На работу моего самого необычного отпуска в жизни оказалось так непривычно. Думаю, кстати, по необычности прошедший отпуск по необычности затмит только декретный. С каждым днем меня тошнит по утрам все сильнее. У родителей Александра я вообще в утренние часы старалась не выходить из спальной зоны, чтобы не раскрыть секрет. В аэропорту тем не менее, когда нас провожали родители Алессандро, его мама отвела в дамскую комнату под предлогом попудрить носик, и там тихим заговорщицким голосом все-таки спросила о предполагаемой беременности. Видимо, что-то приметила для себя. Получив утвердительный ответ, женщина обрадовалась и крепко меня обняла, пообещав не выдавать никому секрет до тех пор, пока мы сами не решим сделать официальное объявление.
Рабочее утро делаю. Делаю своему дорогому шефу кофе, отчего меня несколько подташнивает. Увы, но резкий ароматный запах любимого напитка я теперь не перевариваю.
Босс, когда вошла в кабинет, сразу оценил мой бледный вид.
— Леся, а давай-ка я тебя уволю. Чего тебе эта работа? Ну или хотя бы сходим к врачу, пусть выпишет тебе больничный.
— Да у меня все норма-а…
Едва донеся поднос до рабочего стола, бросилась прочь. В приемной стало немного легче, но решила не рисковать, и добежала-таки до дамской комнаты. И вот таких забегов у меня за уро случилось три. Алекс смотрит косо, грозится уволить, но я пока держусь за рабочее место. Тошнота ведь пройдет со временем. Наверное. Угу, через девять месяцев наверняка. Но на работе я планирую задержаться как можно дольше. Слишком уж много охотниц тут за моим итальянским жеребцом, надо контролировать. Не Алекса, почему-то тут я ему доверяю
Когда, наконец, организм пришел в норму, взялась за бумажную волокиту, благо, женщина меня заменявшая, вела дела аккуратно. И как бы мне не хотелось оттянуть момент, но настало время разнести подготовленные документы по отделам, в том числе и в свой «родной» отдел. Чувствую, это будет не таким уж простым испытанием.
Когда разносила бумаги на согласование другим начальникам отдела, отметила для себя лишь то, что на меня смотрят с этак пренебрежительно-похабно, многозначительно улыбаются. Кажется, меня окончательно утвердили на роль любовницы новоиспеченного большого босса. То что с Герарди мы вышли из отпуска одновременно кому-то, видимо, о многом говорит.
Так получилось, что в обходе моем мне понадобилось зайти и к старому знакомому — Анатолию. Я очень хотела сделать все быстро, отдав бумаги его секретарю, но дверь начальственного кабинета оказалась открыта, и меня Анатолий пригласил к себе лично.
— Здравствуйте, Олеся Петровна, — как-то так вполне дружелюбно улыбается мне Анатолий.
— Здравствуйте, — настороженно отвечаю я.
— Принесли документы? Давайте подпишу, — благодушно произносит мужчина, и пока подписывает полученные бумаги, то и дело на меня поглядывает. — Отлично выглядите, Олеся Петровна.
— Спасибо.
— Вы ведь, кажется, были в отпуске, да? Хорошая пора. Заходите, как-нибудь, на чашку кофе поболтать. Знаете, не раз вспоминал нашу встречу в кафе. Очень теплые чувства остались.
И тут мужчина этак заговорщицки мне подмигнул! Опять. Хорошо, что поблизости нет ревнивого Герарди, скандал был бы обеспечен. Может, у Анатолия нервный тик такой? И это приглашение на чашку кофе? Я так понимаю, чашка-то реально будет одна, и ее выпьет сам Толик. Мужчина, кажется, вновь пытается за мной приударить, и это при ходящих слухах про мою связь с Герарди. Смелый человек, оказывается, этот Анатолий, рисковый парень, сорви-голова.
Ну и напоследок мое прошлое место работы. Стоило мне войти в зал, и, кажется, работа в помещении застопорилась, во всяком случае так может показаться, когда на тебя внимательно смотрят десятки пар глаз.
Атмосфера в помещении надо сказать, ну очень гнетущая. На меня бывшие коллеги смотрят словно цари на грязную продажную девку. Прям непонятно, чем же я тут всех так задела.
Когда шла по проходу к администраторше, стало совсем нехорошо. Кто отворачивался, кто насмешливо улыбался, мужчины буквально раздевали взглядом. Сергей был среди тех, кто демонстративно, со смешком отвернулся. Мне даже «случайную» подножку сделали. Испугалась очень сильно. Не за себя. Пусть срок совсем маленький, но мало ли как может отразиться на ребенке неудачное падение.
К счастью, обошлось без падений, вовремя вцепилась в край стола, но вот бумаги, которые несла, красиво разлетелись во все стороны. Та, что якобы случайно выставила свои длинные ноги в проход с мерзкой улыбкой на лице извинилась и продолжила консультировать клиента. И ведь и с этой милашкой мы вполне мирно могли сидеть за одним столом в кафе и общаться. Что же такое? Почему все так резко изменилось?
Документы пришлось поднимать и собирать самостоятельно, вообще никто не помог. Копошилась в ногах сотрудников, и если бы не атмосфера злорадства вокруг, даже не думала бы переживать ни о чем, а тут прямо почувствовала себя униженной. Сцепив зубы, как можно быстрее собрала документы.
Теперь, больше смотря не по сторонам, а под ноги, добралась до администраторши, буркнув приветствие, тут же развернулась, чтобы уходить.
— Олеся Петровна, подождите пожалуйста, я сразу все просмотрю, подпишу те бумаги, в которых требуется моя подпись, чтобы время зря не терять.
Вот стерва, это я буду стоять возле нее, словно секретарь возле начальника и ждать сиятельной подписи? Еще и в окружении этого серпентария.
— Мне некогда, — прохладно ответила и не дожидаясь, что скажет администраторша отправилась на выход. В руках у меня осталась картонная, но все равно достаточно твердая папка, ее держу на манер щита, прикрывая живот, и смотрю внимательно под ноги.
Вслед мне несется ехидный голос моей бывшей начальницы:
— Олеся Петровна, подождите пожалуйста, у вас тут ошибка в документах.
Делаю вид, что не слышу. Все там правильно у меня, раз десять все перепроверила, прежде чем сюда сунуться. Так что это скорее всего пустая придирка мне назло. Ухожу, и, наверное, мой уход смотрит как позорное бегство, но у меня ребенок, мне волноваться нельзя.
— Олеся Петровна!
Оборачиваюсь и громко, так как уже отошла, все-таки отвечаю:
— Значит переделаете. Все документы по вашему отделу, бланки у вас есть. Можете отметить, где внесли правки, Александр Маркович подробно рассмотрит все ваши замечания и предложения.
Все, мегерка замолчала. Последнее мое предложение прозвучало уверенно и со скрытой угрозой, которую администратор не могла не оценить, с замечанием про то, что отступ лишний в документе, или шрифт не тот, она вряд ли сунется к моему «покровителю».
Вернулась в свою приемную в расстроенных чувствах. Не знаю, может это все гормоны, но сидя на рабочем месте стираю одну слезинку за другой, и вроде понимаю, что ерунда это все, ну просто такие вот плохие люди, но все равно себя что-то жалко так.
— Леся, почему ты плачешь? — произнесено удивленно.
Поднимаю голову. Надо мной склонился шеф, на его лице написана тревога.
— Ничего.
— Леся, не надо замалчивать. М-м, может, ты кушать хочешь? Чего-нибудь необычного, к примеру. Ты скажи, я организую доставку.
Босс меня совсем за беременную держит?
— Нет, это коллеги бывшие. Они меня ненавидят. Сейчас заходила в отдел, там такой ужас был.
— Что? — произнес Геррарди ледяным тоном, и во взгляде его отразилось что-то жуткое. — Леся, посиди пока здесь, никуда не уходи.
Мужчина быстро пошел к выходу.
— Алекс, не надо! — с тревогой крикнула вслед, но поздно, босс ушел, громко хлопнув дверью.
Да, дела.
Плакать сразу перехотелось, но вот и работать не получается, все мысли только о том, что теперь может устроить в отделе темпераментный шеф.
Вот уже и время обеда, а Герарди все нет, Алекс сказал, чтобы никуда не уходила, но новости-то хочу узнать, да и есть хочется.
Звоню Алексу, но у него телефон отключен. Ладно, ничего страшного не случится, если спущусь быстро в кафе, возьму что-нибудь с собой и заодно может узнаю новости. Народ в кафе болтливый, очереди в обеденный час длинные.
В лифте столкнулась с Натой, мы вместе доехали до этажа с нашим рабочим кафе и вышли тоже вместе.
— Привет, Лесь, чего не здороваешься, али загордилась? — весело произнесла Ната. — Птица другого полета ты теперь.
Весело фыркнула. Чтобы не случалось в этом мире, а Ната остается Натой.
— Привет, Ната. Я если честно, думала, что это ты со мной разговаривать не будешь. Сейчас заходила в наш отдел, и там мне такой трэш устроили.
— Ну, уже не в наш отдел. Ты в кафе, да? Пойдем вместе посидим?
— Хорошо.
Нату я удачно встретила, она наверняка в курсе всего происходящего.
— Я, Лесь, тоже ушла из отдела.
— Да? Куда?
— Под крыло Толика, — коллега довольно улыбается. Не личной помощницей, но местечко неплохое, не пыльное, и с возможностью карьерного роста в будущем.
— О, поздравляю. Ты так мило называешь Анатолия. Я правильно понимаю, что это наш общий знакомый? У вас что-то есть?
— Конечно, есть, он возможный отец моего будущего ребенка.
— О-о, неожиданно. Так ты все-таки беременна?
— Нет, но теперь у меня и Толик под каблуком, и Артурчик, и даже Сема. Все как шелковые, ходят, в глаза заглядывают. Толя и Сема надеются, что аборт сделаю, козлы этакие, Сема денег предлагает, Толя пристроил вот. А Артур петухом гордым ходит, подарками задаривает, на работу спокойно отпускает.
— М-м, а ты с Семеном тоже тогда?
— Ну да, там камеры такие страсти показали. Я сейчас в завязку ушла, больше вообще не пью. Правда, курить много стала.
— Ты прямо, авантюристка. Великий махинатор.
— А что делать, Лесь? Сейчас «аборт» сделаю, и вообще все в шоколаде будет. Толик уже уволить не сможет, иначе скандал страшный подниму, да и ты знаешь, так-то он неплох, встречаться хочет. На полученные от Семена деньги в отпуск в лучший отель слетаю «восстановить организм». Ну а Артурчик просто от меня отстанет после такого страшного шага и убийства его ребенка, реально, знаешь как меня достал? Тиран доморощенный. Еще скажи, что ты мужиков этих жалеешь?
Не удержалась от смешка.
— Нет, что ты, да на них пахать надо, — ответила в шутку. В истории рассказанной Натой мне что-то вообще никого не жалко.
В это время мы вошли в кафе. На удивление, тут сегодня не так людно.
— Пустовато.
— А что ты хочешь, лето, многие в отпуска пошли, ну а в нашем бывшем отделе сегодня вряд ли кто-то вообще обедать пойдет,
Навострила уши.
— Почему?
— А то ты не знаешь.
— Понятия не имею.
Ната с явным предвкушением горячей сплетни блаженно улыбнулась и наклонившись ко мне, тихо прошептала:
— В общем, про то, как тебя в отделе приняли многие сразу узнали, ждали, последует какая-нибудь реакция или нет. Последовала. Через какое-то время пришел в отдел Маркович в компании нынешнего непосредственного начальника наших змеек, и началось. Всех сотрудников отчитали, сказали, что отдел самый отстающий, много стало косяков, никто работать не хочет, претензий ко многим стало ну очень много, потому грядут большие сокращения в отделе, на своем месте мало кто удержится. На летний период останутся только самый трудолюбивые и исполнительные. Короче запугало начальство всех знатно, а потом и вовсе подозвали к себе администраторшу к себе и тоже ее при всех пропесочили. Представляешь, не за закрытыми дверями, а при всех. Спустили на нее всех собак и напрямую обвинили в том, что она довела отдел до такого состояния. Крайней сделали, показав остальным, кого надо ненавидеть в их бедах. Прикинь, админша-то в отделе всегда такая крутая, резкая, авторитетная, а тут ее как девочку опустили. И она не выдержала. Могла бы гордо удалиться, или еще что, а она окончательно свой авторитет убила, дав слабину. Расплакалась, оправдывалась, пошла всех через одного обвинять во всех грехах. Маркович все равно сказал, чтобы она вещички собирала. Не уволят, так попу мира засунут в дальний филиал рядовым сотрудником, еще и с соответствующей характеристикой.
— Ого.
— Ага.
— А почему на обеде-то никого нет?
— Да кто ж на обед после такого пойдет? Теперь все в поте лица работают, имитируют бурную деятельность, показывая это самое свое «трудолюбие и исполнительность», а боссы засели в кабинете, собеседуют сотрудников, устроив им личную проверку на профпригодность. Развлекаются, короче.
Ната заблестела глазами.
— Прикинь, один, чтобы выслужиться перед Герарди, слил инфу, что тебе подножку поставили, и что администратор тебя с первого дня гнобила.
— И что?
— Сокращен. Сразу.
— Почему?
— Он говорит, за то что поздно обо всем доложил. Прикинь? Я думаю, под горячую руку просто попал. Ну и ту, что тебе подножку сделала, тоже могут сократить, ей уже сказали подойти сегодня на собеседование, сидит, дрожит и все инструкции зубрит.
Да уж, действительно то еще веселье устроил сегодня Алессандро подчиненным. Ната довольная-довольная, улыбается широко.
— Нат, а ты чего так радуешься?
— Что я вовремя из отдела свинтила, а то бы сейчас тоже вместе со всеми сейчас бы сидела и истерила. Ле-есь, слушай тут с утра еще слухи такие ходят… ты думаешь, чего у нас в отделе все взбеленились? Говорят, Герарди тебе предложение сделал. Колечко на пальчике безымянном у тебя очень уж символичное, из отпуска прямо вместе вернулись, а еще говорили, что ты все утро в туалет бегала, тебя, по звукам, там тошнило, и кажется мне, что это не от отравления, сейчас вон, вполне нормальная.
Не тороплюсь отвечать на вопросы Наты.
— А что в этих слухах могло так разозлить людей из отдела?
— О, как что, выходит, что ты добилась того, о чем и не смели мечтать, такое не прощают. Все хотят сказку.
— Погоди, но ведь ничего такого в том, что начальник сходится со своей помощницей нет. У нас много таких историй в компании. Вспомнить только нашего легендарного чудовищного большого босса. Вот где настоящая сказка. Таких историй не одна и не две.
— Лесь, погоди. Ну давай начистоту. Герарди далеко пойдет, это понятно всем. Он шикарен во всех отношениях, у нас по нему все бабы сохнут. И что в итоге? Он выбрал тебя. Это могли бы простить, если бы ты была блатная, из крутой семьи, либо пробивная, как я, и грызла землю зубами за это место. Но нет. Не подумай, я тебе не в укор, просто как видят это со стороны остальные. Ты — обычная, непримечательная сотрудница с самых низов, еще и с явно какими-то тараканами в голове, раз с мужиками не встречаешься. Но мы с тобой знаем правду, ты не пробивалась, не рвалась на место помощницы. Теперь, узнав новости, начали злословить, что клюнул на тебя Герарди только из-за того что девственница, этакая трудная добыча, а жениться собирается по залету. Но это все ерунда, злые языки и дикая зависть, что кто-то, кто был рядом в яме, но пробился, а он нет, причем без видимых трудов, и не запачкавшись грязью, пока выбиралась.
В принципе, не так уж далеко ушли от правды слухи. Алекс клюнул на мою девственность, но при этом я все равно не понимаю, почему именно в меня мужчина так вцепился, что и не сбежать.
— Эй, Леся! Так что там? Была помолвка? Ты беременна?
Мы с Алексом решили пока не делать официальных заявлений о нашей личной жизни, пока все не станет совсем уж очевидно.
От необходимости что-то отвечать меня спас зазвонивший телефон. Алекс! Как вовремя.
Показала Нате знаком, что мне нужно отойти ответить на вызов и вышла из кафе. Сейчас, наверное и вовсе сбегу к себе в приемную.
— Да, Алекс, — с готовностью произнесла я.
— Где ты? Я просил не уходить.
— Проголодалась, пошла в кафе.
— Не надо там есть, там неподходящая еда. Спускайся вниз, встретимся на первом этаже. Пообедаем в хорошем ресторане.
Ну, все, кажется, в ближайшие девять месяцев мне придется нелегко. Уже сейчас Алекс начал проявлять замашки гиперответственного заботливого папаши. Нет, мне это приятно, но терпением придется запастись.