Он ложится, кладя руку под голову и упираясь на локоть. Свободной рукой он спускается вниз моего живота, там у меня едва заметный шрам.
- Аппендицит, – рассказывает. – Я первый раз видел, как ты плачешь. Меня это опустошило.
Протягиваю руку к его лицу, чувствуя его щетину на своей ладони.
- Ты такой милый, Артемис, всегда был.
- Милый? - Вскидывает бровь. – Не сексуальный? Или адски привлекательный?
- Да, физически ты очень привлекателен, но это не то, что заставило меня…
Влюбиться в тебя.
Он ждет окончания фразы, поэтому я продолжаю:
- Обратить на тебя внимание.
- Хочешь сказать, что тебя привлекло то, что я милый?
- Да.
- Знаешь, все в мире говорят, что я холодный ублюдок, бесчувственный, что у меня холодная аура.
- А я не все в мире.
Он чуть сильнее прижимается к моей ладони.
- Хочешь быть моим миром?
- Мне кажется, ты все еще опьянен постсексуальной эйфорией.
Он снова падает на спину и рукой призывает меня лечь ему на грудь. Я ложусь, приобнимая его за пояс.
Он целует меня в лоб.
- Какова вероятность, что…
- Мы не будем делать это снова.
- Я должен был попытаться.
Мы немного лежим в тишине, а затем я взбираюсь на него и страстно целую. Отстраняясь, он с весельем в глазах смотрит на меня.
- Я думал, что мы не…
- Я солгала.
Снова целую его, выпуская на свободу все, что я чувствую, будучи с ним впервые за столько лет. Мне страшно от стольких чувств, секс никогда для меня особо ничего не значил, и теперь я знаю почему. Потому что, несмотря на прошедшее время, мое сердце, неосознанные чувства всегда сохранялись для него, и только для него.
Секс ничего не значил, до него.
Моего любимого Айсберга, Артемиса Идальго.
Глава 27:
«Я думал, что ты меня уже растопила»
Артемис
Не хотела будить тебя, ты так мирно спал. Мне жаль уходить, но я должна помочь маме начать день. Увидимся, Айсберг.
- Клау.
Улыбаюсь записке на прикроватной тумбочке и встаю, потягиваясь, абсолютно обнаженный. Взгляд падает на кровать и беспорядок на ней. Воспоминание о том, как Клаудия хваталась за простыни, пока я бешено трахал ее, согревает все мое тело.
Как мне нравится эта женщина, она сводит меня с ума, и обладание ею превзошло все мои ожидания. Никогда не чувствовал ничего подобного от секса, ощущения, взгляды, это тепло в груди, когда я целовал ее – идеальна комбинация для лучшего секса в моей жизни.
После душа я надеваю костюм, чтобы пойти на работу, но когда я начинаю завязывать галстук, замечаю красное пятно на шее. Подхожу ближе к зеркалу и отодвигаю рубашку, чтобы лучше осмотреть след. При касании этот участок кожи чувствителен. Мысленно пытаюсь вспомнить, когда могло появиться это пятно.
Клаудия сверху. Стонет, двигаясь вверх и вниз, а затем, склоняясь, чтобы поцеловать меня. От моего рта она переходит к шее и начинает интенсивно посасывать, ускоряя свои движения на мне. Я всхлипнул от боли, когда она присосалась слишком сильно, и Клаудия оторвалась от шеи, чтобы посмотреть на меня.
- Прости, я увлеклась.
- Никогда не извиняйся за это, никогда.
Оно того стоило.
Спускаюсь по лестнице, готовый отправиться на работу. Хорошее настроение заставляет меня улыбаться без причины. Когда я в последний раз просыпался с таким хорошим настроением? Думаю, я и вспомнить не смогу. Скрывая улыбку, вхожу в кухню. Клаудия варит мой утренний кофе. Подхожу к ней и обнимаю сзади, она вздрагивает от неожиданности.
- Хэй! – ворчит, разворачиваясь в моих руках.
- Привет, огонь, – кротко целую ее.
На мгновение прижимаюсь к ее мягким губам. Теперь, когда я наконец-то могу целовать ее и держать в руках, это все, что я хочу делать.
- Доброе утро, Айсберг.
- Я думал, что ты меня уже растопила.
Ее губы вытягиваются в улыбке.
- А я думала, наоборот, заставила тебя отвердеть.
Я поднимаю бровь.
- Думаю, мы должны проверить это.