Летом 1942 года на фронте создалось тревожное положение. Партия откровенно говорила армии и народу суровую правду о нависшей над Родиной грозной опасности. Приказ наркома обороны No 227, требовавший обеспечить резкий перелом в ходе вооруженной борьбы, гласил: "Ни шагу назад!" И личный состав авиации дальнего действия ответил на этот приказ боевыми делами. Начиная со второй половины июля и до середины сентября АДД совершала частые налеты на глубокий тыл врага, включая столицу фашистской Германии.
В одном из таких полетов на бомбардировку Берлина исключительное мужество проявил подполковник Е. П. Федоров, впоследствии генерал-майор авиации. В Великую Отечественную войну он вступил, уже имея за плечами боевой опыт. Он храбро сражался зимой 1939/40 года с белофиннами и тогда еще заслужил высокое звание Героя Советского Союза. Отличный летчик, волевой командир, Евгений Петрович в совершенстве владел техникой пилотирования ночью и в сложных метеорологических условиях, наносил удары по железнодорожным узлам и скоплениям фашистских войск в районах Смоленска, Орла, Курска, Витебска, Минска, Ростова-на-Дону, Керчи, Севастополя.
Осенью 1942 года во время боевого вылета на бомбардировку Берлина экипаж Федорова попал в очень тяжелое положение. Самолет получил серьезные повреждения от атак немецких истребителей, но летчик-коммунист не повернул назад. Выполнив противоистребительный маневр по высоте и курсу, он ушел в облака и скрылся от преследователей, продолжая упорно пробиваться к столице фашистского рейха. Преодолев на поврежденном самолете все преграды, экипаж подполковника Федорова сбросил бомбы на заданную цель.
Герой Советского Союза Евгений Петрович Федоров, неоднократно бомбардировавший Берлин, другие административные центры и военно-промышленные объекты противника, совершил 178 боевых вылетов .в глубокий тыл врага и был награжден второй медалью "Золотая Звезда". Отважно выполнял задания командования штурман С. Ф. Ушаков. Он метко поражал сложные дальние цели, впоследствии стал Героем Советского Союза.
Авиации дальнего действия ставилось много различных по своему характеру задач - от ударов по военно-политическим центрам противника до бомбометания по небольшому мосту и малоизвестной железнодорожной станции, от выброски наших разведчиков в глубоком тылу врага до доставки соли, спичек и махорки в партизанский отряд. Все это было нужно - без так называемых мелочей и на войне не обойтись. Все важно, все значительно. Но возможности наши были ограничены, хотя АДД постепенно росла количественно, а еще более качественно.
Мы прекрасно понимали, что авиацию дальнего действия распылять не годится, что ее надо применять массированно. Но порой так были захлестнуты текущими событиями, что обстановка вынуждала распылять наши силы.
Почему же так происходило? Авиацию дальнего действия Ставка рассматривала как самый гибкий резерв, который у нее всегда находился под руками и который в любой час она могла бросить на помощь наземным войскам, попавшим в трудное положение. Но самым важным осенью 1942 года стало для нас сталинградское направление. Здесь, у стен волжской твердыни, во многом решалась судьба всей второй мировой войны, судьбы человечества.
В героическом Сталинграде
Летом 1942 года обстановка под Сталинградом складывалась явно не в нашу пользу. Немецко-фашистские войска, имевшие численное превосходство в танках и самолетах, стремясь прорваться к Сталинграду и Северному Кавказу, достигли большой излучины Дона.
Начиная с 13 июля авиация дальнего действия наносила удары по войскам противника, наступавшим в направлении Сталинграда. На первых порах действовала лишь 50-я авиадивизия. Ее экипажи неоднократно бомбардировали скопление войск противника в районе Богучара, Боковской и Перелазовского. А здесь, как стало известно позже, сосредоточивались 8-й армейский и 14-й танковый корпуса противника, составлявшие основу 6-й немецкой армии Паулюса.
Однако основный силы АДД работали в то время в интересах Западного и Калининского фронтов, которые предприняли местную наступательную операцию в районе Ржев, Сычевка. Лишь позднее, когда положение на сталинградском направлении стало угрожающим, командование подключило туда новые соединения и передислоцировало на южные аэродромы пять авиадивизий АДД. Эти экстренные меры были приняты после директивы Ставки от 9 августа 1942 года, в которой подчеркивалось, что "оборона Сталинграда и разгром врага, идущего с запада и юга на Сталинград, имеет решающее значение для всего советско-германского фронта".
22 августа Голованов приехал из Ставки, по обыкновению, поздно и сразу же вызвал меня.
- Под Сталинградом дела осложняются, - сообщил хмуро, - Верховный дал указание: не отменяя прежних задач и наших действий в интересах Западного и Калининского фронтов, быстро и эффективно перенацелить соединения АДД на поддержку войск, обороняющихся на сталинградском направлении. Голованов сообщил, что фронтовая авиация также усиливается и что для объединения действий всей авиации в Сталинград 12 августа вылетел командующий ВВС Красной Армии генерал А. А. Новиков.
- Вам также надо немедленно отправиться туда, - заключил Александр Евгеньевич.- Ставка утвердила ваш полет. Если потребует обстановка, все соединения АДД будут действовать в интересах сталинградского направления. Завтра вечером переговорим по ВЧ...
Утром с небольшой группой офицеров управления вылетели в Сталинград. На улицах волжского города нас встретило большое оживление. На речные переправы, к паромам нескончаемо двигались тракторы, комбайны, брели гурты скота, тянулись подводы с уходящими за Волгу беженцами.
Оперативную группу ВВС я разыскал в двух маленьких домиках неподалеку от центра города. Представился командующему ВВС. Александр Александрович Новиков приветливо поздоровался со мной и сказал:
- Вовремя прибыл. Давай пообедаем.
Не ycпели закончить обед, как послышалось завывание сирен.. Воздушная тревога!
Часто забили зенитки. С запада, от Калача и Карповки, с севера, от Рынка приближались немецкие бомбардировщики Ю-88, Хе-111, До-17 и другие. Они летели группами - по шесть, девять и более самолетов, - эшелонированно по высотам. Это был типичный массированный налет, по количеству машин, как оказалось, самый крупный налет фашистской авиации. До наступления темноты на Сталинград было совершено до 2 тысяч самолето-вылетов.
Когда послышался вой падающих бомб, пришлось перейти в щели, предусмотрительно вырытые во дворе. Главный удар вражеской авиации пришелся по центральной части Сталинграда, где не было ни промышленных, ни военных объектов. Гитлеровцы стремились посеять среди жителей города и воинов гарнизона панику, создать беспорядки на улицах и переправах. Наряду с фугасными бомбами, противник засыпал город мелкими зажигательными. В жилых кварталах Сталинграда возникло много очагов пожара.
К вечеру мы узнали тяжелую весть. При сильной поддержке авиации и одновременно с массированной бомбардировкой Сталинграда 24-й танковый корпус 6-й немецкой армии Паулюса прорвался в район Рынка, что севернее города, и вышел к Волге. Образовался 8-километровый разрыв между левым флангом Сталинградского фронта, занимавшего оборону севернее города, и правым флангом Юго-Восточного фронта, прикрывавшего непосредственно Сталинград.
Фашистские танки и мотопехота настойчиво рвались к городу. Здесь они встретили героический отпор отдельных воинских частей, отрядов народного ополчения, истребительных батальонов рабочих.
Я выехал на КП командующего войсками Юго-Восточного фронта генерала А. И. Еременко, чтобы уточнить, по каким объектам необходимо нанести в предстоящую ночь бомбардировочные удары. Нелегко было разыскать среди разрушений и обвалов командный пункт фронта. То и дело объезжая воронки от авиабомб, водитель с трудом пробирался по улочкам, загроможденным грудами битого кирпича, кусками обвалившейся штукатурки, покоробившимися листами кровельного железа и брошенным домашним скарбом.
Командный пункт размещался в штольне, пробитой в обрывистом берегу реки Царица, примерно в 300-400 метрах от железнодорожного полотна. Невдалеке от входа в штольню горели подожженные вражескими бомбами штабеля хлопка. Пострадало немало и легковых автомобилей штаба фронта, рассредоточенных по всей территории склада местной фабрики.
На КП находился представитель Ставки генерал А. М. Василевский. Я доложил ему о своем прибытии и возложенных на меня задачах.
- Какими силами располагаете, сколько сможете поднять бомбардировщиков? спросил меня Василевский.
Я ответил, что под рукой у нас лишь 50-я авиадивизия, базирующаяся в районе Махачкалы.
- Мало, - сказал Александр Михайлович.
- Конечно мало, - согласился я, - но если будет устойчивая связь с Москвой, мы сумеем перенацелить некоторые наши соединения на боевые действия в интересах Юго-Восточного фронта.
Я доложил генералу Василевскому, что в предвидении напряженных боев на этом важнейшем участке фронта командование АДД на днях перебазировало из-под Москвы поближе к Сталинграду пять авиадивизий. Это уже более внушительная сила, - с удовлетворением заметил Александр Михайлович.
- Учтите, товарищ Скрипко, - включился в разговор генерал А. И. Еременко, - Верховный Главнокомандующий возлагает большие надежды на авиацию, и мы, естественно, тоже.
Андрей Иванович сообщил, что несколько часов тому назад пришла телеграмма Ставки, в которой предлагалось собрать всю имеющуюся авиацию и обрушить удар на противника. Затем мы с командующим фронтом довольно быстро уточнили боевую задачу для АДД, я немедленно связался по ВЧ со штабом авиации дальнего действия и передал эти данные в Москву.
Когда все дела были завершены, я начал прощаться с командующим фронтом, прикидывая, где бы обосноваться на ночлег. Словно угадывая мои мысли, Андрей Иванович гостеприимно предложил мне поселиться на КП фронта, обещая обеспечить меня связью с Москвой по телефону ВЧ и телеграфному каналу через Генштаб Красной Армии. Одновременно командующий предупредил, что при всем желании он не сможет разместить в перенаселенной штольне прибывших со мною офицеров. Еременко не рекомендовал держать мою оперативную группу и при 8-й воздушной армии. Штаб этой армии переместился за Волгу, в Среднюю Ахтубу, и связь с ним была неустойчивой, довольно часто нарушалась.
Я поблагодарил Андрея Ивановича за приглашение. В интересах дела мое пребывание на КП фронта было все-таки хорошим решением. А прибывших со мною офицеров решил утром отправить на самолете в Москву. Так я остался во фронтовом Сталинграде один, без помощников, в единственном лице представляя авиацию дальнего действия.
В ночь на 24 августа соединения АДД нанесли бомбардировочные удары по фашистским войскам в районе Сталинграда. После моего доклада по ВЧ командующий АДД успел задержать ранее запланированные вылеты некоторых соединений и перенацелить их с западного на сталинградское направление. 17-я авиадивизия генерала Е. Ф. Логинова бомбардировала скопления гитлеровцев на переправах через Дон в районе населенных пунктов Хлебный, Песковатка, Малая Россошка, Котлубань. Они находились в 35-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Несмотря на ограниченное время, выделенное на подготовку, хорошо организованные и успешные бомбардировки противника произвела 50-я авиадивизия. Прямым попаданием авиабомб была разрушена вражеская переправа через Дон в районе Трехостровской.
Удары АДД в ночь на 24 августа частично задержали выдвижение войск противника. Это, несомненно, мешало гитлеровцам закрепляться на захваченных позициях и расширять прорыв.
24 августа мне удалось еще днем с командующим фронтом определить цели для наших бомбардировщиков. Это позволило пораньше поставить боевую задачу авиасоединениям, чем дать возможность частям и экипажам лучше подготовиться к предстоящему вылету.
В ночь на 25 августа в боевые действия на сталинградском направлении включились 53-я и 62-я авиадивизии,. поднявшие 143 корабля ТБ-3 и Ли-2.
Соединении нанесли удары по моторизованным колоннам гитлеровцев в районе переправ через Дон, в 55-60 километрах северо-западнее Сталинграда. Экипажи отчетливо наблюдали попадания двух бомб в одну из основных переправ у Песковатки. Кроме того, вторично разрушили восстановленную немцами переправу у Трехостровской. Прямые попадания бомб в переправы были зафиксированы также у населенных пунктов Н. Акатовка, Вертячий и Калачкин.
В эту ночь наряду с действиями в интересах обороны Сталинграда по требованию Ставки другие соединения АДД бомбардировали железнодорожные узлы Орел, Вязьма. Смоленск, через которые осуществлялись интенсивные перевозки гитлеровцев. Одновременно экипажи тяжелых кораблей 45-й авиадивизии и 747-го отдельного авиаполка нанесли удар по аэродрому в районе Смоленска. Тем самым авиация дальнего действия помогала войскам Западного и Калининского фронтов завершить наступательную операцию в районе Ржева и Сычевки.
Всего в ночь на 25 августа АДД подняла 259 самолетов. Это была не первая ночь, когда мы действовали почти всем своим боевым составом.
На следующее утро я направился с докладом к представителю Ставки Верховного Главнокомандования генералу А. М. Василевскому и доложил ему итоговые данные о результатах ударов наших авиасоединений. Александр Михайлович потребовал, чтобы авиация дальнего действия дала максимальное напряжение на сталинградском направлении.
- В район Рынка, северо-западнее Сталинграда, прорвались передовые отряды 6-й немецкой армии, - сказал он.- Но главные силы гитлеровцев еще на Дону, в районе переправ. Надо непрерывно бить по переправам, разрушать их и сдерживать продвижение противника.
Александр Михайлович выразил уверенность, что Верховный Главнокомандующий разрешит переключить основные силы АДД на сталинградское направление.
- Наступление войск Жукова и Конева на западном направлении, - пояснил он, - носит, так сказать, сковывающий, частный характер, а под Сталинградом решается многое...
Начальник Генерального штаба Красной Армии А. М. Василевский, в общем-то не очень разговорчивый человек, на этот раз изменил своему правилу и разъяснил мне всю сложность обстановки под Сталинградом. Противнику удалось рассечь нашу оборону и выйти к Волге. Немецко-фашистское командование стремится развить успех, ворваться в Сталинград и овладеть городом, перерезать Волгу-главную водную артерию России. Мы не можем допустить этого, заявил Александр Михайлович, Верховное Главнокомандование обязывает нас не щадить сил, для того чтобы отстоять Сталинград и разбить врага.
Выполняя требование представителя Ставки генерала А. М. Василевского, АДД в ночь на 26 августа в течение всего темного времени непрерывно бомбардировала немецкие переправы через Дон в 50-60 километрах северо-западнее Сталинграда. В налетах на скопление войск противника участвовало 176 бомбардировщиков.
Снова, как и в предыдущие ночи, была разрушена вражеская переправа в районе Трехостровской. Прямыми попаданиями двух авиабомб нашим экипажам удалось сильно повредить переправу в районе Перепольного.