Пока мы не добрались до крыльца. Он не позволил мне взять ни одной сумки, которых у меня было много. Когда Джей поднял меня на руки, я слегка взвизгнула от шока.
— Что ты делаешь? — хихикнула я, когда он прошел последние несколько шагов.
— Переношу тебя через порог, — ответил он, как будто это была самая естественная и очевидная вещь в мире.
Я уставилась на него снизу вверх.
— Мы еще не женаты. Это нужно делать после свадьбы.
— Стелла, когда это я делал то, что должен? — спросил он с улыбкой в голосе. — Я планирую делать это каждый раз, когда мы заходим домой.
Я хихикнула, потому что его голос звучал серьезно и решительно. Стены проплывали мимо меня как в тумане. Джей двигался не так быстро, но я была занята, сосредоточившись на его лице.
Его челюсть была расслаблена, взгляд — мягким. Что-то в нем расслабилось, когда мы вошли сюда. В наш дом.
Он бросил меня на кровать, когда мы вошли в его комнату — нашу комнату. Было трудно называть все нашим то, что раньше принадлежало ему. Но он не позволил мне подумать об этом, совсем нет. Джей снял с меня обувь, потом брюки, нижнее белье. Затем зарылся мне между ног, наслаждаясь, доводя меня до оргазма в рекордно короткие сроки.
— Повернись, — приказал он, поднимаясь.
На трясущихся коленях я повернулась на кровати.
Его руки прошлись по моей голой заднице, лаская, разминая. Тогда я подумала, что он возьмет меня сзади. Я нервничала, не уверена, готова ли я, но в то же время жаждала, чтобы он взял меня всеми возможными способами.
Джей пошевелился, положив руки на мои бедра, наклоняя их вверх, а затем двигая мои ноги дальше.
— Позже трахну тебя в задницу, — прочитал он мои мысли, скользя пальцами внутри меня.
Я ахнула, сжимая в кулаке простыни, которые пахли им.
— Хочу быть внутри твоей киски, — продолжил он, прижимаясь ко мне. — Я буду трахать тебя жестко и медленно. — Его губы двигались у моих ушей, посылая дрожь по спине. — Потом примем душ. Затем я приготовлю тебе ужин. В какой-то момент, на кухне, ты наклонишься и подставишь мне свою задницу. И тогда я все сделаю.
Джей, как человек слова, сделал все, что обещал. И я откинула подальше все уродливые реалии жизни. Еще очень надолго.
***
Меня затошнило.
Я чертовски нервничала.
Не очень хороший знак, будто я довела себя до нервного срыва из-за того, что должна сказать своей самой лучшей подруге, что я помолвлена и собираюсь выйти замуж.
Я была удивлена, что Рен так долго держала это в секрете; эта женщина была печально известна тем, что не умела держать все в себе.
Я уже сказала Ясмин сегодня за обедом, и она осторожно поддержала меня, как и с тех пор, как я встретила Джея. Я знала, что она не совсем одобряла это, но она молчала о своих сомнениях.
Зои бы этого не сделала.
Мы были в нашем любимом ресторане, том самом, где говорили о Джее много месяцев назад, когда я беспокоилась о том, смогу ли купить себе еще один коктейль. Теперь я, конечно, могла позволить себе больше, чем когда-либо прежде. Не потому, что выходила замуж за Джея, у которого много денег — о таком количестве я даже не могла мечтать — и с которым я еще не говорила о финансах. Его деньги не имели для меня значения. У меня было достаточно своих на дорогие коктейли, гардероб мечты и возможность помочь отцу поместить маму в лечебное учреждение.
Я сделала все сама. И мне придется сказать своей лучшей подруге, что я выхожу замуж за человека, который разбил мне сердце.
Мы обнялись и обнялись типичными фразами «хорошо выглядишь», поговорили о работе — где у нее все шло в гору, — заказали напитки и миску картошки фри.
Зои приподняла одну бровь, когда я попросила официанта — поскольку мы заказывали картошку фри только во время кризиса или ПМС, — но она не спрашивала. Это было не в ее стиле. Поэтому она ждала.
— Мы с Джеем снова вместе, — выпалила я. — И собираемся пожениться, — я сказала как раз в тот момент, когда официант подошел к нашему столику с картошкой фри, поэтому у нее была секунда на обдумывание, пока он положил заказ и долил нам воды.
Зои не заговорила еще долго после того, как он ушел, и я начала нервно запихивать картошку в горло.
— Как интенсивно, детка, — нахмурилась Зои, наклоняясь вперед, чтобы взять фри.
Я отправила в рот картошку.
— Да, это так.
Ее взгляд был жестким.
— Интенсив хорошо работает в фильмах, книгах, пьесах Шекспира. Но не в реальном мире. В реальном мире это — синоним опасного дерьма, когда кто-то получает травму или кого-то убивают. Что ж, Шекспир тоже хорошо это продемонстрировал, но в современных версиях романа — нет.
Я вздохнула, в основном, чтобы скрыть легкий холодок, который почувствовала от ее слов.
— Ты пессимистка, любовь моя.
Она не улыбнулась.
— Нет, я просто люблю свою подругу. И я видела, как ты преобразилась с тех пор, как этот человек вошел в твою жизнь. Не совсем к худшему, но и не к лучшему. Эта любовь сделает твою жизнь намного сложнее. Я уже вижу это. Я видела это и слышала в твоем голосе, когда ты звонила мне с края света — который ты пересекла, пытаясь сбежать от него. Он причинит тебе боль. Я не хочу этого.
Я взяла еще одну картошку фри.
— Я тоже не очень хочу, чтобы мне причинили боль. Но и другой жизни я тоже не хочу, — ответила я. — Я знаю, что наша история вряд ли будет вдохновляющей или трогательной. Люди должны отказываться от такой любви, чем верить в нее.
Я сделала паузу, пока официант предлагал нам еще напитки, на что мы обе ответили восторженным «да» еще до того, как он закончил говорить.
— Я счастлива, — продолжила я, на этот раз понизив голос. — Может быть, не так, как я себе представляла себе счастье. Но я счастлива.
Лицо Зои смягчилось — совсем чуть-чуть.
— Ну, если ты счастлива, тогда я поддержу тебя. Даже если бы ты была ужасно несчастна, я бы поддержала тебя. Не потому, что этого хочу, я бы прочитала тебе лекцию о том, какая ты тупая сука, но, тем не менее, поддержала бы тебя. Потому что люблю тебя. — Она слегка втянула щеки, показывая, что хочет еще что-то сказать, и не знала, сделать это или нет. Это было не похоже на мою подругу. Если она хотела что-то сказать, она говорила.
Мантра Зои звучала так: «Слишком много женщин, слишком много представителей моей культуры хранили молчание, потому что их вынудили, у них не было выбора. У меня есть выбор. Я никогда не прикушу свой язык, потому что целые поколения до меня даже не воспользовались своим».
— Скажи уже, — надавила я, хватая свой напиток, полагая, что он мне понадобится.
Она вздохнула, откидываясь на спинку стула.
— Это просто… ты правда знаешь этого человека, Стелла? Серьезно знаешь его? Он похож на призрака. Фантом. Одно, когда ты просто в опасности… Совсем другое дело, когда ты влюблена. Да еще и планируешь будущее. — Она скрестила ноги. — Ты хочешь детей. Он нет.