Я нашел светлое и заметное место для падения.
(В третью речь у стены я внес изменения,
Но только после тщательного обдумывания, да и то
на пробу.)
Лучшие силы я отдал раскрытию смысла.
Всегда думал, прежде чем сказать,
Всегда выставлял на удивление свою игру,
Оставлял в тени свою личность.
Играя великих, не давал себе потешаться
Над малыми и подмешивал в свое величие
Немного их ничтожества. Точно так же,
Играя малых, не забывал о собственном достоинстве
И не был лишен величия.
Великое и ничтожное я заменял величайшим и ничтожнейшим.
Никогда
Ни мои реплики, ни мое сердцебиение
Не выдали зрителю, что я чувствую.
Отходя от роли для самопроверки,
Я никогда не изменял роли.
_Я играю так:_
Сваленный врагом,
Падаю, как бревно.
Лежу и кричу,
Молю о пощаде изо всей мочи.
Но тут же поднимаюсь.
Без всякого промедления
Легко вскакиваю. Пружиня шаги,
Подхожу к поверженному
И, не обращая внимания на его крики,
Поднимаю ногу, чтобы растоптать его,
И растоптал бы, если бы немедля
Не сразили меня самого
И мне не пришлось продолжать умирать,
Безмолвным, раздавленным - именно так, как
положено.
Все же равнодушным я не был и если
Мог выбирать, что говорить, - всегда говорил, как
получше.
Получив задачу на завтрашний день,
Я действовал исходя из завтрашних условий.
Однако
Ничего не навязывал зрителю.
Он и я - каждый сам по себе.
Я не стыдился и я не был унижен.
Великое представлял великим, малое - малым.
Из ничего не делал кое-что, кое-что не превращал в
ничто.
Уходя, не стремился остаться.
Не уходил, пока не высказал все.