Улыбаясь, он разворачивается, чтобы уйти, но я быстро бегу за ним, разворачиваю за руку и притягиваю за воротник, чтобы поцеловать.
Он мгновенно отвечает на поцелуй. Он также изголодался по нашим поцелуям, как и я. Наши влажные губы страстно соприкасаются. Все мое тело окутывает жаром от этого простого поцелуя, и, судя по его стону у моих губ, с ним происходит то же самое. Склоняю голову в сторону, углубляя поцелуй, наслаждаясь каждой его секундой.
Достаточно, Клаудия, если не хочешь, чтобы тебя взяли прямо на столе.
Я отстраняюсь, он прижимает меня к себе, пытаясь возобновить поцелуй, но я кладу палец на его губы и качаю головой.
- Ты не контролируешь, – говорю, высвобождаюсь из его рук, – контролирую я.
И вот так, я оставляю Артемиса в кухне, тяжело дышащего и умирающего от желания. После всего, что он сделал, с этого момента, между нами все будет происходить так, как решу я.
Я ведь огонь, в конце концов.
Глава 25:
«Ты заставляешь мое сердце болеть за тебя»
Клаудия
Нервничаю.
Тереблю руками перед собой в ожидании Артемиса перед университетом. В первый раз я испытываю все это перед встречей с мужчиной. Ну, он не какой-то мужчина, так что не знаю, почему я удивлена своей реакцией. Он был моей первой любовью, единственной любовью, и это наше первое официальное свидание.
На взводе, я разглаживаю свое платье в цветочек, которое едва доходит мне до колен, и поправляю зону декольте. Волосы распущены и спадают вокруг лица. Слава Богу, уже лето и теперь я могу носить красивую одежду, не прячась при этом под куртками и шапками.
Облизываю губы, вспоминая ночной поцелуй с Артемисом, его учащенное дыхание, накопленное напряжение его тела. Честно говоря, не думаю, что мы можем находиться наедине, при этом не вешаться друг на друга, так что, если свидание не в общественном месте, у меня есть предчувствие, что все закончится очень … неприлично.
Сохранять контроль совсем не просто, учитывая нашу с ним историю. Между нами годы накопленной ласки и желания. Ко всему прочему еще и Артемис весь такой красивый, подтянутое тело, привлекательное лицо. Одни только мысли о нем будоражат меня. Делаю глубокий вдох, направляя поток своих мыслей к чему-то более чистому и спокойному.
Как будто я в силах сделать это.
Сердце начинает биться как бешеное, когда он паркует свой черный автомобиль передо мной. Я собираюсь сделать шаг к дверце, но ту выходит он. На нем черный костюм с галстуком того же цвета. Кажется, он весь сочетается со своей машиной, оба такие элегантные, в черном. Его взгляд падает на меня, и я изо всех сил стараюсь держаться расслабленной, как будто его красота на меня никак не воздействует.
Артемис улыбается, открывая мне дверцу.
- Привет.
- Привет, – улыбаюсь и сажусь в машину.
Внутри все черное с темно-синими деталями, который создают определенный контраст. Кондиционер, освежая, обдает лицо, пахнет его туалетной водой, им. Я пристегиваюсь, Артемис садится за руль.
- Хорошая машина, – говорю, наблюдая, как он пристегивается.
- Только сейчас говоришь мне это? Ты уже на ней ездила, – он начинает движение.
Знаю, что он имеет в виду ту ночь, когда мы были в его баре, он привез меня домой. Той ночью, когда мы чуть не осквернили кухонный стол, спасибо Аресу, который прервал нас. Ну, скорее, спас меня от огромного стыда, потому что Артемис после этого сошелся со своей невестой.
Не думай об этом, Клаудия. Не порть себе вечер, который еще даже не успел начаться. Живи настоящим.
Нужно сменить тему.
- Как прошел рабочий день? – знаю, что он был поглощен новым проектом. Команда маркетинга вчера говорила об этом, не прекращая. Важно было заключить сделку, так как это миллионный проект. Добившись его, у нас было бы много тяжелой работы по продвижению и проработке стратегии маркетинга.
Артемис проводит рукой по шее.
- Он был… насыщенный, но ничего, с чем я бы не смог справиться.
- Никогда не думала, что тебе интересна сфера предпринимательства, ты не упоминал об этом в детстве.
- Потому что меня это и не интересовало.
Это меня печалит. Хоть у меня и были подозрения, что он изучает Менеджмент не по своему желанию, думала, что со временем он это полюбит. Я наблюдаю за ним, одна рука на руле, другой он массирует шею, в глазах усталость. Артемис все еще так молод, и на нем уже такая огромная ответственность, ответственность за то, что никогда его не интересовало.
Как выдержал все эти годы, делая то, что тебе совсем не нравится, Артемис? Как сильно ты страдал? Ты разочарован?
Если ему и было плохо, ему отлично получилось скрыть это. Он никогда не жаловался, никогда не проклинал отца, и даже мать, после всего, что произошло с тем мужчиной. Восхищаюсь его способностью выдерживать все в одиночку, глотать, и не озлобляться при этом на людей, подарившим ему жизнь.
Сколько всего ты вытерпел в одиночку, Артемис?
Ты заставляешь мое сердце болеть за тебя.
Как будто чувствуя мой взгляд, он бросает на меня быстрый взгляд.
- Что?
- Ничего, – знаю, что нам, в конце концов, нужно поговорить об этом, но не хочу выносить эту печальную тему сегодня вечером. - Куда мы едем?
- Сначала на ужин, а потом куда захочешь.
В твою постель?
Клаудия, ради Бога.
- Где будем ужинать? – Спрашиваю любопытно, глядя на улицы, дома и деревья. Мы удаляемся от территории университета, но и не направляемся в сторону центра.
- Увидишь.
И я вижу, когда мы оказываемся на этой знакомой мне улице. В груди все сжимается от воспоминаний о каждом доме, каждом ресторане, как будто именно для этой улицы время остановилось. Артемис паркуется и, не дожидаясь, когда он откроет мне дверь, я быстро выхожу и оказываюсь прямо перед ним.
Греческий ресторан, где я увидела семью Идальго в первый раз.
Меня накрывает гамма чувств, среди которых я ощущаю ностальгию. Невероятно с какой точностью я помню чувство голода того дня, запах еды, страх из-за тех мужчин, которые искали маму. До сих пор четко вижу эту картинку в голове, как члены семьи Идальго сидят там за столом, словно классический образец счастливой семьи.
Ничего не говоря, рядом появляется Артемис. Мы оба стоим и смотрим, как будто вспоминая тот самый момент. Через какое-то время он прерывает молчание.
- Я подумал, что нам надо начать там, где мы увидели друг друга впервые.