаккуратнее, а то с Александра станется тут же приехать и снова начать доказывать свою состоятельность. Так и затр… залюбить до смерти может.
— Ты не пробовала своему мужчине подробно описать свои ощущения? — осторожненько так пишет Анри, тяжко ему сейчас, наверное, материться хочется, но раскрываться нельзя.
— Пыталась. Не могу подробно, жалко его. Мне так не нравится притворяться! — Обтекай, Алекс.
Молчит. Ладно, надо добивать и спать идти.
— Я все-таки решила увольняться. Не могу так больше. Боюсь, иначе он мне жизни не даст, он такой напористый, слышит только себя.
— Пай, может, иногда надо давать шанс отношениям?
— Да не было там никаких отношений, сплошная физика, которая быстро сошла на нет.
Ой, сообщение от Александра пришло. Не от Анри, а именно от шефа.
«Ты уже закончила дела с мамой? Я сейчас за тобой заеду».
Ой, кажись, перегнула. Все, дожимаю, и пора задействовать резервы.
— Знаешь, Анриал, пора это признать. Я ошиблась. Очень круто ошиблась. Ты покорил мое сердце, и нужно было доверять именно ему. Ты благородный, честный, добрый, такие качества сейчас встречаются гораздо реже, чем смазливая внешность. Ты открытый, умеешь выражать свои чувства. Ощущаю себя грязной по сравнению с тобой. И вообще, извини, что обсуждаю с тобой подробности своей личной жизни. Это неправильно, где-то даже мерзко, наверное. В знак своего извинения хочу сделать тебе подарок. На прощание. Хочешь, забирай, хочешь — нет.
Написала адрес. За этот вечер все подготовила. Опять сделала подобие квеста. Пусть Александр побегает полночи, дав мне поспать, а в конце его ждет суперприз — гей-клуб, где ему станцует приват пара симпатичных юношей. Да, я сегодня щедрая. Ну и Алексу ответила заодно:
«Я уже давно сплю, завтра встретимся».