Отшумела неистовыми метелями, отгремела яростными боями первая военная зима. Выстояв в смертельной борьбе, выдержав невероятные испытания, мы познали радость первых побед над сильным, наглым и коварным врагом. Советские войска нанесли сокрушительные удары по гитлеровским захватчикам под Москвой и Тулой, Калинином и Калугой, под Ельцом, Лозовой, Барвенково и на других участках огромного советско-гсрманского фронта. К марту повсеместно наступило относительное затишье.
Впрочем, авиация Юго-Западного фронта, довольно быстро восстановившая боеготовность частей, продолжала боевую работу - прикрывала наземные войска, активно вела воздушную разведку.
В одну из мартовских ночей 1942 года я, как заместитель командующего ВВС Юго-Западного фронта, бодрствовал, по обыкновению своему, на КП, просматривая поступившие из частей боевые донесения. Было уже далеко за полночь, когда ко мне подошел оперативный дежурный и доложил, что меня вызывает Москва - на проводе ожидает генерал-майор авиации Александр Евгеньевич Голованов.
"Чем занимается Голованов, зачем я ему так срочно понадобился?" недоуменно размышлял я, направляясь к аппарату. Последний раз мы с ним встречались на аэродроме под Мценском, в тревожное время, в очень сложной боевой обстановке. Это было примерно восемь месяцев назад.
После краткого обмена приветствиями Александр Евгеньевич спросил, как я смотрю на работу в АДД, то есть в авиации дальнего действия.
Я, естественно, ответил, что о существовании такой авиации мне ничего неизвестно. Тогда генерал А. Е. Голованов сообщил, что отныне дальнебомбардировочная авиация преобразовывается в авиацию дальнего действия, подчиненную непосредственно Ставке и выполняющую ее боевые задания.
- Кто поставлен во главе АДД? - поинтересовался я.
- Эта нелегкая обязанность возложена на меня, - ответил Александр Евгеньевич и после некоторой паузы с подчеркнутой торжественностью объявил: А вы, дорогой Николай Семенович, назначены первым заместителем командующего АДД. Приказ уже подписан.
Такое сообщение оказалось для меня полной неожиданностью. Много времени прошло с тех пор, как я оторвался от далънебомбардировочной авиации, втянулся в напряженную работу ВВС фронта, и вдруг - новый и внезапный поворот в моей судьбе.
Возникшее молчание Голованов прервал вопросом:
- Как вы восприняли назначение?
- Я - солдат! Раз приказ подписан, его надо выполнять.
- Иного ответа и не ждал. Именно так я доложил товарищу Сталину, - сказал в заключение Александр Евгеньевич, напомнив, что мне надо как можно быстрее прибыть в Москву и приступить к исполнению своих обязанностей.
О состоявшемся разговоре и моем новом назначении я сразу же поставил в известность командующего ВВС Юго-Западного фронта генерал-майора авиации Ф. Я. Фалалеева. Он недовольно нахмурил брови и с упреком произнес:
- Хотя бы заранее предупредили, что задумали переводиться в Москву...
Меня, признаться, обидел необоснованный укор. С большим трудом удалось убедить Федора Яковлевича в том, что назначение на новую должность состоялось заочно, без какого-либо моего личного участия, и я сам был поставлен перед свершившимся фактом. С генералом Ф. Я. Фалалеевым мы расстались хорошими друзьями, сохранив добрые воспоминания о совместной боевой работе.
Через день я прилетел в Москву. Управление и штаб АДД разместились неподалеку от аэродрома, в знаменитом Петровском дворце, и я застал командующего на месте.
- Вот и боевые соколы слетаются! - обрадованно - воскликнул Голованов, когда я вошел в кабинет.- Вовремя прибыли, работы невпроворот!
Он познакомил меня с находившимися в кабинете членом Военного совета АДД дивизионным комиссаром Григорием Георгиевичем Гурьяновым и полковником Марком Ивановичем Шевелевым, который почти одновременно со мной был назначен начальником штаба АДД.
Затем командующий вызвал к себе главного штурмана АДД И. И. Петухова, опытного и способного мастера самолетовождения. За несколько месяцев войны Иван Иванович поднялся по служебным ступеням от штурмана эскадрильи до главного штурмана АДД. Вскоре в кабинет Голованова пришел и главный инженер Иван Васильевич Марков.
- Итак, руководящий состав авиации дальнего действия в сборе, - заявил генерал А. Е. Голованов.- Обсудим наши неотложные дела...
После принятия решения на очередной боевой вылет мы с командующим остались одни, и Александр Евгеньевич сжато рассказал мне об авиации дальнего действия, познакомил с постановлением Государственного Комитета Обороны СССР от 5 марта 1942 года. В документе, в частности, говорилось, что дальняя и тяжелая бомбардировочная авиация изымается из подчинения командующего ВВС и преобразовывается в авиацию дальнего действия с непосредственным подчинением Ставке Верховного Главнокомандования.
В постановлении Государственного Комитета Обороны и в директиве Ставки были четко сформулированы структура авиации дальнего действия, боевой состав ее соединений, определена деятельность штаба и служб, а также организация тыла, созданного по новому принципу.
Ставка передала в состав АДД восемь дальнебомбардировочных авиадивизий, несколько аэродромов, имевших взлетно-посадочные полосы с твердым покрытием. Это расширяло боевые возможности и позволяло экипажам бесперебойно летать в любое время года.
Дальнебомбардировочные авиадивизии, переданные Ставкой в состав АДД, дислоцировались преимущественно в центральных районах страны, что позволяло действовать не только в интересах Западного и соседних с ним фронтов, но и быстро переносить удары с одного операционного направления на другое. В таких условиях не требовалось прибегать к сложному аэродромному маневру перебазированию.
Нашей авиации, действовавшей преимущественно ночью на дальние расстояния, нужны были высококвалифицированные кадры, специалисты, успешно владеющие самолетовождением и способные в любых погодных условиях после продолжительного полета точно выйти на цель и эффективно поразить ее. Для подготовки таких кадров нам были переданы две высшие школы экипажей, Челябинская школа штурманов и стрелков-радистов, а несколько позднее Бердская школа летчиков. Инженерно-технический состав для авиачастей АДД и специалисты для наземных подразделений и служб по-прежнему должны были поступать из военно-учебных заведений и школ ВВС Красной Армии.
Авиация дальнего действия располагала и собственным тылом, имевшим службы горюче-смазочных материалов и общевойскового довольствия, органы технического снабжения, аэродромного строительства, спецавтотрапспорт, средства механизации, медицинскую службу, авиационные склады и другие тыловые учреждения.
Мне памятны существовавшие в предвоенные годы авиационные базы, которые в боевых условиях себя не оправдали, памятны и многочисленные неполадки с материальным снабжением авиачастей в 1941 году. А тыл АДД с первых же дней своего образования стал получать непосредственно от тыловых учреждений Красной Армии горючее, которое дальние бомбардировщики потребляли в огромных количествах, боеприпасы, материальные средства, необходимые для боевых действий наших авиачастей.
Жизнь убедительно доказала полную целесообразность новой структуры тыла АДД как самостоятельной системы, имеющей органы управления, снабжения и ремонта. Такая организация просуществовала почти до конца Великой Отечественной войны и целиком оправдала себя.
Если к этому добавить, что Государственный Комитет Обороны закрепил за АДД авиазаводы, которые должны были работать на нас, поставляя дальние бомбардировщики, двигатели, приборы, запасные части, то станет ясно, с какой дальновидной последовательностью и всесторонней продуманностью партия и правительство создавали авиацию дальнего действия. На совещании руководящего состава АДД генерал Л. Е. Голованов обстоятельно изложил задачи, которые поставил лично Верховный Главнокомандующий. Шесть переформированных дальнебомбардировочных авиадивизий насчитывали в общей сложности немногим более 340 самолетов, причем добрая половина из них имела неисправности и повреждения. На многих бомбардировщиках двигатели требовали замены. А Сталин считал, что мы тогда лишь в состоянии будем наносить удары по военно-политическим центрам фашистской Германии и ее сателлитов, когда у нас будет ударная сила примерно в тысячу дальних бомбардировщиков. Поэтому пока он определил нанесение ударов ограниченными силами.
Александр Евгеньевич показал на карте отчеркнутый рукой Сталина участок железной дороги Вязьма - Смоленск - Орша. Ставка получила сведения о том, что немецко-фашистское командование активизировало переброску к район Вязьмы крупных резервов из Франции, с других участков советско-германского фронта. И авиации дальнего действия ставилась задача парализовать работу этой магистрали, сорвать железнодорожные перевозки противника. Кроме того, резко осложнилась обстановка в районе Демянска, Старой Руссы, и нам было приказано перенести усилии АДД на это операционное направление, действовать в интересах наземных войск и считать это задачей номер один.
Генерал Голованов сообщил на совещании, что выезжает на Волховский фронт, чтобы непосредственно на месте уточнить цели и увязать вопросы взаимодействия. При этом он высказал ряд соображений по поводу боевой работы АДД на различных операционных направлениях.
С вполне объяснимым интересом я присматривался к Голованову, внимательно слушал его разумные суждения и все более убеждался, что он такой же, каким я знал его раньше. И вместе с тем заметно вырос, обогатил свой оперативный кругозор. А внешне Александр Евгеньевич был по-прежнему худощав, подтянут. Его мужественное лицо с крупными чертами выражало сосредоточенность, решительность, упорство. Но в его манере держаться появилось что-то новое, значительное, незнакомое. И хотя Александр Евгеньевич придерживался прежнего демократизма в обращении, был товарищески прост и приветлив, чувствовалось, что этот волевой и решительный человек будет достойным командующим. Высокие морально-боевые качества и организаторские способности Голованова проявились уже в первых суровых сражениях Великой Отечественной войны. Как я выше рассказывал, в день вероломного нападения гитлеровской Германии на нашу страну Голованов лично повел дальнебомбардировочный авиаполк в бой и успешно бомбил танковые колонны врага в районах восточное Бреста и Гродно.
С августа 1941 года Александр Евгеньевич командует 81-й дальнебомбардировочной авиадивизией, переименованной затем в 3-ю. Непосредственно выполняя боевые задания Ставки Верховного Главнокомандования, это соединение наносило удары по объектам глубокого вражеского тыла, включая Берлин. Занятый напряженной боевой работой, Голованов одновременно осуществлял по заданию Ставки подготовительные мероприятия по объединению всех дальнебомбардировочных соединений и 5 марта 1942 года был назначен командующим авиацией дальнего действия.
К выполнению боевых задач генерал Голованов подходил творчески, смело, он продуманно и обоснованно вносил в Ставку свои предложения но наилучшему использованию авиасоединений в различной боевой обстановке.
Так, по инициативе Александра Евгеньевича были применены крупные группы дальних бомбардировщиков для ударов по войскам и боевой технике противника, расположенным за передним краем его обороны. Впервые подобные удары наши дальние бомбардировщики нанесли во время напряженных боев под Москвой в 1941 году на Западном фронте на участке 5-й армии генерала Л. А. Говорова. В ночных условиях цели поражались с высокой точностью крупнокалиберными бомбами, в том числе весом в 500 килограммов. Такая бомбардировка вражеских позиций оказалась весьма эффективной и заставила гитлеровцев прекратить боевые действия на участке 5-й армии. Этот опыт впоследствии не раз использовался при прорыве вражеской обороны и заслужил признание наземных войск.
Общеизвестна огромная помощь, оказанная авиацией дальнего действия героическим защитникам легендарного Ленинграда. Соединения АДД участвовали в подавлении группировки тяжелой артиллерии врага, которая из района Беззаботино непрерывно обстреливала город на Неве. Александр Евгеньевич быстро рос в оперативном отношении. Не имея высшего образования, но благодаря своим незаурядным способностям, он успешно учился на опыте войны сложному искусству руководства войсками. Голованов часто бывал в Ставке и Генеральном штабе, не раз встречался с командующими фронтами. В Ставке Верховного Главнокомандования ценили растущего генерала, прислушивались к его предложениям и в большинстве своем поддерживали его оперативные решения и действия.
АДД формировалась как раз в те дни, когда общее наступление Красной Армии зимой 1942 года в основном уже завершилось. Наши войска, нанесшие первое крупное поражение фашистскому вермахту, закреплялись на достигнутых рубежах.
Предприняло значительную перегруппировку и немецко-фашистское командование, перебрасывая на восточный фронт с Запада наиболее боеспособные части и соединения. Одновременно противник стремился улучшить положение своих войск, укрепляя слабые участки обороны. Замечены были, например, интенсивные железнодорожные перевозки живой силы и техники неприятеля и районы Чудова, Новгорода. Гитлеровцы основательно пополнили свою группировку, противостоящую Волховскому фронту. Воздушной разведкой было установлено, что происходит и усиленное движение вражеских железнодорожных поездов через Псков, Смоленск, Брянск, Харьков.
Фронтовая бомбардировочная авиация, действовавшая исключительно днем, могла проникать в воздушное пространство над территорией, занятой противником, лишь на небольшую глубину. Авиация дальнего действия располагала гораздо большими боевыми возможностями, она способна была преодолевать значительные расстояния и поражать крупные объекты в глубоком тылу противника. Но большие потери в самолетах от истребителей и зенитной артиллерии противника в начале войны заставили применять АДД для ночных бомбардировочных ударов.
На первых порах в состав АДД, как я уже отмечал, входили хорошо сколоченные нами авиадивизии, два отдельных бомбардировочных авиаполка, а также сформированная в апреле 1942 года 1-я транспортная авиадивизия под командованием полковника В. Е. Нестерцева, летавшая на кораблях Ли-2.
Наиболее полнокровным соединением, укомплектованным отличными летными кадрами и современной техникой, была 3-я авиадивизия, которой ранее командовал генерал А. И. Голованов. После ее возглавил полковник Н. И. Новодранов.
Успешно выполняли боевые задания 17-я авиадивизия под командованием полковника Е. Ф. Логинова, 24-я авиадивизия полковника Л. М. Дубошина. Эти соединения имели на вооружении дальние бомбардировщики Ил-4 и действовали преимущественно в интересах Западного фронта.
Из-за нехватки современных самолетов в АДД нашли боевое применение и уже снятые с производства четырехмоторные бомбардировщики ТБ-3. На этих кораблях, постепенно заменяемых самолетами Ли-2, совершали эффективные ночные боевые вылеты экипажи 53-й авиадивизии, которой командовал полковник И. В. Георгиев.
В состав авиации дальнего действия входил также 746-й отдельный тяжелобомбардировочный авиаполк под командованием полковника В. И. Лебедева. Эта часть имела новую для того времени технику - четырехмоторные самолеты Пе-8 (ТБ-7), которые брали до 4 тонн бомб.
На вооружении 747-го отдельного авиаполка подполковника А.Г. Гусева находились бомбардировщики Ер-2 конструкции В. Г. Ермолаева. Серийный выпуск их начался в 1940 году, но затем производство временно было приостановлено. Как мы надеялись на этот самолет! Основу конструкции бомбардировщика Ер-2 составлял отличный планер и два дизельных двигателя, работавших на авиационном керосине вместо дорогостоящего и дефицитного высокооктанового бензина. Все это радовало. Но, к сожалению, дизельные двигатели оказались ненадежными в эксплуатации. Боевые вылеты сопровождались вынужденными посадками. Хорошо, что дело обошлось без серьезных аварий и катастроф. Выручали опыт и отличная выучка летчиков авиаполка.
Позднее конструкторы дали новую модель самолета Ер-2. На нем были установлены двигатели АЧ-30Б, мощностью по 1250 - 1500 л. с. каждый. Увеличились радиус полета, бомбовая нагрузка. К сожалению, двигатели по-прежнему были очень ненадежными. Самолеты пришлось снять с вооружения.
Мы ждали от авиационной промышленности поставок освоенного нами дальнего бомбардировщика Ил-4, другой боевой техники. Однако новые части и соединения АДД нуждались не только в самолетах, но и в экипажах "ночников", способных летать в любых погодных условиях на дальние расстояния, вплоть до глубокого тыла противника.
Вот почему командование АДД, занимавшееся напряженной боевой деятельностью, особое внимание обращало и на переданные нам Ставкой военно-учебные заведения. Буквально через несколько дней после приезда в Москву я направился в школы подготовки экипажей, которые должны были перебазироваться в Среднюю Азию. Там в относительно благоприятных тыловых условиях можно было заняться планомерной подготовкой авиационных кадров, а главное, интенсивно и бесперебойно летать без ограничений, вызываемых прифронтовой обстановкой.