Nice
27 июля 1961
Chere amie Madame
He успел ответить на одно Ваше письмо, получил второе. Спасибо за сочувствие в краже. Чеки обещают вернуть, если они не были еще использованы (т. е. Англия обещает). Но когда, когда? Лето мое вконец испорчено, и даже осень, т. к. это были деньги «на потом», ввиду отказа от Манчестера. Ну, passons[135].
Меня беспокоят и огорчают Ваши уши. Что это – отит? И в чем дело, именно в ушах или в чем-либо общем? Неточка мне когда-то рекомендовала будто бы чудного русского ушного доктора. Справьтесь у нее (если она вернулась). М<ожет> б<ыть>, он с Вас и денег и не возьмет. Да, о деньгах. У меня есть чек от Альперина [136] на 5 тысяч, но на мое имя. Не будь кражи, я, конечно, Вам эти 5 т<ысяч> сразу послал бы, но теперь затрудняюсь. Если Вам нужно, я все-таки пошлю, а если нет, подождите, пока я вернусь. Чек не barre [137], парижский, на меня. Я его за Вас поблагодарил.
Теперь о литературе. Статьи Mr. Рафальского [138] я не читал, т. к. «Н<овое> Р<усское> Сл<ово>» получает за меня Кантор [139] и мне пересылает. А сейчас К<антор> на вакансах. Если это что-нибудь стоящее, пришлите мне ее. Он нахал большой, и я могу написать о нем два слова Полякову и Вейнбауму. Хотя у В<ейнбаума> принцип печатать все, и я даже написал об этом, когда был его юбилей, на что он мне ответил оправдательным письмом. Отвечать Рафальскому я не буду ни в коем случае, но все собираюсь ответить Валентинову [140] по поводу Блока и, м<ожет> б<ыть>, как-нибудь намекну и на него. Впрочем, все это суета сует, а я думаю о вечности.
Еще больше суета, Madame, то, что Вы пишете мне о «Мостах», Чиннове[141], Бахрахе [142] и себе. «Будто меня развенчали»! Кто Вас развенчал? Бахрах написал без излияний, но хвалебно, а то, что Вейдле [143] превознес Чиннова, к Вам отношения не имеет[144]. Думаю, что Вы все это написали мне «в нервах», из-за ушей и прочего, – правда? Кстати, Р<афальский> изничтожил (по Вашим словам) Чиннова, а Вейдле расхвалил, – et apres? [145] 10 человек читает, а из них 9 1/2 сейчас же все забывает. И вообще, у Вас слава достаточно прочная, чтобы Вам смотреть, кто что говорит.
Вот напишите Маркову (не от меня, конечно, а от себя), что он напрасно объединяется с хамами. Его шпильки мне – это мне все равно, совсем, но его очень похвалил Слоним [146] за то, что он Фета поставил выше Анненского и все другое[147]. Слоним лично не хам, но это хамская линия в литературе, и если он находит, что Фет лучше Анненского, то он болван и не смыслит ни бэ ни мэ, и во всяком случае il n'est pas de la maison [148]. А меня Иваск (и Вы) упрекали именно за то, что я обидел «нашего».
До свидания, Madame cherie. Пишите мне об ушах, как и что. Ввиду кражи я вдвойне дурак, что ушел из Манчестера [149]. Не миновать мне быть пенсионером, а душа моя ищет забытья, роскоши и страсти.
Ваш Г.А.
1 оставим (франц.).
Альперин Абрам Самойлович (1881-1968) – юрист, общественный деятель, предприниматель. С 1919 в эмиграции в Париже. Во время войны помогал укрывать евреев. Был членом «группы Маклакова». 12 февраля 1945 в числе других членов «группы» и во главе с Маклаковым посетил советское посольство в Париже. Председатель ОРТа. Председатель учрежденного 24 марта 1945 Объединения русской эмиграции для сближения с Советской Россией. Один из создателей (1946) и председатель (с 1947) Общества помощи русско-еврейской интеллигенции им. Тейтеля (Тейтелевского комитета).
не кроссирован (франц.). В отличие от кроссированного чека, который подлежит обналичиванию только через личный счет предъявителя, некроссированный чек имеет больше возможностей.
Вероятно, речь идет о статье Рафальского «Кстати и некстати» (Новое русское слово. 1961. №17639, 25 июня. С.2), в которой автор между прочим задевает Г.Иванова и его «наследников».
Кантор Михаил Львович (1884-1970) – поэт, литературный критик, юрист. С 1923 жил в Париже, секретарь редакции газеты «Звено» (1923– 1926). Редактор журнала «Звено» (1927-1928), вместе с Адамовичем редактировал журнал «Встречи» (1934). Совместно с Г.В.Адамовичем составлял антологию «Якорь» (1936).
Валентинов Н. (наст, имя Николай Владиславович Вольский; 1879— 1964) – журналист, историк, экономист, социолог, публицист, мемуарист. Вероятно, Адамович собирался ответить на статью Валентинова «Чревовещатель невнятиц» (Новое русское слово. 1961. №17618, 4 июня. С.2; №17619, 5 июня. С.2-3; №17620, 6 июня. С.2-3). Известно, что Валентинов ранее пытался опубликовать эти воспоминания о Блоке, полные резко отрицательных оценок, в «Новом журнале», однако редактор М.М.Карпович отказался их печатать. Этот текст вошел первой главой в книгу Валентинова «Два года с символистами» (Stanford, 1969).
Чиннов Игорь Владимирович (1909-1996) – поэт, прозаик, литературный критик, переводчик, мемуарист.
Бахрах Александр Васильевич (1902-1985) – литературный критик, журналист, мемуарист. В 1950-1960-х Бахрах проживал в Мюнхене и возглавлял русский литературный отдел радиостанции «Свобода».
Вейдле Владимир Васильевич (1895-1979) – литературный и художественный критик, поэт, мемуарист.
Речь идет о двух статьях, опубликованных в «Мостах» за 1961 (№7): статья Вейдле «О поэтах и поэзии», третья часть которой посвящена сборнику Игоря Чиннова «Линии: Вторая книга стихов» (Париж: Рифма, 1960) и рецензия Бахраха на сборник И.Одоевцевой «Десять лет» (Париж: Рифма, 1961).
что дальше? (франц.)
Слоним Марк Львович (1894-1976) – литературный критик, публицист, мемуарист.
В статье «О свободе в поэзии» (Воздушные пути. 1961. №2. С.215– 239) Марков выделяет Пушкина, Фета и Кузмина как самых свободных поэтов в русской литературе и ставит в вину эмигрантской критике (в основном в лице Адамовича) непонимание и забвение двух последних.
Здесь: он не наш человек (франц.). Это французское выражение, как и его положительная форма «И est de la maison», весьма характерно для Адамовича. Показателен в этом отношении, например, эпизод из «Разговоров с Адамовичем» Юрия Иваска, где автор вспоминает о том, как Адамович причислил его к «своим»: «…он сказал мне: – А вы ведь de la maison! Это означало – свой или наш человек в его Петербурге, перенесенном в Париж». Для Иваска причисление его к «дому Адамовича» было чрезвычайно лестно, тем более что «Г В включал в свой дом далеко не всех петербуржцев» (.Иваск Ю. Разговоры с Адамовичем: 1958-1971 // Новый журнал. 1979. №134. С.98).). Вообще разделение на «наш» и «не наш» довольно верно характеризует взаимоотношения в литературных кругах русской эмиграции, где, с одной стороны, едва ли не все были лично знакомы, а с другой – все или враждовали, или группировались друг с другом.
В 1961 Г.Адамович ушел из университета в Манчестере, где он преподавал русскую литературу с 1952.