Как и когда народы полнее всего процветают?
Гомер
Если не терпят они, чтоб один наживался на деле,
Что разоряет других. И если им доблесть дороже,
Нежели грех и порок, - это значит, что доблести будут
Выгодны людям, пороки же будут сулить разоренье.
Гесиод
Надо ль, чтоб общая польза над личной всегда возвышалась?
Гомер
Нет, в государстве должно быть не так, ибо личная польза
Необходимо должна оказаться и пользою общей.
Гесиод
Значит, любимец богов, о себе пусть каждый печется?
Гомер
Пользу свою осознав, пусть каждый ее умножает.
Гесиод
Есть ли такой человек, кому бы дарил ты доверье?
Гомер
Тот человек, чьим делам угрожала бы та же опасность.
Гесиод
Что ты считаешь, певец, вершиною счастья для смертных?
Гомер
В жизни поменьше страдать, а радости видеть побольше.
Чтец
Когда завершился и этот круг, эллины единодушно потребовали увенчать Гомера лаврами победителя. Но царь Панед пожелал, чтобы каждый из чтецов исполнил лучший отрывок из собственных творений. И тогда начал Гесиод и произнес следующие стихи из "Работ и дней":
Гесиод
В день, когда восстают семизвездием дщери Атласа,
Можно уборку начать, а заход их - начало посева.
Сорок ночей и дней семена от взоров сокрыты
И созревают в земле с течением теплого лета.
Так и на плоских равнинах, на ровных полях побережий,
И высоко в горах, отдаленных от шумного моря,
Всюду, где землепашец зерно свое в землю бросает.
Чтец
Вслед за ним Гомер прочел из "Илиады":
Гомер
Окрест Аяксов-героев столпилися, стали фаланги
Страшной стеной. Ни Арей, ни Паллада, стремящая рати,
Их не могли бы, не радуясь, видеть: храбрейшие мужи,
Войско составив, троян и великого Гектора ждали,
Стиснувши дрот возле дрота и щит у щита непрерывно;
Щит со щитом, шишак с шишаком, человек с человеком
Тесно смыкался; касалися светлыми бляхами шлемы,
Зыблясь на воинах, - так аргивяне, сгустяся, стояли;
Копья змеилися, грозно колеблемы храбрых руками;
Прямо они на троян устремлялись, пылали сразиться.
Чтец
Эллины снова были восхищены Гомером, они восторгались тем, как искусны его стихи, и требовали наречь его победителем. Но царь Панед увенчал Гесиода, сказавши, что победа по праву принадлежит тому, кто призывает к земледелию и миру, а не тому, кто повествует о войнах и побоищах.
ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ