-Согласна, люди сейчас те еще сволочи, но мы, стараемся быть не такими. –усмехнулась она и с теплотой в голосе добавила. – Очень приятно, Яна, меня зовут Кристина.
-И мне приятно! – ответила я тем же, и это было действительно так. Кристина казалась приятным, теплым человеком, хоть и сдержанным и несколько скованным. Мне она понравилась, к тому же было хорошее настроение и хотелось с кем-нибудь поболтать просто без всяких выяснений отношений. Поэтому у меня появился порыв узнать Кристину получше и я решила как-то отблагодарить ее за доброе дело. –Думаю, что я должна хотя бы угостить тебя чашечкой кофе с какой-нибудь вкусняшкой, если ты конечно, не торопишься. Как тебе такая идея?
Кристина на мгновение задумалась, но после согласно кивнула.
-Идея очень даже, сегодня день просто ужасный, так что нужно как-то взбодриться. – призналась она с невеселой усмешкой, что привело меня в замешательство, но я решила как-то избавится от неловкости между нами и непринужденно заговорила на нейтральные темы.
Кристина оказалась девушкой сдержанной, но с отличным чувством юмора, пока мы шли до кофейни натянутость , присущая первым минутам знакомства, постепенно исчезала. На одной волне же мы оказались, когда мимо нас прошли две девочки лет пятнадцати-шестнадцати- золотая молодежь, не иначе. Одна из них была словно с обложки журнала, такой куколки, я еще не встречала; фарфоровое личико с правильными чертами лица, соболиные бровки, великолепные золотистые волосы. Высокая, одетая с иголочки; качественный плащ интересного глубокого цвета, воздушное платье, а в руках — дорогущая сумка в тон плащу. В общем, это был не какой-нибудь подросток-бунтарь, панк в драных колготках, с розовыми волосами и татуировками на шее, а послушная девочка, которой родители могут только гордиться. Ее можно было сравнить со звездой. А может, она и есть какая-то звезда, просто я не слежу за отечественным шоу-бизнесом. Девочка что-то манерно рассказывала своей менее заметной подружке, а все вокруг восхищенно смотрели на эту роскошную девчушку. Кристина тоже не осталась равнодушной и сдержанно поделилась впечатлениями об этом чуде;
-Типичное «преппи». Куколка Барби, в которой родители и все вокруг просто души не чают. Настоящая мечта! Мечта каждой девчонки и мальчишки.
Мы, не сговариваясь, мечтательно вздохнули, вспоминая себя в подростковом возрасте, и тут же разразились смехом. Девочки обернулись, Куколка высокомерно приподняла бровь, и что-то в этом жесте показалось неуловимо знакомым, но я так и не поняла что, как она уже отвернулась, не заметив в нас ничего интересного, и продолжила разговор с подружкой, направляясь, судя по всему, тоже в кофейню.
-Ты знаешь, что Шувалов уезжает в Нью-Йорк учиться? –услышала я краем уха их беседу, о каком-то мажоре.
-Конечно, знаю. Алена мне сказала уже давно. – отозвалась безразлично Кукла.
-И что ты? – лукаво поинтересовалась ее подружка, с неприятной улыбочкой.
-Я только рада. Этот придурок достал, постоянно стучать папе о моих передвижениях. – отрезала холодно девочка, а потом с неподдельной радостью воскликнула, устремляя взгляд в глубь кофейни, - О, это же мама с папой!
Мы с Кристиной проследили за ее взглядом, стало интересно, какими должны быть родители у такой куколки. Но лучше бы никогда этого не знать и не видеть. Мне словно со всего маха пнули в живот, ударили монтировкой по голове так, что за секунду мир перевернулся верх тормашками. Я несколько раз моргнула, пытаясь отогнать видение, да только оно не исчезало, а проникало кинжалом в самое сердце, удавкой затягивалось на шее, душа ужасом, от которого у меня темнело в глазах. Сердце остановилось в то мгновение, когда девочка подлетела ни к кому-то, а к Гладышеву и уничтожила меня всего лишь двумя словами.
-Привет папуль!- обняла она его и чмокнула в щеку, на что он улыбнулся и ласково потрепал по голове, как часто делал мне.Я пошатнулась, прикрыла рот рукой, сдерживая крик, рвущий глотку.
Хватаю обжигающий воздух ртом, задыхаюсь. Слежу затуманенным взглядом за семейной идиллией и не могу поверить в происходящее. Девочка подошла к симпатичной женщине со словами «мама», а у меня душа из тела рванула, утекая по капелькам. Стильная, ухоженная, статусная, эффектная-такие эпитеты крутились на языке при взгляде на нее. Вот такая она –жена Гладышева, словно только вышла из салона; идеально-уложенные платиновые волосы, неброский макияж, подчеркивающий все достоинства, дорогая одежда. Она выглядела потрясающе. К такому образу стремятся все женщины, а для меня это было воплощением кошмара наяву.
Боже, боже ….
Хотелось закричать, разорвать вакуум боли криком, и я вопила в душе, разрывая в клочья сердце. Смотрела и молчаливо надрывала связки, умирая в эту секунду. Я ничего не понимала. Сердце билось еле –еле, меня словно столкнули с небес на скалы, но я не умирала, я трепыхалась в адской агонии, пытаясь осознать, что Гладышев женат и что у него взрослая дочь.
Господи, за что мне это? Чем я это заслужила? Что сделала?
Перед глазами проносится последняя ночь; его обжигающие поцелуи, его нежность, его объятия.
Я не могу поверить, что он женат. Не хочу этого знать! Не хочу!
Смотрю на него улыбающегося, крепко обнимающего свою дочь, в то время, как она что-то весело рассказывает своей матери-его жене, женщине, которой он-мой любимый мужчина принадлежит. Меня трясет, все расплывается от слез.
Кобелина! Какая же ты кобелина!
Боль, невыносимая боль на самом дне и ее не вытащить никак! Красным маревом заполнила душу и разум ужасная, убийственная ложь. Каждую клетку рвет на части агония, ломает, втаптывает в грязь, уничтожает медленно, но верно.
Я словно пьяная двинулась куда-то, но кто-то остановил, и я услышала твердый голос Кристины;
-Не надо!
Я посмотрела на нее сквозь пелену слез, она ответила мне проницательным взглядом и подтвердила следующими словами, что все поняла;
-Это ведь для него? –кивнула она на фирменный пакет из магазина нижнего белья.
У меня вырвался истеричный смешок, и сглотнув слезы, я кивнула, не в силах произнести ни слова, не зная, что делать и как вообще быть. Меня словно оглушили.
-Я не знала.- зачем –то сообщила я и начала смеяться. Крис кивнула, и тяжело сглотнув, настойчиво потянула меня из кофейни.
-Пойдем.
Я хотела возразить, во мне поднялась ярость, и хотелось как-то выплеснуть свои эмоции, но эта девушка, которую я знала от силы пятнадцать минут, поняла все без слов и попыталась уберечь меня от ошибки, за которую я буду винить себя после.
-Не сейчас. Пусть он ублюдок конченный, но его дочь и жена не виноваты. Страдать, прежде всего, будет эта девочка, но не он. Не разочаровывай ребенка в отце, родители -святое.
Я прикусила дрожащую губу и с горькой усмешкой кивнула, признавая ее правоту. Кристина сжала мою руку и сочувствующе улыбнулась. Не сговариваясь, мы покинули кофейню. Я шла, словно сомнамбула, все плыло. В душе поселилась какая-то пустота. Не могу ни кричать, ни молчать. Убежать бы от всего, но не получается. Не могу остыть и в тоже время гореть. Я отравлена, убита, растоптана. Все вокруг казалось мне безликим, мертвым.
Не помню, как попрощалась с Кристиной, она что-то говорила мне, я кивала головой и даже отвечала. Обменявшись телефонами, мы разошлись.
Что-то во мне заледенело. Пустым взглядом смотрю на пробегающих людей и не понимаю ничего. Что мне делать? Господи, что же мне делать? Что я наделала? Я ведь теперь одна, совсем одна. Сжавшись в комок, еду на такси в снятую для меня квартиру, задыхаясь от унижения и безысходности, а перед глазами он –муж, отец, довольный жизнью и собой.
Закусываю кулак до крови, чтобы не завыть прямо тут. Дышу рвано, хочу заплакать, но не могу. Глаза печет, режет, но они сухи. Смотрю в окно на сгущающиеся сумерки и вижу отражение своей души, которую затягивает что-то темное, неотвратимое, болезненное. Уничтожает ядом ненависти, безумной боли. Тишина режет по нервам, пугает.
Не помню, как я попала в квартиру. Просто зашла, легла поперек кровати и лежала в темноте. Так больно в этой тишине, больно наедине с собой, мне просто больно. Вспоминаю, как радовалась этому гнездышку, а теперь лишь горечь, боль и мольба о том , чтобы сдохнуть от болевого шока. Но меня никто не слышал, поэтому я травила, добивала сама себя воспоминаниями о нем; о наших встречах, о нашей близости. Я горько смеялась над своей глупостью; мечтами, что он непременно меня полюбит, и наши отношения изменятся. Такая дура! Почему я ни разу не задалась вопросом, отчего так все? Почему не спросила о семейном положении, ведь именно им интересуются в первую очередь?
Я корила себя, упрекала, уничижала и сходила с ума, представляя его с женой. Понимая, что он –ее по праву, по закону, по сути. А я так-игрушка на пару ночей, мимолетное развлечение, «бес в ребро», очередная шлюшка. Закрыв глаза, кричу в подушку, отчаянно колочу кулаками по матрасу, но не легче, не отпускает. Везде он, везде его обман и мои ошибки. Я запуталась в паутине лжи. Трепыхаюсь с оборванными крыльями, не в силах что-то решить.
Мир меркнет и все становится бессмысленным. Сейчас даже не важно, куда идти и что дальше делать. Об этом я подумаю потом. Сейчас просто больно от того, что я полюбила человека, который никогда не будет мне принадлежать. И он позволял мне жить иллюзиями, зная, что, несмотря на все предостережения, я буду надеяться.
Зачем? За что так жестоко? Ведь если бы я знала….
Что же теперь? Что теперь?- лихорадочно повторяю, понимая, что загнана в угол. С одной стороны мама. Не смогу я приползти и порадовать ее, что все именно так, как она пророчила. С другой-он и его семья. А с третей-возможная беременность, ибо у меня уже второй день задержка. Я успокаивала себя тем, что просто мой организм перестраивается в связи с тем, что у меня началась интимная жизнь, но стопроцентной уверенности не было. И неизвестность сводила с ума, ужасала, как и воображение, подкидывающее мне горькие картинки семейного счастья Гладышевых.
Он наверняка сейчас дома, трахает свою жену. Хотя нет, жен не трахают, их любят трепетно и нежно, а вот с такими, как я отрываются по полной.
Интересно, она обо мне догадывается?
Вряд ли. Я же все делаю, как он скажет. Идеальная любовница, не задающая вопросов, не требующая ничего взамен, выполняющая все беспрекословно.
Глупая. Какая же я глупая! Более того-жалкая, ибо не могу принять решение. Да и как его принять? Выбрать что-то менее болезненное и унизительное? Не получается, потому что люблю этого ублюдка. В какое –то мгновение даже понимаю, что не смогу без него, не смогу одна, но и с ним остаться– адски больно. Как я смогу быть с ним? Как смогу делить его с кем-то? Даже не делить, а довольствоваться тем, чем позволят и знать, что однажды он просто уйдет, и для него я останусь всего лишь маленькой, грязной тайной. Еще одной в череде других ничего незначащих интрижек на стороне. В то время, как он для меня станет воздухом, без которого я буду загибаться мучительно и долго, пока что-то не сломается во мне, не переболит.
И я вновь и вновь возвращалась к одному и тому же вопросу. Но ответа не было, да и честно я не хотела его искать. Мне было слишком плохо, так плохо, что я не понимала где реальность, а где вымысел. Всю ночь я пролежала в одном положение, не смыкая глаз. Сердце окаменело, а разум отключился. Я была подобно зомби, закрытая в вакууме, от всего отстранившаяся. Я понимала, что это шок, но я была счастлива отсрочить момент, когда меня прорвет, и я захлебнусь безысходностью и отчаяньем.
Утром просто подняла себя и пошла на работу, зная, что если останусь дома, то мне конец-мысли сожрут. В Де Марко коллеги смотрели на меня косо, видимо, видок был сам за себя говорящий, но плевать я хотела на мнение окружающих. Мне просто необходимо было пережить этот день, хоть и до безумия боялась вечера-предстоящей встречи с Гладышевым. Я ее себе не могла даже представить. Ибо вопрос-« что теперь» так и стоял на повестке дня, а у меня ни сил не было, ни желания искать на него ответ. Весь день я, словно робот механически выполнла стандартный набор действий, ничего не замечая вокруг, пока не увидела, что второй столик занят.
Ксю с улыбкой принимала заказ у Гладышева и еще какого-то такого же стильного, дорогого мужчины из той же серии хозяин жизни. Для меня же время будто остановилось. А потом, словно щелкнуло что-то и как после долгой заложенности ушей, вдруг мир ожил. Взорвался в моей душе ненавистью, дикой злобой и неконтролируемой яростью. Я смотрела на улыбающуюся рожу Олега и мысленно разрывала его на кусочки. Что-то у меня внутри переклинило , и я просто подошла к Ксю, забрала заказ для второго столика, не взирая на возражения, последствия, разум и решительно направилась к этому козлу.
Глава 13.1
-Твою мать! Так заткни ему глотку! Спроси, сколько ему надо. –орал Миха в трубку, входя в мой кабинет. Весь вид его кричал о том, что он дико зол. Впрочем, я тоже хорошим расположением духа не отличался, учитывая, что уже порядка сорока минут жду его, но решил, что сейчас не лучшее время высказывать Антропову свои претензии. Он и так был на взводе, я бы даже сказал, в бешенстве.