Он начал смеяться, как будто это было единственным, что он мог сделать, чтобы не разрыдаться.
- Я могу поднять миллионную империю, но, видимо, брак сохранить не способен.
- Это не твоя вина, папа, а ее. Это она…
- Поаккуратнее, она все еще твоя мать, Артемис. Она не перестает ею быть от того, что происходит между нами двумя.
- Тебе необязательно быть с ней, папа, мы поймем, если ты больше не захочешь оставаться с ней.
Отец поджал губы, глаза покраснели.
- Я люблю ее, сын, – две слезы катятся с его глаз, и он быстро утирает их. – Я не хочу остаться один.
- У тебя есть мы.
- Вы вырастете, у вас будет своя жизнь, и вы оставите меня, – объяснил. – Я останусь один, в доме престарелых, как дедушка.
- Я нет, – я сделал шаг вперед. – Я никогда не оставлю тебя, отец. Обещаю.
- Ты ведь еще подросток, не знаешь, о чем говоришь.
- Я знаю, что говорю. Я всегда буду рядом, чего бы тебе не понадобилось в доме или компании, я обещаю. Договорились?
Он печально улыбнулся.
- Договорились.
С этим воспоминанием я засыпаю.
***
Когда я просыпаюсь уже больше десяти вечера. Я принимаю душ и звоню Алексу, который звонил мне, не переставая до вечера. Он хочет рассказать мне то, что произошло в семье его родителей.
Арес без остановки говорит на другом конце линии, а я лишь ограничиваюсь короткими ответами. Знаю, что ему надо выговориться, поэтому позволяю ему стать центральной фигурой этого звонка. Спускаюсь на первый этаж и прохожу сквозь раздвижные двери, ведущие к бассейну. На первый взгляд, он кажется пустым, но затем я замечаю кого-то сидящего у края с ногами в воде: Клаудия.
Алекс продолжает выговариваться, пока я пялюсь на рыжую девушку, которая заполнила мои мысли с тех пор, как была еще дерзкой девчонкой.
На Клаудии пляжное платье в цветочек. Оно простое, но его красный цвет отлично сочетается с ее волосами, собранными в высокий пучок, с которого спадают непослушные пряди. Этот цвет также контрастирует с ее подзагоревшей за несколько дней на пляже кожей.
Она, кажется, чем-то отвлечена. Ее глаза гуляют по поверхности воды. Что происходит в твоей голове, глупышка? Помню, как сильно она злилась в детстве, когда я называл ее глупышкой.
Я прощаюсь с Алексом, кладу телефон в карман и иду к ней. Останавливаюсь рядом и смотрю, как она поворачивает голову и поднимает взгляд, чтобы посмотреть на меня. Вижу, как она слегка напрягается, поэтому начинаю мило улыбаться.
- Привет.
Она снова смотрит на воду.
- Привет.
- Не против, если я присоединюсь?
- Нет.
Я сажусь рядом с ней, сохраняя безопасное расстояние между нами. Особенно после той ночи, когда я сказал ей, что не обманывал насчет моей девушки. Но произошло то, чего я боялся, я просто еще больше сбил ее с толку, потому что мне не удалось полностью объяснить ей нашу с Кристиной ситуацию.
Вода, подсвеченная изнутри бассейна, отражается в ее глазах, придавая им красивый блеск. Это напоминает мне тот вечер четвертого июля. Фейерверки так же отражались в ее глазах.
Часть меня всегда хотела спросить, почему она отвергла меня. Я думал, что мы были на одной и той же странице до той ночи. Думал, что нравлюсь ей так же, как и она мне, но, кажется, я все не так понял. Хотя мне и хочется спросить, знаю, что не сделаю этого. Не хочу услышать прямой ответ, что мои чувства были невзаимными.
Чувствую необходимость прервать молчание между нами.
- Ты все еще так же хорошо задерживаешь дыхание под водой?
Ее губы как-то странно сжимаются, непонятно для меня. Раздражение?
- Я все еще лучше тебя.
Я поднимаю бровь.
- Я сильно преуспел.
- У тебя слабые легкие.
- Вау. Ты во всем меня обходишь.
- Ты этого заслуживаешь.
Киваю.
- Ты права, но я правда улучшил свои навыки.
Она насмехается.
- Что? Ты мне не веришь?
Она смотрит на меня, и складывает руки на груди.
- Докажи.
- Как? – она кивком указывает на бассейн. – Сейчас?
- А что? Боишься снова проиграть?
- Ладно, – я снимаю рубашку через голову, Клаудия краснеет и отводит взгляд.
Удовлетворенная улыбка появляется на моих губах. Хоть она и не признает, я знаю, что ее ко мне влечет.