На Херсонесе еще оставались несколько "безлошадных" летчиков, значительная часть инженерно-технического состава, штабные командиры и политработники, бойцы и командиры частей обслуживания. Эвакуироваться на Кавказ удалось немногим. Из них сформировали отряды и отдельные группы, которые под общим руководством полкового комиссара Б. Е. Михайлова заняли оборону в районе аэродрома. Вооружены они были слабо, а главное, не имели ни противотанковых средств, ни прикрытия с воздуха.
С утра 1 июля противник после мощной авиационно-артиллерийской подготовки, при поддержке около 100 танков перешел в наступление. Ценой огромных потерь ему удалось к концу дня подойти к Херсонесу на 4 - 5 километров. 2 июля бои приблизились к позиции 35-й батареи, и уже к вечеру танки прорвались к аэродрому.
Вместе с остатками наземных войск вступили в бой группы авиаторов. 3 и 4 июля шли тяжелые бои. Смертью храбрых пали многие славные воины из 3-й особой авиационной группы, и среди них военком 20-й авиабазы батальонный комиссар И. Т. Лукьянов, начальник связи 9-го авиаполка П. Н. Гладнев, начальник инженерного отдела авиагруппы военинженер 2 ранга Ф. М. Егерь, командир автотранспортного батальона капитан Д. А. Гармаш, инструктор политотдела А. И. Кладницкий, политруки 20-й авиабазы В. И. Рязанов, Н. Д. Абрамов и Н. К. Филоненко и многие другие.
Погиб и полковой комиссар Борис Евгеньевич Михайлов, чье имя ныне носит одна из улиц Севастополя. В память о нем установлен бюст на мысе Херсонес. Он был до последнего момента с оборонявшимися авиаторами. 2 июля комиссар вышел с командного пункта, чтобы воодушевить воинов на подвиги, но разорвавшийся рядом вражеский снаряд на глазах у всех сразил крылатого военкома наповал.
Утром 5 июля, укрываясь от огня противника в нишах и пещерах обрывистого берега полуострова, расходуя считанные патроны, защитники героического Севастополя сделали последние залпы по обстреливающим их с моря катерам противника...
Героизм защитников Севастополя, стойко оборонявших его 250 дней в неимоверно тяжелых условиях, навечно вошел в историю. Правильно в свое время написал адмирал Ф. С. Октябрьский: "История запишет разбитого победителем, а победителя - разгромленным".
В заключение следует сказать, что за период подготовки к отражению третьего вражеского штурма Севастополя и в его ходе авиаторы проделали исключительно большой объем боевой работы. Мне, как непосредственному участнику составления отчета о боевой деятельности 3-й особой авиагруппы, известно, что с 25 мая по 1 июля было произведено 3144 боевых вылета. Из них 1621 вылет приходился на удары по войскам и аэродромам противника{34}.
В условиях подавляющего превосходства немецкой авиации было уничтожено 57 танков, 9 орудий, много автомашин, минометов и живой силы врага; в воздушных боях сбито 60 и уничтожено на аэродромах 43 его самолета{35}.
За этот период 3-я особая авиагруппа понесла и сама немалые потери. В воздушных боях было сбито 53 наших самолета, 3 - огнем зенитной артиллерии и 16 не вернулись с боевого задания; на аэродромах уничтожено и повреждено бомбами и артснарядами 30 самолетов. Погибло 38 летчиков, 22 других члена экипажей, а также техников и младших специалистов. Кроме того, 119 человек получили ранения в воздухе и на земле{36}.
Несмотря на большие потери, предельно стесненные условия базирования и многократное превосходство противника в воздухе, моральный дух летного состава 3-й особой авиагруппы всегда был очень высоким.
Немаловажную роль играло тесное взаимодействие и взаимопонимание между летчиками, воевавшими на разнотипных самолетах, с частями зенитной артиллерии и непосредственно с войсками. Хорошо отлаженная система ПВО и надежные укрытия для самолетов и материальных средств, а также убежища для личного состава во многом сократили наши потери от ударов с воздуха.
Войска Севастопольского оборонительного района и авиаторы-черноморцы остались навсегда благодарны воинам 247-го и 45-го истребительных авиационных полков 5-й воздушной армии, которые оказали им помощь в тяжелое время. Первый из них сбил в воздушных боях 10, а второй - 25 самолетов противника{37}. Почти все летчики этих полков, воевавшие в составе 3-й особой авиагруппы, награждены орденами.
Отмечены государственными наградами и экипажи Московской авиагруппы особого назначения ГВФ. Они перевезли в Севастополь около 200 тонн боеприпасов и продовольствия, а вывезли на Кавказ за последнюю декаду июня 2162 человека, в том числе 1542 раненых, и 11,7 тонны грузов государственного значения{38}.
Родина высоко оценила заслуги всех авиаторов - защитников Севастополя, отметив абсолютное их большинство государственными наградами. Многие летчики получили по два боевых ордена, а шестнадцати из них в 1942 году было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Появились на флоте и первые гвардейские авиационные части: 8-й истребительный авиационный полк преобразован в 6-й гвардейский, а 2-й минно-торпедный - в 5-й гвардейский.
Десять улиц города-героя Севастополя носят имена его защитников: Н. А. Острякова, М. Г, Степаненко, Ф. Г. Коробкова, Н. А. Токарева, Б. Е. Михайлова, Я. М. Иванова, Е. И. Лобанова, Н. Т. Хрусталева, А. К. Кондрашина и Н. И. Саввы.
Двухсотпятидесятидневная оборона Севастополя завершилась. Наши полки покрыли свои знамена неувядаемой славой, летный состав приобрел огромный опыт борьбы с фашистской авиацией и сухопутными войсками. Выросли и командные кадры, которые на последующих этапах Великой Отечественной войны возглавили авиационные полки и дивизии. В их числе можно назвать М. В. Авдеева, И. Е. Корзунова, М. Е. Ефимова, А. А. Губрия, М. И. Буркина и других.
А крылатых черноморцев ждали новые сражения с фашистскими захватчиками.
Глава восьмая. В предгорьях Кавказа
В поселке Суп-Псех, что в 2 - 3 километрах от Анапы, разместили всех прилетевших из Севастополя. Здесь жил летно-технический состав 7-го истребительного авиационного полка, базирующегося на анапском аэродроме.
Утром 2 июля собрался руководящий состав 3-й особой авиагруппы и полков, воевавших в небе Севастополя. Предстояло совместно составить отчет о боевой деятельности авиагруппы. Лица у всех были мрачные, разговоры не клеились, и, конечно, нам было не до отчета. Все тяжело переживали оставление Севастополя, а вместе с ним и всего Крыма, тревожились о тех, кому не удалось эвакуироваться, - какова их судьба?
Все же пересилили себя, составили краткий отчет, каждая цифра в котором многократно пересчитывалась, уточнялась, что сделало его убедительным и достоверным. Да ведь иначе нельзя - это история на века. Командующий Черноморским флотом отчет утвердил, а затем своим приказом No 00472 от 31 июля 1942 года расформировал 3-ю особую авиагруппу.
Мне не пришлось до конца участвовать в составлении отчета - 8 июля вызвал меня командующий ВВС флота генерал-майор авиации В. В. Ермаченков и спросил:
- Как вы смотрите на назначение вас командиром 7-го истребительного авиаполка? Мы учитываем ваш опыт вообще и то, что вы летали на "мигах" еще перед войной да и здесь, будучи инспектором техники пилотирования 62-й авиабригады.
Я поблагодарил за доверие, заверил, что постараюсь его оправдать.
Мы носили тогда общевойсковую форму. Командующий почему-то внимательно посмотрел на меня, остановил взгляд на петлицах. Потом неожиданно сказал:
- Вот только шпал у вас маловато - всего одна. Что-то не припомню: давно в капитанах ходите?
- С ноября прошлого года.
- Значит, всего семь-восемь месяцев. Ну ничего, в действующей армии свои законы роста людей. Словом, принимайте полк и лучше с ним воюйте...
Принял я в Анапе 7-й авиаполк у подполковника А. З. Душина, которого назначили командиром 62-й авиабригады. Встреча с Алексеем Захаровичем и сам процесс приема-сдачи полка были до предела короткими. Помнится, он так охарактеризовал состояние части:
- В полку имеется девять МиГ-3, пять Як-1, четыре ЛаГГ-3 и один И-15. Летчиков хватает, но, к сожалению, из 19 самолетов в строю только 11. В основном неисправны "миги", да и остальные самолеты изношены, а запасных частей не хватает. Но инженер полка инженер-капитан Деменков настоящий "профессор" по моторам АМ-35А, с ним не пропадешь. Да и вообще коллектив сложился надежный, не подведет.
Конечно, многотипность самолетов, да еще когда многие из них неисправны, факт нерадостный. Но зато летный состав оказался действительно хорош. Серьезную боевую выучку получила в Севастополе эскадрилья майора Дмитрия Александровича Кудымова, который только что убыл на другой флот, а подразделение возглавил первый на флоте таранщик старший лейтенант Е. М. Рыжов. Закалились в боях на Керченском полуострове и при отражении налетов вражеской авиации на Новороссийск пилоты и других эскадрилий. В этом же полку служили и геройски погибли таранщики старший лейтенант Н. И. Савва, сержант Л. И. Севрюков.
Когда я доложил о принятии полка и его состоянии генералу В. В. Ермаченкову, он ознакомил меня с оперативной обстановкой.
- Помимо твоего 7-го полка, - сказал командующий, - в Анапе на аэродромах Мысхако, Гайдук и Ахтари базируются 62-й, 9-й авиаполки и 87-я отдельная авиаэскадрилья, насчитывающие на середину июля 71 самолет, из них исправных около 45. Этими силами мы и прикрываем Новороссийск, Анапу, аэродромы, а также корабли на переходе морем. На аэродроме у станицы Анапская базируются Ил-2 18-го штурмового авиаполка. Мы их прикрываем при нанесении ударов по кораблям противника в Керченском проливе и объектам на Керченском полуострове. Понятно, что для успешного решения всех этих задач самолетов крайне недостаточно, а перспектив на получение новых пока нет никаких. По-этому приходится выявлять все, до последней машины, и после восстановления передавать частям. Дело дошло до того, - продолжал генерал, - что в Ейской авиационной школе, перебазировавшейся в Моздок, сформировали авиационный полк на самолетах... УТ-1, доставленных из разных мест. По опыту севастопольских боев на плоскостях установили по пулемету ШКАС, а снизу две балки под РС-82. При нехватке реактивных снарядов балки заменяем бомбодержателем под 8 - 10-килограммовую осколочную бомбу. Вот так учебно-тренировочный самолет УТ-1 получил приставку "б", стал боевым. Полк на этих машинах, возглавляемый майором М. П. Михайловым, действует ночью с аэродромов Гайдук и Анапская, нанося врагу немалый урон.
В начале второй половины июля стало очевидным, что в ближайшее время противник начнет наступление на кавказском направлении. Считалась возможной и одновременная высадка морского десанта в районах Ейска или Приморско-Ахтарска. Поэтому перед 27-й разведывательной эскадрильей, которая частью экипажей базировалась также на аэродроме Анапа, и перед нашим 7-м авиаполком поставили задачу по разведке северного побережья Азовского моря, главным образом на участке Таганрог - Мариуполь - Осипенко (ныне Бердянск), а также портов Керченского полуострова в целях обнаружения сосредоточения десантных плавсредств.
Для разведки в полку оборудовали аэрофотоаппаратурой два ЛаГГ-3, которые утром и вечером стали выполнять плановое фотографирование заданных районов.
Командиры звеньев старшие лейтенанты М. Г. Мусатов и И. Т. Марченко летали поочередно. Причем, когда выполняли задачу над побережьем Азовского моря, разведчик летел один с подвесными баками для дополнительного горючего. Снижаясь с большой высоты на малых оборотах мотора со стороны моря, он выходил на заданный маршрут, а после фотографирования снижался и на максимальной скорости уходил на свой аэродром.
При фоторазведке объектов противника на Керченском полуострове также применялись различные тактические приемы, но обязательно разведчика прикрывала специально выделенная группа истребителей.
В один из дней июля на аэродром Анапа прибыл народный комиссар Военно-Морского Флота адмирал Н. Г. Кузнецов. С трудом подавив волнение, я доложил наркому о состоянии полка и решаемых им задачах, показал только что доставленные разведчиками полка снимки районов Мариуполя и Керчи. Рассматривая снимки, нарком приказал позвать летчиков-разведчиков к нему. Обращаясь к Мусатову и Марченко, сказал:
- Снимки очень хорошие. Они позволяют разобраться в обстановке в заснятых вами районах и принять соответствующее решение командующим флотом. За образцовое выполнение задания в сложной воздушной обстановке объявляю вам благодарность и награждаю каждого ценным подарком.
После вручения разведчикам подарков и их ухода нарком приказал:
- Товарищ Денисов, сегодня же обоих представьте к государственным наградам.
Практика давно показала, что аэрофотосъемка дает наиболее полные и достоверные сведения о противнике. Именно по данным, полученным разведчиками 7-го авиаполка, о чем, вероятно, наркома уже информировали, были нанесены в разное время два эффективных удара: бомбардировщиками по порту Мариуполь и штурмовиками по бензоцистернам с горючим в районе завода Камыш-Бурун на Керченском полуострове.
С началом вражеского наступления на кавказском направлении и в ходе его не исключалась высадка противником и воздушных десантов в тылу наших войск. Иначе говоря, мы должны были находиться в готовности ко всему. Поэтому 7-му и 32-му истребительным авиаполкам заранее определили в прибрежной зона участки боевых действий, прежде всего против транспортной авиации врага.
Участок боевых действий нашего полка находился в границах: Витязевская Гостагаевская - Крымская - Абинская - Баканская - Сукко, а 32-го полка, базировавшегося на аэродроме Лазаревская, - Джубга - Лазаревская на побережье и по Главному Кавказскому хребту на суше. Для отработки вопросов взаимодействия при уничтожении воздушных десантов, мне, как командиру полка, начальнику штаба и штабным командирам пришлось побывать в 805-м и 628-м истребительных полках 5-й воздушной армии, базировавшихся на полевых аэродромах Таманского полуострова, а также в 18-м штурмовом и в соседних с ним истребительных частях ВВС флота, Были отработаны специальные схемы, отражающие вероятные направления полета немецких транспортных самолетов, определены возможные районы выброски или высадки десантников, рубежи ввода в бой и выхода из боя взаимодействующих частей, порядок атак десанта на земле, установлены сигналы взаимодействия и управления.
25 июля поступило сообщение, что противник крупными силами войск и авиации развернул наступление на Кавказ. Главный удар наносился на сальско-армавирском направлении, а вспомогательный - на тихорецко-краснодарском. Было вероятным, что, овладев Краснодаром, немцы будут развивать наступление на Новороссийск и Туапсе, добиваясь расчленения нашей Приморской группировки войск, окружения ее и уничтожения по частям. Эта операция, как нам стало известно позже, носила кодовое наименование "Эдельвейс".
Сгущались тучи и над Таманским полуостровом. Враг сосредоточивал свои войска на Керченском полуострове и вот-вот мог форсировать пролив. Сюда он перебросил и высвободившуюся под Севастополем авиацию. Только на двух аэродромах - Багерево и Марфовка - разведчики нашего полка обнаружили 60 истребителей и 90 бомбардировщиков. С учетом базирования самолетов и на других аэродромах Крыма соотношение сил в воздухе на таманском направлении составляло 1 : 2 в пользу гитлеровцев{39}.
Активность действий авиации противника над Таманским полуостровом, Новороссийском и Туапсе росла буквально не по дням, а по часам. Воздушные бои велись то в одном, то в другом районе, и в каждом из них обе стороны несли немалые потери.
В 7-м полку самым старшим из летчиков был командир 3-й эскадрильи майор М. Н. Климов. Вместе со своими молодыми пилотами он летал на задания и смело сражался, как правило, с превосходящими силами врага. Так было и 8 августа. Со стороны моря на порт Анапа на высоте 1000 - 1500 метров шли 12 Ю-88, а вслед за ними 11 Хе-111, сопровождаемых 12 Ме-109. Первой в воздух поднялась шестерка "яков" М. Н. Климова, вслед за ней - восьмерка "мигов" Е. М. Рыжова, а .затем уже взлетел и я на "яке" вместе с четверкой "лаггов" эскадрильи К. Н. Никонова.
19 против 33 - силы явно неравные. Тем не менее группы последовательно вступали в бой. И так получилось, что на долю шестерки майора Климова выпала схватка с "мессерами". Ей было особенно тяжело. В то же время две другие наши группы атаковали бомбардировщиков.