жалость, те же самые милосердие и жалость. Никак нельзя было
критику затрагивать этот роман - вынужденно бы он сам себя
опроверг.
Хотя - кто знает? Он не отказался от анализа "Улитки на
склоне", еще одной антиутопии Стругацких; обсудил ее мораль
ные аспекты - добросовестно и, надо добавить, проницательно.
Но при том опят ни слова не сказал об острейшей злободневной
вещи сохранившей силу и сейчас, 24 года спустя после написа
ния. Ни слова о беспощдной пародии на бюрократию, о картинах
гибели природы, о призраке тирании, висящем над нами. Упуще
ние вроде бы не очень заметное, но оно дает критику возмож
ность перепрыгнуть через логику. Резюмируя главу об "Улит
ке...", он уверенно сообщает, что ее герой Кандид не похож
на героев других произведений, ибо он "не пожелал примкнуть
к "стажерам", не приемля их безоговорочное и фанатическое
"служение" будущему". Ну, мы разобрали, каковы они на самом
деле, и вроде бы поняли, что они ничему не служат "безогово
рочно и фанатично" кроме добра, и что все они - цитирую от
зыв В.Сербиненко о Кандиде - стремятся "в меру своих сил...
помочь медленно ползущей улитке человеческого прогресса". Но
их нравственная и интеллектуальная самостоятельность заметны
лишь тогда, когда их не в эзоповом контексте инопланетной
жизни, а в контексте земной истории, ее сегодняшнего дня.
Когда берем за начало отсчета "прошлое и настоящее истории",
как и предложил критик в первых абзацах своей статьи /и сей
час же об этом забыл/. Лишь тогда можно увидеть,что в самых
"розовых" своих вещах и фрагментах, даже в злосчастных "Ста
жерах", Стругацкие не проповедуют "казарменный коммунизм"
в чем полуоткровенно обвиняет их критик, - а отвергают его
категорически. Они коммунисты по убеждению, но видят комму
низм не сталинским или брежневским, не идеологическим; не
"внешним" по отношению к человеку, а "внутренним" - свобод
ным сообществом хорошо и умно воспитанных людей, доброжела
тельных,добропомощных.
Поэтому их годами не публиковали; поэтому "Улитка..." ед
ва проскочила в печать - двумя разрозненными выпусками - и
сейчас же подверглась яростным атакам /заступился только
"Новый мир" 1968 года/. Поэтому "Гадкие лебеди" оставались
под запретом 20 лет, "Пикник на обочине" ждал книжной облож
ки 8 /или 10/ лет и вышел вначале искалеченным редакторами,
и снова был "закрыт" особым решением Госкомиздата... Больше
10 лет лежал "в столе" "Град обреченный", "Обитаемый ост
ров" искалечили при редактуре и так он живет до сей поры.
этот печальный перечень можно бы продолжить, но пора вер
нуться к В.Сербиненко.
До сих пор обсуждалась первая часть его статьи, где он
восстает против рационалистического подхода к истории вообще
и против коммунистической утопии в частности. Сколь мне ни
чужда такая позиция, я могу ее понять. Беда его, как мне