Части 24-й авиадивизии успешно бомбардировали немецкие самолеты на аэродроме в Сталине (ныне Донецк) и громили скопление моторизованных гитлеровских войск в районе этого города. Одновременно 50-я авиадивизия АДД нанесла удары по порту и немецким штабам в Мариуполе.
В последующем авиация дальнего действия также летала с большим напряжением. 3-я авиадивизия, которой командовал полковник Н. И. Новодранов, неоднократно совершила эффективные налеты на крупный немецкий аэродром в Сеще. Боевым успехам экипажей в известной мере способствовала активная деятельность наших героических разведчиков и партизан, которые передавали командованию фронта важные сведения о Сещанской авиабазе противника.
Многие читатели, наверное, помнят многосерийный телефильм "Вызываем огонь на себя", в котором с документальной достоверностью рассказывается о радистке-разведчице Ане Морозовой, удостоенной посмертно звания Героя Советскою Союза, о других сещанских партизанах и подпольщиках. В фильме впечатляюще показано, как в результате ночного налета нашей авиации были превращены и груду металлолома десятки фашистских самолетов, как взлетали на воздух склады боеприпасов, горели бензохранилища, гибли под обломками зданий увешанные крестами молодчики Геринга...
По агентурным данным, полученным из разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии, в ночь на 30 мая на вражеском аэродроме в Сеще было уничтожено до 80 немецких бомбардировщиков, много фашистских летчиков, штурманов, обслуживающего персонала.
В ударе по аэродрому врага в Сеще кроме упоминавшейся мною 3-й авиадивизии АДД участвовали экипажи 17-й авиадивизии и 746-го и 747-го отдельных авиаполков АДД. Авиация дальнего действия успешно бомбардировала и немецкий аэродром в Орше, уничтожив там 80 фашистских самолетов. Эффективными были налеты на аэродромы противника в Брянске, Харькове, Полтаве, в других пунктах. Пятьдесят немецких транспортных самолетов и большие запасы горючего были уничтожены на хорошо знакомом мне аэродроме в Смоленске.
Деятельность авиации дальнего действия все более расширялась, возникали новые задачи. Когда я вернулся в Москву и доложил командующему о боевой работе на юге, Голованов сказал:
- Теперь нам, Николай Семенович, придется обратить взоры на север...
Александр Евгеньевич сообщил, что Ставка приказала оказать помощь морякам. 5-й немецкий воздушный флот, базировавшийся на аэродромах Северной Норвегии и отчасти Финляндии, совершал налеты на Мурманск, наносил частые удары по арктическим коммуникациям, бомбил и топил наши суда и морские конвои союзников в Баренцевом море. Возникла настоятельная необходимость как можно скорее подавить вражескую авиацию, и этот вопрос обсуждался в Государственном Комитете Обороны. Большинство предложений, как мне потом стало известно, сводилось к тому, чтобы направить на задание четырехмоторные тяжелые воздушные корабли ТБ-7, способные нести на себе внушительную бомбовую нагрузку. Но генерал Голованов решительно высказался против такого предложения. Дело и том, что четырехмоторные гиганты невозможно было использовать на аэродромах Заполярья, имевших ограниченную длину взлетно-посадочных полос. Своими возражениями Александр Евгеньевич вызвал недовольство Сталина. Высказав убедительные доводы против применения тяжелых бомбардировщиков на севере, генерал Голованов предложил использовать там Ил-4, которые могли совершать взлеты и посадки на аэродромах ограниченных размеров. В конце концов это предложение было принято, и практика показала, что оно являлось наиболее правильным.
По заданию командующего АДД я вылетел в расположение 36-й авиадивизии, которой командовал полковник В. Ф. Дрянин, и поставил соединению задачу по перебазированию в Заполярье. Дивизия временно поступала в оперативное подчинение командующего ВВС Северного флота.
В первый вылет наши экипажи нанесли бомбардировочный удар по фашистскому аэродрому возле поселка Лаксельв. Группу самолетов возглавили один из лучших летчиков соединения командир эскадрильи майор В. Головатенко и опытный штурман капитан С. Гончаренко.
Нелегко было среди скалистых гор и рассекающих их фьордов отыскать немецкий аэродром. Экипажи не имели опыта полетов над морем и горами Заполярья, но группа наших бомбардировщиков точно вышла на цель. Налет застал гитлеровцев врасплох. Вслед за капитаном С. Гончаренко штурманы А. Крылов, Ф. Неводничий, С. Анисимов и другие прицельно сбросили бомбы на стоявшие аккуратными рядами "юнкерсы"
Как только группа кораблей 455-го авиаполка, возглавляемая майором В. Головатенко, отбомбилась, немецкий аэродром немедленно был атакован экипажами Ил-4 из 342-го авиаполка 36-й авиадивизии. Наши бомбардировщики не дали врагу возможности поднять свои самолеты в воздух и продолжали уничтожать авиационную технику гитлеровцев. В результате было уничтожено 60 вражеских самолетов.
Столь же эффективными оказались наши налеты и на немецкие аэродромы в Киркенесе, где стояли пикирующие бомбардировщики Ю-87, и в Тромсе, где сосредоточивались торпедоносцы, и на находившийся на большом удалении порт Хаммерфест, где базировались военные корабли, подводные лодки и транспортные суда противника.
Отважно выполняли боевые задания командования летчики А. Иванов, В. Трехин, С. Бирюков, С. Карымов, В. Кибардин, К. Уржунцев, В. Уромов, И. Федоров и многие другие.
Участник боев в Заполярье и неутомимый летописец, минувших ратных дел, штурман Алексей Иванович Крылов с душевной теплотой вспоминал на встрече ветеранов АДД о нерушимом фронтовом товариществе и взаимной выручке в бою. Он рассказывал о большой фронтовой дружбе, укрепившейся между личным составом 36-й авиадивизии АДД и морскими летчиками-истребителями гвардейского авиаполка, которым командовал прославленный ас Борис Сафонов, удостоенный посмертно высокого звания дважды Героя Советского Союза. Истребители военно-морской авиации не раз приходили на выручку нашим экипажам. Летчики АДД тоже не оставались в долгу перед моряками.
Такой вот эпизод. Экипаж А. И. Баукина совершал полет в сложных метеорологических условиях. Пробившись сквозь облачность, он вышел точно на вражеский аэродром и сбросил бомбы на скопление фашистских пикировщиков. В тот момент, когда штурман включил фотоаппарат и делал снимки аэродрома, зенитным огнем противника был поврежден правый двигатель Ил-4.
Возвращаясь на родной аэродром на одном моторе и пролетая над морем, экипаж заметил, что два немецких торпедных катера нагоняют наше транспортное судно. Боекомплект бомб израсходован, самолет поврежден. Как же помочь морякам? Командир экипажа Баукин принимает решение атаковать немецкие торпедные катера.
Дерзкая и внезапная атака израненного бомбардировщика заставила гитлеровцев остановиться и повернуть назад. Советский транспорт был спасен. Хорошо сказал о законах войскового товарищества и святом фронтовом братстве известный советский поэт Александр Твардовский:
У летчиков наших такая порука,
Такое заветное правило есть:
Врага уничтожить - большая заслуга,
Но друга спасти - это высшая честь!
Огненное лето
На смену прохладным весенним дням пришло горячее лето. Оно было жарким - в прямом и в переносном смысле. На юге разгорались ожесточенные бои. Первые дни июня принесли нам сюрпризы и в подготовке летных кадров. В Средней Азии из-за сильной жары были прекращены полеты на наших школьных аэродромах: двигатели бомбардировщиков Ил-4 сильно перегревались на земле и в воздухе. При выполнении учебных заданий произошло несколько отказов моторов и вынужденных посадок. Мало того, полетам очень мешала пыль, поднимаемая во время рулежки и после взлета машин, потому что из-за полного безветрия пыльное облако недвижимо висело в воздухе, медленно оседало и слишком долго расходилось.
Летный и инженерно-технический состав, привыкший к эксплуатации самолетов в условиях средней полосы с более прохладной погодой, постоянными ветрами, впервые столкнулся с особыми условиями Средней Азии. Люди на первых порах даже немного растерялись. Мне подобные явления были хорошо знакомы по прежней службе в южных краях, и я направился с группой инструкторов и инженеров для оказания помощи в организации учебных полетов.
На месте полностью подтвердились наши предположения. Летчики, руководствуясь похвальными намерениями сберечь двигатели, почти cpaзу после отрыва бомбардировщика от земли уменьшали наддув, то есть мощность моторов. В результате продолжительность набора высоты увеличивалась. Дело в том, что в Средней Азии даже весной стоит жара, и перегретый воздух в течение ночи не успевает остывать. Прохлада возникает в приземном слое, и лишь с высоты 700-800 метров начинается некоторое понижение температуры. Вот почему не следовало допускать перегрева моторов на земле и уменьшать мощность поршневых двигателей до набора примерно 800 метров. На этой высоте уже можно было заняться охлаждением моторов.
С учетом местных климатических условий мы изменили организацию полетов. Для того чтобы у людей появилась уверенность в возможностях техники, провели показные полеты, обменялись опытом. И снова на школьных аэродромах начались бесперебойные полеты как днем, так и ночью. А в Средней Азии, надо заметить, ночи обычно невероятно темные. В песках, где нет населенных пунктов, в полете совсем не видно земных ориентиров и при пилотировании приходится всецело полагаться на приборы, самолетовождение осуществлять с использованием радионавигационных средств. Словом, условия в Средней Азии побуждали экипажи постигать сложное искусство полетов по приборам, приобретать нужные навыки.
В июне, когда ночь сократилась до предела, подсохли дороги, полевые аэродромы и наземные войска и фронтовая авиация получили благоприятные условия для ведения боевых действий, мы полностью переключились на боевую работу в интересах фронтов. Большая часть вылетов производилась на западном направлении. Одновременно АДД оказывала содействие и Северо-Западному, Волховскому, Калининскому, Воронежскому, Юго-Западному фронтам. Наиболее частыми целями были железнодорожные узлы и скопления фашистских войск: противник продолжал усиленный подвоз грузов по железным дорогам и автомагистралям в полосах от Волховского до Южного и Северо-Кавказского фронтов включительно.
В отличие от 1941 года более частыми и эффективными стали наши удары по вражеским аэродромам, широко практиковалась выброска вооружения и боеприпасов войскам и партизанам, действовавшим в отрыве от фронта, а зачастую и в глубоком тылу врага.
Погода в июне оказалась необычно сложной, неустойчивой. Если в республиках Средней Азии стояла жара и продолжительное время не выпадали осадки, то в средней полосе страны и на северо-западе постоянно наблюдалась кучево-дождевая облачность с обширными зонами гроз, частыми ливнями и ограниченной видимостью. Такая погода преследовала нас чуть ли не в каждом боевом вылете. И работникам метеорологической службы приходилось трудно. Им нужно было составить карту фактической погоды, дать прогноз на время полета по маршрутам, в районе целей, гарантируя благоприятные погодные условия для безопасной посадки после выполнения задания. Сведений о погоде было совсем мало. Мы имели данные только о своей территории, что за линией фронта - неизвестно. А ведь погода может измениться в течение нескольких часов, и важно вовремя уловить начало ее ухудшении. Это позволит при организации вылета выбрать наиболее благоприятный маршрут, наивыгоднейшую высоту, где экипажу будет помогать попутный ветер, где нет болтанки, а также другие данные.
Командованию АДД требовались точные, всеобъемлющие прогнозы погоды, позволяющие принять наиболее правильное решение на весь вылет. И мы испытывали законное удовлетворение, когда наша метеорологическая служба, возглавляемая полковником Потаповым, давала правильные долгосрочные и краткосрочные прогнозы, помогая командующему и штабу авиации дальнего действия продуманно планировать боевую деятельность и успешно решать большие и сложные задачи.
Боевым успехам авиачастей способствовала и четкая, бесперебойная работа службы связи и радионавигации, которой руководил инженер-полковник Н.А. Байкузов, впоследствии генерал. Обладая хорошими организаторскими способностями, он удачно сочетал отменные знания техники радиосвязи и самолетовождения с огромным опытом работы в качестве штурмана-радионавигатора, воздушного радиста, много летавшего на дальние расстояния н в сложных метеорологических условиях.
К июню 1942 года мы уже имели хорошо организованную, налаженную сеть радиоприводных и светомаяков, запасных аэродромов со средствами связи. Вошла в жизнь твердая система радиосвязи в наземных и воздушных сетях. Она позволила при необходимости управлять с нашего командного пункта даже одиночными самолетами.
Большая заслуга в этом принадлежала и командующему АДД генералу А. Е. Голованову, использовавшему значительный опыт дальних полетов по воздушным трассам гражданской авиации с применением средств радионавигации. В одном экипаже с ним в предвоенные годы летал Н.А. Байкузов. В 212-м дальнебомбардировочпом авиаполку Николай Афанасьевич был заместителем командира полка по радионавигации и связи. В начале июня Ставка настойчиво требовала от нас вывода из строя железнодорожного узла Брянск, через который проходили интенсивные перевозки гитлеровцев. В течение двух ночей подряд, 2 и 3 июня, из-за плохих погодных условий на эту важную цель смогла пробиться лишь половина экипажей, остальные вернулись с маршрута с несброшенными бомбами. Поскольку погода не улучшалась, на следующую ночь мы послали на задание только наиболее подготовленные экипажи. На этот раз бомбардировка железнодорожного узла Брянск оказалась успешной. Возникшие пожары сопровождались сильными взрывами. Особенно большие разрушения произвела крупная фугасная авиабомба ФАБ-2000.
В ту ночь мы потеряли один бомбардировщик ТБ-3. Возвращаясь с боевого задания, наш экипаж неожиданно попал в мощное грозовое облако. Самолет взорвался в воздухе. Причиной тому был грозовой грозовой разряд. Вер члены экипажа спаслись на парашютах и возвратились в полк.
АДД и в последующем продолжала налеты на Брянск. По данным агентурной разведки, с 1 по 7 июня наши бомбардировщики разбили на этом железнодорожном узле девять эшелонов с боеприпасами, несколько эшелонов с автомашинами и один - с продовольствием. Непосредственно в городе прямым попаданием авиабомб было разрушено здание, в котором размещался штаб немецкой части. Особенно эффективным оказался налет 37 бомбардировщиков в ночь на 10 июня. В результате удара возникли пожары на всей территории железнодорожного узла. Было уничтожено 400 тонн бензина, 2 эшелона и свыше 300 гитлеровцев.
Не только железнодорожный узел Брянск, но и подходы к нему находились под постоянным воздействием АДД. В ночь на 24 июня девять наших экипажей на предельно малой высоте в семи километрах севернее Брянска бомбардировали железнодорожный мост через реку Волва. Удачным попаданием авиабомбы МАБ-250 была сорвана одна из мостовых ферм. Железная дорога на данном участке оказалась выведенной из строя.
Немцы с лихорадочной поспешностью ремонтировали поврежденный мост. Но их усилия оказались тщетными. В ночь на 28 июня мы нанесли повторный удар по этому мосту, и снова прямым попаданием авиабомбы один конец железнодорожной фермы моста был сброшен с каменной опоры в воду. На этом участке под Брянском движение воинских эшелонов противника надолго прекратилось.
Одновременно наши соединения бомбардировали железнодорожные узлы Орел, Смоленск, Харьков и другие.
В июне 1942 года авиация дальнего действия участвовала со всеми ВВС Красной Армии в операции по уничтожению авиации противника на ее аэродромах. Так, в ночь на 11 июня наши бомбардировщики нанесли удачный удар по аэродрому в Смоленске. По агентурным данным, мы уничтожили 32 немецких самолета, крупное хранилище горючего, где находилось примерно 700 бочек бензина, разбили 2 прожектора и 4 зенитных орудия.
В ту ночь авиация дальнего действия подвергла бомбардировке еще 10 вражеских аэродромов. В операции участвовало 110 наших самолетов.
А сутки спустя на неприятельском аэродроме в Полтаве было уничтожено 12 "юнкерсов". Одновременно соединения АДД нанесли удары по немецким авиабазам в Смоленске, Брянске, Сеще, Чугуеве. За ночь немцы недосчитались более 50 самолетов.
Большой урон наши экипажи причинили врагу в районе Красного Бора. Убитых летчиков, штурманов, обслуживающий персонал германского воздушного флота, как потом стало известно, хоронили три дня.
В ночь на 27 июня 111 самолетов АДД нанесли сосредоточенный удар по войскам Паулюса. Разведчики сообщали: "Штаб 6-й немецкой армии в Полтаве подвергся сильной бомбардировке авиации, имеются жертвы и убытки". Эти сведения были добыты нашими разведчиками из перехваченных ими фашистских телеграмм.
Наши экипажи выполняли самые разнообразные боевые задания. В течение июня они, например, уничтожали плавсредства врага и портовые сооружения в Мариуполе, в других портах Черного и Азовского морей, разрушили железнодорожный мост через реку Волхов у станции Кириши, неоднократно сбрасывали различные грузы войскам Калининского, Северо-Западного, Волховского фронтов, партизанам Крыма.
В боевых вылетах на многочисленные цели успешно действовали не только новые для того времени боевые машины Ил-4, но и устаревшие четырехмоторные ТБ-3. В светлые ночи они часто подвергались атакам немецких истребителей. Хорошо подготовленные и натренированные воздушные стрелки в большинстве случаев опережали неприятеля метким сосредоточенным огнем, заставляя фашистских летчиков преждевременно выходить из атаки.
Наши бомбардировки наносили ощутимые потери наземным войскам и авиации противника, нарушали важные коммуникации гитлеровцев. Это сильно беспокоило германское командование. Немцы пытались дезорганизовать работу авиасоединений АДД, неоднократно бомбардировали наши аэродромы, атаковывали бомбардировщики над районами базирования.
25 июня 1942 года экипаж Ил-4 при заходе на посадку на один из подмосковных аэродромов был внезапно атакован вражеским истребителем и получил повреждения. Однако командир экипажа сумел благополучно приземлить машину.