«И стали индейцы искать средства, которыми можно было бы вышвырнуть христиан со своих земель вон, и взялись они тогда за оружие. Но оружие у них было слишком слабое и малопригодное как для нападения, так и для защиты. Все их войны мало отличались от кастильских игр и детских забав! Христиане на лошадях, вооружённые мечами и копьями, беспощадно убивали индейцев, вступая в селения, они никого не оставляли в живых… Христиане бились об заклад, кто из них ударом меча разрубит человека надвое, или отсечёт голову, или вскроет внутренности… В селениях они строили длинные виселицы и вешали по 13 человек на каждой во славу 12 апостолов и Христа».
Весьма показателен рассказ Бартоломе де Лac Касаса об индейском касике (вожде) Атуэе. Этот касик бежал от испанцев с о. Гаити (Эспаньолы) на Кубу. «Узнав, что испанцы появились и на Кубе, Атуэй вновь собрал своих воинов и спросил их, знают ли они, почему христиане так жестоки. Воины предположили, что жестокость христиан объясняется их дурным нравом. «Нет, не только этим, — сказал касик, — есть у них бог, которому они поклоняются. А чтобы заставить и нас ему поклоняться, убивают и закабаляют нас». Около касика стояла корзина с золотыми украшениями, и он продолжал, показывая на неё: «Вот, смотрите, здесь христианский бог — золото! Давайте совершим перед ним обряд, чтобы христиане не притесняли нас!» И все закричали: «Хорошо! Согласны!» И они устроили пляски. Потом касик Атуэй сказал: «Если мы оставим себе этого бога, то христиане убьют нас, чтобы отнять его. Давайте бросим его в реку!» И бросили они всё золото в реку, которая там протекала».
Однако этот обряд мало помог Атуэю, и он в конце концов был схвачен испанцами, которые приговорили его к сожжению на костре. Перед казнью некий монах попытался обратить касика в христианство, рассказав ему о рае и аде. «Касик, подумав, спросил: «А есть ли на небе христиане?» Монах ответил, что есть, самыелучшие. Тогда касик отвечал, что он не желает на небо, а хочет в ад, лишь бы снова не оказаться среди столь жестоких людей!»
Подобных описаний «геройских» деяний доблестных конкистадоров в Новом Свете имеется с избытком, но кто-то ведь может сказать, что это-де испанцы-католики, ожесточённые и развращённые папской властью и инквизицией, творили этакие зверства, а вот благородные англосаксы, завоёвывая Северную Америку, ничего подобного себе не позволяли. Увы, позволяли и кое-что похлеще. Выше мы уже говорили, что Южная и Центральная Америка при всех эксцессах католического завоевания не была очищена от коренного населения столь основательно, как Америка Северная, захваченная протестантами-англичанами. А эксцессы в Северной Америке начались сразу же по прибытии к её берегам первых переселенцев-пуритан на корабле «Мэйфлауэр». В книге «Энциклопедия покушений и убийств» Карла Сифакиса (русский перевод выпущен издательством «Вече», Москва, 1998) говорится, что, в отличие от убийств, совершаемых маньяками, фанатиками и революционерами, убийства, оплаченные властями, могут привести к желаемому результату. И далее у Сифакиса: «В книге «Терроризм» Роберт Листон отмечает: «Первое санкционированное властями убийство в Америке было совершено в 1620 году пуританами, прибывшими в Плимут, штат Массачусетс». Пытаясь решить «индейскую проблему», капитан Майлз Стэндиш пригласил на праздник к себе в дом вождя местного племени, его восемнадцатилетнего брата и ещё двух воинов. «Едва они вошли, — пишет Листон, — как дверь заперли. Стэндиш лично изрубил одного из воинов на куски, а вождя и второго воина прикончили другие переселенцы. Юного брата вождя публично повесили для устрашения остальных индейцев». Это было в чистом виде убийство, санкционированное властями».
Поясню, что речь в этом эпизоде идёт о прославленных пилигримах-пуританах, прибывших в Новый Свет на легендарном «Мэйфлауэре», отцах-основателях новой американской нации, в честь которых каждый год в Штатах отмечается специальный праздник — День Благодарения. А 1620 год — это год высадки означенных отцов вместе с матерями на берегах Северо-Американского континента, причём высадка состоялась в декабре, а значит, урок индейцам был преподнесён сразу же по прибытии, не откладывая дела в долгий ящик, чтобы краснокожие побыстрее поняли, с кем они имеют дело, и особо не дёргались.
Так что обещания Пернатого Змея насчёт бабочек остались только обещаниями. Видимо, не просто так в Библии говорится, что Змей был хитрее всех зверей полевых и что он лжец и отец лжи.
Библейский Змей именуется также Денницей, сыном зари, а в Старом Свете так называли планету Венеру, поскольку она, в силу меньшего, чему у нашей планеты, удаления от Солнца, видна с Земли только либо перед восходом, либо перед заходом дневного светила, пока на горизонте горит утренняя или вечерняя заря (гой же особенностью обладает и Меркурий, но разглядеть его в лучах зари гораздо труднее, чем Венеру, так как он значительно меньше её по размерам и расположен ещё ближе к Солнцу). По поводу того, почему планета Венера именовалась так же, как и отпавший от Бога верховный ангел, низвергнутый с небес в преисподнюю, высказывалось много разных гипотез, иногда весьма фантастических. Предполагалось, например, что некогда орбита Венеры размещалась между орбитами Юпитера и Марса (в греческой мифологии Марс-Арес был любовником Венеры-Афродиты), но в силу внезапного нарушения равновесия орбитального движения Венера сорвалась со своего места и перескочила на новую орбиту, лежащую между Землёй и Меркурием, где она и сейчас пребывает.[69] При этом, пройдя недалеко от Земли, Венера своей гравитацией вызвала на ней небывалые катаклизмы: наводнения, землетрясения, извержения вулканов, а также сильнейшие ураганы и смерчи. Эта космическая катастрофа столь глубоко врезалась в память доисторического человечества, что оно намертво связало самую красивую планету Солнечной системы с духом зла и смерти. Причина же нарушения орбитального равновесия Венеры скорее всего лежала где-то вне Солнечной системы: здесь вполне могло сказаться влияние неких таинственных галактических сил.
Так вот, у мезоамериканцев Пернатый Змей Кецалькоатль был ещё и богом планеты Венеры, которую индейцы также весьма почитали и строили в её честь особые храмы. В некоторых мифах Пернатый Змей даже смешивался с самой Венерой, которая при этом, правда, раздваивалась, превращаясь в две планеты-близнеца — утреннюю и вечернюю, одна из которых была связана с жизнью, а другая со смертью. Галина Ершова в упомянутой выше книге отмечает, что примерно с VI по III тысячелетия до н. э. в древней Америке произошёл не вполне понятный скачок в развитии цивилизации, сопровождающийся «неожиданным повсеместным появлением двуглавых и двуликих изображений. В Мексике и по сей день пользуются популярностью человеческие фигурки, у которых одна половина лица изображается живой, а другая — в виде черепа. Не редкость и двуглавая змея — олицетворение дуальности мироздания». Ершова объясняет этот цивилизационный скачок, или переворот, впечатлением, произведённым на древних мексиканцев наблюдающимся тогда совпадением точки весеннего равноденствия с пересекающим зодиакальный пояс примерно в районе созвездия Ориона Млечным Путём. Мол, любовались древние жрецы 3–4 тысячи лет подряд, как утром в день весеннего равноденствия Солнце поднимается из тающего в небе над горизонтом хвоста Небесной Рептилии, и пришли к пониманию дуальности всего сущего, установили «связи между половинами дуальных пар» и проч. А потом точка весеннего равноденствия вышла из плоскости Млечного Пути вследствие прецессии земной оси, и наступила новая эра.
Не знаю, как кому, а мне всё-таки кажется, что 3–4 тысячи лет наблюдений за Солнцем раз в год, в день весеннего равноденствия, для цивилизационного переворота маловато. Тут нужны сильные и быстрые встряски, а не тысячи лет наблюдений. Тем более, что по данным самой Ершовой в VI–III тысячелетиях до н. э. наблюдать в Мезоамерике было особо некому и неоткуда. Культура с заметной жреческой прослойкой, освобождённой соплеменниками от возделывания маиса и имеющей в своём распоряжении особые постройки для разглядывания небес, появилась в древней Америке не ранее II тысячелетия до н. э. А к этому времени точка весеннего равноденствия на эклиптике уже сместилась в созвездие Тельца, выйдя из полосы Млечного Пути. Но вот в древнем Египте и Шумере, где уже в VI–III тысячелетиях до н. э. существовали государства, а в этих государствах имелись могущественные жреческие корпорации, одним из главных занятий которых было наблюдение за небесами, почему-то никакого особого «близнечного культа» или идеологии дуальности не возникло.[70] Наиболее отчетливо эта идеология в Старом Свете проявилась значительно позже — в IX–VI веках до н. э. в религии древнего Ирана — маздеизме с его главными богами-близнецами: светлым Ахура-Маздой (Ормуздом) и тёмным Анхра-Майнью (Ариманом). А в абстрактно-философском виде идея дуальности в Древнем Мире сильнее всего прозвучала в учении китайских мудрецов, записанном ими в знаменитой «Книге Перемен» («И Цзин») примерно тогда же, в IX веке до н. э., и развитом впоследствии во многих других трудах китайских философов. Именно древние китайцы впервые высказали мысль, что всё в мире сводится к борьбе и взаимным превращениям двух противоположных начал, которые они назвали Ян и Инь.
Но в Старом Свете подобные идеологии не стали господствующими даже в местах своего зарождения, дуальность повсеместно была дополнена неким третьим элементом, хотя к близнецам повсюду относились с большим пиететом, смешанным с изрядной долей страха перед столь необычным явлением.[71] Но только в мифологии Нового Света близнецы играют столь заметную роль. И в Северной, и в Южной, и в Центральной Америке близнецы становятся главными культурными героями, им приписываются сверхъестественные способности, от них ведут своё происхождение многие индейские племена. Возможно, это связано с преобладающим в Новом Свете родо-племенным социальным устройством, ведь даже в высокоразвитых индейских сообществах Центральной и Южной Америки сохранялось четкое деление на рода и фратрии. А сама родовая структура у американских индейцев носила преимущественно бинарный характер, т. е. племя делилось на 2 или 4 фратрии, каждая фратрия — на 2 или 4 рода, старший род мог делиться на 2 младших и т. п. Равновесие между родами и фратриями строго выдерживалось, чему весьма способствовало и мифо-идеологическое обеспечение в виде происхождения разных частей одного племени от сказочных братьев-близнецов.
Однако можно предложить и другое, «эзотерическое» обоснование преобладающей в доколумбовой Америке «близнечной» мифологии: таинственное влияние самого бинарного континента на населяющих его жителей, дополненное влиянием поделенного Млечным Путем на две равные части неба над Западным полушарием. Небо, конечно, поделено на две части над всей Землёй, но только с двух континентов-близнецов — Северной и Южной Америки — это особенно отчётливо видно, о чём мы уже говорили.
Как бы то ни было, именно в Новом Свете культ близнецов приобрел устойчивый и повсеместный характер, присутствуя и в преданиях живущих первобытнообщинным строем индейцев Северной Америки, и в весьма сложных религиозных мифах индейцев Америки Центральной и Южной. А один из основных персонажей этих мифов — Пернатый Змей Кецалькоатль (он же Кукумац, он же Амару) был не только богом двойственной вечерне-утренней («мертво-живой») планеты Венеры-Денницы, но и богом покровителем близнецов, которых, кстати, почти повсюду в древности считали существами, обладающими магическими способностями. Многие народы так сильно опасались колдовских чар близнецов, что предпочитали отправлять их сразу после рождения к небесному покровителю — Пернатому Змею, т. е. приносили в жертву. Но вот близнечную страну — США — быстренько спровадить к Кецалькоатлю не получилось, и она, повзрослев и войдя в колдовскую силу, замутила весь мир своим чародейством. Недаром главный штатовский волшебный пантакль-талисман, основное их магическое оружие — доллар — обозначается знаком змея (S, serpent — змей по-латыни), обвившегося вокруг знака близнецов (II):
А может быть, это знак древнего дракона-Денницы, притаившегося у корней двух эдемских яблонь?
Кому-то из читателей покажется, что сбор информации о потерпевшей ущерб в результате теракта 11 сентября 2001 года супердержаве — Соединённых Штатах Америки — заставил нас «нырнуть» слишком глубоко во мглу тысячелетий, да и во мглу мифов и легенд древних обитателей Нового и Старого Света. Ведь Штаты — это страна ультрасовременная, страна без прошлого, и в то же время США — это отросток западно-европейской цивилизации, главным образом англо-саксонской её части, пересаженной на «дикую» почву северо-американского континента. Говорить о каком-либо влиянии культуры и религии коренных обитателей этого континента, а тем более — обитателей Центральной и Южной Америки — на культуру и вообще на судьбу США вроде бы не приходится ввиду исчезающе малых следов подобного влияния. Вот влияние культуры Чёрного континента — Африки — отрицать трудно хотя бы потому, что потомки негров-рабов составляют ныне около 13 процентов населения Штатов (с учётом же мулатов, квартеронов и т. п. — значительно больше), а негритянский джаз в первой половине XX столетия занял лидирующее положение в американской музыке, перепрограммировав её развитие на десятилетия вперёд (не секрет, что весь рок пошёл от негритянских там-тамов) и тем самым переопределил внутренние ритмы американской жизни. Ведь музыка — дело серьёзное как с точки зрения обычной психологии-социологии, да и нейрофизиологии тоже, так и с точки зрения всевозможных колдовских наук. И конечно же, не случайно, что африканская музыка вышла в США на первый план как раз тогда, когда началось массовое распространение радио, кино, а затем и телевидения, и впервые в истории появилась техническая возможность практически полного охвата населения любой страны принудительно навязываемыми через масс-медиа музыкальными ритмами.[72]
Однако то негры и Африка, а что же дали новой стране на американской земле индейцы? Вроде бы ничего существенного. Но это только на первый, «непросвещённый» взгляд. Ведь даже чисто сельскохозяйственные заимствования переселенцев из Старого Света у индейцев — кукурузы, картофеля, какао, томатов и табака — оказали огромное влияние как на экономику США, так и на экономику всего Восточного полушария Земли. Открытие и эксплуатация ресурсов Нового Света дали причастным к этому странам (а причастной оказалась вся Западноевропейская цивилизация) такую колоссальную фору в хозяйственном развитии, которую они не исчерпали и до сего дня. Правда, внутри Западноевропейской цивилизации полученные в результате открытия Нового Света доходы распределились весьма своеобразно и необычно: страна-первооткрывательница, Испания, в конечном счёте поимела меньше всех. Были, конечно, бессчётные испанские галионы с золотом из Америки, но их уже на подступах к Европе частенько реквизировали находящиеся на госслужбе у английской королевы всевозможные билли бонсы, вроде пирата Её Величества сэра Френсиса Дрейка. А то золото, которое благополучно доставлялось в Испанию, надолго в ней не задерживалось, а прямиком шло в различные банкирские дома, разбросанные по всей Священной Римской империи Германской нации (напомним, что это странное надгосударственное образование просуществовало несколько сот лет и охватывало такие страны, как Австрия, Голландия, Германские княжества, Испания, Италия и Чехия).
Больше всего американского золота почему-то оказалось именно в Голландии, откуда немалая его часть попала опять-таки в Англию, но досталось и немецким, и итальянским банкирам. Золота и серебра, а также других матценностей (прежде всего продовольствия) оказалось так много, что в Западной Европе в XVI веке произошла так называемая «Революция цен». Основы прежней феодальной хозяйственной жизни оказались подорваны, экономическая деятельность резко интенсифицировалась, а в результате — серия буржуазных революций: сначала в Голландии, затем в Англии и так до Великой Французской революции. Правда, процесс этот растянулся на целых три сотни лет, что, как мы уже говорили, устраивало далеко не все передовые умы Европы. Но ведь в капитализме действительно «в начале был первоначальный капитал, а без него ни у кого ничего не было и не будет»,[73] а капитал этот для Западной Европы дали «дикари»-индейцы, которых попросту вчистую ограбили шустрые европейские братки, без ложной скромности именовавшие себя сэрами, пэрами и идальгами (уголовники во все времена и повсеместно имеют склонность к пышному самотитулованию).
Поэтому материальные предпосылки для экономического и технического прогресса Европы (Западной), а затем и США как вполне законного детища Запада были созданы именно на индейские деньги, если говорить без обиняков. Африка-то ведь дала в основном дармовую рабсилу, а Азию стали грабить по-крупному несколько позже, века с XVIII.
Немаловажное значение имело также то, что Новый Свет позволил разгрузить Западную Европу от излишнего населения, которое в те времена ещё не очень-то ограничивало свой естественный прирост. А перенаселённость могла повлиять на европейскую историю самым неожиданным образом. Не исключено, что в перенаселённой и не имеющей клапанов для выпуска демографического пара Европе реализовались бы именно социалистические, а вовсе не капиталистические утопии, естественно, после пары столетий хорошей резни.[74] И мы имели бы сейчас «белый Китай» на Западе в дополнение к жёлтому Китаю на Востоке. И только Россия являла бы миру образец демократии и гражданского общества, обусловленный скверным климатом и плохим состоянием дорожной сети — начальству лень в холод мотаться по разбитым дорогам, поэтому народ у нас пользуется неслыханной, не понимаемой и не ценимой нами по нашей же дури свободой.
Хорошенько грабанув колонии и раскрутившись на наворованном у «дикарей» богатстве, Запад позволил себе «пойти по пути свободы», благо до настоящего времени денег и прочих ресурсов у него на свободу хватало. Ну а тем на Западе, у кого возникали серьёзные финансовые проблемы, вроде обчищенных до трусов с носками после Первой мировой войны немцев или вконец обнищавших за многовековую караульную службу на общезападных заморских землях Испании и Португалии,[75] приходилось временно со свободой завязывать и обращаться к спасительному социал-тоталитаризму, да и к резне тоже. Немцы по части резни даже несколько переусердствовали, но тут уж ничего не поделаешь, такой народ бедовый — das Fauer, огонь то есть, плюс земляная неукоснительность Девы-Баварии.
Сейчас, похоже, индейские деньги, как и накрученный на них капитал, подходят к концу. Сказочки про бесконечный научно-технический прогресс, позволяющий якобы кормиться из ничего, из передовых информационных технологий, тоже вдруг как-то повсеместно перестали брать на веру. Россиянию, вместе со всем её Ближним Зарубежьем из бывших братских республик, полезшую с восторгом идиота встраиваться в мировую экономику, Запад обглодал до косточек в один присест, за какие-то 10–12 лет. В воздухе витают гамлетовские и Чернышевские вопросы: «Быть или не быть, и что делать, чтобы быть?» И уже в некоторых западных умах зреют ответы в духе четвёртого сна Веры Павловны: «Нужно повсеместно устраивать фаланстеры, в смысле — бараки из алюминия с фиксированным числом толчков и койко-мест, нормировать и урезать продпайки, а от лишних ртов избавляться». Почитайте, например, нашего бывшего соотечественника Михаила Бернштама, работающего ныне в неких штатовских исследовательских центрах над проблемами мирового развития. У него, конечно, не так грубо, как я здесь изложил, но смысл тот же: нужен Всемирный Госплан, ограничение потребления, свободная игра рыночных сил в условиях дефицита ресурсов недопустима и т. п. Впрочем, что там какой-то Бернштам, сам великий Сорос не так давно высказался в том же духе, да и главный западный «Дельфийский оракул» — Римский Клуб сколько уже обнародовал докладов, где говорится о пределах роста и о новых стратегиях глобального управления. И вот здесь может оказаться востребованной другая часть индейского наследия — не материальная, а, так сказать, духовно-информационная — сокровищница знаний, в том числе и сокровенных, о том, как жить, и весело жить в условиях дефицита ресурсов.
Проблема дефицита ресурсов — вечная проблема человечества. Кому, скажите, всегда всего хватало? Племена, жившие первобытно-общинным строем, относились к дефициту материальных благ, а таким благом была прежде всего пища, спокойно. Маловато стало дичи в окрестных лесах или рыбы в водоёмах — племя снимается с насиженного места и откочёвывает на новое. Если новая территория уже занята, приходилось вставать на тропу войны. Хватит силы — богатые пищей земли будут захвачены, а нет — что ж, придётся вымирать. Возникновение земледелия несколько изменило эту схему. Культурные растения сильнее, чем охота и собирательство, привязали людей к земле, заставили крепче за неё держаться. Пришлось вместо вигвамов и шалашей строить прочные деревянные и каменные дома, огораживать их валами и стенами, чтобы те, кто не хотел ковыряться в земле, а привык всё брать на халяву, не смогли неожиданно нагрянуть и отнять нажитое годами и десятилетиями упорного груда. Появились города, появились армии, появилась власть, светская и духовная (впрочем, очень часто они совмещались).
Население стало концентрироваться на наиболее плодородных землях, которые можно было к тому же обрабатывать не особо мощной в те времена земледельческой техникой, например, мотыгой. Таких земель на нашей планете немного, поэтому и возникшие в древнем мире цивилизации можно сосчитать по пальцам. В Новом Свете земледельческие культуры появились только в Мезоамерике и на тихоокеанском побережье Америки Южной. Культуры эти имели очень много общего с древними культурами Старого Света — хозяйственно-политический уклад древних шумеров, египтян, индусов и китайцев был примерно таким же, как и уклад ольмеков, сапотеков, майя, чавинцев и мочика. Уклад этот, названный Марксом азиатским способом производства, характеризуется, прежде всего, отсутствием частной собственности на землю и решающей ролью государства в регулировании экономики. Похоже, только таким колхозно-жреческим строем и могли выжить древние земледельцы. Жречество, кстати, действительно во всех древних цивилизациях поднялось на недосягаемую высоту, громадные ресурсы тратились на сооружение культовых зданий: пирамид, обсерваторий, храмов и т. п. Но доколумбова Америка была тут, пожалуй, впереди планеты всей. А сейчас, когда завершается некий весьма длительный цикл мирового развития, азиатский способ производства вновь замаячил на горизонте сквозь обветшавшие декорации «свободной рыночной экономики», и новое жречество готово подняться по ступеням пирамид, чтобы принести в жертву богам-демонам сочащиеся кровью живые человеческие сердца. И готовятся новые жрецы где-то там, на континентах-близнецах Нового Света. Видно, магия американской земли этому способствует.
Магия места (или Фэн-Шуй по-китайски) действительно придала культуре аборигенов Нового Света ряд весьма специфических черт, которые нам придётся здесь кратко рассмотреть, поскольку эти черты начинают сейчас активно проявляться уже в новой европейско-американской цивилизации. А эту цивилизацию пытаются сделать единственной на нашей планете, поэтому нам «следует знать общество, в котором мы…» ещё пока не живём, но в котором нас, видимо, попытаются заставить жить.
Итак, первая особенность цивилизации коренного населения Нового Света — чётко выраженная родоплеменная структура сообществ индейцев, сохранившаяся даже в высокоразвитых цивилизациях доколумбовой Америки. Род, кровно-родственная община была основой всех человеческих племён, и только у восточных славян преобладала община территориальная (отсюда и уникальные особенности русской цивилизации, о чём мы уже говорили выше). Однако по мере развития и усложнения человеческих сообществ родоплеменная структура этносов обычно отходила на второй план, сохраняясь лишь у периферийных народов типа шотландских горцев, да ещё трансформируясь в различные тайные общества вроде сицилийской мафии или того же масонства. Но подобный процесс вытеснения родоплеменных отношений характерен лишь для Восточного полушария, а вот жители Западного — индейцы — весьма долго помнили и помнят до сих пор, какого они рода-племени. Подчеркиваю: не национальности, а именно рода и племени.
Могут сказать, что это, мол, от индейской неразвитости, а в современном мире все эти пережитки трайбализма только мешают. Однако мы вот в России столкнулись с явным преимуществом организованных в сплочённые тейпоклановые группы «отсталых» кавказских народов в борьбе за жизненные ресурсы, разгоревшейся на просторах СНГовии после краха социализма. И даже до краха социализма народы и народности, сохранившие жёсткую родоплеменную структуру, медленно, но верно, продвигались на верх социальной пирамиды СССР, постепенно оттесняя от власти и хлебных мест аморфную массу русских. О евреях с их двенадцатью (или тринадцатью, по А. Кестлеру) родами-коленами говорить нечего, тут всё всем ясно, но ведь и прочие народы постарались от евреев не отстать. Потому и заведует русской нефтью Вагит Алекперов (в доле с Ходорковским и Абрамовичем, конечно), а уральской промышленностью — Каха Бендукидзе.
Русские-то ладно, скажет читатель, пусть расплачиваются за собственную дурь — с их территориально-общинным прошлым и вытекающим из него врождённым интернационализмом («не важно, милая, что он каннибал по национальности, был бы человек хороший»), надо было быть круглыми идиотами, чтобы своими руками разрушить собственное государство — единственную структуру, хоть как-то работавшую на русский этнос.[76] А вот западные народы — уж им-то трайбализм точно ни к чему. Хаоса и распада госструктур они у себя никогда не допустят, а при чётко, как часы, работающем государстве (плюс ещё и гражданском обществе в придачу) разная архаика вроде племён, родов и фратрий оказывается совершенно излишней.
Насчёт недопущения хаоса одно могу сказать: блажен, кто верует, тепло ему на свете. Хаос — вещь время от времени неизбежная и необходимая; необходимая хотя бы для «перекодировки» массового сознания, о чём мы уже говорили, и необходимая как обязательный этап алхимической «Работы в чёрном» (Nigredo) в процессе духовно-материальной трансмутации человечества, о чём мы ещё скажем. Западная цивилизация к подобным процедурам уже прибегала в прошлом, не избежать ей этого и в ближайшем будущем. И в осадок на дно колбы в процессе Великог о делания выпадут лишь те «продукты»), которые обладают нужной структурой. Как говорят адепты Движения New Age: врата эры Водолея пропустят не всех, но лишь избранных. Неудивительно поэтому, что на передний план в западной политической жизни выходят некие образования, имеющие явные признаки новых команчей и ирокезов. К примеру, на скандальных выборах 2000 года в США, немало, кстати, способствовавших хаотизации американской действительности, Бушу, как известно, противостоял демократический кандидат Альберт Гор, выступавший в связке с сенатором Джозефом Либерманом. О Либермане в СМИ сообщалось, что это первый в истории США ортодоксальный иудей, выставивший свою кандидатуру на пост вице-президента страны. Гораздо реже упоминалась та самая ортодоксальная иудейская организация, к которой принадлежит Либерман. А это секта любавичских хасидов, и называется она Хабад. В России Хабад прославился празднованием в московском Кремле иудейской Хануки вскоре после победы демократии, а также штурмом Российской Государственной библиотеки (бывшей Ленинки) с требованием вернуть архив, принадлежавший одному из прошлых руководителей этого движения рэбе Шнеерсону.
Хабад возник ещё в XVIII веке на стыке территорий Белоруссии, Украины и России. После революции в России и образования СССР хабадовцы перебрались в США, разместившись в основном в Нью-Йорке, но о своих корнях они тоже не забывают, потому и добивались возвращения архива. Сейчас Хабад вышел на первое место среди многочисленных еврейских организаций, разбросанных по всему миру, и история с Гором и Либерманом — тому подтверждение. Кстати, и нынешний главный раввин России Бэрл Лазар — хабадовец.
Ну и при чём-гаки тут индейцы? — спросит читатель. Индейцы при том, что Хабад — это и есть еврейские команчи. В своё время Федор Достоевский назвал евреев «государством в государстве» (status in statu)[77] в любой стране. А Хабад — это государство в государстве среди евреев. Они почти не принимают в свои ряды никого извне (т. е. не то что неевреев, об этом и речи нет, но и из евреев-нехабадовцев никого к себе близко не подпускают), даже в браки хабадовцы вступают только со своими, как об этом поведал соприкоснувшийся с Хабадом бывший председатель общины Харьковской хоральной синагоги Эдуард Ходос.[78] Но это — типичный образец брачного поведения многих американских индейцев: браки они заключают только с двоюродными братьями и сёстрами внутри рода, чтобы «не портить кровь предков». Недаром Хабад окончательно расцвёл и укрепился именно на американской земле — Фэн-Шуй есть Фэн-Шуй, а тонкие мистики хасиды отлично могут использовать в своих целях магию места. Другой вопрос — зачем Хабаду всё это было нужно и зачем это нужно было индейцам — то есть кровнородственные браки-то? Всем же давно известно, что от подобных браков у потомства весьма вероятно появление различных врождённых отклонений. Но на этот вопрос ответил главный патологополитолог и патологоэт-нограф Григорий Климов:[79] нужна гениальность, т. е. гениальная ненормальность, вероятность которой от имбридинга повышается. Выходит, что и индейцы, и хабадовцы не ждут здесь милостей от природы, а смело пытаются брать у неё то, что им требуется — гениально-ненормальных членов рода. Но и платят за это очень высокую цену — ведь на одного гения от кровнородственных браков рождаются десятки и сотни простых уродов и вырожденцев.
Кстати, Э. Ходос утверждает, что Хабад ныне контролирует не только кандидатов в президенты от Демократической партии США. На приведённых в его книге фотографиях хабадовцы стоят за спиной и двух президентов-республиканцев: Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего. Есть у него и фотография сердечной встречи бородатых людей в лапсердаках и широкополых шляпах (именно такой «прикид» предпочитают последователи любавичского рэбе) с Маргарет Тэтчер как раз накануне её переговоров с Горбачёвым. Тот факт, что Хабад очень полюбила российская власть, тоже сомнений не вызывает: это подтверждает и Ханука в Кремле, и история с библиотекой Шнеерсона, и самые последние события, связанные с избранием хабадовца Берла Лазара Главным раввином России, когда много лет занимавший этот пост Адольф Шаевич был просто грубо отодвинут в сторону. Ходос отмечает, что Конференция Европейских Раввинов выступила по этому поводу со специальным заявлением о том, что она «продолжает считать Шаевича законно избранным духовным лидером евреев России». Однако это не помешало российским властям признать именно Берла Лазара. На Украине, считает Ходос, положение ещё более серьёзное: Хабад полностью контролирует президента Кучму и всё украинское правительство. А такие суперолигархи, как «русский» Березовский и «украинец» Вадим Рабинович — это всё креатуры Хабада, по Ходосу.[80]
Почему же мало кому известная и страшно замкнутая иудейская секта, у которой есть много противников в самой еврейской среде, достигла вдруг подобного могущества? У Ходоса есть несколько объяснений этого факта, в том числе и довольно неожиданных. Он, например, якобы слышал от самих хабадовцев, когда общался с ними в начале 90-х годов в Нью-Йорке, что Хабад стал убежищем бежавшего в мае 1945 года из осажденного Берлина второго после Гитлера руководителя нацистской партии — Мартина Бормана.
А бежал Борман не с пустыми карманами, он сумел вывезти из поверженной Германии «золото партии», т. е. богатства, награбленные нацистами в завоёванных ими странах. Именно нацистское золото и открыло Борману двери Хабада, а любавичские хасиды сумели на этом золоте так раскрутиться, что последний, седьмой любавичский рэбе, которого хабадовцы после его кончины объявили царем-мессией (мошиахом), благословлял своих сторонников, раздавая им регулярно десятки тысяч подлинных однодолларовых купюр, на которых, правда, портрет Джорджа Вашингтона был заклеен портретом самого рэбе.[81]
История про Бормана и Хабад, конечно, звучит фантастически, но чем нечистый не шутит, мы ведь живём в совершенно фантастическое время, когда возможным становится буквально всё. Во всяком случае, Хабад действительно окружает много тайн и мистики. Ходос, к примеру, рассказал и такую интересную историю: когда он в составе группы советских евреев приехал в 1991 г. с ознакомительным визитом из СССР в Штаты по приглашению Хабада, то один из членов группы назад с ними не вернулся. Ходосу потом объяснили, что этот человек остался, чтобы участвовать в специальной групповой молитве, называемой «Пульса денура» — «Удар огнём» в переводе с иврита. То есть «Пульса денура» — это не что иное, как заклятие, энвольтация на смерть, выполняемая магической цепью из десяти взрослых мужчин-иудеев. Направлена она также только против евреев, которых считают отступниками. Как видите, древняя шаманская практика вполне применима и в наше просвещённое время. Ходос пишет: «…только в 1995 году, когда прозвучали выстрелы, оборвавшие жизнь премьер-министра Израиля Ицхака Рабина, мне стало понятно, о чём шла речь. По сообщениям израильской прессы, И. Рабин погиб после прочтения ультраортодоксами молитвы «Пульса денура»… Эта молитва — на уничтожение — произносится при чёрных свечах десятью мужчинами. И тот, на кого она прочитана, должен быть уничтожен в течение сорока дней»… «В 1940 году, после прочтения «Пульса денура», ледорубом был зарублен Лев Троцкий, а ровно через 50 лет, в 1990-м, топором был зарублен отец Мень».[82]
И очень может быть, что Борман, если он действительно нашёл убежище в недрах Хабада, принёс туда не только материальное золото, но и «золото» оккультных знаний Третьего рейха. А то, что рейх был именно оккультным, теперь известно доподлинно. Конечно, у хасидов-хабадовцев и своей эзотерики хватает, но в таком деле знания лишними не бывают. Например, знания аборигенов теперешней хабадовской родины — Америки.
Знаний из потусторонних сфер у американских индейцев, похоже, имеется с избытком. И прежде всего потому, что область потустороннего всегда была им близка, как никому другому. В этом состоит вторая особенность культуры доколумбовой Америки. Индейцы были убеждены, что мир живых и мир мёртвых тесно соприкасаются. Это выразилось, кроме всего прочего, в чрезвычайно распространённом в Северной и Южной Америке обычае погребения усопших рядом с жилищами живых, а часто даже непосредственно в подполье жилых построек. То есть индейские семьи проживали в одном доме со своими умершими родственниками. А в Южной Америке, на территории современного Чили, за несколько тысяч лет до египтян была изобретена и широко применялась техника мумифицирования покойников — речь идёт о культуре Чинчорро, возникшей примерно за 7500 лет до Рождества Христова. Эта техника, видоизменяясь, дожила до испанских завоевателей — в Империи инков знатных мертвецов тоже мумифицировали.
Мир мёртвых, как считали индейцы, вполне доступен для проникновения как специалистов — шаманов, колдунов и жрецов, так и для «простых граждан», если последние прибегнут к соответствующим технологиям, прежде всего — к употреблению наркотических веществ. Наркотики — главный ключ и пропуск в иные миры для широких масс индейцев. И это третья особенность их цивилизации. Конечно, употреблялись наркотики не как попало, не так, как нынешние бледнолицые (да и чернокожие) беспорядочно поглощают «дурь». Нет, здесь важны были время, место, ритуал. Да и предварительная подготовка, настройка, посвящение. Тем не менее, организация массовых туров в миры иные была в индейских культурах доколумбовой Америки поставлена на широкую ногу, а теперь подобный туризм также входит в моду: такие адепты «изменения сознания», как Дж. Лилли, вовсю проповедуют культ ЛСД, а благодаря Кастанеде вновь возник спрос на пейот (наркотический кактус).
Конечно, если копнуть поглубже, можно увидеть, что культ наркотиков присущ англосаксонской цивилизации не меньше, чем индейской. До поры до времени, правда, англосаксы в лице Ост-Индийской компании (государственная, между прочим, организация Туманного Альбиона) приобщали к наркотикам другие народы, прежде всего, китайцев, поставляя им тонны опиума, выращенного в британской колонии Индии. Попытки слабого в XIX веке китайского государства воспрепятствовать одурманиванию своих граждан успеха не имели: англичане с помощью своего первоклассного флота отстояли-таки свободу торговли. Собственно, западная наркоторговля в Китае прекратилась только после прихода там к власти коммунистов в 1949 году.
Наркотрафики пришлось разворачивать туда, где у «психтранспортёров», или «дури», как говорят грубые русские, имелся гарантированный и богатый рынок, т. е. в США и в Западную Европу. США стали главным потребителем наркотиков, что неудивительно — работает закон возмездия, нераскаянной вины. Тем более что правящая элита США, как и древнеиндейские жрецы когда-то, похоже, не против, чтобы подчинённые ей «внутренние китайцы» (белые, чёрные и настоящие, жёлтые) снимали психологическое напряжение через «травку», «дурь» и «колёса».
Очень интересно о регулировании американской элитой подведомственного ей общества с помощью наркотиков рассуждает Михаил Делягин.[83] Справедливо указывая, что главную опасность для целостности США представляют растущие испаноязычные, афроамериканские и китайские этнические группы, Делягин предполагает, что «импорт и внутреннее производство наркотиков является неким аналогом оружия избирательного этнического воздействия, обеспечивающего замедление процессов внутренней дифференциации и усиления центробежных тенденций в развитии американского общества за счёт торможения его «недостаточно американских элементов».
Дополнительная функция наркотиков — «социальная селекция», уничтожение в обществе в целом недостаточно добропорядочных элементов, недостаточно управляемых из-за недостаточной восприимчивости к официальной пропаганде (в том числе и в части порочности наркотиков)».
Проще говоря, Делягин полагает, что элита Соединённых Штатов сознательно закрывает глаза на транзит и производство наркотиков в США, поскольку большую их часть потребляют негры, китайцы и латиносы — наименее ценные и наиболее сепаратистски настроенные этнические группы американского общества. В результате количественный рост этих групп сдерживается и тенденции к распаду страны тормозятся. Джон Колеман смотрит на эти вещи гораздо мрачнее. Подтверждая факт участия госструктур США в наркобизнесе, равно как и ряда госструктур западноевропейских (возглавляет наркотическую пирамиду, по Колеману, британская королевская семья, причём продолжается это со времен опиумных войн в Китае), он предполагает, что распространение наркотиков является частью обширного плана («Заговора 300»), включающего деиндустриализацию промышленно развитых стран, наркотизацию высвобождающегося в результате закрытия производства населения и постепенное снижение его численности. Население слаборазвитых стран сокращается, в основном, в результате провоцирования в этих странах голода и эпидемий. Колеман приводит отрывок из совсекретной статьи британского Королевского института международных дел:
«…будучи неудовлетворенными христианством и при широком распространении безработицы те, кто останется без работы в течение пяти и более лет, отвернутся от церкви и будут искать утешения в наркотиках. Именно тогда должен быть установлен полный контроль за торговлей наркотиками, чтобы правительства всех стран, которые находятся под нашей юрисдикцией, имели бы МОНОПОЛИЮ, которой мы будем управлять через снабжение… Наркотические бары позаботятся о непокорных и несогласных, потенциальные революционеры будут превращены в безвредных наркоманов, не обладающих собственной волей…»
Всё это может показаться конспирологической фантастикой, однако и прошлое, и настоящее Запада заставляет отнестись к словам Колемана серьёзно. Ведь опиумные войны с Китаем, за которые, кстати, никто не покаялся, — это исторический факт. А прыжок армии США после теракта 11 сентября к Афганистану — главному производителю опиума в мире — это ли не явная попытка взять под контроль важнейший наркорегион!
Сейчас американцы вместе с англичанами, похоже, действительно регулируют производство опиума и его поставки всем желающим. А всякая гам борьба с терроризмом — это не более чем ширма, прикрытие. Даже и нефтегазовый транзит по сравнению с транзитом наркотиков — вещь второстепенная. Наркотики позволяют контролировать сознание масс, а нефть и газ — всего лишь индустрию и транспорт (хотя автомобиль — это тоже современный массовый наркотик; человек, значительное время проводящий за рулём, нормально мыслить уже не в состоянии).
Могут, конечно, сказать, что сейчас искусственных, синтетических наркотиков изобрели вполне достаточно, поэтому воевать за контроль над маковыми плантациями на краю света нет необходимости. А уж Штаты-то с их передовой наукой и технологией запросто могут у себя производство любой синтетической «дури» наладить в два счета. Всё это так, но наркоконтроль над массовым сознанием — дело тонкое. Сознание нужно не просто грубо охмурять, его нужно определённым образом трансформировать и направлять, для чего нужны разные «инструменты», а потому проверенный тысячелетиями гашиш далеко не всегда можно заменить синтетикой типа «экстази». Ведь и главный кокаиновый регион планеты Штаты постарались в 90-е годы XX века взять под свой контроль, оказав военную «помощь» колумбийскому правительству в борьбе с Медельинским картелем. Слово «помощь» взято в кавычки потому, что толку от этой самой помощи оказалось, судя по всему, совсем немного: кокаиновая мафия по-прежнему процветает, но зато штатовцы могут непосредственно, на месте, контролировать и производство, и производителей фирменной мезоамериканской «дури».
А в Афгане посевы мака и производство наркотиков после разгрома талибов резко пошли вверх, что неудивительно: ведь Талибан-то, оказывается, не разрешал производить опий, сжигал маковые посевы, а теперь всему этому никто препятствий не чинит. Кстати, Михаил Делягин в беседе с корреспондентом газеты «Завтра» в начале 2002 года обосновывал частичную выгоду для России разгрома талибов тем, что именно Талибан, мол, поставляет наркотики в нашу страну, а сейчас мы эту проблему решили чужими руками. Однако всё оказалось не так просто, и уже весной 2002 года руководитель Федеральной Пограничной Службы РФ генерал Константин Тоцкий жаловался по ТВ, что поток наркотиков из Афганистана после падения режима талибов резко увеличился. В афганском наркобизнесе США показали себя действительно поборниками либеральных ценностей, открытой рыночной экономики и т. п. Препоны и рогатки на пути увеличения производства товара, пользующегося повышенным спросом, они убрали. В оправдание говорилось о том, что нельзя же оставлять разорённых бесконечными войнами афганских крестьян совсем без средств к существованию. Ведь опиумный мак — единственная культура, приносящая стабильный доход афганской деревне.
Кстати, последняя серьёзная война, которую вели США, — Вьетнамская — происходила в районе так называемого «Золотого треугольника» — труднодоступного, покрытого джунглями региона на стыке границ Бирмы, Лаоса и Китая, известного как одно из главных в мире мест выращивания опиумного мака. Война сопровождалась резким увеличением объёма наркопоставок из района «Золотого треугольника» в США и остальной мир и, соответственно, резким увеличением количества наркоманов, особенно в Штатах.
Случилось в те времена несколько скандалов, связанных с наркомостом «Золотой треугольник» — США. Особенно вопиющей была практика использования отправляемых на родину для захоронения трупов погибших американских солдат в качестве контейнеров для доставки в Штаты героина. Впрочем, эта практика, скорее всего, была делом рук каких-то «внесистемных» наркоторговцев, потому их и накрыла американская полиция. Ведь, по Колеману, в деле снабжения «цивилизованного мира» «дурью» западная криптократия добивается стопроцентной монополии, поэтому с внесистемными наркоторговцами и ведётся столь беспощадная война.
Наркогики являются весьма важной составной частью технологий изменения сознания, о которых говорит Михаил Делягин в своей статье. Монополия на обладание подобными технологиями естественно предполагает и монополию на производство и сбыт наркотиков. Именно поэтому во многих громких внешнеполитических акциях США столь отчетливо (для знающих подоплёку событий наблюдателей) виден наркотический след — не менее отчётливо, чем нефтяной. Ведь даже последний балканский кризис, в котором Штаты играли первую скрипку, утверждая на югославской земле боснийский и косовский мусульманские анклавы, оказался не чем иным, как процессом создания на юге Европы грандиозного входного наркотерминала. А после установления хотя бы и относительного контроля над Афганистаном и государствами Средней Азии и получения от России согласия на пролёт над её территорией военно-транспортных самолётов, не подлежащих никакому таможенному досмотру, США замкнули грандиозную наркосеть, способную с избытком обеспечивать Запад и остальной мир средствами «расширения сознания».