- Любовь, это больше, чем секс, дурочка.
- Конечно, говорит Клаудия, эксперт любви. Да ты ведь как он, только в женской оболочке, трахаешь их, а потом пинок под зад.
- Я честна с ними, к тому же, не вижу, чтобы кто-то жаловался.
Она вскидывает бровь.
- А Даниэль?
- Он исключение – не могу поверить, что Даниэль до сих пор звонит мне.
- Хочу быть как ты. Я не могу заниматься сексом и не вовлекаться эмоционально, я влюбляюсь, Клау, влюбляюсь.
Я пожимаю плечами.
- Не, ты не влюблялась, Джин. Ты не провела достаточно времени ни с одним из этих парней, чтобы понять, любовь это или физическое влечение.
- Это могла быть любовь с первого взгляда.
- В твое случае, трах с первого взгляда.
- Очень смешно – она вздыхает – В любом случае, думаю, я бы согласилась на периодический секс с ним.
- Ты серьезно, Джин?
- Клау, он правда лучший, он делает это свое движение бедрами, и вау, прямиком в точку G.
Я корчу гримасу.
- Слишком много информации.
Глаза Джин падают на что-то позади меня, и на ее лице появляется удивление.
- Легок на помине.
Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что она имеет в виду. Действительно, к нам направляется Даниэль.
- О, нет.
- Мне очень интересно, Клау, что ты такого с ним сделала, что он так одержим тобой?
Воспоминания о Даниэле, наших потных телах, многочисленных позах в том номере отеля, меня смущают. Спроси лучше, чего мы с ним не делали, Джин.
- Мне нужно идти.
- Клау, нет.
Я поднимаюсь и бегу так, будто от этого зависит моя жизнь, оставляя Джин в столовой универа одну. Слышу, как Даниэль зовет меня по имени, но продолжаю убегать по давно изученным мной коридорам. Что он здесь делает? Он все еще школьник, а не студент.
Боже, настойчивость этого парня достигает нового уровня.
Я зеваю, прикрывая рот рукой и сажусь в автобус. День был долгим. Я смотрю в окно на магазины и деревья, проносящиеся мимо, и мой неугомонный мозг вспоминает этого идиота в элегантном костюме, которого я уже несколько дней не видела. Он так повзрослел и физически возмужал. От того мальчика с наивным лицом, с которым я выросла, уже ничего не осталось.
Закрываю глаза и передо мной лицо Артемиса. Мне нужно прекратить думать о нем, в этом нет смысла. Я засыпаю. Страстные поцелуи и сладкие слова. Это все возможно лишь во сне. Потому что между мной и Артемисом все закончилось, не успев начаться.
Глава 18
«Ты сам глупый»
Клаудия
Засыпать в автобусе оказалось плохой идеей, так как я проспала свою остановку.
Думаю, я недооценила свою усталость. Все из-за сеньоры Идальго, она заставила меня перемывать некоторые части дома, которые, итак, уже были более, чем чистыми. Думаю, это ее способ отомстить мне за то, что было в больнице. Водитель будит меня на последней остановке, на которой уже находится депо.
У меня проблемы.
Это последний автобус и последняя остановка. Я в нескольких улицах от дома. Водитель прощается, оставляя меня одну. Думаю о том, чтобы сказать ему, что мне никак не добраться домой, но он уже уходит, так что, видимо, он живет довольно близко и может дойти отсюда пешком.
Снимаю рюкзак с одного плеча, чтобы достать кошелек. Денег у меня не много. Зарплата, которую я получаю в доме Идальго, обычно вся уходит на лекарства мамы, университетские книги и проезд на автобусе. Хотя я умею разумно обращаться с деньгами, все эти траты не позволяют ничего откладывать.
Я кусаю нижнюю губу, считая банкноты в кошельке. Если я вызову такси, то у меня не будет денег на автобус до конца недели. Я возвращаю кошелек в рюкзак к книгам. Полагаю, что придется плестись по улицам, не стану отрицать, что страшновато, но у меня есть газовый баллончик и немного знаний с дополнительных курсов по самозащите.
Выхожу с остановки, осматриваюсь, вокруг никого нет. Делаю глубокий вдох и начинаю идти. Оранжевый свет, темная и пуста улица напоминают мне ту ночь:
- Посмотри на ее волосы! Какой кошмар! – какие-то подростки насмехаются надо мной в том, что обычно называется парком, но сейчас это мое убежище. Я сжимаю своего плюшевого мишку, загнанная в угол забора.
- Тем не менее, у нее милое личико, – говорит один. – Ну, если не обращать внимания на всю эту грязь.
Другой, с косичками, кладет руки на колени и склоняется ко мне.
- Где твоя мамочка, соплячка?
Несмотря на то, что я девочка, выросла я в атмосфере, в которой мне приходилось учиться защищаться.
- Если вы не оставите меня в покое, я буду кричать.
Тот, что с косичками смеется.
- Будешь кричать? Давай, вонючая сопля. – Он вытягивает руки, показывая на пустынный ночной парк. – Думаю, никто тебя не услышит.
Сжимающие мишку пальцы дрожат.
- Теперь скажи нам, где твоя мамочка? Она должна нам товар, и, если у нее нет денег… есть другие варианты, и она это знает.
Хотя я и не понимала, что они хотели сделать с моей мамой, я знала, что это что-то нехорошее, она всегда после этого плакала. Когда я не отвечаю, один из них так сильно хватает меня за лицо, что его пальцы впиваются мне в кожу. Я корчусь от боли.