Дора.
10 мая, на основании сообщений источников Пакбо, мы послали донесение, подтверждающее, что немецкая фронтовая разведка обнаружила в районах Курска и Вязьмы большое скопление советских войск.
Командование вермахта придавало особое значение внезапности операции "Цитадель". Оно делало все, чтобы как можно дольше сохранить в тайне сосредоточение своих войск. Вновь прибывающим на боевые позиции соединениям было запрещено пользоваться радиосвязью. Более всего маскировались танковые дивизии: их солдаты и офицеры носили форму других родов войск, а передвижения танков совершались исключительно ночью. Гитлеровцы делали ложные переброски частей в дневное время, давали фальшивые приказы по рациям в эфир. Враг всячески пытался отвлечь внимание советской фронтовой разведки от истинных районов концентрации ударных группировок, дезориентировать командование Красной Армии.
Вместе с тем абвер прилагал большие усилия, чтобы установить, каковы замыслы советского командования, Об этом, в частности, сообщал Вертер в одном из донесений:
28.5.43. Директору. Молния. От Вертера.
1) План немецкого командования сухопутных сил может провалиться в том случае, если русские, которые уже улучшили свои коммуникации, выступят быстро и значительными силами западнее и юго-западнее Тулы и из района Курска. Немецкое главное командование не знает и пытается выяснить, намерено ли советское командование предпринять наступательные действия на центральном участке советско-германского фронта.
2) С 15 апреля на Украине существует специальный резерв главного командования, который непосредственно подчиняется ОКБ, а не группе Манштейна. В этот резерв входят: дивизия СС "Мертвая голова", дивизия СС "Рейх", дивизия СС "Ляйб штандарте", которые до 15 апреля находились в составе вновь сформированной 6-й армии.
Дора.
Накануне событий под Курском в борьбе двух секретных служб - советской и германской - создалось драматическое для гитлеровцев положение.
В самом деле. Тайна операции "Цитадель" оберегалась германским командованием и в тылу и на фронте с предельной тщательностью. Но тайна эта уже была раскрыта. И самое ужасное для немецкой контрразведки заключалось в том, что ей об этом было известно, однако воспрепятствовать или хотя бы приостановить утечку оперативных сведений из высших штабов Германии она не могла.
В те дни швейцарская группа старалась дать ответы на многие вопросы руководства Центра. Например, такие: "1. В какой конкретно точке южного участка советско-германского фронта должно начаться немецкое наступление? 2. Какими силами и в каком направлении противник намеревается нанести удар? 3. На каком еще участке фронта кроме южного, где и когда намечено наступление немцев?"
Выполняя задания Директора, мы отправили в июне, ряд сообщений. Весьма любопытной была такая информация:
2.6.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 29 мая.
1) Осуществление оперативных планов немецкого главного командования на советско-германском фронте тормозится военными и организационными неполадками. У немецкого главного командования создалось впечатление, что, судя по реакции русских на передвижение немецких войск вдоль фронта, они твердо решили драться за удержание существующей линии фронта, не допустить никакого немецкого наступления и, в свою очередь, ответить сильными ударами. Приказ группе Манштейна быть в готовности на исходных позициях против Курска к 28 мая пока не отменен.
Решения немецкого главного командования после 10 мая характеризуются своей противоречивостью, политической и военной беспринципностью, что отрицательно сказывается на доверии к ОКБ. Создается впечатление, что немецкое главное командование потеряло веру в свои силы и способность принимать правильные решения.
2) Для того чтобы бороться против концентрации Красной Армии в районе Кубани, немецкое командование перебросило туда авиацию ближнего действия из района Донбасса и с полуострова Керчь; большая часть самолетов уже введена в бой. Если такое положение продлится еще некоторое время, то Манштейн в районах Ростова и Ворошиловграда останется без достаточной поддержки авиации. А без соответствующей поддержки авиации также и 1-я армия не сможет начать активных операций.
Дора.
Сосредоточение советских войск в районе Кубани, о чем упоминает Вертер, так же как и последующие затем здесь и на других участках советско-германского фронта бои, играли вспомогательную роль. Они должны были отвлечь на себя часть сил противника из района Курского выступа, заставить его нервничать и отложить на какое-то время начало операции "Цитадель", что давало возможность советскому командованию подтянуть резервы, лучше подготовиться к решающей схватке.
О том, что события развивались именно так, как предвидело советское командование, планируя боевые действия, свидетельствуют следующие информации, посланные в Центр:
3.6.43. Директору. Молния. От Вертера.
Прорын фронта Красной Армией на Кубани немцы смогли прикрыть только в некоторой степени за счет контратак, связанных с тяжелыми потерями. Сделать это оказалось возможно лишь благодаря использованию дивизий и полков, находящихся во 2-й линии. В боях на Кубани занята почти половина группы Манштейна. В ней войска береговой обороны Южного Крыма и северного берега Азовского моря. Немцы все время опасаются выступления советского флота против Феодосии и Керчи.
Дора.
11.6.43. Директору. Молния. От Вертера и Тедди. Берлин, 5 июня.
а) До изменения обстановки в конце мая немецкое главное командование планировало начать наступление на советско-германском фронте (прорыв фронта) следующими силами: 1-й и 4-й танковыми армиями, 6-й армией и вновь сформированным, состоящим из пяти дивизий, 11-м армейским корпусом, который составляет ударное крыло 2-й армии. Одновременное наступление всех этих войск не предполагалось. Немецкое главное командование планировало ударить сначала силами 1-й танковой армии и частью 6-й армии на Ворошиловград в направлении Нижнего Дона.
После середины мая рассматривался план наступления сначала силами 4-й танковой армии и 11-го армейского корпуса против Курска. Несмотря на некоторые колебания, подготовленные к наступлению соединения группы Манштейна продолжают оставаться на исходных позициях.
б) Пока нет конкретных планов наступательных операций в северном секторе между Ленинградом и озером Ильмень или в центральном секторе северо-западного фронта.
Дора.
Большое беспокойство испытывала гитлеровская ставка также в связи с неблагоприятной обстановкой на северном и центральном участках фронта, в особенности в районах сосредоточения дивизий из группы армий Клюге, нацеленных для удара по Курскому выступу с севера.
23.6.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 17 июня.
а) Боевые позиции 4-й армии и, в особенности, 2-й армии группы Клюге с 11 июня еще более ухудшились вследствие нарушения снабжения фронта из-за разрыва ряда коммуникаций. Наступление на Курск, которое взвешивалось немецким командованием до конца мая, сейчас кажется более рискованным в связи с тем, что русские с 1 июня сконцентрировали в районе Курска такие большие силы, что немцы не могут больше рассчитывать на свое превосходство.
б) Советское наступление двумя-тремя дивизиями в районе Волхова и Мценска, которое происходит сейчас, имеет пока только местное значение, но чувствительно влияет на безопасность линии обороны севернее и восточнее Орла из-за плохого состояния всех немецких тыловых организаций в районе Брянска.
в) Немцы отмечают опасное для группы армий Клюге сосредоточение войск Красной Армии между Болевом, Калугой и Юхновом.
Дора.
Однако, несмотря на различного рода опасения и тревоги, верховное немецкое командование не решалось более переносить сроки подготовленного наступления. Близилась середина лета, и если гитлеровцы хотели достичь чего-либо серьезного на фронте в 1943 году, то они должны были действовать. Но пока, еще выжидая, противник предпринял такой маневр:
27.6.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 21 июня.
Главное командование сухопутных сил проводит перегруппировку армий группы Манштейна4 Целью перегруппировки является создание угрозы флангам Красной Армии на тот случай, если она предпримет наступление из района Курска на запад - в направлении на Конотоп.
Дора.
Эта радиограмма была послана нами в Центр за неделю до Курской битвы.
Цвейг-Рамо и другие провокаторы
Августовским утром в прихожей моей квартиры раздался продолжительный звонок.
Жены дома не было: она отправилась с шифровками к радистам. Сыновья ушли в школу. А я, как обычно в эти часы, сидел за письменным столом, подготавливая для швейцарских газет карту с изображением линии фронта в России, где уже заканчивалась знаменитая Курская битва.
Теща открыла наружную дверь и провела в мой кабинет посетителя. Извинившись, я пригласил его сесть, дописывая фразу.
Клиент продолжал стоять. И вдруг я услышал насмешливо-веселое:
- Дорогой мосье Радо! Вы не узнаете меня? Вот что делает с людьми распроклятая работа!
Оторвавшись от листа, я пристально оглядел широко улыбающегося мужчину. Его лицо действительно казалось знакомым (память на лица у меня довольно слабая).
- Журналист Эвальд Цвейг-Рамо, неужто забыли? - рокотал баритон. Париж... Курт Розенфельд... Ваш знаменитый Инпресс!
Он говорил что-то еще - непринужденно, снисходительным тоном, а я сидел как оглушенный. Да, это был он, Ив (или Эвальд) Цвейг-Рамо-Аспирант, грязный подонок, подосланный, несомненно, гестапо.
Нужно было мгновенно изобразить изумление, радость по поводу нежданной встречи, проявить внимание к давнему знакомому. Я постарался придать лицу все оттенки этих чувств, ибо знал - передо мной враг. Следовало играть тонко.
Болтая о каких-то пустяках и наших общих знакомых, я приглядывался к Рамо. Он ничуть не изменился с тех довоенных пор, когда нас познакомили в Париже. Пухлый, низенький толстяк в превосходно сшитом костюме, с черными напомаженными волосами. Самодовольный, с развязными манерами человек. Общаться с ним было неприятно.