Временами радисту казалось, что он слышит слабые позывные "Сокола", он вздрагивал, прижимал ладонями наушники и кричал: "Сокол"! "Сокол"! "Я "Заря"!" - и тогда стоявшие за его спиной офицеры нагибались над ним, забыв о рангах, теснили друг друга плечами, но наваждение проходило, радист успокаивался, офицеры расправляли согнутые спины.
Бородин пошел навстречу начальнику разведки дивизии.
- Что перебежчик? Есть новое?
- Все новое, Захар Иванович.
- А именно?
- В Алексичах для нас устроен цирк. Никакого наступления на этом участке не будет.
- Вот это фокус!
- Да. Мне надо срочно в штаб дивизии.
Он пошел к выходу, но ему навстречу спешил дежурный штаба полка.
- Товарищ полковник, к нам генерал.
Все, кроме радистов, повернулись к выходу, замерли в положении "смирно". Комдив вошел, как всегда, не торопясь, окинул взглядом присутствующих, поздоровался, не глядя сбросил бурку подоспевшему ординарцу, пожал руку Бородину. За ним, нагнувшись, входили в блиндаж начальник политотдела дивизии и адъютант генерала, а чуть позже - полковник Чернов.
- Докладывай, Захар Иванович, коли есть о чем, - сказал генерал, - ты, брат, в последнее время не очень-то балуешь нас хорошими новостями. Немцы у тебя перед носом, а ты о них ни слова.
- Есть новости, товарищ генерал, - ответил Бородин, - но я думаю, вам об этом доложит ваш начальник разведки. Он только что допросил перебежчика.
- Когда же ты успел, Розин? - спросил генерал, подняв глаза на майора. - Два часа назад ты был еще в штабе армии. Ну ладно, давай выкладывай.
- Товарищ генерал, - начал Розин, - в Алексичах нам приготовлен сюрприз другого рода, нежели мы предполагали.
- Что такое? - насторожился генерал, и благодушное выражение сменилось озабоченным.
- Никакого наступления на участке обороны 216-го полка не будет.
- Вот как? Тогда где же?
- Скорей всего это произойдет западнее, у Вяземского. Но возможно, и в другом месте. Я как раз направлялся к вам для доклада.
Некоторое время в блиндаже стояла тишина, потом генерал спросил:
- Чем вызван такой поворот в твоем мнении? Совсем недавно ты мне доказывал обратное. Да и начальник штаба был с тобой согласен.
- Обстоятельства изменились, товарищ генерал. Перебежчик раскололся. Он послан к нам с целью усилить дезинформацию.
- А танки?! Только вчера их видели летчики!
- Бутафория. Свезены отовсюду битые, замаскированы, подкрашены...
- А склад горючего? Тоже бутафория?
- Склад настоящий, но пуст, если верить перебежчику.
- А почему мы должны верить ему? - вмешался Чернов. - Мне он говорил одно, Розину - другое. Я думаю, товарищ генерал, нам все это надо еще раз хорошенько проверить.
- Да, да, ты прав. Надо проверить. На твоем месте, Дмитрий Максимович, я бы не торопился так категорично утверждать. Ну какие у тебя к тому доказательства, кроме показаний одного немца?
- Интуиция разведчика! - ехидно присовокупил Чернов. Розин сделал вид, что не расслышал.
- На участке Вяземского погибли две наши лучшие разведгруппы. Погибли, что называется, в тишине. Никаких боевых действий против Вяземского до сих пор не проводилось. Как вы знаете, силы противника чаще всего накапливаются втайне.
- Однако же "языков" Шлауберг таскал из полка Бородина, а не Вяземского! - возразил комдив.
- Причины могут быть разные. Во-первых, он понимает, что и там, и тут состав наших полков примерно одинаков...
- Допустим.
- Во-вторых, несколько ранее у Шлауберга могли быть другие намерения. В конце концов, самый короткий путь добраться до своих - это идти через Ровляны.
- Согласен. И все-таки нужны более веские доказательства. Вот если бы у тебя было донесение разведгруппы!
- Разведгруппа, посланная в район Алексичей, молчит как рыба! - резко вставил Чернов. - Думаю, надо немедленно отозвать Стрекалова и наказать за своеволие.
- Что такое? За какое своеволие?
- Я объясню, товарищ генерал, - сказал Чернов, - во время отсутствия майора Розина я занимался разведкой. В это время старший разведгруппы, кстати, единственный, кому была дана рация, грубо нарушил мой приказ и, самовольно оставив объект, увел группу в другой квадрат. После этого связь с ним прекратилась. На наши позывные он не отвечает, в эфир не выходит. Судя по допущенным нарушениям, этот военнослужащий вообще ненадежен. Кстати, я с самого начала был против посылки его в тыл противника, но у сержанта Стрекалова нашлись покровители...
- Это какой Стрекалов? - спросил комдив. - Твой, что ли, Захар Иванович?
- Из артдивизиона. Вы его видели, товарищ генерал. Высокий, плечистый, веснушчатый. Он вам тогда понравился...
- Постой, уж не тот ли парень, с которым я здесь у тебя встретился?
- Он самый.
- М-да... Не отвечает, говоришь? А может, расстояние велико для телефона?
- Товарищ генерал, - напомнил Розин, - вы требовали Доказательств. Вот они. - Он положил перед комдивом сильно помятый листок бумаги. - Это донесение Стрекалова. Он сообщает, что переходит в квадрат "4-а" ввиду того, что объект номер один оказался фикцией. Я не считаю это прямым нарушением, так как согласно моему приказу основная его задача - установить район сосредоточения сил Шлауберга. Думаю, что полковник Чернов поспешил с выводами. Стрекалов узнал все раньше нас и принял единственно верное решение.
- Почему же он не отвечает?
- Товарищ генерал, вы сами были некогда разведчиком и знаете, как нелегко иной раз приходится нашему брату...
- Да, да, что ты предлагаешь? Послать еще одну разведгруппу в квадрат "4а"?
- Думаю, это бессмысленно.
Какое-то движение произошло возле столика радиста. Услышав писк морзянки, Степанчиков встрепенулся, по его лицу стоявшие рядом поняли, что это и есть то, чего все так долго ждали.