-Конечно, Олеженька! Секс, наркотики и рок-н-ролл. В жизни ведь надо все попробовать! Сейчас вот период богатеньких дяденек, а дальше, как повезет. Живу моментом, ни о чем не жалею, ни в чем себе не отказываю. –наигранно бодрым голосом выдала я жизненное кредо шлюхи.
-Ну, ладно не горячись. Просто такая гиперопека наталкивает на подобные мысли. – прервал он примирительно поток моей самоуничижительной речи.
-Тебя все, что со мной связано наталкивает на «подобные мысли». – съязвила я, не в силах скрыть обиду.
Гладышев улыбнулся виновато, и от его мальчишеской улыбки у меня внутри что-то замерло и так защемило, что я задохнулась от этого неожиданного чувства. А когда почувствовала его руку на своем бедре и грубоватую ласку, меня словно отпустило, и я ухнула с огромной высоты; кровь бешеным потоком понеслась по венам, наполняя каждую клеточку огнем желания, дикой потребностью в этом мужчине. Даже сквозь нейлон чувствую тепло его ладони, а кожа в месте прикосновения горит огнем, как и мои щеки. Я стараюсь казаться невозмутимой, но как же это чертовски тяжело!
Мы останавливаемся на светофоре. Олег поворачивается ко мне, меня бросает в дрожь, смотрю в одну точку впереди, сохраняя неприступный вид, но плевать он на это хотел. Грубовато притягивает меня за шею, обжигая дыханием, скользит губами по щеке, щекочет своей щетиной и шепчет, улыбаясь;
-Злючка маленькая.
Моя маска трещит по швам, когда он продвигается к уху и нежно прикусывает мочку, я же, не в силах больше терпеть эту сладкую пытку, начинаю смеяться.
-А-а, ты колю-ю-чий. – хохочу, пытаясь оттолкнуть его, но он неумолим; крепко удерживает и спускается все ниже и ниже, покусывая мою шею, и даже куртка не мешает ему в этом. Так мы дурачились, пока нам не начали сигналить, Гладышев натянул мне шапку на глаза, а после резко сорвался с места. Я же пыталась привести хоть в какое –то подобие порядка взъерошенные волосы. Вновь зазвонил телефон.
-Ответь уже. Или напиши хотя бы сообщение, что все в порядке, а то тетка всю ночь будет трезвонить. - настаивал Олег, я же с ужасом смотрела, как мы заворачиваем во двор дома на набережной Тараса Шевченко.
Скорее от волнения, чем из соображений разумности отвечаю на звонок. Тетя Катя без предисловий задает вопрос, на который я так и не придумала ответ- «Где ты?».
Лихорадочно тараторю что-то про Леру и ее проблемы, что мне нужно к ней, сама же напряженно слежу за тем, как мы припарковываемся. Выхожу из машины и следую за Олегом, делая вид, что увлечена разговором с тетей, сама же не слышу ни единого слова, только тон ее голоса ; строгий, раздраженный, что еще сильнее взвинчивает мои нервы.
Гладышев глядя на мое перепуганное лицо, похоже, искренне веселится, наверняка списав страх на разговор с тетей. Усмехнувшись, открывает передо мной дверь в подъезд и пропускает вперед. Втянув побольше воздуха, делаю шаг - отрезаю все пути назад. Пытаюсь «сохранять лицо» и не дергаться, смело иду к лифту, продолжая лишь «угу-кать» в ответ на вопросы крестной. Ей это, по всей видимости, надоело и она, попрощавшись со мной, отключилась. До меня же только сейчас дошло, что мне удалось у нее отпроситься каким-то неведомым образом. Облегченно выдыхаю и поворачиваюсь к Олегу, чтобы узнать, какой этаж, но он остановился около консьержки и что-то ей сказал. В ответ она лишь кивнула и протянула ему ключи, что меня удивило, но я не придала этому значения.
Олег направился ко мне, я же втянула побольше воздуха, сдерживаясь, чтобы не отвернутся. Уж очень хотелось, так как я чувствовала себя неловко, ведь как бы хорошо мы не сохраняли благопристойный вид, каждый из нас понимал, почему мы здесь.
Когда у Гладышева зазвонил телефон, я была почти счастлива, потому, как нервозность моя достигла апогея, и я была не в состояние даже поддерживать разговор, да и вообще не знала, как мне себя вести.
-Здорова, Борь!- громко и радужно ответил Олег, я же вздрогнула, когда его рука промелькнула у меня над головой, и он облокотился на стену.
-Здорова, Саныч. Занят?- услышала я громоподобный голос его собеседника, когда мы вошли в лифт.
-Пока нет. - ответил Олег и нажал на кнопку одиннадцатого этажа.
-Ты уже прилетел?
-Да в среду еще.
-Ну, хорошо, а то Алёнка весь мозг мне выдрочила. –облегченно, как мне показалось, отозвался этот Боря. Гладышев улыбнулся, а потом сразу же нахмурился и обеспокоенно спросил;
-А что случилось?
-Вот хорошо, что я тебе позвонил, так и знал, что забудешь. Завтра же собираемся в «ЯРЪ», годовщина у нас –хрустальная свадьба, сводник хренов.-хохотнул мужчина, Гладышев тоже усмехнулся. Я так поняла, что Боря его друг. Почему-то мне сразу на ум пришел лысый мужчина, которого я видела у входа в клуб с Олегом. Если это так, то высокомерная брюнетка и есть Алёнка, выдрочившая весь мозг. Судя по внешнему виду, такая может.
-Да я замотался, совсем из головы вылетело. И секретарша эта новая –кукушка, не напомнила.
-Увольняй нахер! - воскликнул Боря, от чего у меня вырвался смешок. Олег с улыбкой покосился на меня.
-Да сработаемся , думаю, так то она мне нравится. – отозвался Гладышев весело, я же приподняла бровь. Интересное кино! Нравится она ему! В каком это смысле?
Олег, кажется, понял причину моего недоумения и улыбнувшись, погладил меня по щеке, продолжая слушать своего друга. Я же перестала вслушиваться, не красиво это все же, но причина была в том, что лифт остановился на одиннадцатом этаже, и перед нами возникла мощная дубовая дверь. Я сверлила ее немигающим взглядом, пока Олег открывал замок. Через минуту мы уже в холе прекрасной квартиры. От размаха, с которым она обставлена, а главное от открывшегося вида на набережную у меня захватило дух.
Олег быстренько снял пальто и бросил его на огромную, серо-голубую софу в гостиной. Я же, как застыла на пороге, так и стояла, словно дурочка, оглядываясь по сторонам.
Гладышев жестом сказал, чтобы я проходила. Покраснев, неуклюже снимаю ботинки, следом пуховик. Медленно прохожу в гостиную, нервно поправляя толстовку и оглядываясь по сторонам, словно попала в музей. Я еще ни разу не была в столь претенциозном месте; арочные окна от пола до потолка, два этажа, соединенные стеклянной лестницей, кирпичные стены, выкрашенные в белый цвет, на потолке лепнина. Дизайн квартиры-некая смесь роскоши и небрежности. Я как зачарованная стояла посреди гостиной и смотрела на вечернюю Москву. Увидев себя в отражение окна, смутилась; совсем не вписываюсь я в эту причудливую обстановку, словно бедная родственница.
-Наверху ванная. – прижав к динамику ладонь, сообщил мне Олег. Киваю в ответ, и помедлив несколько минут, иду наверх. Поднявшись, оглядываюсь. Олег о чем-то весело болтает с другом, расхаживая взад-вперед. Мое сердце пропускает удар, стоит только Гладышеву улыбнуться. Такой он красивый, уверенный в себе. Мне вдруг захотелось спуститься и зацеловать его, каждую черточку изучить губами, каждый миллиметр его мускулистого тела.
Он словно почувствовав мой взгляд, оборачивается, наши взгляды сталкиваются. И в этом столкновении вся суть ; мое желание принадлежать ему, его – обладать мной. Дыхание перехватывает от животного магнетизма, от голода в синеве этих опытных глаз, жадности, с которой он поглощает меня своим взглядом, жажды. Тяжело сглатываю, он же чувственно улыбается краешком губ, обещая неземное блаженство. Не выдерживаю накала, опускаю глаза, вновь краснею и иду на поиски ванной. Мое тело дрожит от предвкушения ;любопытно и в тоже время до ужаса боюсь.
На втором этаже всего две двери; одна ведет в кабинет, другая в великолепную спальню с шикарным панорамным видом на Москву –реку. Захожу внутрь, чувствую себя Алисой в стране чудес. Как и во всей квартире, в спальне дорогостоящий ремонт, декор из дерева и камня. Роскошная мебель из темного дерева, обитая кожей, камин, мраморный пол, бархатные портьеры, на тканных обоях ручная роспись. От всего этого кружилась голова, и в тоже время казалось нереальным. Я оглядываюсь по сторонам, стараясь успокоится, но начинаю нервничать еще больше, заметив зеркальный потолок. Вспыхиваю, как спичка от этого открытия и устремляюсь к двери напротив, но открыв ее, попадаю в гардеробную, причем пустую, что меня озадачивает. Но долго не задерживаю на этом недоразумении внимание и иду к следующей двери, за которой оказывается ванная, роскоши, которой я уже не удивляюсь. Огромная душевая, огражденная прозрачным стеклом, радует. Ждать , пока наберется джакузи не хочется, да и волнение не позволяет насладиться такими маленькими радостями. Прикрыв дверь, с ужасом обнаруживаю, что не знаю, как закрыть этот замок. Шумно втягиваю воздух и переборов смущение, торопливо раздеваюсь, чтобы поскорее покончить с этим невыносимым состоянием.
Решительно направляюсь в душ, но оказавшись у зеркала, все же останавливаюсь. Смотрю на свое обнаженное тело; высокая грудь, тонкая талия, плоский живот, упругие, крепкие бедра. Спортивная, но женственная фигура не хрупкой, но и не крупной девушки. Я знаю, что у меня сексуальное тело и все при мне, но от волнения не могу быть объективной и с маниакальной одержимостью начинаю выискивать в себе недостатки. Кажется, кожа слишком белая, пресс не такой рельефный, как раньше, задница похудела, слава Богу, хоть перед тренировкой сделала эпиляцию.
Так! Хватит! –приказываю себе, но тут же с истеричным смешком опускаюсь на холодный пол разгоряченным телом. Если я так буду себя загонять, то все испорчу. Нужно успокоится, это всего лишь секс! Но дело не в нем, а в Олеге. Я так боюсь сравнений, боюсь сделать что-то не так, боюсь показаться в его глазах неумехой. Понимаю, что меня несет не в ту сторону, но не могу не думать о том, что для него я всего лишь одна из многих, тогда, как он для меня -целый мир, в котором я теряюсь, пропадаю. Его так много и в тоже время мало, что порой хочется умереть от сумасшедшего чувства. Влюбилась «вхлам», все чувства через край, если такое возможно и некуда деться, потому что без него задыхаюсь, теряю ориентиры, смысл.
Эти мысли каким-то неведомым чудом успокаивают меня и я вдруг понимаю, что сегодня отдам любимому мужчине все, что у меня есть. Нужно ли ему это? –ответ на данный вопрос страшит, но я готова рискнуть, потому что хочу принадлежать ему полностью, каждой клеточкой тела и души.
Поднимаюсь с пола и иду в душ. Включаю холодную воду и прикусив до боли губу, терплю обжигающий холод. Постепенно добавляю температуру, расслабляюсь, смывая с себя усталость и напряжение. Закрыв глаза, наслаждаюсь сладкой болью в мышцах, но тут мне показалось, что что-то щелкнуло, как будто дверь закрылась. Замираю, словно парализованная с мочалкой в руках, боясь сделать лишнее движение и повернуться, проверить, одна ли я. Но взглянув в зеркало, вижу, что не одинока. От этого открытия сердце обрывается и начинает колотится с бешеной скоростью, такое чувство, что вибрирует каждая частичка тела от убойной дозы адреналина. Резко отвожу взгляд и начинаю лихорадочно тереть тело мочалкой, делая вид, что не заметила вторжение Гладышева, но искушение посмотреть в зеркало так велико, что я не выдерживаю и устремляю свой взгляд в него и как привороженная, не могу оторваться. Во рту пересыхает, от наблюдений за тем, как Олег, повернувшись спиной ко мне, не торопясь снимает рубашку. Хочется и отвернуться, и в тоже время не могу отвести взгляд от мускулистой спины, наблюдая за работой трапеций, пока Олег избавляется от остальной одежды.
Боже, он великолепен! В его возрасте мужики не хотят следить за собой, тем более с такими деньгами, но Олег видимо, не мало времени уделяет тренировкам ; каждая мышца прокачена, прорельефена.
Никогда не думала, что буду пялится на мужчину жадным , любопытным взглядом, все же «любить глазами» -это неженская прерогатива, и тем не менее, я смотрю. Нет. Пожираю взглядом Гладышева, забыв про всякий стыд. И только когда, он снимает трусы, прикрываю глаза, начинаю рассматривать свои ноги, дрожа всем телом от страха и возбуждения.
Минута ожидания, пока он войдет в душевую, длится вечность. Нервы взвинчены до предела, я даже не чувствую, как вода обволакивает мое тело, пока поток холодного воздуха не врывается в душевую кабину, опаляя кожу, забирая дыхание. Закрываю глаза, пытаясь успокоится, но меня трясет, словно в лихорадке. Мочалка выпадает из ослабевших пальцев, когда его ладони без всяких предисловий ложатся на мои груди. Гладышев притягивает меня к себе. И это соприкосновение с его обнаженным телом, подобно взрыву. Накрываю его руки, грубовато ласкающие мою грудь, вызывая у меня табун мурашек, жар в каждом сантиметре, ставшего, словно неродным тела. Прогибаюсь навстречу , прижимаюсь плотнее, ощущая крепкое, сильное тело, чувствуя ягодицами его эрекцию, от чего внизу живота сладко обрывается, а между ног становится влажно, горячо, особенно когда Гладышев проводит языком по моей чувствительной шеи, царапая одновременно, касаясь своей небритой щекой. Ощущения такие острые, доводящие до состояния какой-то ломки. Хочется еще , еще и еще или чтобы это прекратилось к чертовой матери. В крови гремучая смесь адреналина, страха , возбуждения и удовольствия. И с каждым его поцелуем, я все ближе к неведомой мне грани, ведома им. Доверяю бесконечно его рукам и губам.
-Ты не терпелива, да, малыш? - шепчет он в перерывах между поцелуями. В недоумение поворачиваю голову к нему.
Взгляд расфокусирован, глаза щипит от воды, полнейшая дезориентация, но я еще пытаюсь хвататься за реальность.
-С чего ты взял?- также шепотом спрашиваю, судорожно втягивая воздух, когда он сильнее сжимает мои соски.
-С чего…. О, ну, прости. Ты, конечно же, просто забыла закрыть замок, а я наглым образом воспользовался.- насмешливо предполагает он, ничуть в это не веря. Я же обалдеваю, так как это истинная правда.
Хочу возразить, но Гладышев не позволяет, впивается в мои губы властным поцелуем, заглушая протест. Голова кружится, задыхаюсь, глотая воду, открываю рот шире, впуская его наглый язык и прикусываю его в отмеску за все выше сказанное. Как же он меня бесит своей самоуверенностью.
-Сучка. –стонет он болезненно мне в губы. Вновь прикусываю и тут же посасываю, вызывая у него дрожь. Довольно улыбаюсь, чувствую себя смелой, сексуальной, раскованной, представляя, что я опытная, видавшая виды, как он считает. Такая, какой он меня хочет видеть. Перехватываю инициативу, забыв о неловкости напрочь. Хотя страх сделать что-то не так, все равно присутствует. И все же…сейчас я просто женщина, которая хочет любимого мужчину, хочет доставить ему удовольствие.
-Так и есть.-выдыхаю ему в губы и прикусываю их, но он не позволяет мне быть ведущей.
-Охотно верю, Чайка. – с усмешкой парирует он, в то время, как одна его рука перемещается вниз, чтобы наверняка доказать несостоятельность моих возражений, другая продолжает ласкать грудь. Меня бросает в жар. Смущение, словно в тиски захватывает, сковывает. Перехватываю его руку и крепко сжимаю. Мы замираем. Гладышев оставляет в покое мою грудь, зарывается пальцами в волосы, а затем наматывает их на кулак и тянет голову назад, заставляя прогнуться сильнее, прижаться вплотную к его члену. Затылок больно, но от этой какой-то подчиненной позы испытываю неясное удовольствие.
-Я не люблю игры в недотрогу, малыш. –мягко сообщает он, лениво целуя. У меня сердце падает вниз. Так хочется сказать, что это не игра. Но теперь я точно уверенна, что для него моя невинность приятным сюрпризом не окажется, поэтому будет, наверное, лучше, если этот факт останется незамеченным. Впрочем, мне и до этого не хотелось, чтобы он узнал. Почему-то стыдно, а ведь так не должно быть.
Но погрязнуть в самокопание Олег не позволяет, настойчиво высвобождает руку из моего захвата, двигаясь к заветной цели. Судорожно хватаю воздух и обессиленно сдаюсь на милость его опытным рукам.
Он касается меня там… Раскрывает, скользит мягче, чем осторожно, нежнее, вырывая судорожные вздохи, ошеломляя острым удовольствием, бешеным потоком возбуждения, устремленным туда, где его пальцы ласкают меня, пробуют, дегустируют на ощупь с искусством и умением скрипача-виртуоза, извлекающего из меня приглушенные стоны, которых я стыдилась, но не могла сдержать. И ему это нравится, он наслаждается моей потерей самообладания. С невыносимой жестокостью доводит до безумия, до униженного скулежа, медленно проникая пальцем в мое влажное, готовое для него тело, продолжая ласкать клитор большим пальцем. Мне больно, но эта боль сладкая, саднящая, извращенная.