В приказе Верховного Главнокомандующего среди отличившихся были названы 36-я авиационная дивизия полковника В.Ф. Дрянина, 2-й гвардейский авиаполк полковника Балашова, 3-й гвардейский авиаполк полковника П. П. Глазкова, 14-й гвардейский авиаполк-подполковника Зенкова. Всем этим частям и соединениям присвоили наименование Смоленских.
Почетного наименования Рославльских были удостоены 13-й гвардейский авиаполк полковника Дмитриева, 17-й гвардейский авиаполк подполковника А. Е. Матросова, 19-й гвардейский авиаполк подполковника Шапошникова.
На смоленском направлении по два-три боевых вылета в ночь делали экипажи эскадрильи, которой командовал гвардии майор Д. В. Чумаченко. Впервые комэск и его подчиненные начали летать на выполнение боевых заданий со Смоленского аэродрома в июне 1941 года. С тех пор эскадрилья совершила свыше 1500 боевых вылетов, наносила удары по военно-промышленным объектам Берлина, Кенигсберга, Тильзита, Данцига.
Несколько вражеских эшелонов уничтожил на железнодорожных yзлах Смоленска и Вязьмы Герой Советского Союза майор II. Л. Ищенко. Однажды его экипаж атаковали четыре немецких истребителя. Вступив к бой, воздушные стрелки сбили два фашистских "мессера". Но и наш самолет, получивший серьезные повреждения, загорелся. Ищенко сумел дотянуть до линии фронта и посадить горящую машину на нашей территории.
На смоленским направлении совершил свой двухсотый боевой вылет штурман гвардии капитан П.А. Большаков. В прошлом педагог одной из средних школ Новосибирской области, Петр Алексеевич Большаков зарекомендовал себя как мастер ночных бомбардировочных ударов. Он точно поражал цели, имея на боевом счету немало эшелонов с техникой и живой силой врага, немецкие самолеты, танки, автомашины.
В ходи напряженных и продолжительных боев войска Западного, Калининского и Брянского фронтов нанесли серьезное поражение группе армий "Центр" и, освободив Смоленскую, Брянскую и часть Калининской областей, вступили в восточные районы Белоруссии. Это был крупный успех наших войск, решительно и настойчиво освобождавших родную землю.
На Днепре
Стояла безветренная погода, и над полевыми дорогами, словно дымовая завеса, неподвижно висела пыль. Войска Воронежского фронта, разгромившие под Богодуховом и Ахтыркой фашистские танковые и моторизованные дивизии, устремились к Днепру, чтобы возможно быстрее форсировать реку и выйти в тыл киевской группировке врага.
20 сентября 1943 года подвижная группа фронта в составе 3-й гвардейской танковой армии и 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в районе Ромны вышла на оперативный простор и быстро продвигалась в направлении на Переяслав-Хмелъницкий. Передовые отряды группы в ночь на 22 сентября на подручных средствах с ходу переправили через Днепр свои головные подразделения и захватили небольшие плацдармы в районе прибрежных сел Вел. Букрин, Ржищев. А танки, артиллерия оставались на левом берегу реки, так как стремительно продвигавшиеся передовые отряды 3-й гвардейской танковой армии переправочными средствами не располагали. Понтонный же парк отстал и пробиться по колонным путям к Днепру смог только спустя сутки.
Представитель Ставки Маршал Советского Союза Г. К. Жуков и командующий Войсками Воронежского фронта генерал армии Н. Ф, Ватутин приняли решение выбросить воздушный десант на букринский плацдарм. Для этой цели в районе Лебедина сосредоточились три воздушно-десантные бригады под командованием генерала Капитохина. Одновременно в тот же район стали прибывать самолеты Ли-2 1, 53 и 62-й авиадивизий АДД, а также подразделений ГВФ. Мне было приказано возглавить транспортно-десантную авиагруппу и осуществить десантирование.
Вызвали к Жукову.
- Вот что, нужно захватить плацдарм в излучине Днепра, - объявил он. Желательно вот на эту площадку высадить десант. При этом Георгий Константинович показал по карте крупного масштаба место в центре букринского выступа, где имелась относительно ровная поверхность.
Тут в разговор вступил находившийся в кабинете член Военного сонета Воронежского фронта Н. С. Хрущев.
- У меня есть связь с партизанами, - сказал он. - Они могут выложить, сигналы из костров.
Правда, потом оказалось, что в районе предполагаемой высадки десанта партизан не было, они находились юго-восточнее Вел. Букрина, в Каневском лесу.
По данным воздушной разведки, в районе предполагаемого десантирования и в прилегающих селах не было и немцев, хоти окопные работы силами принудительно привлеченного местного населения проводились.
Георгий Константинович приказал при подготовке воздушно-десантной операции соблюдать максимальную скрытность.
- Это вам не академия, - сказал он. - Никаких планов не составлять. Разрешаю пролететь через район десантирования только штурманам полков, дав им задание по бомбардировке какого либо объекта в глубине.
Встал вопрос, когда выбрасывать десант: днем или ночью?
Я доложил, что экипажи АДД в течение нескольких лет летают исключительно ночью. Более того, в авиацию дальнего действия пришло много командиров кораблей, которые летают и в сложных метеорологических условиях и ночью, но они никогда не летали в строю. А для десантирования днем необходимо лететь довольно плотным строем, иначе истребители не смогут прикрыть колонну кораблей. Я высказал мнение, что нужно организовать учебно-тренировочные полеты и хотя бы элементарно сколотить звенья, эскадрильи. Учитывая неустойчивую погоду, на это требовалось минимум четыре-пять летных дней.
Тут же выяснилось, что фронтовой истребительной авиации мало, базирование ее растянулось, она не сможет длительное время висеть в воздухе. Словом, истребительное прикрытие для авиации дальнего действия организовать сложно, и на это также потребуется время.
Выброску десанта решено было произвести ночью, тем более что Днепр с его характерной букринской излучиной - хороший ориентир. Но тут возникла другая проблема: на аэродромах не было горючего, а где находятся транспорты с бензином - неизвестно. Я доложил об этом Жукову, сообщив последние сведения, что транспорты якобы уже перешли на фронтовые железные дороги, и просил тыл фронта скорее подать их на наши аэродромы.
Но дни проходят, бензина все нет.
- Вы мне срываете десантирование, - строго говорит Жуков и обещает принять меры.
Затем он уточняет свое решение: вместо одной площадки для десантирования назначил дополнительную вторую, расположенную южнее, ближе к Каневскому лесу. Туда требовалось выбросить две десантные бригады, которым ставилась задача перехватить улучшенную грунтовую дорогу Канев - Тулинцы и воспрепятствовать подходу оперативных резервов гитлеровцев в район Букрина.
В соответствии с таблицей десантирования авиачасти перегруппировывались по намеченным аэродромам. А к вечеру 24 сентября стали поступать долгожданные транспорты с горючим. Закипела работа, все готовились к вылету.
В ту пору ночи стояли темные, безлунные. Вдруг возникшая густая дымка ухудшила видимость у земли. Целесообразно было отменить десантирование, перенести его на другое число, но Жуков еще вечером принял решение выбрасывать десант. Спешно звоню с аэродрома на ВПУ Воронежского фронта и прошу соединить меня с ним. Из штаба отвечают, что Жуков вместе с Ватутиным уехал в войска.
Приказа заместителя Верховного Главнокомандующего я отменять не мог вылет состоялся в намеченное время.
Самолеты следовали на высоте 400-500 метров. В букринской излучине Днепра правый берег, крутой, гористый и возвышается над уровнем моря на 400 метров. Поэтому летчики держались отметки по высотомеру 850 метров.
При подходе к району цели, как донесли мне .командиры, головные самолеты были обстреляны из всех населенных пунктов сильным огнем зенитных пулеметов, а затем начался обстрел из всех видов оружия, включая автоматы и карабины.
Во время выброски воздушного десанта на северную площадку с земли во всех направлениях подавались сигнальные осветительные ракеты. Противник вел по десантникам интенсивный огонь. Загорелись хозяйственные постройки, дома в близлежащих населенных пунктах.
Экипажи наблюдали, как собирались, мигая карманными десантными фонариками, парашютисты, как они группировались и вступали в бой. Но разведывательные данный не соответствовали действительности. За последние сутки обстановка в районе выброски десанта резко изменилась: накануне сюда начали прибывать крупные резервы гитлеровцев, здесь сосредоточивались две пехотные, одна моторизованная, одна танковая немецкие дивизии.
Вначале гитлеровцы приняли приземлившихся парашютистов за напавших партизан и открыли по ним бешеную стрельбу. Обнаружив затем низколетящие советские самолеты, сосредоточили зенитный артиллерийский огонь по ним и сбили три Ли-2.
Высадке десанта должна была предшествовать запланированная бомбардировка района соединениями АДД, но она не состоялась из-за ухудшившихся метеорологических условий. Густая дымка мешала нашим экипажам различать и выложенные на левом берегу Днепра сигнальные костры. Организованность выброски нарушил и сильный обстрел с земли. Некоторые экипажи делали по два-три захода, так как недостаточно натренированные солдаты, ранее совершившие всего по одному-два ознакомительных прыжка, задерживались с отделением от корабля и выброска проходила в замедленном темпе.
Все десантирование предполагалось провести в три рейса. Но, получив донесение от командиров о сильном огневом противодействии с земли и еще большем ухудшении видимости, также о том, что приводная станция не работает, я приказал прекратить дальнейшие вылеты.
А в районе северной площадки в течение всей ночи шел огневой бой: наши парашютисты, встретившись с врагом, не растерялись, дерзкими, решительными действиями они вызвали в стане неприятеля замешательство и нанесли гитлеровцам большие потери. В дальнейшем десантники отошли в Каневские леса, где соединились с партизанами и осуществили совместно с ними ряд смелых и успешных операций в тылу врага.
Несмотря на возникшую тяжелую обстановку, потери в личном составе авиационных частей и десантных групп оказались незначительными. К сожалению, сильный огневой бой, который на протяжении всей ночи вели наши парашютисты в районе букринского плацдарма, не был поддержан войсками фронта, форсировавшими к тому времени Днепр лишь отдельными небольшими группами передовых отрядов.
Война не из одних побед. В борьбе с сильным, технически оснащенным врагом встречаются трудности, неожиданности, порой складываются критические ситуации. Было их немало и в боях за Днепр, где советские войска одержали выдающуюся победу и наголову разбили гитлеровцев. Мы ценили драгоценный опыт войны. Но учились и на неудачах. Десантная операция в районе букринского выступа заставила меня со всей тщательностью разобраться в недостатках ее организации.
АДД к тому времени совсем не имела опыта выброски крупных десантов. У нас не было тогда специально подготовленной военно-транспортной авиации, не было самолетов, на которых можно перевозить, с которых можно выбрасывать и высаживать воздушно-десантные или стрелковые войска с их боевой техникой. Попытка, как мыслилось в довоенное время, использовать для этой цели гражданские пассажирские самолеты и устаревшие бомбардировщики не оправдала себя.
Дальнейшая практика показала, что с ростом оснащения войск боевой техникой более 80 процентов общего веса воздушного десанта, даже с ограниченным количеством артиллерии, составляют вооружение и боеприпасы. Самолет Ли-2, которым мы тогда располагали, имел дверь шириной 70 сантиметров. Через нее нельзя было погрузить на борт корабля ни орудия, ни другую крупногабаритную технику - она позволяла выбрасывать в один поток только парашютистов с личным оружием. Парашютно-десантные мешки с грузами или предметами вооружения весом до 80 килограммов и ограниченных габаритов подтаскивались к двери вручную и выталкивались. Разумеется, все это происходило медленно.
Чтобы разброс парашютистов и грузов по дальности сократить до минимума, отделение десантников от самолета необходимо доводить хотя бы до 30 секунд. На кораблях нужны были десантные люки таких размеров, чтобы они позволяли парашютистам и технике оставлять самолеты в минимальное время. Эти требования диктовала военно-транспортной авиации боевая действительность. Нам нужны были самолеты, способные совершать взлет и посадку на грунтовых аэродромах или площадках с минимальным разбегом и пробегом. Требовалось оборудовать их современными средствами самолетовождения и точного десантирования, установить на них стрелковое и ракетное вооружение, необходимое для обороны от истребителей ПВО противника и подавления его наземных средств.
Вскоре после боев в районе букринской излучины Днепра встал вопрос о выброске воздушного десанта на юге, где противнику удалось отсечь от пехоты наши танки, прорвавшиеся в глубину неприятельской обороны. Маршал Советского Союза А. М. Василевский, выслушав мой доклад о десантировании на Днепре, согласился с предложением провести совместное учение наших экипажей и воздушно-десантных подразделений.
Вместе с Головановым и командующим ВДВ генералом Капитохиным мы выбрали район базирования и выброски воздушного десанта. Затем в районе Донбасса провели учение. Оно показало много недочетов, как у десантников, так и у летчиков, потребовало дополнительной подготовки, повторного учения. А тем временем надобность в выброске десанта отпала.
Опыт Великой Отечественной войны, когда непрерывно и широко приходилось использовать тяжелые бомбардировщики ТБ-3 и самолеты Ли-2 для выброски и перевозки войск и грузов в интересах фронтов и действующих и тылу врага партизан, все более убеждал в необходимости образования военно-транспортной авиации. Это диктовалось боевой действительностью. И крепко засела у меня мысль добиться этого.
В 1950 году после окончания Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба я просил назначить меня командующим десантно-транспортной авиацией ВДВ. Жизнь требовала осуществлять также и перевозки войск с тяжелой боевой и специальной техникой.
Командующий ВДВ генерал-полковник А. В. Горбатов, а впоследствии и генерал-полковник В. Ф. Маргелов стали выше ведомственной позиции согласились с выдвинутым мною предложением объединить десантно-транспортную авиацию ВДВ с транспортными частями ВВС и образовать на их основе военно-транспортную авиацию ВВС.
Признаюсь, тогдашний главком ВВС главный маршал авиации К. А. Вершинин без особого восторга склонился к решению на объединение.
- У меня своих проблем хватает, - ответил он, - а тут и за ваши отвечать придется.