-И правильно делает. Не хрен строить глазки чужим мужикам. Что за беспредел вообще?! Она бы еще на стол легла и предлагала себя! –возмущалась я, сосредоточенно попивая коктейль . Гладышев искренне веселился, принимаясь за свой чай.
-Вот только ты можешь пить в баре чай с медом. Кому скажи, оборжутся, -покачала я головой, опрокинув в себя остатки Маргариты, чувствуя, как голова начинает немного кружится, а по телу расползается жар, наполняя каждую клеточку энергией. Мне захотелось танцевать и я начала ерзать, болтая ногами в такт ненавязчивой музыки.
-Ты вообще никогда не пьешь? С чего такой принцип?- поинтересовалась, принимаясь за второй коктейль.
-Ну, почему , бывает ,пью, но редко. С алкоголем я не дружу. А тебе не кажется, что стоит притормозить? – заметил Олег, наблюдая, как я большими глотками осушаю бокал.
-В смысле не дружишь? Плохо потом ?- продолжила я дознаваться, игнорируя его последнюю реплику.
-Ну, плохо. С головой. –сыронизировал он.
-Хотелось бы мне на это посмотреть, - хохотнула я и тут мне пришла в голову идея, которой я сразу же поделилась, - А давай, немного поиграем? Думаю, тебе не мешало бы расслабиться, нельзя же все время держать себя в руках. Так можно и инфаркт хватануть, а ты мне еще нужен. – пояснила я, вызывая у Гладышева интерес и улыбку.
-И во что будем играть?
-В «кто меньше выпьет».
-Каким образом?
- Закажем текилу, и с помощью игры на руках; камень, ножницы, бумага, будем определять, кто из нас неудачник.
-А это разве не очевидно?-ухмыльнулся он и тут же получил тычок в бок, отчего притворно охнул, я же победно улыбнулась. И подначивая его, ответила;
-Мне нет. Поэтому у тебя есть все шансы доказать.
И каково же было мое удивление, когда Гладышев не раздумывая, согласился.
-Ну, давай, только не больше семи рюмок. Не собираюсь тебя на себе тащить, -заявил он самоуверенно.
-Посмотрим, кто еще кого будет тащить, - парировала я вызывающе. Через несколько минут нам разлили текилу по рюмкам. Повернувшись лицом друг к другу, мы как два истинных противника столкнулись взглядами, пытаясь психологически воздействовать на соперника, но вместо этого только начали смеяться, а после как два ребенка под всемирно-известную кричалку затрясли руками.
Я выбросила ножницы, а Олег –камень и поняв, что выиграл, ликующе заулыбался.
-Ну, что я говорил? – самодовольно ухмыльнулся он, ставя передо мной стопку.
Я не раздумывая опрокинула ее в себя и поморщившись , довольно облизнулась. Олег заботливо похлопал меня по плечу. Мы приступили к следующему раунду, который я тоже проиграла. На нас стали смотреть и делать ставки. Наша игра превратилась в публичное выступление, за которым следила группа людей, но нам с Гладышевым было все равно, мы веселились от души. На пятом этапе он наконец-то проиграл, отчего я разве что не завизжала. Хотя до меня даже подвыпившей доходило, что что-то здесь не чисто; не может быть так, что ему постоянно везет.
-Давай, Олежек, пей, - радостно воскликнула я и катнула ему рюмку, отчего часть текилы выплеснулась на стол. Гладышев словил ее и отставил, потянувшись за солью. А потом, взяв мою руку, повернул ладонью вверх и посыпал от запястья до середины предплечья тоненькой дорожкой соль, которую тут же чувственно слизал и запил текилой. Это было настолько сексуально, что у меня перехватило дыхание, а между ног стало горячо. Я тяжело сглотнула и уже просто так без игры опрокинула в себя предпоследнюю стопку текилы, закусила лаймом и поняла, что нужно срочно взять тайм-аут.
Тут вдруг заиграло Serebro « Мама Люба» и я, конечно же, захотела петь и танцевать. Как же это Яна упустит возможность опозориться? Нет и еще раз нет! Только безбашенность, только хардкор.
Все кружилось перед моими глазами, но я была не так уж сильно пьяна. Решительно сползаю со стула и подхожу к Олегу. Он внимательно следит за мной, готовый в любую минуту подхватить.
-Поехали домой?- предложил ненавязчиво, оценив мое состояние, как «в доску», но я покачала головой и закрыв глаза, начала танцевать и подпевать вместе со всеми;
«Мама Люба, давай, давай, давай…»
Мне было так хорошо. Я потянула Олега за собой на танцпол, но он отказался.
Это меня не расстроило, напротив, так даже интереснее-танцевать для него. Осмелев от алкоголя, я начала без смущения и неловкости двигаться в такт музыки, настойчиво ловя взгляд Гладышева, гипнотизируя, растворяясь в нем. Олег откинулся на спинку стула и с едва заметной усмешкой стал за мной наблюдать. Мне большего и не надо было.
Я извивалась, ласкала себя, скользя руками по груди, талии, бедрам, соблазняя его, дразня. Для меня исчезло все, кроме его пронзительных синих глаз, в которых загорался опасный огонек. Раньше мне казалось абсурдом, что во взгляде можно что-то прочитать, увидеть. Но с появлением Гладышева в моей жизни, я поняла, что взгляд способен убивать, любить, ласкать, душу высасывать, что он и делал сейчас, порабощая, поощряя. Жалящий, палящий, плотоядный, он забирался мне под кожу, вызывая дрожь и удовольствие. Он был откровенно голодным, алчным, животным. Гладышев не просто смотрел, он вытворял со мной такие вещи, что я дрожала от одной энергетики этого взгляда, от силы желания таящегося на дне этих глаз. Именно в это мгновение я вдруг поняла, почему Олег никогда не позволяет себе проявления чувств на публике. Зачем? Если он одним взглядом способен довести женщину до состояния ломки, мокрых трусиков и пульсирующей потребности принадлежать ему. Он завораживал, словно хищник, наблюдающий за своей жертвой, позволяя ей поиграть, только вот кто с кем играл –вопрос спорный.
Я подошла вплотную к нему, не в силах больше поддерживать эти ментальные игры. Не настолько я искушенная и уж точно не «гурман», чтобы растягивать удовольствие, смаковать его, представляя и воображая. Я нетерпелива и желаю получить все и сразу. Мне нужна плоть, горячая плоть и кровь, а не будоражащие картинки.
Гладышев тяжело сглатывает, когда я подрагивающими руками заскользила по его плечам, продолжая танцевать.
-Знаешь, что бы я сделала, если бы это были мои последние полчаса на земле?-произнесла чувственно, целуя его, едва касаясь кожи. Олег втянул с шумом воздух. Этот сдержанный отклик завел меня еще сильнее. Выждав еще немного, сама же ответила на свой вопрос;
- Я бы сделала все, даже разделась бы прямо здесь, чтобы ты забыл про принципы, мораль, возраст и все на свете. И просто позволил себе то, что ты хочешь.
-А что, по-твоему, я хочу?- прошептал он низким, ломаным голосом, вспарывая мои вены, отчего кровь разлилась жарким потоком под кожей, заставляя меня пылать.
-Меня, Гладышев. Ты хочешь меня,- заявила простодушно и уверенно, соблазнительно улыбнувшись.
-Неужели? И с чего вдруг такая уверенность?- усмехнулся он.
Прикусив губу до боли, и втянув, как перед прыжком побольше воздуха, опустила руку на его пах, точно зная, что Гладышев возбужден и ласково сжав его член, приподняла самодовольно бровь, как бы говоря; « еще вопросы будут?».
-Твоя самоуверенность, Чайка, не знает границ.
-Но ведь тебе это нравится. Тебя это заводит. У такого, как ты должно быть все самое лучшее. И само собой, удовлетворять тебя должна самая красивая девочка. Оттого и моя самоуверенность, Олеженька. За счет твоего тщеславия! - язвительно пропела я. Меня вдруг понесло совсем не в ту сторону, я сама не понимала, на что конкретно злюсь, но я злилась. Наверное, на ситуацию в целом. Как не старайся, а от реальности не уйдешь.
-Чайка, ты слишком много выпила, поехали домой, - мягко произнес Олег, но я еще больше разозлилась. Это его «Чайка» было ,как алая тряпка для быка.
-Почему все время «Чайка»? Почему не Яна? Или боишься с кем-то перепутать?-спросила я с горечью, которую как не старалась, не могла подавить. Но меня действительно интересовало, почему он никогда не зовет меня по имени.
Олег засмеялся и покачал головой. А потом взял мое лицо в ладони, притянул к своему и словно маленькой девочке, пояснил;
-Потому что безбашенная. Потому что наглая и дерзкая. Потому что скандальная, а порой и агрессивная. Но в тоже время, ранимая, нежная, смешная, задорная. Ты-Чайка, малыш, потому что такая же маленькая, гордая птичка, которая никогда не пропадет.
У меня перехватило горло, а в глазах защипало от слез. Каждое его слово гасило во мне пламя гнева, превращая его в огонек веры в лучшее, который растекался во мне теплом, приободряя и даря надежду, что возможно, я все-таки покорю эту вершину с глазами цвета летнего неба.
-Осторожнее, а то я подумаю, что ты в меня влюблен, -попыталась я пошутить, но вышло как-то не очень весело.
-Ну, я же не мазохист, чтобы влюбляться в такое количество недостатков,- приободрил меня Гладышев, не давая окончательно расклеится . От его шутки я не обиделась, но все же для вида надула губки. Мы засмеялись, и прежнее настроение понемногу вернулось, пока рядом с нами не присела компания мажоров и один из них не начал похотливо на меня пялиться, что сразу же вызвало у меня отвращение. Желание тоже можно проявить по-разному. Гладышев смотрел на меня так, что я чувствовала себя женщиной. Желанной, красивой, сексуальной и исключительной. Его взгляд обещал наслаждение и что-то дикое, необузданное, но приятное. Этот же кобель смотрел так, словно я кусок мяса, или проще говоря-одна сплошная вагина. Такой взгляд ничего не обещал, а только вызывал желание сходить помыться и смыть с себя эту мерзость. Передо мной был мудак в чистом виде, мнящий себя пупом земли и считающий, что внимание такого самца женщины или правильнее «телки», должны расценивать как Божью милость. Удивительно, что многие девушки ведутся на подобные уловки, принимая самолюбование за мужественность. Такие мужики и на одну ночь –не лучший вариант. Опыта у меня нет, но почему-то я уверенна, что они и в сексе не особо блещут, хотя мнят себя королями постели, поскольку успех для них заключается в количестве, а не в качестве. От этих мыслей меня передернуло. На беспардонное разглядывание я ответила холодным взглядом, и тут же отвернулась к Олегу.
-Поехали домой, -попросила я шепотом. Мне не хотелось портить нам вечер, а интуиция подсказывала, что это непременно произойдет. И не зря. Когда мы с Гладышевым поднялись, чтобы уйти, мажор вдруг тоже встал, и глядя на нас, нагло заявил своим дружкам так, чтобы было слышно и нам;
-Вот объясните мне, почему очкарикам фартит на охренительных телок? Че, медом что ли намазаны? Как не посмотрю, что не задрот очкастый, так баба на десяточку.
У меня все внутри оборвалось, и я с ужасом посмотрела на Олега, который внешне казался невозмутимым, даже повеселевшим, но я то знала, что за этим может скрываться. Меня заколотило от надвигающейся бури. А когда Гладышев ухмыльнувшись, направился к мажору, все внутри у меня похолодело, сердце заколотилось, как бешеное и началась паника. Я до сих пор отчетливо помню ту кошмарную потасовку на остановке. Повторять подобный опыт -смерти подобно. Я должна что-то сделать, должна!
Мысли бегали как шальные, но ничего на ум не приходило.
Мысли бегали как шальные, но ничего на ум не приходило. Хотелось броситься за Гладышевым, схватить и не отпускать. Но я понимала, что это ни к чему. Олег лучше меня знает, как поступить и просто так ничего делать не станет.