На Новый год Плеханова посетила делегация профессоров и студентов Горного института. Плеханов обрадовался встрече с ними, вспомнил годы учения в этом институте.
Но, несмотря на все это, состояние Плеханова не только не улучшалось, но, наоборот, ухудшалось.
Розалия Марковна решила перевезти Плеханова в Финляндию, в санаторий доктора Циммермана, которого ей рекомендовал профессор Сиротинин. Санаторий находился в часе езды от Петрограда, в местечке Питкеярви, около Териок (ныне Зеленогорск). Доктор Циммерман слыл хорошим специалистом по легочным болезням.
28 января на двух санях выехали с Васильевского острова на Финляндский вокзал. Доехали благополучно. Петроград провожал Плехановых грязью, серым небом. А в Териоках светило солнце, искрился снег, и красота северной природы, от которой они отвыкли, оживила Плеханова.
Первое время казалось, что наступило улучшение и ему даровано еще несколько лет жизни. Несмотря на высокую температуру, он чувствовал себя бодро, продолжал читать и заниматься литературной работой. Несколько часов в день Плеханов читал, делал выписки и заметки. Он просматривал для «Истории русской общественной мысли» двухтомник М. М. Щербатова.
Вечерами Розалия Марковна перед сном читала мужу вслух греческих классиков — трагедии Эсхила, Софокла, Еврипида.
Но скоро наступил книжный голод. Розалия Марковна привезла с собою немного книг, оставив все приготовленные для работы сочинения в Детском селе. Теперь Плеханов упрекал ее за это. Но, видя огорчение жены, Георгий Валентинович предложил:
— Ничего не поделаешь. Возьмусь за старое. Бери Фукидида, Роза, и читай, начиная с Пелопоннесской войны. Тебе будет интересно, и я с удовольствием послушаю. Сколько его ни читаю, никогда не надоедает. А потом возьмемся за Плутарха.
С каждым днем сообщение между Териоками и Петроградом делалось затруднительней. В Финляндии шла гражданская война. Дважды приезжал к Плехановым Л. Г. Дейч. Он привез два номера журнала «Вопросы психологии и философии», кучу писем, продукты и свежие новости.
Дейч, как и Плеханов, был противником установившейся в России диктатуры пролетариата и предрекал скорое падение Советской власти. Говоря с Дейчем, Плеханов, как свидетельствует присутствовавшая при их беседах Розалия Марковна, приходил к другому выводу: большевики, говорил он, продержатся гораздо больше, чем это кажется их противникам: они сильнее, чем мы думаем.
Плеханова очень огорчали известия о переговорах с немецкими военными властями в Брест-Литовске, которые вели представители Советского государства. Сообщение о Брестском мире было воспринято им как катастрофа. Насколько дальновиднее Плеханова оказался В. И. Ленин, который настоял на заключении мира и тем самым дал передышку стране для укрепления Советской власти.
Утром 18 марта у Георгия Валентиновича началось кровотечение, которое не могли остановить несколько дней. Потом по ночам его стало мучить удушье. Теперь всем стало ясно — конец близок.
Начиная с 18 марта длилась медленная агония.
Теперь уже Георгий Валентинович не мог сам читать, однако слушал чтение других очень внимательно. Он понимал свое состояние и утешал жену.
Что такое смерть? Это слияние с природой. Мы должны ее встречать как материалисты и смотреть законам природы в глаза. Жалко только, что не закончу «Истории русской общественной мысли», да и воспоминания я собирался тебе продиктовать.
Не говори о смерти, я не могу жить без тебя.
Мужайся, Роза. Ты должна поехать к детям, живи с ними и скажи им, что я их очень любил и люблю.
С 20 мая у Плеханова начались галлюцинации. То он видел в саду греческие статуи, то ему казалось, что в ногах сидят три парки с ножницами, готовые перерезать нить его жизни.
30 мая 1918 года Георгий Валентинович Плеханов умер от эмболии сердца, возникшей в результате обострения туберкулеза.
Розалия Марковна была одна около Георгия Валентиновича в последние дни его жизни.
В апреле 1918 года с помощью немецких экспедиционных войск финская контрреволюция свергла власть революционного правительства Финляндии. 5 мая были разгромлены остатки финских красногвардейских отрядов. Власть захватили реакционные элементы, тесно связанные с германской монархией. В стране установился режим белого террора. Граница между Финляндией и Советской Россией по реке Белой (у станции Белоостров) была закрыта. В мае связь Плехановых с Петроградом была прервана.
Советские власти еще при жизни Плеханова старались пробить эту брешь, добиваясь возможности поездок к Плеханову. Поскольку обращаться непосредственно к контрреволюционному правительству Финляндии советским органам было невозможно, они вынуждены были вести переговоры через посланника Германии Вильгельма Мирбаха, того самого Мирбаха, который вскоре был убит авантюристами-эсерами, стремившимися сорвать Брестский мир.
23 мая 1918 года Народный комиссариат по иностранным делам РСФСР обратился к Мирбаху с нотой: «Ввиду серьезной болезни гражданина Плеханова, который одинокий находится в совершенно беспомощном состоянии в санатории Питкеярви (около Териок), Народный Комиссариат по Иностранным Делам просит Германского Дипломатического представителя, Императорского посланника графа Мирбаха оказать любезность принять все зависящие от него меры для скорейшего проезда личных друзей гражданина Плеханова для оказания ему необходимой помощи — граждан Анатолия Павловича Брэндовского и Льва Григорьевича Дейча туда и обратно в Петроград.
Ввиду того, что гражданам Браиловскому и Дейчу придется неоднократно посещать гражданина Плеханова, Народный Комиссариат по Иностранным Делам просит о выдаче постоянного пропуска, если это возможно».
Пока шли переговоры, пришло сообщение, что Плеханов умер. Л. Г. Дейчу дали разрешение на проезд в Финляндию, но теперь уже для вывоза тела покойного. Он выехал из Петрограда 3 июня с удостоверением, выданным Петроградским Советом рабочих и красноармейских депутатов:
«Предъявителю сего гражданину Льву Григорьевичу Дейчу разрешается выехать в Финляндию через Белоостров.
Л. Г. Дейч будет сопровождать в Петроград тело скончавшегося Г. В. Плеханова. Белоостровским властям и железнодорожникам линии Белоостров — Петроград предписывается оказывать в том всестороннее содействие. Супруге покойного Г. В. Плеханова и всем близким при Г. В. Плеханове разрешается приезд в Петроград».
Эти два документа еще раз показывают, что советские власти, несмотря на заявление Плеханова в печати о несогласии с политикой Советского государства, продолжали заботиться о нем — живом и мертвом.
Дейч застал вдову Плеханова в горе и растерянности. Прошло уже пять дней со дня смерти мужа, тело его лежало в погребе со льдом, но она не знала, как быть дальше. Может быть, надо, как советовали окружающие, похоронить его здесь, в Питкеярви? Но вот приехал Дейч с мандатом от Петросовета, и через день, 5 июня, гроб с телом Плеханова был доставлен в Советскую Россию.
Начиная с этого дня и в течение нескольких месяцев во многих газетах России и стран Западной Европы появились сначала сообщения о смерти Плеханова, краткие некрологи, а потом и большие статьи, посвященные ему.
Розалия Марковна получила множество писем со всех концов России и из-за границы с выражением сочувствия по поводу смерти Плеханова[98].
О кончине Плеханова писали не только его единомышленники, но и большевики, чьи пути разошлись с Плехановым в последние годы, в том числе официальные представители Советского государства.
6 июня пришла телеграмма от М. И. Калинина:
«Петроградская Городская управа шлет Вам свое горячее соболезнование и сочувствие по случаю смерти супруга Вашего Георгия Валентиновича Плеханова, выдающегося теоретика и блестящего публициста марксизма, учителя целого поколения социалистической интеллигенции, основоположника русского рабочего движения, предсказавшего осуществляемые ныне пролетариатом России пути революционного движения в России.
Городской голова М. Калинин».
Другой видный деятель нашей партии, Е. Д. Стасова, писала 4 июня К. Т. Новгородцевой (Свердловой): «Плеханов ушел — крупная фигура прошлого, и думается мне, что мы должны отметить его роль в истории образования партии… Хорошо бы дать биографию отдельным изданием и поместить популярный очерк в «Бедноте».
Организацию похорон Плеханова захватили в свои руки его единомышленники по группе «Единство». К ним присоединились те политические партии и группировки, которые называли себя социалистическими, но на самом деле выродились в контрреволюционные организации (меньшевики, правые эсеры и т. п.). Все эти антисоветские деятели хотели использовать имя Плеханова, его похороны, чтобы оболгать Советскую власть, большевиков, В. И. Ленина.
И это им в те дни удалось. У гроба Плеханова звучали речи, проникнутые злобой и клеветой на Советскую власть.
Петроградские большевики не могли и не стали участвовать в похоронах Плеханова, которые были превращены их организаторами-меньшевиками в антисоветскую демонстрацию, но устроили траурное заседание.
В. И. Ленин получил известие о смерти Плеханова в Москве. Две недели тому назад он просматривал гранки нового издания своей статьи «Карл Маркс», написанной накануне войны. В конце статьи Ленин снова дал библиографию марксизма, немалая часть которой состояла из работ Плеханова. Он сам прекрасно знал эти работы и требовал, чтобы их изучали все члены партии.
Положение Советской России в начале июня 1918 года было чрезвычайно тяжелым. Разруха и голод подтачивали экономику страны, в конце мая пришлось дать секретную директиву об уничтожении всех судов Черноморского флота, иначе они попали бы в руки немцам. Левые эсеры и меньшевики готовили тайные заговоры. В такой обстановке было решено, что траурное заседание, посвященное памяти Плеханова, проведут только большевики Петрограда, города, с которым так тесно была связана судьба Плеханова.
4 июня в Москве на объединенном заседании Всероссийского Центрального Исполнительного комитета, Московского Совета и Совета профессиональных союзов, на котором присутствовал В. И. Ленин, председательствующий Я. М. Свердлов сообщил собранию о смерти Плеханова и призвал участников заседания почтить его память вставанием. После минутного молчания перешли к обсуждению доклада В. И. Ленина о борьбе с голодом.
Свободная революционная Россия уже в эти трудные дни чтила память Георгия Плеханова — пионера марксизма в России.
Жизнь Георгия Валентиновича Плеханова не была долгой — скончался он в возрасте 61 года. И вместе с тем его деятельность, вплетенная в ткань мировой истории, стала ярким и непреходящим по своему значению событием революционного движения XIX — начала XX века. Плеханов вписал незабываемые страницы в летопись истории русской и мировой культуры, обогатил ее ценными творениями философской и социальной мысли. И в то же время жизнь Плеханова, полная идейных поисков и борений, его разносторонняя и динамическая деятельность как бы сотканы из противоречий.
Противоречия эти в идейно-политической деятельности Плеханова и ее трагический финал поучительны для истории. Жизнь Плеханова со всеми ее коллизиями, взлетами и падениями и ныне является предметом изучения, всестороннего анализа и научной оценки.
Главный и поучительный вывод истории состоит в том, что революционное движение не может успешно и плодотворно развиваться без революционной теории, без ее творческой разработки, без постоянного обращения к идейно-теоретическому наследию человечества и особенно к практике жизни, к историческому опыту передовых революционных классов. Плеханов пришел к правильной революционной теории — научному социализму Маркса и Энгельса еще в то время, когда он был активным деятелем российского освободительного движения на революционно-демократическом этапе его развития. Глубоко усвоив теоретическое богатство марксистского учения, Плеханов убедительно защищал и пропагандировал воинствующий материализм, доказывал его применимость и действенность в условиях России. В первые 20 лет своей идейно-теоретической деятельности, отстаивая позиции революционного марксизма, он создал философско-теоретические труды, на которых воспитывались целое поколение русских марксистов и многие представители социал-демократии в странах Европы. Продолжая традиции диалектического материализма Маркса — Энгельса, он подверг убедительной критике антимарксистские, идеалистические концепции буржуазной философии (неокантианство, махизм, контрреволюционное течение «веховство», богоискательство и т. п.) и философского ревизионизма. Плеханов придавал огромное значение распространению теории марксизма, особенно его философии, стремился расширить фронт марксистских исследований, включая в их орбиту научный анализ истории искусства, религии, философии, общественной мысли с позиций исторического материализма.
Но этого было уже недостаточно в условиях новой эпохи — эпохи империализма и революций начала XX века. Для дальнейшего развития теории нужно было пойти не только «вширь», но и «вглубь», обратиться к тому новому, что давал опыт развития общества, революционной борьбы и научной мысли современной эпохи. Слабость и ограниченность теоретической позиции Плеханова в меньшевистский период обнаруживаются в том, что он не последовал этому властному велению времени и остался на уровне марксизма II Интернационала с присущими ему ограниченностями и отступлениями от революционной диалектики.
Плеханов, страстный поборник воинствующего материализма, с успехом применявший до начала XX века Марксову диалектику к пониманию общественного развития, оказался затем не в состоянии поднять философию марксизма на новый, еще более высокий идейно-теоретический уровень, придать материалистической философии современный научный вид, соответствовавший требованиям XX столетия.
«Г. В. Плеханов, — отметил товарищ М. А. Суслов в своем докладе, посвященном 70-летию II съезда РСДРП, — сыгравший большую роль в идейном становлении российской социал-демократии, в период подготовки «Искрой» II съезда РСДРП и на самом съезде вместе с Лениным отстаивал революционные принципы марксизма, боролся против оппортунистов. Однако он не смог до конца освободиться от груза социал-демократических традиций II Интернационала, не понял новых задач в новую эпоху и вскоре после II съезда РСДРП перешел на сторону меньшевиков». Плеханов, в отличие от В. И. Ленина, не обратил внимания на анализ экономических и политических отношений эпохи империализма, не понял необходимости развития Марксовой теории революции применительно к современной эпохе, не смог по достоинству оценить новый революционный опыт пролетариата, особенно опыт российских рабочих. Он прошел мимо важнейших открытий в естествознании, свершившихся на рубеже XIX–XX веков, не попытался их философски осмыслить, чем обеднил арсенал идейно-философской борьбы марксистов против «новейшего» идеализма, религиозных течений и ревизионизма. Эти односторонности и ошибки Плеханова помешали ему дать глубокую и цельную разработку философии Маркса и Энгельса применительно к условиям XX века.