Вскоре пришел положительный отзыв об этих ударах. Военный совет Западного фронта сообщал, что на железнодорожном узле Брянск-2 экипажи АДД уничтожили 3 вражеских эшелона с автомашинами и военным снаряжением, зенитную батарею, разбили водокачку, повредили депо и другие объекты. На станции Орджоникидзеград, расположенной западнее Брянска, также было уничтожено 3 немецких эшелона с автомашинами и различной боевой техникой.
Несмотря на сложные метеорологические условия, наши авиасоединения усилили поддержку войск Северо-Кавказского фронта и почти еженощно бомбардировали скопление гитлеровцев в крепости и порту Керчь, на косе Чушка, а также переправлявшиеся по льду через пролив моторизованные войска противника.
Первый весенний месяц 1943 года встретил нас плохой погодой. В Закавказье и на Северном Кавказе часто шли снегопады, нижняя граница облачности достигала 100-200 метров при горизонтальной видимости около одного километра. С 5 по 8 марта метеорологические условия в центральных районах европейской части СССР немного улучшились, и авиация дальнего действия небольшими количествами наиболее подготовленных экипажей смогла бомбардировать важные для перевозок противника, железнодорожные узлы Смоленск, Рославль, Гомель, Брянск, Карачев, Унеча, Навля, Ворожба, Бахмач.
Разведывательные данные свидетельствовали о том, что АДД успешно выполняли боевые задания. После нашего удара железнодорожный участок Бахмач - Снов не работал более двух суток. Главное разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии подтвердило предварительные сведения о том, что мы вывели из строя железнодорожный узел Унеча, сильно повредив там путевое хозяйство. В результате успешного налета сгорело несколько немецких эшелонов с горючим. На узле, объятом огнем, долго рвались и разлетались в разные стороны артиллерийские снаряды. Было уничтожено несколько сотен гитлеровцев. Оставшиеся в живых немецкие солдаты убежали со станции и в растерянности бродили в ее окрестностях.
Данные об эффективном налете на Унечу дополнил Boeнный совет Западного фронта. Паника, охватившая гитлеровцев в результате бомбардировочного удара, докатилась до лагеря военнопленных. Немецкая охрана попряталась в убежища, и бросила посты.. Этим воспользовались военнопленные лагеря - многие совершили побег, часть установила контакты с местным партизанским отрядом.
16 марта, как и в предыдущие дни, около 300 самолетов АДД бомбардировали Гомель, Новозыбков, Рославль, Унечу, Жуковку и другие железнодорожные узлы и станции. Не был забыт и Юг. Наши экипажи нанесли удары по Бахмачу и Ново-Московску. Одновременно мы занимались перевозкой особо необходимых и срочных грузов для войск Центрального фронта.
К моменту возвращения самолетов, бомбардировавших железнодорожные узлы, внезапно ухудшилась погода. Туманом закрыло все аэродромы, находившиеся в Центрально-Черноземном районе европейской части СССР. А в воздухе - четыре авиадивизии!
Было от чего прийти в волнение. Требовалось в считанные минуты решить, куда посадить массу бомбардировщиков, в бензобаках которых остался небольшой запас горючего. На командном пункте АДД все службы действовали четко. Мы знали зоны устойчивой погоды, возможности аэродромов и соответственно перенацелили находящиеся в воздухе авиаполки.
17 марта состоялся новый вылет наших соединений. На выполнение боевых заданий на этот раз поднялось 279 самолетов. Из них 195 бомбардировали железнодорожные узлы Брянск, Гомель, Новозыбков и Бахмач. Одновременно авиация дальнего действия подвергла ударам аэродромы противника в Брянске, Орле, Карачеве и Сеще. По агентурным сообщениям, только на аэродроме Сеща наши экипажи уничтожили 29 самолетов различных типов. Одна крупнокалиберная бомба угодила в общежитие немецких офицеров. Вместе с гитлеровцами нашли свой бесславный конец под обломками здания и так называемые сотники из пресловутой РОА, сформированной из предателей-власовцев.
В последующие несколько ночей наши экипажи, действовавшие с разных направлений и эшелонированно по высоте, вновь бомбардировали железнодорожные узлы Гомель, Новозыбков, Рославль, Полтаву, Унечу, Бахмач, Синельниково и станцию Жуковка.
Выяснилось, что противник использовал Жуковку как запасной узел, где отстаивались железнодорожные составы и рассредоточивались воинские эшелоны гитлеровцев. Когда наши бомбардировщики нарушали работу Брянского узла, немцы переключали поток грузов на Жуковку. Но мы не оставили в покое и этот объект.
Главное разведывательное управление Генштаба Красной Армии сообщало, что в результате сосредоточенного удара соединений АДД в ночь на 21 марта на станции Жуковка было разбито 5 паровозов, уничтожено 70 гитлеровцев и около 400 ранено. На следующую ночь наши экипажи вывели из строя вражеский бронепоезд, разбили 8 платформ с пушками и 4 - с танками, уничтожили 17 вагонов и платформ с обозным имуществом и в шести местах повредили железнодорожный путь. Затем пришло дополнительное сообщение о том, что в Жуковке разрушено строившееся здание вокзала, городская управа, другие объекты. Гитлеровцы в конце концов на время отказались от использования этого запасного узла.
Получая донесения от советских патриотов из Жуковки, Сещи, других населенных пунктов, мы восхищались мужеством безвестных героев. Пренебрегая опасностью, порой с риском для жизни, они занимались разведывательной деятельностью и сообщали советскому командованию ценные сведения о важных целях, замаскированных объектах, ложных сооружениях. Штаб АДД периодически получал данные о результатах наших действий и направлял их командирам соединений, которые объявляли донесения партизан и подпольщиков экипажам, бомбившим упомянутые цели. Политработники, партийные и комсомольские организации авиаполков и БАО широко использовали сообщения патриотов в массовой работе, мобилизуя личный состав на успешное выполнение заданий.
Бомбардируя железнодорожные узлы на курском направлении, где уже тогда фашистское командование сосредоточивало стратегические резервы, АДД совершала вылеты и на дальние цели. В марте наши экипажи разбрасывали над городами восточной Пруссии листовки, в которых рассказывалась суровая правда о колоссальных потерях вермахта в зимней кампании 1942/43 года и неизбежности краха гитлеровского режима.
Авиация дальнего действия испытывала огромное боевое напряжение, выполняя сложные и разнообразные задания Ставки. В то время как часть соединений совершала вылеты на дальние цели, остальные наносили удары по железнодорожным узлам и аэродромам противника. Нам по-прежнему приходилось действовать в интересах фронтов на различных операционных направлениях.
Гвардия АДД
В марте 1943 года, когда исполнилась первая годовщина боевой деятельности авиации дальнего действия, лучшим частям и соединениям АДД было присвоено наименование гвардейских. В приказе народного комиссара обороны говорилось:
"В боях за Советскую Родину против немецких захватчиков 3, 17, 24 и 222-я авиационные дивизии, 4, 7, 14, 103, 749, 751 и 752-й авиационные полки дальнего действия показали образцы мужества, отваги, дисциплины и организованности. Ведя непрерывные бои с немецкими захватчиками, эти авиадивизии и авиаполки нанесли огромные потери фашистским войскам и своими сокрушительными ударами уничтожали живую силу и технику противника, беспощадно громили немецких захватчиков"{49}.
За проявленную отвагу в боях с немецкими захватчиками, за стойкость, дисциплину и организованность, за героизм личного состава были преобразованы:
3-я авиадивизия АДД - в 1-ю гвардейскую авиационную дивизию АДД. Командир дивизии генерал-майор авиации Д. П. Юханов.
17-я авиадивизия АДД - во 2-ю гвардейскую авиационную дивизию АДД. Командир дивизии генерал-майор авиации Е. Ф. Логинов.
24-я авиадивизия АДД - в 3-ю гвардейскую авиационную дивизию АДД. Командир дивизии генерал-майор авиации Н. А. Волков.
222-я авиадивизия АДД - в 4-ю гвардейскую авиационную дивизию АДД. Командир дивизии полковник Ф. В. Титов.
4-й авиаполк АДД - в 1-й гвардейский авиационный полк АДД. Командир полка подполковник С. И. Чемоданов. Нумерация 7-го авиаполка АДД, которым командовал подполковник В. А. Щепкин, не изменилась. Он стал 7-м гвардейским.
751-й авиаполк АДД был преобразован в 8-й гвардейский (командир подполковник В. Г. Тихонов), 749-й авиаполк АДД - в 9-й гвардейский (командир подполковник И. М. Зайкин), 752-й авиаполк АДД - в 10-й гвардейский (командир подполковник И. К. Бровко). 14-й авиаполк АДД стал 11-м гвардейским (командир майор Б. В. Блинов), а 103-й авиаполк АДД - 12-м гвардейским (командир полковник Г. Д. Божко).
Заслужить почетное гвардейское звание было нелегко. Его присваивали храбрейшим из храбрых, полкам и дивизиям, которые в обороне держались непоколебимо и в наступлении не знали преград.
Боевым экзаменом для гвардии АДД стали многочисленные бои и сражения Великой Отечественной войны. Почти все наши гвардейские авиаполки и авиадивизии хорошо проявили себя в Сталинградской битве.
Вручение гвардейских знамен проходило в торжественной обстановке. В 1 ю гвардейскую авиадивизию прибыл Военный совет АДД во главе с командующим генералом А. Е. Головановым. Летчиков-гвардейцев сердечно приветствовали представители партийных, советских и общественных организаций города, где дислоцировалось это соединение.
Генеральный конструктор С. В. Ильюшин, создавший бомбардировщик Ил-4, на котором воевали гвардейцы, в своем выступлении сказал, что гвардия АДД славна не только массовым героизмом, но и высоким летным мастерством, умением брать от авиационной техники все, что она может дать. Перекрывая расчетные данные и поднимая предельную бомбовую нагрузку, экипажи гвардейской дивизии наносили уничтожающие удары по многочисленным дальним целям, включая столицу фашистской Германии - Берлин.
В письме Верховному Главнокомандующему гвардейцы докладывали, что зимнему наступлению Красной Армии активно помогала созданная год назад авиация дальнего действия. Только 1-я гвардейская авиадивизия уничтожила 100 железнодорожных эшелонов противника, 415 немецких танков, 40 складов с боеприпасами и горючим, более 300 фашистских самолетов, много орудий, минометов, автомашин и другой техники врага. Волнующим был момент вручения гвардейского Знамени. Когда командир соединения генерал Д. П. Юханов принял в свои руки боевой стяг с изображением великого Ленина, выстроившийся на летном поле личный состав 1-й гвардейской авиадивизии преклонил колени и произнес гвардейскую клятву. Церемония завершилась вручением всем воинам нагрудного знака "Гвардия" и торжественным маршем. Гвардейское Знамя пронес Герои Советского Союза гвардии подполковник О. Н. Боровков в сопровождении ассистентов Героев Советского Союза А. М. Краснухина и А. П. Рубцова.
На законах советской гвардии воспитывался личный состав наших прославленных частей. Пропагандой героизма, боевого опыта и воинских традиций изо дня в день занималась и газета АДД "Красный сокол", которую редактировал с 1942 года полковник Н. Н. Дмитриевский.
Весной 1943 года газета впечатляюще рассказала о подвиге гвардейского экипажа Михаила Симонова, метко поразившего важную цель.
...На самолет, поврежденный огнем зенитной артиллерии, напали немецкие истребители. В воздушном бою были тяжело ранены стрелки, и задняя полусфера корабля осталась без огневого прикрытия. Гитлеровцы намеревались в упор расстрелять беззащитный самолет. Но гвардии лейтенант Михаил Симонов сумел перехитрить врага. Точно выбрав момент, летчик крутым разворотом вышел из-под обстрела и резким снижением с изменением курса ушел от "мессеров".
Быстро восстановив ориентировку, штурман гвардии младший лейтенант Николай Петровский продолжал помогать летчику управлять израненной машиной. Командир корабля пытался набрать высоту, но самолет с поврежденным управлением мало послушен. Убедившись, что летят уже над нашей территорией, Симонов решает идти на посадку с хода и в сложных условиях довольно благополучно приземляет машину на незнакомой местности.
Когда командир гвардейского авиаполка Герой Советского Союза Балашов спросил летчика, каким чудом ему удалось привести изрешеченную машину на нашу территорию, Михаил Симонов ответил;
- Гвардейцы не покидают товарищей в беде. Раненые воздушные стрелки не в силах были воспользоваться парашютами и не смогли бы пробраться к своим по вражеской территории. Вот мы со штурманом и решили остаться - с ними до конца. - Показав на доставленный тягачами подбитый бомбардировщик, летчик добавил: Да и машину жалко. Отремонтируют ее - и снова буду на ней летать.
За образцовое выполнение боевого задания, а также за спасение раненых членов экипажа и поврежденного самолета Военный совет АДД наградил командира корабля гвардии лейтенанта Михаила Симонова орденом Красного Знамени, а штурмана младшего лейтенанта Николая Петровского - орденом Красной Звезды.
Командующий авиацией дальнего действия в полной мере пользовался предоставленным ему правом награждать от имени Президиума Верховного Совета СССР личный состав АДД орденами Красного Знамени, Суворова III степени, Александра Невского, Отечественной войны I и II степени, Kpacной Звезды, медалями " За отвагу" и "За боевые заслуги".
Это позволяло порой даже во время боевого вылета или сразу после него отмечать отличившихся летчиков, штурманов, стрелков-радистов. Именно так был поощрен экипаж гвардии капитана Н. А. Крапивы, по собственной инициативе атаковавший вражеский аэродром. Когда экипаж успешно выполнил боевое задание и возвращался домой, командующий АДД объявил по радио, что награждает командира корабля гвардии капитана Никиту Андреевича Крапиву орденом Красного Знамени и отмечает правительственными наградами всех остальных членов экипажа.
Как потом сообщала газета "Красный сокол", экипаж Крапивы шел к объекту в звене капитана Ф. В. Шкоды. Ведущий дал сигнал действовать самостоятельно. Штурман П. М. Костюшин сбросил бомбы, и Шкода зарегистрировал восемь прямых попадании по эшелонам и путям.
Выполнив, боевое задание, экипаж взял курс на свой аэродром, но вот на маршруте стали попадаться одиночные самолеты, идущие встречным курсом. Показался ночной старт. Командир корабля разгадал уловку врага: это был вражеский аэродром. Поскольку наша авиация подвергала ожесточенной бомбардировке места базирования немецкой техники, гитлеровцы стали использовать запасные площададки.
Тогда гвардии капитан Крапива принял смелое решение - разведать, уточнить местонахождение нового вражеского аэродрома и атаковать его. Вскоре он рассмотрел немецкие самолеты, которые с зажженными бортовыми огнями ходили по кругу, ожидая своей очереди на посадку. В этот круг вошел и бомбардировщик Крапивы. Пока летчик делал разворот, штурман Костюшин по карте уточнил местонахождение вражеского аэродрома, засек его и поспешил перезарядить бортовое оружие.
Вот пошла на посадку немецкая машина. Крапива, круто снижаясь, догоняет фашиста, и ночной воздух прорезали пулеметные очереди. Объятая пламенем фашистская машина свалилась неподалеку от старта. А наш самолет снова пристраивается в общий круг. Но посадка уже запрещена: перепуганные гитлеровцы поспешили выложить красный крест.
- Старшина Куцай, выпустить башню! - командует Крапива.
Все члены экипажа поняли замысел командира. Он решил обстрелять старт и стоянки самолетов. Но тут воздушный стрелок гвардии старшина В. Г. Кириленко, заметил еще один вражеский самолет и, когда сблизились с противником, открыл по машине прицельный огонь. Гитлеровский бомбардировщик резко пошел на снижение.
После этого боевого вылета по распоряжению командования на самолете Никиты Андреевича Крапивы был изображен знак "Гвардия" и нарисованы две алые звездочки число сбитых им за ночь немецких самолетов.
Весной 1943 года одним из первых в авиации дальнего действия совершил двухсотый боевой вылет гвардии капитан Василий Васильевич Решетников. Командование поручило опытному летчику выполнять роль лидера, ведя за собой большую группу бомбардировщиков. Он успешно доразведовал цель, хорошо осветил ее САБами, обеспечив экипажам условия для эффективного удара.
Одновременно Решетников выполнял обязанности контролера - находился в районе цели до конца бомбометания, наблюдая за работой наших бомбардировщиков. А затем и сам ударил по фашистам, обрушив на скопление танков фугасные бомбы.